Матрена: Дорога длиною в жизнь

Матрена закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. В голове крутились мысли о детях, о том, как они будут жить, если она не сможет работать.

– Что же делать? – прошептала она. – У меня дети, мне нужно зарабатывать.

– Сначала сходи к врачу, – твёрдо сказала Вера. – А там посмотрим. Может быть, найдём тебе более лёгкую работу.

Матрена медленно поднялась на ноги, чувствуя, как головокружение постепенно проходит. Она знала, что Вера права – нужно разобраться с этим вопросом как можно скорее.

–Не приходи завтра на работу, я тебя прикрою, – произнесла Вера. – И, если тебе понадобится помощь, обращайся.

Матрена, словно в тумане, шла домой к своим детям, не желая возвращаться в тот кошмар, который пережила недавно. Когда она вошла в двери, Люба сразу поняла, что у Матрены что-то случилось: её лицо было задумчивым и отрешённым. Дети подбежали к матери, обнимая и приветствуя её.

Люба обратилась к Пете:

– Петенька, поиграй с сёстрами, а я пока напою твою мать чаем.

Петя без слов её понял.

Люба обняла Мотю за плечи и повела на кухню. Усадив её за стол, она налила ей чаю. Сев напротив Моти за стол, Люба произнесла:

– Выкладывай, горемычная, что стряслось.

Мотя вкратце рассказала всё, давясь слезами. Люба слушала её, не перебивая.

Посмотрев на Мотю, она сказала:

– Вот что я тебе скажу, у нас в посёлке есть ведьма-чернушница, к ней ходят наши девки.

Посмотрев на Любу, Мотя выпалила:

– Я согласна, – не раздумывая, согласилась Мотя.

Матрена сидела за столом, обхватив дрожащими руками чашку с горячим чаем. Её глаза были полны слёз.

– Ох, горемычная ты моя, – вздохнула Люба, поглаживая Матрену по руке. – Ну что ж, раз решила, то завтра с утра пойдём к чернушнице. Она хоть и ведьма, но девки наши к ней ходят, говорят, помогает.

Матрена кивнула, вытирая слёзы. Она была готова на всё. Воспоминания о прошлой жизни с Фёдором, его побои, унижения – всё это казалось таким свежим, словно было вчера.

– А что с детьми будет? – спросила она, глядя в окно, где Петя играл с сёстрами. – Как они без меня?

– Не переживай, – успокоила её Люба. – Я присмотрю за ними. Они у тебя хорошие, справятся.

Матрена закрыла глаза, пытаясь представить свою жизнь без этого ребёнка. Она так устала быть беременной, рожать, растить… Каждый раз она надеялась, что этот ребёнок принесёт счастье в их семью, но каждый раз всё становилось только хуже.

– А вдруг не поможет? – спросила она, глядя на Любу.

– Поможет, – твёрдо сказала Люба. – Бабка своё дело знает. Главное – решиться надо.

Матрена кивнула, чувствуя, как страх и отчаяние сжимают её сердце. Она знала, что делает неправильный выбор, убивает живое существо, но усталость и боль последних лет сделали своё дело. Она была готова на всё, лишь бы не повторять тот ужас, который уже пережила.

– Хорошо, – прошептала она. – Пойдём к ней завтра.

Люба накрыла её руку своей:

– Всё будет хорошо, Мотя. Ты увидишь.

Но Матрена не была уверена. Она знала, что этот шаг может изменить её жизнь навсегда, но у неё не было сил бороться. Она просто хотела покоя, хотела, чтобы её дети жили лучше, чем она.

Она была готова поверить в любую магию, в любого человека, кто обещал ей избавление.

В ту ночь она спала плохо, ворочалась и видела кошмары. Ей снились дети, Фёдор, старая бабка с её страшными заклинаниями. И каждый раз, просыпаясь, она убеждала себя, что это единственный выход.

Утром, когда дети ещё спали, Матрена собрала свои немногочисленные вещи и отправилась вслед за Любой к дому бабки. Она шла, не оглядываясь, пытаясь не думать о том, что делает.

Подойдя к дому, Матрена подняла взгляд.

Дом бабки стоял на отшибе, окруженный старым покосившимся забором. Окна казались узкими щелочками, а крыша поросла мхом. Когда они подошли ближе, Мотя почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Бабка вышла на порог, опираясь на кривую палку. Её руки действительно напоминали крючья, а лицо было изрезано глубокими морщинами. Но больше всего Мотю испугали её глаза – тёмные, бездонные, словно заглядывающие прямо в душу.

