скачать книгу бесплатно
– Не знаю. Я с июня в деревне, – через плечо бросила Наташа, выискивая взглядом среди копошащихся, как муравьи, мальчишек Диму.
– Ах да, мы ведь две недели назад виделись. Я почему-то забыла.
Она будто бы хотела добавить: «Потому что ты сидела и молчала, как серая мышь», но вместо этого только ухмыльнулась. Наташа и сама прекрасно додумала недосказанную часть.
Оставшиеся девчонки – Даша и Катя, – выслушав подругу, одобрительно помотали головами. Две приятельницы, похожие друг на друга подобно каплям воды, не имели ничего примечательного во внешности: темные волосы, карие глаза, чуть полноватые фигуры, – посему терялись на фоне Ирины. В их троице заводилой была именно Смелова, как самая взрослая, авторитетная и не признающая чужой правоты – то есть неоспоримый лидер.
– Сами как поживаете? – замяла неприятный вопрос Наташа.
– Все в порядке, – стремясь подражать деловому тону Ирины, ответила Даша. – Вчера на рыбалку с ночевкой ходили.
– Да, – поддакнула Катя. – Мне понравилось.
– А мне – нет, – скучающе вставила Смелова. – Мухи какие-то всю ночь над ухом жужжали, искусали всю. Наутро замучилась синяки тональником замазывать. Полтюбика за сто баксов извела.
«Как же, не огласить цену ты не могла», – с отвращением подумала Наташа, не прекращая сочувственно кивать.
Кто бы знал, как ей хотелось огреть заносчивую девицу по башке. Но, во-первых, взыграл гуманизм, во-вторых, ничего тяжелого рядом не наблюдалось.
Три подружки плавно переключились на обсуждение косметики, в познаниях которой Наташа не могла проявить эрудиции: пользовалась только тушью да блеском для губ. Но приходилось слушать и грустно вздыхать в такт их беседе, чтобы не выглядеть совсем уж нелюдимой.
Можно было сбежать к Диме, но тот вместе с остальными подтаскивал к будущему костру бревна. Ему сейчас не до Наташи. Подружки взялись обсуждать нашумевший кинофильм и то, какой симпатичный в нем главный герой. Вообще-то актер был ушастый и пучеглазый, но Наташа смолчала. Ее же не спрашивали.
Вскоре вспотевшие мальчишки, поставив палатки и разведя костер, оповестили женскую половину о том, что жилище построено, а мужчины заслуживают обеда.
Готовку поручили Даше, Катя помогала ей чистить картошку, правда, делала это без особой охоты – в мусор летели шкурки чуть ли не сантиметровой толщины. Ирина ушла переодеваться из одного спортивного костюма в другой – кажется, это называется «переливать из пустого в порожнее», потому как ее костюмы отличались только расцветкой, – а Дима с Наташей привычным маршрутом направились с ведрами и котлом к ручью за водой.
Темнело. В лесу вечер чувствовался особенно: густая крона деревьев скрывала последние лучи солнца, и тени опускались на землю с шести часов. Причем делали это молниеносно: только что тропинка различалась хорошо, но вот уже не увидеть ничего дальше вытянутой руки. Да и прохладнее было, чем в деревне, и сырее.
Одинокая лягушка заквакала при приближении Наташи с Димой – то ли позвала кого-то, то ли поделилась со своими присутствием чужаков. Невдалеке отозвалась ее соратница, и первая со звучным чавканьем попрыгала к ней.
Наташа присела на корточки и, зачерпнув воды в ладони, щедро плеснула вначале себе на лицо, а после – в спину друга.
– Эй! – по-детски оскорбился Дима. – Так нечестно. Я ее жалею, ведра таскаю, а она?!
И он принялся молотить руками по воде, направляя брызги к Наташе. В итоге вымокшие до нитки друзья, постукивая зубами от холода, побрели к полянке.
Все уже расселись у весело потрескивающего огня. За простеньким ужином ребята наконец-то разговорились.
– Плохо, что Натаха вчера не пришла, – посетовал Вано, поигрывая накачанными мышцами.
Он приезжал в Камелево на недельку-другую, потом, соскучившись «по прогрессу» и тренажерному залу, уезжал обратно в город. Честно говоря, Вано был не меньшей зазнайкой, чем Ирина, но раздражал меньше. Может, из-за того, что не пытался лезть к Наташе с придирками.
Та поморщилась и повела плечами.
– Так вышло.
– Не оправдывайся, – подмигнул Дима. – Сегодня наверстаем упущенное.
И передал ей палку с запеченной до черноты сосиской. Наташа начала есть, часто дуя на обжигающее мясо.
Окончательно стемнело, и подул прохладный вечерний ветер. Вано взял в руки гитару и хрипловато запел. Забренчала веселая мелодия. Вначале медленно, гладко, но постепенно набирая скорость и пестря несложными переливами, она заставляла каждого притопывать да покачивать головами в такт.
Игорь и Семка – светловолосые близнецы, одноклассники Димы – старательно подпевали. Голосами их природа обделила, да и слова песни они перевирали, но никто не возмущался. Все ж свои, пускай орут на здоровье.
