Единение

Соответствуя многочисленным методичкам к выживанию, Катя замаскировалась: окунулась в болотную воду, дабы скрыть человеческий запах, измазала одежду и лицо грязью, присыпала тело листьями папоротника. Лежала она с подветренной стороны от пути, чтобы лишний раз не обнаружить себя посредством воздуха.

Лежать на месте было нелегко. Постоянно на руки садились кровососы, а в штаны заползали муравьи. Да и через полчаса конечности сами затекли так, что оставаться в укрытии было мучительно. “Не стоит задерживаться здесь надолго. Полежу еще пару часов и пойду дальше по привычному расписанию”.

Прошёл час. И Катя заметила вдалеке движение. Серая увесистая тушка неспешными прыжками продвигалась вперед. Сверху над ней высоко торчали огромные уши. “Заяц! – поняла Катя. – Что делать? Что делать? Попытается его поймать? Подхватить палку по пути… Нет стоит реально оценивать свои шансы. А пока они нулевые. Не факт, что для захвата представится вторая попытка. Чтобы поймать столь быструю цель, нужно было готовиться заранее… Можно будет подготовиться заранее…“

Хищным взглядом проследила она, как заяц проскакал мимо, не издавая ни шороха. Пушистый, похоже, не смог её обнаружить. Зрение у того являлось слабой стороной, а обоняние и слух не подавали тревожных сигналов.

Девушка просидела в засаде еще пол часа. И после зверь появился вновь, двигаясь в обратную сторону. Едва дыша, Катя вновь затаилась. А когда заяц скрылся из виду, встала в полный рост и пошла отмываться.

Очистив себя немного в речной воде, Катя обсыхала перед костром, пила чай и размышляла об увиденном. Безусловно, зайца хотелось поймать. Потенциально он был самой питательной едой, которую ей приходилось тут встречать. На порядок сытнее грибов, ягод и даже рыб. Давать такой туше свободно разгуливать каждый день вблизи её лагеря оказалось бы расточительно.

Но дабы схватить сего зверя, потребуется набор вспомогательных инструментов. Их Катя и стала мастерить. Перво-наперво она срубила несколько прямых молодых осин. Оборвала с них все сучья и остро наточила концы. Так девушка получила несколько метательных копий. Затем подыскала палку с утолщением на конце. Сточив значительную часть древесины с рукоятки, у неё вышла идеальная дубина. Она была одновременно достаточно лёгкая, чтобы с ней бегать, и достаточно утяжелённая на конце, дабы кого-то ею зашибить.

Создав себе оружие, девушка не стала сидеть без дела. Она продолжила заниматься рутиной. А вот завтра ей предстояло испытание.

Глава 24. День двадцать четвертый

Хотелось есть… зайчатины. Ночью ей снились медовые сны о том, как она вертит на костре свежее мясо. Слюнки от такого зрелища текли, как и во сне, так и наяву.

Она знала довольно точно время, когда зверь направляется испить воды. Посему пополнила жизненные силы вареной лесной корой и ромашковым чаем. Они придали ей бодрости и тонизировали мышцы перед грядущей битвой. В полной амуниции и при маскировке заняла девушка исходную позицию. Одно копье лежало под левой рукой, второе под правой. Чуть поодаль – дубина. В кармане – нож. Одним словом, вооружена она была до зубов.

Заяц появился точно по расписанию. Камуфляж Кати сегодня вдвое превосходил по качеству вчерашний. И беспечный зверь не чувствовал никакого подвоха. Почуяв добычу, сердце девушки застучало, словно молот о наковальню. В голову вдарила кровь, и время вокруг замедлилось. Мышцы её натянулись в готовности спружинить её в любую секунду. Прыжок за пружком существо приближалось к точке невозврата. И вот до воображаемой линии атаки осталось уже совсем чуть-чуть. Прыжок… Прыжок… Прыжок…

Катя резко вскочила из своего укрытия и под громкий боевой клич замахнулась правой рукой для первой атаки. Заяц от столь внезапного поворота событий подпрыгнул высоко вверх, дабы тело поспело за сердцем в его груди. Он был до такой степени потрясен возникшем из неоткуда хищником, что едва не скончался на месте. Девушка тем временем сделала первый бросок… И промахнулась буквально на пару сантиметров. До того как животное смогло сообразить куда бежать, она успела перекинуть копье из левой руки в правую и сделать следующий замах… Но тут пушистый вышел из оцепенения и стартанул прочь, придав ногам так много силы, что лапы при отталкивании прорывали длинные траншеи в местах касания с землей. Между этих длинных лап просвистело второе копьё. Тогда Катя взяла дубину и отправилась в ближний бой. Её рывок мог соревноваться по скорости с рывком зверя. Пару минут ей даже казалось, что они бегут наравне и она сможет настичь добычу. Но пронырливое существо гораздо уверенней обходило пни, кусты и стволы деревьев. А человеку, с его ростом, оказалось повторить маршрут жертвы непомерно сложно.

