скачать книгу бесплатно
– От танцев устаёшь, – с понимающим сочувствием кивнул он.
На кухне он отрезал себе хлеба и, поглядев на небо, решил, что без куртки вполне обойдётся. Рубашку бы сменить? Ладно, Жене лишняя морока со стиркой, не работал же он в ней, не пропотела. И жуя на ходу, спустился по лестнице. Где старухин сарай? Ага, вон тот. Спит ещё, наверное. Ну что ж, подождём.
Когда Элма Маури выглянула в окно, он сидел на земле у её сарая, прислонясь к нему спиной, и не то дремал, не то просто грелся на утреннем солнце. Что ж он так рано пришёл? Или Джен его на рассвете выгоняет? Да нет, обычно он уходит позже. Джен была на Бале, так она, наверное, на эту ночь и вовсе не пустила его. Конечно же, так. Это безумие оставлять индейца на ночь с маленькой девочкой одних в пустом доме. А Бал на всю ночь. И хотя этот, похоже, из смирных, но доверять им – никому нельзя.
За этими мыслями она оделась, взяла ключ от сарая и вышла во двор. Он заметил её в пяти шагах и встал.
– Что так рано?
– Договаривались на утро, мэм, – спокойно ответил Эркин.
«Договаривались!» – Элма усмехнулась. Все-таки цветной остается цветным. Хоть в малости, а сгрубит. Не договорились, а наняли и приказали прийти! Но вслух она ничего не сказала и открыла сарай.
– Вот.
Эркин оглядел жалкую кучку тощих корявых чурбаков и кивнул.
– Хорошо, мэм. Будет сделано, мэм.
– И сколько? – подбоченилась Элма.
Эркин бросил на неё быстрый, еле заметный взгляд искоса и снова уставился на дрова, ожидая её цену.
– Две кредитки и ещё еда, – в последнюю секунду Элма решила прибавить еду, чтобы получше расспросить его.
– Хорошо, мэм, – кивнул Эркин.
Плата не шибко щедрая, но она в одном дворе с Женей. Возьмёшь с неё настоящую цену, так ещё подлость какую-нибудь устроит. Белым женщинам Эркин доверял ещё меньше, чем белым мужчинам. Да и дров не так уж много. Он вытащил из сарая чурбаки, нашёл в углу топор и взялся за работу.
Элму ждало разочарование. Нет, работал индеец споро, и самые корявые чурбаки разлетались у него со второго, много с третьего удара. Но работал он без остановок как заведённый. И расспросить его по-настоящему не удалось. То он отмалчивался, якобы не слыша вопроса за работой, то отделывался односложными ответами. Нет, не зря говорили, что с неграми иметь дело легче. Чёрному только разреши болтать, он сам всё тебе выложит. А индейцы – молчуны, скрытные, коварные. «Да, мэм», – а что он там таит, попробуй догадаться.
– Ты снимаешь койку у мисс Джен?
– Да, мэм.
– И дорого? Много она с тебя берёт? Мисс Джен говорила, ты всю работу по дому за жильё делаешь. Это так?
– Да, мэм.
– И много работаешь?
– Да, мэм.
– Тебе тяжело, наверное. Но мисс Джен такая добрая, не думаю, чтобы она много требовала.
Карга старая, стерва белёсая, ну чего ты привязалась? Сдохну, не наймусь больше. Эркин поставил под топор последний чурбак, и она, наконец, убралась, пошлёпала за деньгами. Интересно, какую еду даст. Вот гадина, так ей всё и выложи, чтобы она дальше трепала. Со злости он так ударил о землю последним чурбаком, что поленья полетели во все стороны.
Вернувшись, Элма Маури нашла поленья уложенными, топор на прежнем месте, даже щепки собраны. Она протянула ему плату. Он аккуратно, не коснувшись её рук, взял деньги и сэндвич, спрятал деньги в нагрудный карман.
– И ещё вот, – Элма Маури протянула ему три сигареты.
– Спасибо, мэм, – поблагодарил Эркин, ничем не показав удивления: о сигаретах уговора не было.
– Это за то, что я тебе мешала работать, – усмехнулась Элма.
– Спасибо, мэм, – повторил Эркин.
На улице Эркин осмотрел сэндвич. Два толстых ломтя белого хлеба, внутри промазаны маслом и что-то ещё между ними заложено. Оу! Целый обед! Он вытащил носовой платок – Женя как ему сунула в первый раз в карман, так и лежит там, вот и пригодился – завернул сэндвич и положил в карман. На потом. И быстро пошёл, почти побежал к рынку. Упустишь утреннюю работу, потом майся весь день на мелочёвке.
Андрея он заметил издали. Да и трудно не заметить в черноголовой толпе у рабского торга светлую, отливающую серебром макушку. Толпа дружно и смачно над чем-то ржала. Не иначе Трепач о своих похождениях рассказывает. Ну, Трепач работать только языком и может. Ему за трёп и подкидывают кто жратвы, кто курева. И спит он с шакалами здесь же в рабском торге.
