Ни с тобой, ни без тебя жить не могу

– Мей закончила Школу магии, – отвечает мама, не давая мне и рта раскрыть, – с золотой корочкой! Одна из лучших учениц.

– И какое направление вас больше всего интересовало? – это уже сынок любопытствует.

– Магия воздуха, – опережаю я маму, которая уже открыла рот, чтобы вновь ответить за меня, – меня увлекает ее легкость, возвышенность и вместе с тем могущество.

– Очень интересно! – воодушевляется леди Ферна. – А каково ее житейское применение?

– При желании можно попробовать повлиять на погоду, – пожимаю плечами.

– Урожай – это важно! – значительно вставляет Дерран.

Не романтик, но крепко стоит на земле, обеими ногами. Чуть полноватыми, как по мне.

Для него погода – это дождь и урожай, для меня – ветер, крылья и полеты.

– Дети, вы обязательно должны потанцевать! – подскакивает мама, услышав лирическую музыку в исполнении ансамбля.

Я вымученно улыбаюсь. Мне не хочется танцевать ни с кем другим кроме Грессана, но не могу отказать, не Деррану, а маме.

Когда граф Ферна подает мне руку, родители переглядываются. Все ясно. Они решили свести меня с этим планировщиком городов.

ГЛАВА 2

Грессан Адилор

Матушка, дай ей небеса долгих лет жизни, всегда говорит, что встретится мне однажды девушка, которая отомстит за все разбитые мною сердца.

Отец мой, да умножат духи плодородия его богатство, при этом только усмехается и подкручивает ус. Он считает что путь мужчины к браку должен состоять из побед на любовных фронтах. Чтобы жена оставалась самым желанным трофеем из всех возможных. Супружескую измену отец не приемлет. Но я не ищу брака и серьезных отношений.

Я люблю красивые ухаживания и прекрасных женщин. Любовь ради любви.

Готов устраивать изысканные свидания и делать щедрые подарки, носить на руках и водружать женщину на пьедестал. И все это совершенно искренне. Каждый раз. Между тем, нельзя назвать меня соблазнителем в полном смысле этого слова. Я беру от женщины только то, что она готова дать тому, кем увлеклась, как дозволяет ее внутренний нравственный закон. Уважаю волю своей дамы.

Полеты на воздушных шарах, прогулки верхом и по воде, букеты из тысячи роз, колье из рубинов, свидания в пустой ресторации, заставленной свечами.

Все должно быть красиво. Так, что с каждой встречи можно писать картины и придумывать сюжеты для театральных постановок. Во мне говорит древняя драконья кровь предков с отцовской стороны. Горячая, бурлящая в венах.

И я даже не жалею, когда очередной роман завершается. Обыденность вытесняет влечение. Все впечатления уже получены и красивые слова сказаны. Мы устаем друг от друга.

Нет, нельзя сказать, что всегда обходится без слез. Хоть я не скрываю своих намерений и всегда абсолютно честен, неистребимы дамы, считающие, что на этот раз Адилор попался.

Я не прыгаю из романа в роман. Они случаются даже не каждый год. Это редкое приключение, заставляющее сердце биться по-настоящему. Праздник, разыгранный по нотам, но в то же время с изрядной долей импровизации.

Тех, кто сможет разделить эту феерию со мной, вижу сразу. Красивые, знающие себе цену женщины, привыкшие блистать в обществе. Любящие роскошь, состоявшиеся настолько, что им не страшно мнение света. Первые красавицы, влекущие мужчин, как свеча стаю мотыльков.

Чего я точно не терплю – так это любой пошлости и вульгарности. Низведение таинства, что происходит между мужчиной и женщиной, волшебства ухаживания и чуда, когда между двумя сердцами загорается пламя и перекидывается на тела, до торопливой потной возни, лишенной магии.

Поэтому с отвращением покинул этот глупый мальчишник, как только смог улизнуть незамеченным.

Уже жалел, что приехал не в сам день свадьбы старого приятеля, но тут все поменялось.

Я встретил Мейлину. Совершенно не похожую на женщин, которые мне обычно нравятся. Ни одна из них не оказалась бы в такой ситуации. Верхом на заборе, с перекрученными юбками, открывающими прелестные ножки выше колен.

Юную, невинную и полную энергии чистоты и свежести.

Я почти задохнулся, когда она упала в мои объятия, сердце застучало в висках так, что это биение отдавалось в нёбе.

Что со мной? Хочется вдыхать ее запах и никогда не выпускать из рук внезапно свалившееся сокровище.

После этой встречи не могу думать ни о ком другом, хоть и понимаю, что эта девушка, почти девочка, создана не для моего праздника любви и романтики.

