скачать книгу бесплатно
Что ещё раз доказывает: это взрослые всё забывают, а на детей сваливают. Таня терпеливо вздохнула:
– Ну куклу. Ты в прошлом году обещал. Большая, с меня ростом. Глаза закрываются, руки-ноги гнутся. И обязательно с сиреневыми волосами.
– А-а-а, припоминаю. Только волосы, кажется, малиновые?
– Это в прошлом году малиновые были, а теперь мне нужны сиреневые. Я же выросла, понимаешь?
Дядя Серёжа понимал.
– Это я тебя проверял, – сказал он. – А так я всё помню.
Таня недоверчиво скривила губки.
– Ничего ты не помнишь, – заявила она. – Я тебе на бумажке запишу.
И она тут же, не сходя с места, написала на бумажке, которую вытребовала у дяди Серёжи: «Д?вочка съ сиреневыми волосами!»
Судя по всему, Таня не стала делать секрета из разговора с дядей. Очень скоро все племянники – кто печатными буквами, а кто и каллиграфическим гимназическим почерком – написали заказы и вручили их Сергею Ивановичу.
Однажды вечером он разложил их на столе и принялся изучать.
– «Коник, на котором можно качаться»… Это легко… «Солдатики-гренадеры, как у Никитки»… Что за Никитка? Соседский, что ли? Ладно, разберёмся…
Подошла Маша, обняла его за шею и поцеловала в макушку. Муж только потёрся щекой и продолжил ревизию.
– Маш, – сказал он, – ты не видела нигде большую куклу, аршина полтора, и чтобы волосы сиреневые?
– А такие бывают?
– Конечно! – Сергей Иванович взял записочку в руки, помял её… и вдруг кукла стала перед ним, как настоящая!
И снова, как перед прошлым Рождеством, у Сергея Ивановича случилось видение. Танина мечта возникла перед ним во всех деталях: её румяные щёчки, нестерпимо синие глаза-пуговички, бантик рта, сиреневая копна волос и какое-то умопомрачительное платье. Платье было самым чудесным в этой картине: всё блестящее, переливающееся, с ярким бантом, тонким серебряным пояском.
– Ух ты! – сказал Сергей Иванович шёпотом.
– Увидел? – тоже шёпотом спросила Маша.
– Да.
– Значит, есть такая кукла. И под ёлкой она непременно окажется.
Непонятно, с чего так сказала Маша. Надо было бы ей не поверить, посмеяться, а завтра помчаться по магазинам, но Сергей Иванович отчего-то знал: права его любимая жена. Через неделю именно её найдёт Таня под ёлкой.
Сергей Иванович поцеловал руку Маше и глянул ей в глаза. А Маша погладила его по голове и спросила:
– Ну, что там дальше?
Сергей Иванович взял следующую записочку и даже зажмурился – целый полк оловянных гренадеров, сверкая примкнутыми багинетами, явился его взору…
Сочельник Морозовы справляли как положено, по-семейному, вдвоём. Маша напекла невероятное количество пирожков и с рыбой, и с кашей, были на столе и заливная рыба, и вареники с капустой. Стояла кутья из риса с изюмом, компот из сушёных фруктов и клюквенный кисель. А ещё горячие, подрумяненные ватрушки с мармеладом.
Сергей Иванович, с трудом дождавшись первой вечерней звезды (пока она не появится, к застолью приступать нельзя, даже если пирожки остывают), ел и по традиции сокрушался:
– А вкусно-то как! А зачем столько? Пропадёт ведь.
– Ничего, – говорила польщённая хозяйка, – что-нибудь придумаем.
На самом деле Морозовы всё давно и хорошо придумали. Оставшиеся после рождественского ужина пирожки и ватрушки упаковывались в папиросную бумагу и разносились по племянникам. Те ели так, что родители диву давались: ничего не желают дети, только «тёть-Машиного» угощения.
А племянники лишь закатывали глаза и требовали ещё. Но «ещё» не получали, потому что пирожки были под счёт. Поэтому Сергей Иванович старался особо не налегать, а Маша с каждым годом выготавливала всё больше – племянники всё увеличивались в числе.
После ужина Морозовы – опять-таки по традиции – садились возле ёлочки, задували все свечи, кроме одной, и молча загадывали желание. Желание всегда было одно и то же. И каждый год оно не исполнялось.
– Ничего, – Сергей Иванович погладил жену по руке, – будет ещё у нас с тобой маленький.
Маша, как могла весело, улыбнулась в ответ. Она понимала, что годы уже не те, не появится в семье Морозовых никакой маленький.
На рождественский утренник Морозовы пришли загодя. Уверенность, что всё получится, никуда не делась, но логика инженера нашёптывала Сергею Ивановичу: «А вдруг не выйдет? Вдруг не получится? Вдруг это сестра тогда так пошутила?» Но Сергей Иванович только сильнее стискивал локоть Маши, та улыбалась – и всё снова становилось просто и ясно. Кроме того, дядя Серёжа решил подстраховаться, захватил с собой кое-какие мелкие подарки. Предчувствие предчувствием, но мало ли? Набрал игрушек, положил их в красный шёлковый мешочек из-под лото, сунул в карман.