После перешли на страшилки. Выученные наизусть, они с каждым разом обрастали новыми ужасающими подробностями. Если вначале описывалась обыкновенная женщина, ставшая ведьмой, то на сотый раз она превращалась в костяную старуху, сгоревшую заживо на костре. Если первые три года рассказывали об одичавшем леснике, то на четвертый – об оборотне с кровавой пастью.
Дослушав очередную страшилку, Дима оживился.
– О, я ж не рассказывал про нашу с Наташей прогулку?
– Когда вы встретились с каким-то ненормальным? – с издевкой поинтересовался Семка. – Ты начал, но потом отвлекся.
Наташа скривилась. Никакой Кир не ненормальный!
– Ну, – согласился Дима, подкинув в костер тоненьких березовых веточек. – Наташка, расскажешь?
– Зачем? – буркнула она. – Сам рассказывай.
– От твоего лица интереснее, к тому же он тебе потом смотреть на кого-то предлагал, помнишь?
Еще как. Но об этом лучше не распространяться. Наташа нервно провела пальцем по запекшимся царапинам на внешней стороне ладони.
– Не особо.
– Как думаешь, обиделся, что слушательница на свидание не пришла и лапшу на уши вешать стало некому? – загоготал Вано.
– Не знаю, – с нарочитой односложностью ответила Наташа.
– Он с таким жаром втирал нам о существовании духов. Бу-у-у, – завывал Дима. – Утопленников, говорит, видел, по больницам бродил в поисках привидений. Совсем парню заняться нечем, вот и мается ерундой.
– Зря вы его обвиняете, вдруг существуют… – попробовала сопротивляться Наташа. – Разве нет?
– Наталья, нам не тринадцать лет, – фыркнула Смелова. – Тебе самой, кстати, пора прекращать верить сказкам.
– Во-во, – поддакнул Вано, облизывая жирные пальцы. – А то каждого звука шугаешься. По ночам в кустики ходить не боишься?
Теперь смеялись все. Кроме Димы. Тот громко потребовал прекратить шуточки, и компания незамедлительно притихла. Не зря он был заводилой.
– Спасибо, – шепнула Диме на ухо Наташа.
– Одно дело – издеваться над чудаком, – объяснил тот. – Над тобой – не позволю.
Он прижал подругу к груди, и Наташа, убаюканная теплом, позабыла обо всем на свете.
По палаткам ребята разошлись поздней ночью. Потихоньку голоса затихли, фонарики потухли. В лесу поселилась сонная безмятежность.
Но Наташе не спалось. То не хватало любимой подушки, то – пухового одеяла; то было слишком жарко, то – невыносимо холодно. Поворочавшись в спальном мешке, она окончательно потеряла надежду на сон и осторожно выползла наружу.
Лес спал. Густой туман укутал его плотным покрывалом. Ничто не нарушало покой; лишь со стороны палаток доносилось тихое похрапывание кого-то из парней.
Никого. Только она. В окружении молчаливых деревьев. Освещенных миллионами ярких звезд и огромной луной, похожей на самый большой в мире фонарь.
Внезапный порыв не по-летнему холодного ветра заставил Наташу поплотнее закутаться в куртку. Она уселась у остывших поленьев. В надежде на огонь пошевелила угольки палочкой, но те давно погасли – не отыскалось ни одного рыжеватого отблеска среди черноты. Что ж, обойдется без костра.
Весело захрустели ветки – как в тот раз, с «маньяком», выведшим Наташу из леса. Показалось, будто за спиной кто-то встал и пристально смотрит в затылок.
«Последние нервы испортила с этой вытьей», – ругала себя Наташа, включив фонарик и водя тусклым лучом по округе.
Всего пару дней назад она бы позвала Диму, который непременно защитил бы от любой напасти, а теперь боялась будить друга не меньше, чем злых духов.
Вдруг его симпатия к ней – не плод фантазии заботливых бабушки с дедушкой? И это уже не дружба, а начинающиеся отношения? В которых трусливая Наташа участвовать не хотела.
Ему надо, он пусть и встречается. Сам с собой.
Глава 7
Чудеса
Утренняя побудка началась с задорного крика близнецов:
– Подъем! Свистать всех наверх! Йо-хо-хо!
Мальчишки бегали около палаток и били половником по пустому ведру. Звук получался непередаваемо мерзким, оглушающим. Уши закладывало от дребезжащего звона. О сне не могло быть и речи.
Наташа простонала, посмотрев на экран мобильного телефона. Восемь часов. Спать она улеглась в пять, когда бодрствовать стало совсем невыносимо. Дождалась первых лучей солнца, постепенно окрасивших поляну в алые цвета, и ушла. А теперь вставать…
В горле першило, будто ворочался еж. Наташа не спешила подниматься из нагретого спальника, предпочтя вслушиваться в разномастную брань разбуженных ребят. Девочки безостановочно ныли, а парни ограничились несколькими недобрыми обещаниями того, что сделают с юными террористами, когда их поймают.