Есть нечто болезненное в том, как я жду новой встречи с Мейлиной.

В ночи представляю ее глаза. Огромные, сияющие, полные доверия к этому миру и ожидания чудес. Пухлые губы, манящие, как спелые ягоды, таят в себе столько непроявленной пока чувственности.

При мысли, какими мягкими, нежными они будут во время поцелуя, закрываю глаза и рычу.

Пробежаться бы губами от впадинки за ухом вниз, по очаровательной шейке, наполняясь ее ароматом. Услышать, как становится прерывистым ее дыхание.

Мейлина…

Никогда я настолько не загорался с первой встречи. Возможно, потому что никто еще не падал на меня с забора.

Ворочаюсь, слушая, как стонет старое поместье. Дом с привидениями, надо же такое придумать! Я пока что не встретил ни одно. Единственное ужасное здесь – портреты предков.

Самым старым лет триста. Потемневшие от времени лики смотрят будто бы с осуждением. Судя по всему, жизнь у них не очень удалась. Я выхватываю фамильные черты. Один из мужчин похож на меня. Точнее, наоборот. Стыдно, но понятия не имею, как его зовут.

Поместье вовсе не заброшено, за ним ухаживают приходящие слуги, поэтому нет провалившихся полов или заросших пылью и паутиной комнат. Но все же от дома веет запустением и одиночеством.

Почему мои предки бросили этот дом тосковать? С этим связана какая-то мрачная семейная легенда, которую отец отказывается мне раскрывать.

Заняться бы вплотную садом, сделать реконструкцию зданий и можно жить. Даже привести жену… такую, как Мейлина.

Да что за ерунда мне в голову лезет? Я не из тех, кто женится.

На следующий день еле выдерживаю церемонию бракосочетания, поздравляю молодых и устремляюсь на поиски девушки.

Не вижу ее и чувствую сильнейшее разочарование.

Как так? Неужели они разругались с подружками на девичнике, и Мейлина не пришла на свадьбу?

Нет, отбрасываю от себя неприятную мысль. Она здесь, готов поклясться, чувствую ее! Посмотрю на Мейлину при свете дня, и наваждение отступит. Перестану видеть повсюду эти глаза-звезды.

Наконец нахожу ее. Конечно же, сегодня она выглядит иначе. Роскошное платье, дорогие украшения, пышные волосы уложены в восхитительную прическу, которую хочется растрепать, так, чтобы локоны упали на плечи. И сорвать с нее этот богатый наряд, так, чтобы снова раздался треск ткани.

Что со мной? Я ведь не дикарь! Но эту девушку так и тянет закинуть на плечо и утащить туда, где никто не увидит.

Мейлина поспешно удаляется. Я иду за ней. Кажется, прекрасная дева чем-то обеспокоена, вижу это по ее походке.

Что могло расстроить эту малышку?

Догоняю ее.

– Вот вы где! – говорю с облегчением. – За вами трудно угнаться, Мейлина!

И вижу целый мир в ее глазах. И свое отражение.

Счастлив, как мальчишка-подросток, влюбленный по уши. Она чувствует то же, что и я. Определенно. Зачем, зачем мне эта нечаянная страсть? Но я не могу ей сопротивляться.

2.2

Мейлина

Дерран Ферна неплохо танцует, но с ним это просто танец, цепочка известных движений, а не магия. Тело не пытается взлететь, а ноги скользят по танцплощадке, а не парят над ней, как с … ним.

Ох, Духи Ветров, как перестать думать о человеке, когда этого совершенно не хочется?

Молодой граф учтив, не переходит границ дозволенного, мил и приятен. Но с ним мне смертельно скучно.

Даже танцевать, не то что говорить.

С облегчением слышу последние такты мелодии, отвечаю на поклон Деррана теплой улыбкой. И отказываюсь от его предложения проводить меня к столу.

Мне жарко, в горле пересохло. Летний день выдался слишком теплым.

Собираюсь поймать подавальщика с прохладительными напитками, и тут же слышу над ухом голос, который ни с чьим не спутать:

– Желаете лимонного грипса с карамельным сиропом и кубиками ежевичного льда?

Улыбка Грессана ярче солнца, в его руках два бокала.

– Рискнул предположить, что вам понравится этот напиток.

– Да, это чудесно! Благодарю!

Только бы он не исчез, не растворился среди гостей.

– Вероятно, будет большой наглостью увести вас за один из дальних столиков, чтобы пообщаться?

– Мы же не в лес пойдем, мейст Адилор! – смеюсь я. А на душе тепло от его заботы о моем добром имени.

