скачать книгу бесплатно
За стеной ругалась бабушка, у которой дождь залил клумбы с недавно распустившимися бутонами астры. Дедушка из-за ливня не смог покрасить забор и теперь не слишком правдоподобно возмущался, попутно намекая, что вряд ли продолжит работу завтра – не сможет красить не высохшие за ночь доски.
Наташа закрыла окно и улеглась на кровать с книжкой, заслушавшись дробным стуком дождя. Поплотнее укуталась в одеяло, положила рядом изрядно опустевший пакет с мармеладом. И только развернула нужную страницу, как раздался пронзительный чих. Девочка от неожиданности дернулась, порезала о край листа палец.
– Растяпа, – вместо приветствия заключил вылезший из-под шкафа Лютый. – Ты б хоть полы изредка драила, что ли.
Он стряхнул налипшую на уши паутину и одернул топорщащуюся курточку.
– Чего глазеешь? – продолжил домовой, взбираясь по покрывалу на кровать, как альпинист по скале. – Целый день звала, а теперь зенки вытаращила. Нет, чтоб поприветствовать доброго друга.
Момент для встречи показался Наташе неподходящим. Рядом же бабушка с дедушкой. А вдруг услышат?!
– Неожиданно ты, я и не ждала. Не боишься, что нас рассекретят?
– Я? Боюсь?! Пф, да я самый неожиданный и храбрый, – парировал домовой. – И кого бояться? Твоей бабки? Столько лет не замечала, а тут увидит?
– Услышит, – поправила Наташа.
– Да она скорее решит, что внучка сама с собой треплется! – И Лютый покрутил пальцем у виска, намекая то ли на Наташу, то ли на ее бабушку.
– Пусть так… Как поживаешь? – осторожно поинтересовалась Наташа.
Она попробовала незаметно обтереть порезанный палец о покрывало, да только от зоркого глаза домового движение не укрылось.
– Плохо. С тобой вот вынужден общаться. Фу, грязнуля.
– Так и не общался бы, – хмыкнула Наташа. – Ишь, цаца выискалась.
– Мне нечем заняться, – признался Лютый. – Телевизор в грозу не работает, радио – тоже, родственники твои скучны до безобразия. Может, ты чем порадуешь? Вкусненьким, например?
– Сала нет.
Домовой подпер кулаком пухлую щеку.
– Жадная.
– Какая есть. Да не дуйся, – она погладила Лютого по лысому затылку указательным пальцем. – Слушай, а как ты вообще живешь? Совсем один?
Нахохлившийся домовой скинул Наташин палец с плеча.
– Почему это один? Другие домовики не против полялякать за жизнь; с птичками интересно трещать, они везде летают и все знают. С червяком не особо наговоришься, правда. А чего взять с того, у кого даже головы толком нет – один хвост. И с этой дурындой, – Лютый презрительно указал на спящую у стола кошку, – изредка получается продуктивная беседа. От как!
– Ты понимаешь язык животных?
– Да как нефиг делать! – Домовой горделиво выпятил грудь, но, заслышав очередной раскат грома, сжался и заохал.
Мир становился все чуднее и чуднее. Интересно, и о чем между собой беседуют животные? Может, кошки с собаками не глупее людей? А то и умнее некоторых.
Наташу передернуло. Получается, теперь и комара прибить без угрызения совести не получится – он же мыслит и умеет говорить. И как теперь быть, хоронить каждую невинно убиенную мушку?
– И что они говорят? – допытывалась Наташа.
– Смотря кто.
– Ну, комары хотя бы.
– Обычно-то? Вж-ж-ж-ж. – Для красочности Лютый добавил к жужжанию частые взмахи руками словно крыльями. – Чего с тобой?
– Я запуталась, – призналась Наташа, скорчив недовольную рожицу. – Они по-настоящему общаются или ты просто издеваешься?
Домовой презрительно фыркнул. Дескать, кто бы сомневался, что не по твоему уму задачка. Объяснять он ничего не стал, только напустил тумана загадочным прищуром и неоднозначным пожатием плеч.
– Лютый, а какие есть существа? – опустив предыдущий вопрос, спросила Наташа. – Ну, из вашего мира?
Она, скрестив ноги и облокотившись о стену, уселась поудобнее. Домовой по-хозяйски разлегся на высокой подушке. Чумазые пятки оставили на наволочке следы. Отвечать он не торопился, наоборот, выжидал до последнего. А когда Наташа нетерпеливо заерзала, бросил с безразличием:
– Зачем тебе это, девчонка?
– Интересно.
– Любопытство дурных губит.
– Я не дурная, – оскорбилась Наташа.
– Значит, двуличная, – продолжил нападение тот, с удовольствием потянувшись. Швы на куртке затрещали.
– Почему?!
– Волосы рыжие. Что в народе говорят? Правильно, все рыжеволосые – лицемеры.
– По-моему, ты это сам придумал, причем только что. Ну а о тебе что в народе говорят?
Лютый поскреб лысую голову и, помедлив, принялся яростно расчесывать остальные части тела. Со стороны казалось, будто домового одолело полчище блох.