Признав превосходство неудавшейся добычи в скорости бега по лесу, Катя остановилась. Высунула язык. И попыталась отдышаться. На сей процесс ушло минут десять. Затем она направилась восвояси, прихватив на всякий случай копья. Там ей предстояло отдохнуть перед следующими вызовами суток.

Катя была не столь разочарована, сколь озадачена. Заяц убежал, и того не вернуть. Попадись он ей даже второй раз, едва ли новая попытка получится лучше первой. Она приняла тот факт, что ловкостью эту проныру взять нельзя. И, соответственно, дело оставалось за хитростью. И хитрость диктовала ей устроить ловушку. Данная мысль девушке очень нравилась. Оставалось определиться с реализацией коварного плана.

Остановиться решила на двух типах. В качестве реализации первого она вырыла яму глубиной в метр-полтора. Западня располагалась точно на маршруте животного к реке. Расчёт был на то, что, несмотря на пережитый сегодня стресс, зверь в будущем пойдёт к воде прежним маршрутом. Рыть яму без специальных приспособлений ожидаемо оказалось проблематично. Однако всё же возможно, ведь под тонким слоем дерна покоились залежи сыпучего песка и подзола, коих можно капать и голыми руками. Катя использовала бывшую дубину, чтобы расковыривать плотные слои, а затем руками опустошала выемку. В результате образовалась глубокая яма и гора песка рядом. Излишек земли девушка раскидала по окрестностям, дабы та не привлекала внимание. На стены и дно она воткнула забор заострённых прутьев. Они не были достаточно остры, чтобы проткнуть жертву, но могли серьёзно усложнить ей путь наверх. Верх ямы прикрыли тонкие ветки и листья. И на них Катя положила немного приманки в виде горстки земляники.

В качестве второго типа ловушки Катя попыталась связать силки из плюща. Подыскав место, где заячья тропа сужается, девушка воткнула в землю две рогатки. На них повесила петлю-удавку. Конец привязала к дереву рядом. Плющ затягивался не так хорошо, как хотелось бы. И надежность узлов вызывала сильные сомнения. Но какой-никакой шанс, что в них кто-то запутается, оставался.

Катя вырыла две ямы: одну поближе к лесу, откуда заяц приходил, вторую ближе к реке. Петли тоже соорудила две. Итого четыре капкана для зверя.

На рытьё ям ушла половина дня. Времени на исследование территории практически не осталось.

Глава 25. День двадцать пятый

Хотелось есть. Вчера она не успела найти ничего и кушала довольно мало.

Трудовой день девушка начала с проверки всех ловушек. Для начала девушка проверила удочки у пруда: распутала леску от всякого мусора, восстановила наживку и закинула крючок с грузиком обратно. Затем, ближе к обеду, проверила ловушки на животных. За ночь их сильно потрепало: силки валялись на земле, ямы частично осыпались. И все конструкции оказались пустые. Девушка потратила час на то, чтобы всё восстановить. А затем вырыла дополнительную яму в помощь двум существующим. И завязала еще одни силки. Так её шансы на успех увеличивались в полтора раза. И каждый день она теперь намеревалась увеличивать сеть своих ловушек. Если она заприметит следы где-то еще, там тоже будет организована западня.

На самом деле Катя не сильно надеялась поймать того зайца. Но для неё подобная деятельность являлась хорошей возможностью сделать что-то еще для выживания. Что было очень важным для сохранения духа борьбы. И в данном позитивном изменении настроения Катя нуждалась куда больше, чем в призрачном шансе поймать несчастное создание. Во многом она это осознавала.