– Знаю, зачем пришла, – произнесла бабка хриплым голосом, глядя на Матрену. – Ты уверена?

– Да, – ответила Мотя, хотя внутри неё всё дрожало.

Бабка кивнула и жестом пригласила войти. Внутри дом оказался ещё страшнее, чем снаружи. Темные углы, паутина в углах, странный запах трав и чего-то горелого.

Бабка выполнила свою работу небрежно. Она отправила Матрену домой, что-то бормоча себе под нос.

Матрена, едва переставляя ноги, вошла в дом. Её лицо было мертвенно-бледным, губы побелели, а платье пропиталось кровью. Люба, увидев её, испуганно ахнула и бросилась к ней:

– Господи, что она с тобой сделала?

Уложив Матрену на кровать, Люба сразу же отправила соседку за братом Матрены, а сама начала готовить всё необходимое. Вскоре пришла Антонина – жена брата. Она сразу поняла, что дело плохо.

Три дня Матрена металась в бреду. Её тело пылало, словно в огне, а жар не спадал, несмотря на все старания Антонины. Она растирала её тело водкой с травами, меняла компрессы и поила тёплым молоком. Дети сидели рядом, испуганно глядя на мать. Петя старался успокоить сестёр, хотя сам был напуган не меньше их.

– Тише, тише, – шептал он, обнимая сестёр. – Мама поправится, вот увидите. Сложив руки, Петя начал молиться. Сестры, глядя на него, повторяли за ним.

Но Матрена продолжала угасать. Её кожа стала сухой и горячей, дыхание – прерывистым. Казалось, ещё немного, и она уйдёт вслед за своим нерождённым ребёнком.

Антонина не отходила от неё, пытаясь всеми известными способами вернуть её к жизни. Она шептала молитвы, прося Богородицу о помощи, готовила отвары из целебных трав, которым научилась у своей бабушки.

На третий день Матрена открыла глаза. Её взгляд был пустым и безжизненным, словно она видела что-то, недоступное другим. Она прошептала:

– Я видела ту сторону… Там была только тьма…

– Это жар, – ответила Антонина, вытирая её лоб влажной тканью. – Ты поправишься, слышишь?

Матрена слабо кивнула. Она знала, что это не просто бред. Она действительно видела то, о чём говорила. Но теперь она понимала, что должна жить ради своих детей, несмотря ни на что, и замолить свой грех за убийство нерождённого дитя.

Постепенно её состояние начало улучшаться. Жар спадал, кровотечение остановилось, силы начали возвращаться. Дети радовались каждому её движению, каждому слову.

А Матрена, глядя на них, думала о том, как близка была к краю. Она поняла, что совершила страшную ошибку, доверившись ведьме. Теперь она знала, что единственный путь к спасению – это жить дальше, несмотря на боль и страдания, заботиться о своих детях и никогда больше не искать лёгких путей.

Антонина продолжала ухаживать за ней, помогая встать на ноги.

Через неделю Матрена смогла встать с постели. Она обняла каждого из своих детей, пообещав себе, что больше никогда не оставит их. Она выжила, и теперь у неё была цель – дать своим детям счастливое будущее, даже если для этого придётся пройти через множество испытаний.

Глава 12 Через перевал.

В 1947 году страна постепенно приходила в себя после ужасов войны.

Матрёна шла по улице, с трудом неся тяжёлые сумки с продуктами. С того случая с бабкой прошло уже много времени, но душевные раны не заживали. Война изменила всё, и её жизнь не стала исключением. Теперь она работала на заводе в две смены, чтобы обеспечить своих детей.

В стране царила разруха. Продуктовые карточки едва помогали выжить, а цены на рынке выросли до небес. Матрёна была благодарна, что нашла работу – на заводе не только платили зарплату, но и выдавали паёк.

– Матрёна! – окликнул её знакомый голос.

Она обернулась и увидела Любу. Они пошли вместе, обсуждая последние новости. На заводе говорили о восстановлении страны и планах на будущее. Матрёна старалась не думать о прошлом – о Фёдоре, о той страшной ночи у бабки.

Рабочие получали половину зарплаты, а оставшиеся деньги шли на оплату акций.

Несколько месяцев Матрёна получала полную зарплату, пока в бухгалтерии не узнали об этом. Когда это стало известно, у Матрёны стали удерживать всю зарплату. Она приходила в бухгалтерию и просто расписывалась в ведомости.