По прибытии, отчего-то стесняясь, спрятал мешочек под ёлкой, пока никто не видел. Вздохнул глубоко и пошёл в детскую помогать няне ленивого Коли. Все дети уже были наряжены и причёсаны, а увалень Коленька всё ещё натягивал чулки.
– А ты чего тут? – удивился дядя Серёжа, входя в спальню Коленьки. – Все подарки уже разобрали.
Племянник ойкнул, рванул к двери в одном чулке, был изловлен и возвращён в руки няни. Его быстро одели, кое-как причесали и выпустили из рук, как выпускают в небо птиц на весеннем празднике. Коля бросился вниз с необычной для себя прытью.
И поспел вовремя. Как раз мама открывала двери гостиной и запускала детей к ёлке.
В этом году ёлка превзошла все предыдущие вместе взятые. Дворник Никодим еле втащил её через парадное, потому что через чёрный ход она просто не влезала. Нижние ветки распушились на ползала, на верхних висели настоящие шишки. Ёлка была так красива, что дети даже не сразу решились её потрогать, они ходили в благоговении вокруг, не смея поверить, что у них дома теперь будет такое чудо.
– Мамочка, милая, давай её никогда-никогда не выбросим, – взмолилась Наташа.
Мама улыбнулась.
– Ладно, пусть недельку постоит, уж больно хороша…
На такую красавицу и игрушек потребовалось вдвое больше, чем обычно, да и наряжали её целый день. Дети просто истомились ждать под дверью, когда же их впустят посмотреть на наряженную красавицу.
И результат стоил того. Ёлка была прекрасна!
– Не спешите! Всё успеете! – мама старалась говорить спокойно и строго, но видно было, что самой не терпится посмотреть, что там, под ёлкой, в разноцветных коробках.
Сергей Иванович зашёл в комнату, когда инспекция подарков была в самом разгаре. Дети уже рассматривали машинки, кукол, книжки и были, кажется, довольны, в меру визжали, в меру хвастались. Однако на дядю Сергея смотрели с ожиданием. Он огляделся. Ни одного из заказанных ему подарков не обнаружил. Ни гренадеров, ни чудо-куклы, ни даже лошадки-качалки. Сергей Иванович растерянно посмотрел на Машу, которая подошла сзади и взяла его за руку, как маленького потерявшегося мальчика. Она же ни в чём не сомневалась, и Сергей Иванович сразу успокоился. «Будет чудо, – подумал он, – несомненно будет!»
– А кукла где? – раздался строгий голос племянницы Тани.
– Под ёлкой, – ответил дядя Серёжа, – где же ещё?
Таня смерила его придирчивым взглядом, поджала губки и отправилась на поиски. Возле ёлки она на секунду замерла, потом встала на четвереньки и – к ужасу маменьки – быстро забралась под нижние ветки.
– Татьяна! – закричали взрослые. – Таня! Что ты делаешь? Разве так себя ведут воспитанные девочки? Вылезай сейчас же!
– Вылезу! – пообещала воспитанная девочка из-под ёлки. – Только помогите мешок вытащить.
Через пять минут совместного пыхтения извлекли и усыпанную иголками Таню, и мешок, в который она вцепилась всем чем смогла. Это оказался почти тот самый красный мешочек из-под лото. «Почти» – потому что он стал вдесятеро больше того, что дядя Серёжа принёс в кармане.
– Вот видишь, – шепнула мужу Маша, – всё на месте.
И её слова тут же подтвердились: настойчивая Таня, не дав себя как следует отряхнуть, нырнула в мешок чуть ли не вся и завопила:
– Ур-р-ра! Вот она!
Снова взрослым пришлось выуживать девочку, на сей раз – из мешка. Даже не одну девочку, а сразу двух, потому что на свет божий Таня появилась в обнимку с куклой. Не куклой – куклищей! Ростом она была с саму Таню, синие глаза-пуговицы закрывались-открывались, а невероятное блестящее платье словно бы звенело.
Что тут началось! Взрослые охали, дети один за другим ныряли в мешок и появлялись оттуда каждый со своим подарком. Ор поднялся такой, что свечи на ёлке заколыхались.
А когда счастливые племянники наорались, то бросились к любимому дяде Серёже, и говорили что-то все разом, и за рукав дёргали, и вообще всячески выражали восторг и обожание.
«Вот и случилось, – с облегчением думал Сергей Иванович, – вот и чудо». Впрочем, главное чудо состояло в том, что ни один из подарков не был в этой кутерьме поломан, разбит. И споров никаких не возникло – всякий получил то, о чём мечтал.
Когда детский прибой схлынул, стали подходить взрослые. Все благодарили, но смотрели… с опаской, что ли? Сестра так прямо и спросила:
– Как же это, Серёжа? Где ты эту красоту раздобыл?
– В мешке, сестрица, в мешке, – ухмыльнулся в бороду Сергей Иванович.