Эркин не спеша шёл к толпе встать так, чтоб ненароком увидеть лицо Андрея. Но Андрей, видно, выглядывал его, потому что заметил ещё на подходе. Лицо Андрея ещё смеялось над россказнями Трепача, но глаза стали настороженными. И Эркин понял: ему надо первым. Спальнику плохо, но шансов уцелеть больше. Если и узнают о его спальничестве, то он отобьётся, первый запал уже ушёл. А Андрею не отбиться, лагерника точно прирежут. И он может уйти, исчезнуть, у индейца номер – обычное дело. А Андрею не уйти, номер у белого – только у лагерника. Андрей больше зависит от него, чем он от Андрея. Сейчас. Из-за этого. И Эркин плавно, не меняя шага, подошёл и встал рядом с Андреем. И Андрей как ни в чём не бывало сказал.
– Тебя где носило? Я работу надыбал, а тебя нет.
– Отсыпался, – усмехнулся Эркин. – А что, опять за ночь… дом построить?
– Строить, – кивнул Андрей. – Но не за ночь, а как успеем.
– Тогда чего болтаемся?
Они выбрались из толпы и между рядами пошли к выходу. Всё было решено и понято. Слова и клятвы им не нужны, но… закрепить надо. На ходу Эркин достал из кармана свёрток, развернул платок и точным сильным движением разорвал сэндвич пополам. Андрей, так же не меняя шага, взял половину.
– Так что за работа? – Эркин дожевал свой кусок и вытер губы ладонью.
Андрей со своим управился ещё раньше.
– К магазину пристройку сделать.
– Фью-ю! – присвистнул Эркин. – Ты чем думал, когда соглашался? Я ж не строил никогда.
– Я тоже, – огрызнулся Андрей. – Слушай. Пристройка – не дом. Камни там уже положены. Ставим на них коробку, крышу, пол и внутри всё. Материал весь есть. Только подогнать.
– Только! На этом только наломаемся столько… – и рассмеялся получившейся шутке.
Ухмыльнулся и Андрей.
– Не боись, – и вдруг: – В лагере первые двадцать лет тяжело, потом привыкнешь.
Эркин покосился на него и осторожно, словно пробуя шаткую ступеньку, попробовал поддержать шутку.
– А живёшь сколько?
– Больше десяти никто не протягивал, – серьёзно, но как-то безразлично ответил Андрей.
Они обошли Мейн-Стрит, зайдя к её домам со стороны задних садиков и дворов, и Андрей остановился у небольшого очень красивого и ухоженного садика с низкой каменной оградой и живой изгородью. Их, видимо, ждали. Хлопнула дверь, и миловидная мулатка в платье и переднике горничной подбежала к ним.
– Здравствуйте, – она дипломатично обошлась без обращения. – Заходите.
Калитки нет. Но ограда по колено – не препятствие. Андрей легко перепрыгнул через неё и сделал шутливый жест приветствия.
– Здравствуй, красавица. Вот и мы.
– Вижу, – рассмеялась мулатка. – Идите за мной.
Она подвела их к заднему крыльцу, где уже стояла румяная седая, старушка не старушка, так, чуть больше среднего возраста, белая дама. Леди – сразу определил Эркин.
– Здравствуйте, Эндрю. Это и есть, – серо-голубые глаза не зло, но очень внимательно скользнули по Эркину, – ваш… напарник? Очень приятно. Вы уже готовы к работе, не так ли?
Больше она на Эркина не смотрела, говорила только с Андреем, но Эркин понял, что был этим мгновенным взглядом изучен весьма основательно, что малейшая деталь его облика замечена, оценена и никогда не забудется. Да, для этой леди, похоже, двух одинаковых нет. Она всё видит. Эркин сочувственно подумал о горничной: угодить такой всевидящей нелегко. И им самим тоже придётся несладко.
Андрей рассказал точно. Им предстояло поставить дом. Простенький незамысловатый, но всё-таки дом. И начали они работу не спеша, как бы примериваясь. Андрей даже не балагурил, что уж совсем на него не походило.
И когда прибежала горничная с вестью о ленче, это оказалось для них полной неожиданностью. Эркин опустил на землю очередной брус и недоумённо уставился на мулатку.
– Чего-чего?
– Не чего, – передразнила она его, – а ленч. – И повернулась к Андрею. – Идите за мной.
Андрей вытер рукавом лоб и подмигнул Эркину, готовясь отпустить шутку, и тут мулатка сказала такое, что они замерли как громом пришибленные.
– А тебе, – она смотрела на Эркина, – я сюда сейчас принесу.
Эркин смотрел на неё, и до него как-то слишком медленно доходил смысл сказанного. Он повернулся к Андрею и не сразу узнал багровое, залитое румянцем стыда лицо друга. Андрей переложил из руки в руку топор, медленно поднял на Эркина глаза, и вдруг напряжённую тишину разорвало чудовищное, не слыханное ещё Эркином за всю его жизнь, невероятное ругательство. Мулатка ахнула и отшатнулась, отступила на шаг, замахала руками, будто обожглась. А Андрей спрыгнул с каменной кладки, на которой они крепили опорные брусья, и шагнул к ней. Она взвизгнула и побежала к дому. Андрей рванулся было следом, но Эркин остановил его за плечо.