– Опять ничего? – сочувственно спросила Люба, встретив её после работы.

Матрёна только кивнула, тяжело вздохнув.

– Дети ждут, – тихо произнесла Люба. – Они уже несколько дней почти не едят.

Матрёна знала, что дома её ждут голодные дети. Она работала не покладая рук, но теперь, когда зарплату полностью удерживали, они оказались на грани выживания.

– Я что-нибудь придумаю, – ответила она, хотя сама не верила своим словам.

Вернувшись домой и обняв своих детей, она задумалась о том, как же ей быть.

– Мотя, пойдём со мной, – позвала её Люба.

Мотя кивнула и последовала за ней на кухню.

– Вот что, Мотя, у меня есть знакомая, которая обменивает крахмал на муку. Давай я с ней договорюсь. Правда, ходить придётся в Миасс.

– Я на всё готова, – ответила Мотя.

Матрена сидела, наблюдая, как её дети спят в комнате. Люба была права – другого выхода просто не было.

На следующий день она начала готовить крахмал. Руки болели от бесконечного натирания картофеля на тёрке. Отжимая тертый картофель, она сливала жидкость в банку, терпеливо ожидая, пока крахмал осядет на дно. Затем аккуратно сливала воду, а осадок выкладывала сушиться на газету.

К концу недели в холщовом мешке набралось достаточно крахмала. Настала пора отправляться в Миасс.

Ночью, когда посёлок спал, Матрена надела единственное тёплое, что у неё было – старенькое пальто и галоши. Ноги были обмотаны несколькими парами портянок, но она знала, что этого будет недостаточно для долгой дороги через горы.

Дорога была тяжёлой. Под ногами похрустывал снег, а ледяной ветер пронизывал до костей. Она шла, опираясь на палку, которую прихватила с собой. В мешке за спиной тяжело оттягивал крахмал.

К утру она добралась до Миасса. На рынке быстро нашла нужного торговца, который менял крахмал на муку. Торговец, не задавая лишних вопросов, отсыпал ей нужное количество муки в обмен на крахмал.

Обратный путь был ещё тяжелее. Мешок с мукой был тяжёлым, а ноги уже начинали неметь от холода. Она шла, приговаривая про себя молитвы, просила бога дать ей сил, чтобы не упасть и вернуться к детям.

К ночи она вернулась домой. Ноги посинели, они были ледяными, но, слава богу, не отмороженными. Она тут же поставила греться воду, чтобы отогреть их горячей водой.

– Получилось? – шёпотом спросила Люба, когда Матрена зашла на кухню и устало опустилась на стул.

– Да, – ответила Матрена, показывая мешок с мукой. – Теперь у детей будет хлеб.

Люба обняла её:

– Ты герой, Мотя. Настоящий герой.

Матрена только покачала головой:

– Я просто мать.

На следующий день она испекла хлеб. Дом наполнился таким родным, таким долгожданным ароматом. Дети, проснувшись, не могли поверить своим глазам – на столе стояла горячая буханка ароматного хлеба.

С тех пор она стала постоянно ходить в Миасс. Каждую неделю, ночью, она проделывала этот опасный путь, обменивая крахмал на муку. Её руки покрылись мозолями от тёрки, а ноги – от бесконечных походов через горы.

Собравшись снова через гору в Миасс, чтобы обменять крахмал на муку.

Матрена шла по ночному лесу, прислушиваясь к каждому шороху. Луна светила ярко, отражаясь от свежевыпавшего снега, но это не делало путь легче. В мешке за спиной оттягивал крахмал, а ноги в галошах уже начинали мёрзнуть.

Внезапно она услышала вой. Сердце замерло в груди. Обернувшись, она увидела их – стаю волков, медленно приближающихся к ней. Они двигались бесшумно, словно тени в лунном свете.

Не теряя ни секунды, она огляделась вокруг. Её взгляд упал на низко опущенную ветку дерева. Дрожащими руками она вскарабкалась наверх, цепляясь за кору замёрзшими пальцами. Вцепившись в ствол, она заплакала от страха и отчаяния.

Часы тянулись бесконечно. Волки не уходили, продолжая кружить под деревом. Её руки онемели от холода, а ноги она уже практически не чувствовала. Казалось, что это конец.