С этой ёлки супруги ушли необыкновенно быстро. Новоявленному волшебнику очень хотелось остаться одному, понять, что происходит, подумать, осознать…
По молчаливому согласию с Машей, выйдя из дома сестры, они двинулись домой пешком. Сергей Иванович летел по улице, не разбирая дороги, и вдруг, выскочив на Невский проспект, остановился, замер, разглядывая рождественские витрины.
Ох и толчея была в это время на Невском!
Группками, звеня, шли трамваи. Рекой текли извозчики, толпой шли люди. Все эти три потока существовали сами по себе, периодически пересекаясь. Вот эти пересечения и порождали шум и неразбериху.
То какая-нибудь барышня в последний момент вспомнит, что ей срочно нужно купить что-нибудь к чаю, и начинает выскакивать из коляски прямо под ноги идущим следом лошадям! А попробуй останови коляску разом! Лошади, они ж не машина бездумная, они не могут колом стать. Тут же шум, гам, извозчики ругаются, барышня краснеет и нервничает, цепляется юбкой за коляску, спотыкается. А сзади уже подпирают. Это же проспект, а не переулок какой-нибудь, тут быстро надобно соображать.
То какой-нибудь шустрый малый начинает перебегать проспект перед носом у трамвая. А трамвай звенит, вагоновожатый нервничает. Трамвай не может колом стать, он же не лошадь! То лошадь глупая трамвая шуганётся, дёрнется. А если ещё и пара автомобилей появится, то совсем беда. Вообще негде развернуться.
А людей-то, людей! Все бегут, торопятся. Кто по делу, кто за покупками.
И Сергей Иванович совсем не любил, когда на его любимом проспекте начинали что-то новое строить. Он страшно переживал, когда закладывали дом Зингера, а когда его построили – почти плакал.
– Руки отрывать таким архитекторам! Правду про него в газетах пишут – гнилой зуб вырос в нашем городе.
Маша относилась ко всему новому гораздо спокойнее.
– А мне нравится, – говорила она, – ты присмотрись, он красивый! Глобус наверху такой замечательный. Ты же к Елисеевскому привык!
Новый магазин компании «Братья Елисеевы» Сергею Ивановичу сначала тоже не понравился. Он бурчал, что это не дом, а теремок какой-то и что солидному, стройному, классическому Невскому такие дома совершенно не к лицу. Но со временем привык. Даже уже и не представлялся ему Невский проспект без этого большого, чем-то смахивающего на громадный торт, магазина.
Вот и сейчас выбежал Сергей Иванович на проспект, даже улыбнулся знакомым зданиям. Повертел головой, раздумывая, куда б лучше пойти, и, повинуясь непонятному ему самому инстинкту, развернулся и направился прямиком к Александринскому театру.
Маша шла за ним и улыбалась, очень забавно было наблюдать со стороны, как мечется её большой и слегка неповоротливый муж.
В сквере, возле Екатерины, Сергей Иванович замер. Вокруг памятника великой царице Екатерине Второй было тихо. Обычно это место просто переполнено детьми, здесь выгуливали всех окрестных малышей, но, видимо, сейчас многие дети уже разворачивали свои рождественские подарки. И тут со стороны Невского показалась девочка лет пяти с няней.
– Девочка-красавица, а как тебя зовут? А можно с тобой поговорить? А что тебе подарили на Рождество? – с места в карьер начал Сергей Иванович.
– Коляску для куклы Нины, – ответила прилежная девочка.
– Замечательный подарок! – сказал Сергей Иванович и немедленно начал озираться по сторонам в поисках других детей.
Заметил ещё одну девочку, кинулся к ней так порывисто, что Маше показалось – девочка сейчас бросится наутёк.
– Девочка, а как тебя зовут? А что тебе на Рождество подарили, можешь мне сказать?
А девочка даже и нисколечки не испугалась, а наоборот, начала бойко рассказывать.
– Ничего ещё не подарили. У нас только после обеда ёлка.
Сергей Иванович страшно обрадовался.
– А что бы тебе хотелось получить в подарок?
Девочка бойко затараторила, а Сергей Иванович кивал, но с достаточно кислым видом.
Когда словоохотливую девочку увели, Маша подошла и легонько тронула мужа за руку.
– Ну что?
– Ничего, – буркнул муж, – я ничего не вижу.
Приходили ещё дети. Один мальчик был совсем неразговорчивым, вторая девочка явно испугалась незнакомого дядю, а вот следующий ребёнок оказался особенным.
Это был худенький мальчик в сопровождении женщины с наружностью классной дамы. Мальчик смотрел исключительно в землю, и поэтому Сергей Иванович обратился к даме.
– Сударыня, вы не возражаете, если я задам этому юноше пару вопросов?
Сударыня кивнула.
– Молодой человек, что бы вы хотели получить в подарок на Рождество, если вы этот подарок ещё не получили?
Мальчик, не задумываясь ни на секунду, отчеканил:
– Не получил ещё. В этом году на Рождество мне хотелось бы получить атлас мира и глобус, чтобы продолжить изучение географии.
Классная дама довольно кивнула.
Мальчик опустил глаза.