Вечером, сидя у костра, Катя задумалась о том, сколько она в лесу уже живет: “Подумать только. Двадцать пять дней. А осталось всего лишь пять. Шестая часть. Всего ничего. И уже понятно, как этот срок закончится: насекомые и кора как основные блюда, ежедневные походы, проверки удочек и ловушек, починка шалаша, посиделки у костра с ромашковым чаем, редкие авантюры в виде ограбления гнезда и битвы со змеёй. Повторы того, что уже происходило. День за днем без какого-либо существенного развития. Лишь пару умных мыслей в качестве перебивки.

Притом я совсем не против устоявшегося порядка вещей. Он правильный. Я его соблюдаю хорошо. Локальные достижения приносят радость в каждый день. Такая жизнь весьма неплоха. Просто… просто… Просто в теории прямо здесь и сейчас можно было бы закончить своё приключение. И ничего не изменится. Последние дни – лишь затянувшийся предсказуемый финал, который уже начался. Единственная их ценность – доведение дела до конца. Если вначале решила, что буду жить в диких условиях месяц, то его надо дожать. Тогда можно будет вернуться с чистой совестью.

Я уже вижу, что изменилась. Всё… Всё совсем другое. Все былые представления о сегодняшнем дне абсолютно иррелевантны. Между мной текущей и мной прошлой, казалось бы, нет ничего общего. Как-будто бы тут я родилась заново и стала совершенно новым человеком. Даже преемственность мыслей и мировоззрения ставится под сомнение.

С другой стороны, сколь разным снаружи не казалось бы существование до и после приезда сюда на автобусе, столь много схожих проявлений личности можно найти, капнув глубже. Вот она, всё та же я: отдаю всю душу в работу, размышляю об оптимизации труда, рефлексирую над собой поздно вечером. Казалось бы, переживание за неготовый отчет несопоставимы с тяготами пустого желудка, повышение зарплаты на пару процентов несоизмеримы с уплотнением крыши шалаша, а задача закончить проект несравнима с задачей выжить. Тем не менее немыслимым образом эмоции от столь разных вещей я испытываю практически идентичные. Невероятно, сколь инвариантен наш характер относительно метаморфоз обстоятельств, в коих мы обитаем. Парадоксально, смешно, грустно.”

Глава 26. День двадцать шестой

Хотелось есть. Еще один инвариант. На подобные вещи можно положиться. От них можно выстраивать своё будущее. Не важно, негативные они или позитивные. Важно, что они фундаментальны.

Катя позавтракала. Затем сходила на озеро за рыбой. Но рыба оставалась глубоко в пруду. Следующими на очереди были ловушки. Одна яма вновь обвалилась, и её пришлось восстанавливать. А вторая…

Подходя ко второй, девушка поняла, что случилось что-то неожиданное. Рядом с тем местом, где должна была быть западня, виднелось какое-то движение. И то… и то оказались серые заячьи лапы! Голова существа застряла глубоко в земле. Судя по всему, зверь провалился передними лапами вниз и не смог ими себя вытянуть. Таким образом, пушистый оказался в полной власти Кати.

Та оказалась застигнутой врасплох: “Это моё? Это реально? Так, что с ним делать, что делать… Как что делать? Очевидно, зажарить и съесть! Такой туши хватит на неделю гедонистического существования… Два дня… Два дня я почти полностью потратила на установление ловушек. И не ела в данные дни ничего существенного. И это – заслуженная награда. Нечего тешить себя детскими иллюзиями: я не какая-то волшебная принцесса, а передо мной не сказочный зверь. Это лишь еда. Очередная порция еды. Добытая потом и кровью на руках. Можно будет в кои-то веки забыть о голоде… Да! Весь мир вокруг живет не на принципах сострадания и взаимопомощи. Вся эффективность механизмов биосферы сводится к общему принципу – тут все хотят съесть друг друга! Как растения грызут минералы из почвы, так это травоядное питается растениями, так им питаются хищники. От маленькой бактерии до проворных больших серых волков всё здесь стремится поглотить друг друга. И бессмысленно пытаться применить человеческую мораль вне человеческой территории. Тут свои нравы, свои законы, которые такому ничтожному существу, как я, остается лишь принять. В конце концов, принципиально сей зверь тоже убийца. Он без зазрения совести грызет сотни трав в день. Именно за их счет он отрастил своё туловище. Но сегодня для него настал день платить по счетам.“

Она достала нож из рюкзака. Подошла к зайцу сбоку. Крепко схватилась рукой за одну из его задних ног и вытащила его из западни. Тот в ответ начал усиленно брыкаться в попытках вырваться. Тогда Катя положила его на землю и прижала всем весом своего тела. Удрать ему более не представлялось возможным. Обомлев, животное жалостно поджало уши и печальными блестящими глазами безмолвно просило о пощаде.