Но вдруг сквозь вой волков она услышала скрип колёс. Подняв голову, она увидела телегу, медленно едущую по лесной дороге. Собрав последние силы, она закричала и начала махать руками.

Мужик, сидевший в телеге, заметил её и, увидев волков, быстро достал ружьё. Один выстрел в воздух – и стая отступила. Он подъехал ближе, помог ей спуститься с дерева и усадил её в телегу, укутав в меховую шкуру.

– Куда путь держишь? – спросил он, глядя на её замёрзшие руки.

– В Миасс, – ответила она, стуча зубами от холода.

Он молча кивнул и хлестнул лошадь. Телега тронулась, унося её от волков. К её удивлению, перед тем как попрощаться, он насыпал ей в мешок немного крупы.

– На, возьми. Детям передашь.

Матрена смотрела на эту крупу со слезами на глазах. Ещё недавно она была готова проститься с жизнью, а теперь у неё был не только крахмал для обмена, но и дополнительная еда для детей.

Матрёна вернулась домой с крупой и мешком муки. Она с облегчением подумала, что теперь её дети будут сыты.

Время шло, страна постепенно возрождалась. Моте наконец начали выплачивать зарплату, и она вздохнула с облегчением.

Наступило лето, и Петя с сёстрами, Катей и Валей, бегали и играли на улице. Вдруг Петя заметил, как по дороге едет телега, из которой выпал небольшой мешок. Они подбежали к нему вместе с Катей и Валей, открыли мешок и увидели там тушёнку, сало и сахар.

– Давай возьмём! – предложила Катя.

– Нельзя, – ответил Петя. Он завязал мешок и побежал за телегой.

Он бежал и кричал:

– Стойте, вы потеряли!

Но мужик не слышал его и продолжал ехать. Петя остановился, пытаясь отдышаться после бега. Телега скрылась из виду. Он не знал, что делать, и понёс мешок к матери.

Он принёс мешок и позвал:

– Мама!

Мотя вышла к нему и вопросительно посмотрела на мешок.

– Я хотел отдать, но мужик в телеге не услышал меня, – отдышавшись, проговорил Петя.

Мотя открыла мешок и ахнула. Там был кусок сала, тушёнка. Тушёнку она убрала. Увидев сахар, она чуть не заплакала. Сахар был редкостью в их доме.

Отварив картошку, она нарезала сало тонкими ломтиками. Сахар она разделила на небольшие порции, чтобы каждый её ребёнок мог насладиться своим кусочком сладости. Тушёнку же она решила приберечь на чёрный день.

За столом собрались все: дети, Люба. Они молча ели, наслаждаясь каждым кусочком. Даже картошка, казалось, становилась вкуснее с этим салом, и даже простая еда превращалась в настоящий праздник.

– Спасибо, – прошептала Матрена, подняв глаза к небу.

Люба понимающе улыбнулась:

– Вижу, Бог услышал твои молитвы, Мотя.

Матрена лишь кивнула. Она знала, что это не просто случайность. Это награда за честность Пети, за их стойкость, за то, что они не теряли человечность даже в самые тяжёлые времена.

После еды дети играли во дворе, а Матрена с Любой сидели на ступеньке крыльца, наблюдая за ними.

– Знаешь, – сказала Матрена, – я верю, что это только начало. Страна восстановится и воспрянет, и наша жизнь тоже станет лучше.

– Я тоже верю, – ответила Люба.

Матрена смотрела на закат, и впервые за долгое время на её душе было спокойно.

И хотя война оставила глубокие шрамы, хотя жизнь была тяжёлой, она знала, что они выживут.

Что может быть важнее, чем умение находить свет даже в самой глубокой тьме, умение радоваться простым вещам и сохранять веру в лучшее, несмотря ни на что?

Глава 13 Катя.

Шли годы, и вот настало время, когда Пете пришла пора уходить в армию. Матрена с тяжелым сердцем отпускала его.

Стоя у окна, она смотрела вслед уходящему сыну, и сердце её сжималось от тоски. Как же быстро выросли её дети! Всего лишь вчера они были маленькими, голодными и нуждались в её защите, а теперь – вот они, уже самостоятельные, с блестящим будущим.

Петя, её старший, «доморощенный мужичонка», как она с любовью называла его, был её опорой в самые трудные времена. Он помогал младшим, делился последним куском. А теперь он уходил служить – настоящий мужчина, достойный сын.