– Оставь.
– Прощаешь?! – развернулся к нему Андрей.
– Кого? – пожал плечами Эркин. – Это она сама придумала?
Андрей перевёл дыхание, и лицо его стало жёстким, угловатым, будто все кости проступили из-под кожи.
– Собираемся. Пусть им, – он длинно выругался, – кто другой строит.
Эркин задумчиво кивнул. Андрей уже наклонился над своим ящиком собирать инструменты, когда к ним быстро подошла, почти подбежала хозяйка. За ней спешила мулатка с заплаканным лицом.
– Извините, произошла ошибка, – хозяйка говорила быстро, задыхаясь. – Это моя ошибка… я плохо объяснила… Вы не так поняли. Разумеется, вы вместе…
– Да, миледи, – Андрей настолько вежлив, что это звучит издевательством. – Глупая служанка всё перепутала, не так ли?
– Нет, – она вдруг улыбнулась неожиданно доброй ласковой улыбкой. – Это я не сообразила, что раз вы работаете вместе, напарники, то и есть будете вместе. Я вас очень прошу не бросать работу.
Андрей посмотрел на Эркина. Оскорбили его – ему и решать. Эркин угрюмо повёл плечами. Ему нужна работа, нужен заработок. Если из-за каждого оскорбления бросать работу, то гордо сдохнешь с голоду. Ему и не такое приходилось глотать, просто это случилось слишком неожиданно, просто… просто он как-то забыл, кто он. Но надо отвечать. Он поднял глаза на Андрея и ещё раз пожал плечами. Но Андрей понял и кивнул. Досадливо, несогласно, но… кивнул. И их поняли.
Хозяйка разулыбалась, стала ахать и восхищаться, сколько они успели сделать, чистотой и тщательностью их работы. Мулатка, улыбаясь сквозь слёзы, звала их идти побыстрее, а то всё остынет.
Убедившись, что конфликт улажен, Миллисент прошла в магазин к сестре. В магазине никого не было. Лилиан в ожидании покупателей раскладывала на витрине конфеты. Услышав шаги, она, не оборачиваясь, спросила.
– Ну, как?
– Всё в порядке, – Миллисент устало присела на выступ прилавка. – Признаться, я испугалась. Но индеец оказался разумным.
– Почему было не дать им уйти? – недоумённо пожала плечами Лилиан.
– Лилли! – умоляюще простонала Миллисент. – Здесь уйма причин. Белые строители обойдутся намного дороже. И вспомни, для чего мы затеяли эту пристройку. Кто из цветных пойдёт в магазин после такого скандала?
– Конечно, ты права, Милли, не сердись. Я потом схожу на них посмотреть, хорошо?
– Хорошо. Но ради бога, Лилли, будь осторожна.
– Ну, разумеется, Милли. Конечно, рядом с тобой я дурочка, но не настолько же. Но они действительно хорошо работают?
– Не знаю, Лилли. Во всяком случае, они очень стараются, это видно.
– Всё-таки это рискованно.
– Наш бизнес, – усмехнулась Миллисент, – был риском с самого начала. А разве русские поставки не риск?
– Но риск оправдался.
– Конечно, Лилли. Я надеюсь, оправдается и этот.
– Разумеется, оправдается. Успокойся, Милли. Ты их кормишь на кухне?
– Да. Бьюти им подаст.
Лилиан закончила украшать витрину и подошла к сестре.
– Да, вот о чём я подумала. Надо бы достать список русских праздников. И посылать в комендатуру поздравления.
– Ты умница, Лилли! И надо ещё узнать о специфических русских лакомствах.
– Конечно, Милли. Сейчас пойдёт мода на все русское.
Сёстры сидели рядом и слушали тишину в доме.
Ленч оказался вкусным и достаточно сытным. У Андрея разгладилось и помягчело лицо. Но мулатку он теперь в упор не замечал, разговаривая только с Эркином. Девушка тоже не старалась завести беседу, молча подавая на стол. По некоторым приметам Эркин догадался, что в доме есть ещё рабы, помимо мулатки, но в кухню никто не заходил, только пару раз приоткрылась внутренняя дверь, и мулатка еле заметным, но понятным Эркину жестом показывала, что занята.
Поев, они ушли на стройку.
– Ну, давай, – Андрей рывком перевёл дыхание, – до темноты опоры сделаем, завтра легче пойдёт.
Эркин кивнул и поднял брус.
– Заноси.
Сладко пахло свежим деревом и тёплой весенней землёй. Они уже втянулись в работу, когда пришла мулатка и встала рядом. Они пробовали не обращать на неё внимания, но она не уходила. И Андрей, ещё резко, отрывисто, но начал разговор.