– Прости, братец. Ничего личного. Просто я здесь хищник, а ты – моя добыча. Я не виновата, что в это пустыре я могу прокормиться лишь тобой.

Договорив сие слова, она воткнула нож в шею косого. Алая красная кровь брызнула во все стороны. Пушистое тельце дернулось в последний раз и более не подавало признаков жизни.

Завершив противоречивое с моральной точки зрение деяние, девушка весело зашагала на базу. В руке у неё висели четыре килограмма чистого мяса. И она с нетерпением предвкушала их вкушение. Подкинув несколько охапок заготовленных дров в костёр, приступила она к кулинарии.

Катя не слыла мастером освежевания. Однако разрез за разрезом вся шкура оказалась содрана. Её девушка помыла и повесила сушиться. Голову отпилила и бросила в костёр. Запах жареного мяса излился в воздух, отчего желудок Кати начал заранее готовить сок для переваривания, а рот выделял слюни для предварительной обработки. Неприятной частью оставалось лишь потрошение кишок. Тем не менее тренировки на рыбе не прошли даром. Поборов в себе рвотные позывы, девушка от внутренностей избавилась.

А дальше последовала самая приятная часть. Отрезав несколько толстых кусков зайчатины, Катя насадила их на обструганные прямые палки, найденные неподалёку. К шашлыку девушка поставила завариваться чай. Уродливые остатки отрезанной головы были погребены под слоем новых дров. А вот от крови так просто избавиться не получится. Красными пятнами было измазано и заляпано всё: нож, руки, лицо, одежда, рюкзак, земля, шалаш. Среди всей этой кровавой сцены Катя с улыбкой на лице держала над огнём свежее мясо.

Едва лишь оно подрумянилось, девушка сняла его с огня и осторожно принялась откусывать от горячей божественной пищи кусочки. Вкус свежего прожаренного мяса вмиг наполнил её счастьем. После стольких дней пропитания древесиной и насекомыми, она в конце концов ела что-то из её пищевой категории. От переизбытка чувств из глаз её потекли слёзы. Она плакала и ела. Полное душевное удовлетворения она обрела в момент, когда отправила в рот остывший кусок целиком. Тогда Катя полностью осознала, сколько много еды она теперь имеет. Провизии хватит, чтобы наестся до отвала не один раз.

Закончив уплетать первую партию, она отправила жариться вторую. В коротком перерыве между потреблением девушка подыскал пару деревянных рогаток и воткнула их в землю вокруг костра. Они ей пригодятся, чтобы пожарить всё имеющееся мясо.

За второй партией жаркого последовала третья. А после девушка сварила еще и мясной бульон. Вот тогда она наелась до отвала. Близился вечер. И она сидела у костра и попивала чай.

На труп стали садиться мушки. Катя их отгоняла. Но долго так продолжаться не могло. Надо было что-то придумать. “Эх, был бы у меня холодильник… Что похожее здесь можно соорудить? Повесить мясо на сук? От мух мало поможет… Утопить в реке? Размоет… Где еще не водится ни зверей, ни насекомых? Разве что… под землёй! Поверхность, естественно, весьма червива. Но коль капнуть глубже, то грунт становится более стерильным… По крайней мере, лучше что-то придумать не получится. А провианта еще много, даже за завтрашний день съесть не удастся. На открытом воздухе испортиться больше. А в глубине и температура всего градусов под десять. Прям настоящий холодильник!”

Катя за последние дни превратилась в настоящего мастера рытья ям подручными средствами. Выкопать еще одну возле шалаша для неё уже не представляло трудности. Вытащив из недр гору песка, девушка накидала на дно и стены веток широколиственных растений. Затем кинула туда тушу, укрыла её листьями сверху. “Едва ли такой защиты хватит, чтобы полностью защитить провизию от грязи, но лучше, чем ничего”, – c такой мыслью она засыпала песок обратно, надежно погребя запасы питания. И отправилась спать с чистой совестью.