Катя, её умница, уезжала учиться на электрика в Курган. Восемь классов позади, и теперь она стремилась к новой жизни, к своей профессии. Матрена наставляла её, как и всех своих детей, на путь образования, она хотела для них лучшей жизни:

– Катя, ты теперь взрослая, учись хорошо, не торопись с замужеством.

– Мама, я же не маленькая! – возмущалась дочь.

Матрена лишь улыбалась, глядя на её черные горящие жизнью глаза. Она знала, что Катя справится, она сильная, как и все её дети.

Дом, который они построили своими руками, теперь казался слишком тихим. Они с Валюшкой остались одни. Но Матрена была счастлива – она смогла дать им будущее, о котором раньше могла только мечтать.

– Мама, ну что ты, я же с тобой, – проговорила Валя.

– Да, доченька, но и ты скоро от меня уедешь, – вздохнула Матрена.

– Да, – мечтательно проговорила Валя.

Валя мечтала уехать в Киров и поступить в строительный техникум.

Люба, как и прежде, была рядом, поддерживала её и помогала советом. Они часто встречались, вспоминали прошлое, радовались успехам детей.

– Мотя, ты молодец, – говорила Люба. – Посмотри, каких детей воспитала!

Мотя лишь отмахнулась, сказав, что без неё бы она не справилась.

Катя, не обращая внимания на советы матери, всё же вышла замуж и уже была в положении. Как бы ни пыталась Матрена отговорить дочь от этого шага, она понимала, что это выбор дочери, и изменить его она не может.

Катя приехала к матери, чтобы познакомить её со своим мужем.

– Не нравится он мне, – говорила она Кате. – Дурной какой-то.

– Мама, ты просто его не знаешь, – спорила с ней дочь. – Он хороший, просто немного замкнутый.

Матрена качала головой. Она видела и чувствовала то, что Катя отказывалась замечать. Но как матери спорить с выбором дочери?

Матрена начала накрывать на стол для гостей, словно выполняя привычный ритуал. Её руки, загрубевшие от тяжёлой работы, аккуратно расправляли белоснежную скатерть с ручной вышивкой. На ней она аккуратно расставила тарелки и ложки, стараясь найти каждому предмету правильное место.

В центре стола она поставила мясной пирог, который пекла с особой заботой, зная, как его любит Катя. От него ещё шёл пар, и по кухне распространялся аппетитный аромат. Рядом она поставила тарелку с маринованными огурцами, которые сама закатывала летом.

Квашеная капуста, приготовленная по старинному рецепту её матери, заняла своё почётное место в круглой вазочке. Её кисловатый запах смешивался с ароматом горячего чая, который Матрена разлила по чашкам.

Отваренная картошка, горячая и рассыпчатая, щедро посыпанная укропом, дымилась в большой миске. Матрена подумала, что нужно будет добавить масла, чтобы сделать её ещё вкуснее. На столе появились солёные грибочки, которые она тоже собирала для особого случая.

Чай в самоваре парил, наполняя комнату теплом и уютом. Матрена поставила сахарницу и вазочку с домашним вареньем.

Она села, разгладила передник и посмотрела на Катю и её мужа.

«Что-то в нём есть такое, – думала она, – его холодные глаза, резкие движения, небрежное отношение к её советам». Но Катя была влюблена, и никакие предостережения не могли её остановить.

После того как дочь и её муж уехали, Матрёна осталась одна в доме. Она сидела за столом, помешивая чай. В доме было тихо – Катя с Александром отправились обратно в Курган. Матрёна вздохнула, глядя в окно.

– Эх, дочка, – прошептала она, – почему ты не послушала мать? – произнесла она в пустоту комнаты.

Теперь, когда они уехали, Матрёна могла только молиться за свою девочку. Она молилась о её счастье, о здоровье будущего внука или внучки. Она надеялась, что её материнский инстинкт, кричащий ей, что с этим человеком что-то не так, окажется ошибочным.

Матрёна чувствовала недоброе, но уже ничего не могла изменить. Её сердце говорило об опасности, которую она не в силах была предотвратить.

Прошло время, и Матрёна получила весточку от Кати.

Матрёна взяла в руки письмо от дочери, и её руки слегка дрожали от волнения. Она надела очки, чтобы лучше разглядеть мелкий почерк Кати, и начала читать.

«Мама, спешу поделиться с тобой радостной новостью – 29 декабря у нас родилась дочка, Маруся», – читала Матрёна, и глаза её наполнялись слезами радости и облегчения.