Но в итоге все встали. Кто-то отправился за водой, другие ушли умываться. Только когда на месте стоянки поселилась долгожданная тишина, Наташа вылезла наружу, поежившись от утренней свежести. Как же тут хорошо, когда никого нет.
Дима вернулся первым.
– О, соня проснулась, – он помахал ей полотенцем. – Доброе утро.
– Доброе ли? – зевнув, спросила Наташа.
– Хорошо, раннее. Так лучше?
– Не особо, но пойдет.
Она пронзительно чихнула.
Потихоньку подтянулись остальные. Закипела вялая утренняя возня, медленно набирающая обороты. Наташу запрягли резать овощи для супа. Точнее, она сама вызвалась, устав слушать скулеж Смеловой о том, как «сложно что-то делать с наращенными ногтями».
Горло продолжало жечь, и ныла голова. Кажется, Наташа заболела.
Позавтракав, мальчишки предложили девочкам отправиться за черникой, которой в этом году было на диво много. Девчонки ради приличия повыпендривались, но в итоге ушли за корзинами.
– Ты с нами? – обратилась к Наташе Катя, повязывая на голову платок.
Наташе с ягодами не везло. Впрочем, не только с ними. Землянику она нечаянно затаптывала, малина постоянно попадалась червивая, грибы разваливались на ошметки прямо в руках. Но не отказываться же, когда приглашают? Она взяла литровую банку – на большее количество черники девочка не рассчитывала, а тары поменьше попросту не нашлось, – и поплелась следом.
Предположения сбылись. Подруги быстренько обирали с низких кустиков пузатые фиолетовые ягоды. Наташа же, разочаровавшись найти хоть что-то лично свое, но постыдившись лезть на участок к девочкам, присела под тонкой осиной. И с изумлением осознала: она устроилась рядом с полянкой рыжевато-красных подосиновиков, от мала до велика, целая россыпь. Наташа не поверила глазам: ей-то казалось, будто это грибы-одиночки и не растут семейками.
На всякий случай она подколупнула один, вдруг порченый, но под красной шапкой спряталась крепкая ножка.
– Девочки! – опешив, позвала Наташа. – А когда растут подосиновики?
– В наших лесах – ближе к сентябрю, – со знанием дела подсказала Катя.
На дворе только-только наступил июль.
Наташа, поджав губы, стала пересчитывать шляпки. Наконец, она решилась отнести одну «галлюцинацию» на осмотр к знатокам.
– Это что? – Наташа протянула на ладошке крепенький гриб.
– Подосиновик, – синхронно ответили Даша с Катей, а Ирина недовольно цокнула, тем самым выражая презрение к глупой спутнице. Хотя сама она в грибах разбиралась на лучше Наташи.
– Спасибо… – И, подумав, попросила: – А корзинку не одолжите?
Катя подала свою запасную, и Наташа отправилась обратно. Грибы остались на прежнем месте. Выходит, не почудилось.
Ползая на коленках, она набрала штук с тридцать красноголовых красавцев, после чего хотела облегченно выдохнуть, но заметила рядом с едва протоптанной тропинкой кустики земляники, которые сгибались под тяжестью спелых ягод. Почему их не разглядели зоркие девчонки – загадка, но Наташа не стала упускать, возможно, единственный в жизни шанс.
Когда подруги почти обобрали чернику с одного участка, у Наташи уже была половина банки земляники.
– Небывальщина какая-то, – обозвала она ситуацию вполголоса.
В трех шагах от осины росло несколько белых грибов. На шляпки налипли листочки, будто панамки.
Примерно через десять минут, буквально опустошив все в зоне видимости, Наташа присела обратно под дерево.
– Чего отлыниваешь от работы? – прикрикнула Ира. – Тут вон сколько черники.
– Мне некуда складывать, – смущенно призналась Наташа, встряхнув набитой доверху корзинкой.
Троица в секунду оказалась рядом с ней. Девочки, хлопая ресницами так, будто пытались взлететь, рассматривали собранное, а Наташа потихоньку пожевывала землянику. В корзинке кучно лежали белые грибы, подосиновики и подберезовики (хотя рядом не росло ни единой березы). В общем, на любой цвет и вкус.
Обратно Наташа вновь тащилась следом, но уже потому, что корзинка с грибами оказалась слишком тяжелой. Она чуть отстала, девочки скрылись за деревьями. Только Наташа хотела их окрикнуть, как со всех сторон донеслось тихое, но отчетливое:
– Убирайся отсюда…
Так, наверное, шепчет ветер. Он и снизу, и сверху, и с боков. Задрожала листва деревьев, всколыхнулась трава. Сыто чавкнула мшистая болотная кочка. Наташа нервно оглянулась, но никого не увидела. Ей стало очень страшно. Так страшно, что и словами не описать. Она понеслась за тремя подружками, отбивая коленку тяжелой корзинкой. И нагнала их у самого лагеря.
У мальчишек глаза полезли на лоб, когда они увидели добычу Наташи.
– Все твое? – присвистнул Вано.