Глава 27. День двадцать седьмой

Катя была сыта. И какая-либо мотивация вставать отсутствовала. Когда девушка просыпалась, то переворачивалась на другой бок и упорно засыпала снова. Так она пролежала в шалаше едва ли не до полудня.

Отоспавшись до предела, Катя лениво поднялась. Неспеша умылась и приготовила свой традиционный завтрак. Перекусив, отправилась вновь в лес. Удочки проверять не стала, рыба ей была не интересна. Так и ловушки оказались обделены вниманием. Острая необходимость что-то искать у неё пропала. Сегодня она гуляла в своё удовольствие: лишь для того, чтобы скоротать время. Если ей удастся найти пару грибов к супу – было бы отлично, если нет – это ничего не меняет.

И ей правда повезло. Несколько грибов встретились на пути. Когда девушка вернулась домой не с пустыми руками, день еще оставался в разгаре. Однако аппетит у неё уже назрел. Раскопав камеру импровизированного холодильника, Катя достала оттуда тушу и тщательно обмыла её в речке. Песка оставалось совсем немного. Затем она нарезала мясо и грибы на части и закинула их вариться в котелок.

На второе блюдо девушка мясо пожарила. Привкус жареного мяса принёс умиротворение: “Прекрасный день. Солнце скрыто и жары нет. Вкусный воздух. Робкий ветерок. Шашлыки… Будто я на отдыхе с друзьями. Забот нет. И ты без задних мыслей отдыхаешь. Такая природа мне нравится. Жаль, что раньше всё было не так. Но хоть напоследок есть возможность подлечить нервишки.”

Погода позволила Кате насладиться остатками дня. Но к закату начался дождь. Пока он был слабый, девушка накидала свежих веток на крышу своего убежища. Закопала провиант. И пошла спать.

Глава 28. День двадцать восьмой

После плотного ужина под шум дождя спалось отлично. Редкие капли просачивались сквозь кровлю, но девушка была защищена от промокания.

Вода падала с неба плотным потоком, и идти сегодня в ежедневный поход не представлялось возможным. Дождь почистил от пыли и грязи всю зелень растений вокруг, и те пылали едким зеленым цветом. Стволы деревьев же, напротив, стали более черными после намокания. Цвета в близи пестрили в глазах при сопутствии мощного ветра, придающего динамики всем мелким элементам леса. Но чуть дальше всё живое обволакивал бледный туман. Он шёл от самой земли и сливался с небом. Через него тусклый свет лился отовсюду: спереди, сзади, слева, справа, сверху, снизу. Лишь периодические раскаты молний на миг выдергивали деревья из сего киселя и придавали миру более четкие очертания.

Катя поняла, что так будет еще долго. Ждать, как в прошлый раз, чудесного завершения ливня было бы неразумно. А поесть сегодня надо. И надо выкопать добычу из-под земли, где в дождь ей уже было не так безопасно. Посему она вопреки желанию стихии вышла из убежища и деловито принялась вновь откапывать драгоценного зайца. Развести огонь в таких условиях она даже пытаться не стала. Оттого достав и промыв мясо, она приступила к поеданию его сырым. “Не очень хорошо. Но авось всё обойдется. Съем лишь немного”, – отметила девушка у себя в голове.

Но трапезу её прервало злое лицо, медленно выплывшее из тумана впереди. Приблизившись к человеку, оно зарычало и обнажило свои острые зубы. То был исхудалый серый волк. Обезумевший от голода и впавший в отчаяние от опустошающей грозы, зверь готов был уцепиться за любой шанс отведать хоть что-то.

Катя стояла в боевой позе. Хищник неправильно подгадал момент, оттого при девушке был её верный нож. Изначально зверь медленно продвигался прямо на неё. Но когда Катя отошла чуть в бок, животное не сменило курс и продвигалось прямиком к остаткам несчастного косого. Хищник был готов принять капитуляцию двуногого, если тот отдаст ему питательный трофей.

– Ах ты, мерзкий волчара! Пришел, чтобы отобрать у меня мою еду?! На халяву получить то, что я выслеживала четыре дня?! То, на что я потратила неимоверно много сил и времени?! То, что я добыла потом и кровью?! То, что я заслужила куда больше, чем ты?! Пошёл вон отсюда! Битву за эту дичь выиграл мой мозг и моя ветвь эволюции! А ты иди дальше бряцай клыками по своей части леса!