Матрёна была счастлива, что у Кати родилась здоровая девочка. Катя писала, что у малышки удивительные большие глаза фиолетового цвета и тёмные волосы с кудряшками, как у Кати.

Матрёна аккуратно сложила письмо и прижала его к сердцу. Теперь у неё была не только дочь, но и внучка. Маруся… Какое красивое имя, подумала она.

В этот вечер Матрёна долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и представляя себе маленькую внучку с фиолетовыми глазами.

– Мама, а когда Катя привезёт Марусю? – спросила Валя.

– Не торопи события, Валюша, – улыбнулась Матрёна. – Маруся ещё маленькая, но когда она подрастёт, они обязательно приедут.

Катя продолжала жить своей жизнью и воспитывать дочь, так и не завершив образование. Петя, вернувшись из армии, начал думать о женитьбе на красивой и целеустремленной девушке, которая, как ему казалось, смогла бы справиться с его непростым характером.

На очереди была Валя, которая собиралась уезжать. Матрена долго колебалась, но в конце концов сказала: «Хорошо, Валя, если ты хочешь поступать в строительный техникум в Кирове, я поеду с тобой».

Валя обрадовалась, что мама составит ей компанию. Упаковав вещи, Мотя написала Кате, что они с Валей уезжают в Киров. Петя остался дома, чтобы помочь с хозяйством.

Поставив чемоданы у двери, Мотя с Валей присели на дорожку.

– Ну что, пора идти, наш паровоз скоро отправляется, – сказала Мотя, обняла Петю и, подхватив чемодан, направилась к выходу, сопровождаемая Валей.

Они отправились в Киров на паровозе.

Матрёна сидела у окна вагона, наблюдая, как за стеклом проносятся деревья и луга. Валя дремала рядом, прижимая к груди документы для поступления. Паровоз мерно стучал колёсами, и этот звук успокаивал.

Она думала о сыне, который остался дома. Он уже не тот мальчик, которого она провожала в армию, теперь он взрослый, серьёзный мужчина, думающий о женитьбе. Интересно, сможет ли эта девушка справиться с его непростым характером? Матрёна надеялась, что это будет девушка с сильным характером, достойная её сына.

Мысли переходили к Кате. Дочь так и не закончила образование, бросив его, всецело посвятив себя маленькой Марусе. Матрёна переживала за неё, хотя и радовалась, что у Кати всё складывается хорошо. Фиолетовые глаза внучки до сих пор казались ей удивительным чудом.

Теперь вот Валя… Её желание учиться в строительном техникуме в Кирове казалось Матрёне правильным решением. Она была рада поддержать дочь, хотя и нелегко было решиться на такую дальнюю поездку.

Вагон покачивался, за окном сгущались сумерки. Матрёна поправила одеяло на спящей Вале, погладив её по голове она достала из сумки письмо к ректору техникума. Всё было готово, все документы в порядке – оставалось только добраться до города.

Она закрыла глаза, прислушиваясь к стуку колёс.

И погрузилась в глубокий спокойный сон без сновидений.

Глава 14 Киров.

город Киров.

Матрена крепко держала чемодан, глядя по сторонам. Шум и суета городского вокзала оглушали её после тихой деревенской жизни. Валя, хоть и была взволнована, но старалась держаться уверенно, поглядывая по сторонам с интересом.

На перроне жизнь била ключом: семьи встречали приехавших, торговцы предлагали свои товары, носильщики катили тележки с багажом. Музыкант в сером костюме наигрывал приятную мелодию, собирая вокруг себя небольшую толпу слушателей. Его труба мелодично звенела в воздухе, создавая почти праздничный настрой.

Внутри вокзала их поразили масштабы и красота: полукруглое окно пропускало мягкий свет, а большие часы по центру отсчитывали секунды с величественным спокойствием. Матрена не могла оторвать взгляд от этого великолепия, вспоминая свой скромный деревенский быт.

Выйдя на улицу, они замерли перед панорамой городской жизни. Парковка была заполнена автомобилями – “Ленинград-1” с характерными фарами, солидные “Победы”, юркие “Москвичи”. Машины сновали туда-сюда, водители уверенно управляли ими, создавая особый городской ритм.

Матрена чувствовала, как её сердце колотится от волнения. Столько людей она не видела, наверное, никогда в жизни: они спешили по своим делам, разговаривали, смеялись, создавали вокруг себя особую атмосферу городской суеты.