– А я – единственный в своем роде, – наконец нашелся он.
– Ясно, хвастовство чистой воды.
Наташа легонько толкнула Лютого пальцем. Домовой упал на спину и заохал.
– Эй! Больно же!
– Чтоб не зазнавался. Ты о существах говорить будешь?
– Ну а чего говорить? Есть и есть.
– Кто?
– Да все!
Легче не стало. Наташа окончательно запуталась. Все – это кто? И кикиморы, и лешие, и бесы, и драконы, и оборотни с вампирами? Или все – это один противный домовый да уже исчезнувшая вытья?
– А жар-птицы? – спросила Наташа первое, что пришло в голову.
– Те, у которых перья обжигают?
– Угу.
– Ха! – загоготал Лютый, аж свалившись с подушки. – Чушь собачья. Сказки, понимаешь? Сказ-ки.
– Не понимаю. Ты сам сказал, что существуют абсолютно все!
– Все, кроме птичек. Не, вру, – он выдержал очередную паузу, после которой хихикнул: – Курицы есть. Подожжешь – обожгут.
– Не смешно, – Наташа в задумчивости прикусила палец. – О, а папоротник цветет?
– У тебя плохие познания о существах. Это, как бы, растение.
– Прекрати издеваться!
– Цветет. Но редко.
– И под ним, как пишут в книжках, можно найти клад?
– Если ты там его предварительно закопаешь – можно.
– Злой ты, – сказала Наташа и отвернулась.
– А ты жадная, – напомнил домовой и аккуратно слез с кровати на пол. А потом забрался за тумбочку. Он немного пошевелился и повздыхал, но вскоре затих.
Очевидно, продолжать беседу он не желает.
Не слишком-то и хотелось.
Глава 9
Так ли безобидны русалки?
Дождь шел всю ночь. Нескончаемой дробью барабанил по крыше, стучался в стекла. Подвывал, словно израненный зверь, ветер. Ветки деревьев со свистом бились о стены. Молнии озаряли улицу серебристыми вспышками.
В темноте предметы приобрели зловещие очертания, и зажмурившаяся до точек в глазах Наташа сжимала края одеяла. Изредка она, приоткрыв один глаз, смотрела на настольные часы, цифры которых светились ярким алым цветом. Утро никак не наступало.
А когда на небо все-таки выползло сонное солнышко, стихия разом успокоилась. Как веником смело.
После завтрака Наташа вышла на улицу, сделала вялую зарядку и плюхнулась в беседку. На лавочке лежал кулек с тыквенными семечками, чудом не залитыми дождем. Время текло медленно, цифра одиннадцать на мобильном телефоне неохотно сменилась двенадцатью. Кучка шелухи росла. Несколько следующих часов ничегонеделания девочка вынести попросту не могла.
– Бабуль, чем-нибудь помочь? – крикнула она.
– Нет уж, спасибо, – отказалась возящаяся в парнике бабушка. – Хватит нам и без тебя неурожая.
– Ну, ба-а-б!
Раиса Петровна вышла к внучке.
– Опять скучаешь?
– Мне б только часиков до трех чем-нибудь заняться. Потом уйду гулять.
– Почитай книжку.
– Все прочитано.
– Так уж и все? Тебе достать с чердака «Капитал» Маркса? Четыре тома.
Наташа испуганно посмотрела на лукаво прищурившуюся бабушку.
– Нетушки. Я лучше поскучаю.
– Дело твое.
И ушла обратно к томящимся под пленкой огурцам.
Наташа покрутила головой в поисках приключений. О! Под столом валялся журнал с кроссвордами, а внутри – ручка. Бумага от воды пошла волнами, но краска не потекла, и буквы читались. Впрочем, вопросы оказались мудреные, сложные, и желание разгадать хоть что-то быстро сошло на нет. В итоге Наташа просто рисовала закорючки. Вообще-то они должны были стать то изящным женским профилем, то округлым лицом домового, но рисовала Наташа плохо, поэтому ничего дельного не получалось.
Ленивые цифры превратились в «тринадцать».
– Бабуль! – вновь позвала Наташа. – Тебе ничего в магазине не надо?
– Нет, – со смешком ответила бабушка. – Со-о-всем ничего не надо.
– Блин. А деду?
– То, что надо деду, тебе не продадут, – тоскливо отозвался дедушка, лениво водящий валиком по доске забора. Видимо, бабушка заставила его закончить начатую работу, несмотря на лужи и сырость.
– Может, тебе помочь? – решилась Наташа, хотя не переносила едкого запаха краски.
– Если не лень – давай.
Дед торжественно вручил ей наскоро сляпанную из газеты шапочку, валик и ведро с синей краской.
– Переоделась бы хоть – замызгаешься, – пробурчала бабушка, погрозив мужу кулаком. – Ну и лентяй, эксплуатируешь ребенка!
– Ей полезно, – не согласился дедушка.
– Не замызгаюсь, – одновременно с этим уверила Наташа.
Дело пошло, пускай и медленно. Джинсы она, конечно, заляпала, но те давно разонравились, поэтому не жалко.
– Седьмая есть! – гордо крикнул дедушка.