Прокричав на опешившего волка эти слова, Катя засучила рукава рубашки. Уже сама хищно оскалилась, полностью обнажив белые зубы. И угрожающе зашипела на зверя, постепенно приближаясь в его сторону. Такую угрозу серый игнорировать не мог. Он отчетливо понял, что без боя чужая собственность ему не достанется. Тогда тот встал стрелой в направлении примата и готовился к драке.

Когда противники приблизились на опасно близкое расстояние друг к другу, они стали демонстрировать мощь их боевого арсенала. Зверь с рыком лязгнул сильной челюстью и взмахнул когтистой лапой в сторону человека. Катя же ткнула длинным ножом воздух в направлении врага, растопырила ногти на длинной подвижной руке и лязгнула зубами в ответ. Несмотря на весомые аргументы с обеих сторон, оппоненты не дрогнули. И битва началась.

Первый выпад осуществил волк, попытавшись вцепиться зубами в ногу девушки. Однако та увернулась от атаки. Зверь был усталым и истощенным. А Катя была на пике своей формы. Противники, мельтеша, развернули тела на шестьдесят градусов и вновь встали злобными оскалами друг к другу. Секунд через десять хищник повторил попытку и снова промазал. А Катя полоснула ножом по голове серого. Нож вошел недостаточно, чтобы причинить существенные повреждения, однако полоску боли и крови после себя оставил.

Воодушевлённая успехом девушка решила закрепить преимущество и резким движением ноги ударила ботинком по моде. Та встрепенулась. Но быстро войдя в стабильное положение, сообразила, что равновесие двуногого в данный миг наиболее уязвимо. Оттолкнувшись задними лапами вверх от земли, волк набросился на девушку. И его расчёт оправдался: примат потерял равновесие и упал на спину. От окончательной расправы его спасли лишь длинные руки, которые уперлись в пушистую грудь и не давали пасти вгрызться в шею. Когтистые передние лапы сумашедше били в воздухе, нанося множество порезов на лысые конечности. Хищник рычал как дизельный двигатель и предвкушал скорою победу.

Но Катя не сдалась. Нож всё еще был при ней. Поймав баланс, она освободила правую руку и тут же с криком выбросила её обратно острием вперед, воткнув железо серому в тушу. И так сделала еще три раза, протыкая живот и грудь. К своему сожалению, волк уяснил несовершенство своей позиции и замешкался. Почуяв слабину четвероногого, девушка усилием левой руки откинула его в сторону. И тут же вскочила обратно на ноги, будто земля превратилась в раскалённую сковородку. Увернувшись от попытки зверя вернуть преимущество, она твёрдо встала напротив него.

Оба теперь истекали кровью. Тем не менее серому досталось сильнее: в его животе зияло несколько глубоких колотых ран. А повреждения на руках девушки ничуть не лишали её боеспособности. Дикий выброс адреналина сильно преуменьшал боль в ранах.

Теперь Катя работала на уклонение. Атака за атакой, волк слабел и становился всё менее расторопным. В конце концов девушка осуществила еще один успешный удар ботинком по его голове. Волк попытался вновь взять преимущество в высоте и прыгнул вверх, однако на сей раз раны помешали ему осуществить задуманное. Девушка уклонилась, ловко повернувшись вбок. После прыжка уже волк на миг оказался в уязвимой позиции. Этого мига хватило, чтобы Катя от всей души вдарила ботинком по поврежденному животу хищника. А как только тот развернулся, еще раз полоснула ножом по его голове.

В итоге волк взвыл от резкой всепоглощающей боли. Пропустив две мощные атаки подряд, зверь признал поражение и попятился назад. Начал он это делать медленно, затем ускорился, а упершись задом в дерево, резко развернулся и убежал прочь.

– И так будет с каждым, кто покусится на мою территорию! Я тут царь зверей! – прикрикнула Катя ему вдогонку.

Она стояла под дождём, тяжело дыша. Кровь зайца, волка и человека полностью окрасили её когда-то белую рубашку в красный цвет. Алые струйки стекали с пальцев. Промокнув до нитки, девушка не чувствовала холода. Сразу после боя она оказалась в таком шоке, что стояла на месте и осознавала произошедшее минут десять. После боль вдарила в руки. Она тихо простонала. Опасных порезов, впрочем, не нашлось. И если не делать резких движений, то конечности можно было эксплуатировать.