Мы присаживаемся за свободный столик на двоих, расположенный за эстрадой и поэтому не такой популярный, как остальные.

Подавальщики приносят нам графин с лимонным питьем и тарелку с легкими закусками.

– Вы называете меня мейст Адилор, – замечает Гресс, – а я обращаюсь к вам вольно, по имени. Наверняка вы считаете меня грубияном.

– Вовсе нет! – трясу головой. – Вы так учтиво это делаете! Тем более, я же не говорила своей родовой фамилии. Теллет. Мейлин Теллет.

Он хмурится.

– Мне знакома эта фамилия. Но… нет. Наверняка это ошибка.

Меня тревожит его реакция.

– Говорят, наши предки не очень ладили, – с беспокойством говорю ему.

– О, не удивлен! – он вдруг смеется. – Я видел портреты своих предков в фамильном доме. Такие мало с кем способны поладить!

– Вы приехали продать поместье? Ну… так говорят.

– Обо мне уже говорят? Польщен! – глаза Гресса озорно сверкают. Мне кажется, со мной он не такой, как с остальными. Более расслабленный, часто улыбается. Хотя, конечно, я совсем мало наблюдала Грессана в обществе.

– Нет, я хочу сделать в нем ремонт, привести в порядок окрестности, и возможно, иногда приезжать сюда пожить. Келледон тихий городок. Отличное место, чтобы сбежать от суеты большого города. Такого как Галлтон. Но сейчас я здесь и правда ненадолго. Рассчитывал побыть недельку. Но теперь хочется погостить подольше.

Чувствую и смущение и радость. Мне не хочется, чтобы он уезжал.

– Я бы хотел пригласить вас на свидание, – вдруг говорит Грессан, – но понимаю, что это неуместно. Родители вряд ли отпустят на прогулку с мужчиной свою юную дочь.

Понимаю, что он прав.

От этого становится горько. Великолепный кавалер из шумного и богатого Галлтона, привыкший к блистательным светским дамам, которые могут составить ему компанию на выставке или спектакле, и не придется брать с ними сопровождение в виде родителей или нянюшек.

Наш Келледон не только тихий, но и консервативный. Здесь живут благородные семейства, превыше всего ценящие порядок и честь. Отправься я, незамужняя девица, на свидание со взрослым мужчиной, завтра же это станет всеобщим достоянием, а меня подвергнут осуждению. Да, я очень рисковала, перелезая через забор на мальчишник. И мои родители, если узнают об этом, будут в ужасе. Таковы уж нравы Келледона.

– Думаю, мне стоит представиться вашим родителям, – между тем, продолжает Грессан, – чтобы видеться и после этого праздника.

“Не вздумай приближаться к наследнику Адилоров, если он заявится на свадьбу”, – звучат в голове отцовские слова.

– Напрошусь к вам на чай, – он смотрит внимательно, и тут же спрашивает, – вы против? Не хотите видеть меня своим гостем?

– Можно попробовать! – соглашаюсь я. – Но мой отец настроен с предубеждением против вашего рода.

– Ох уж эти древние легенды, – вздыхает Гресс, – но я все же попытаю счастья. Возможность взглянуть в ваши глаза стоит любых рисков.

Сердце замирает. Ты послан мне небесами, Грессан! Но что, если подарив нам эту встречу, бесстрастные духи теперь отвернутся, решив, что все нужное уже сделано ими? И бороться с людскими предрассудками придется самим.

2.3

Мы решаем разделиться, чтобы не вызывать сплетен.

Я присоединяюсь к подружкам.

– Кто этот завидный кавалер, с которым ты танцевала первый танец? – подпрыгивает от любопытства Дерена.

– Тот высокий с короткими стальными волосами? – переспрашивает Илтана, дочка судьи.

– Нет, того я знаю, это Дерран Ферна, – машет на нее Дерена, – а вот другой… он такой загадочный, красивый. И такой же взрослый, как Маркус.

– Его зовут Грессан, – признаюсь я, – они с Маркусом вместе учились в академии.

– Так ты познакомилась сегодня сразу с двумя интересными мужчинами? – удивляется Илтана.

– Неудивительно, – вздыхает еще одна наша подружка, Салта, – Мей такая хорошенькая. Парни за ней толпами ходят.

– Не к добру это, – подает голос до этого молчавшая Кейна.

– Да хватит уже нас пугать! – возмущается Дерена, за что я чувствую к ней живейшую благодарность.

– И правда, Кейна! – поддерживает подругу Илтана. – Сказала бы что-то конкретное, а то просто выхватываешь какие-то ужасающие куски видений.

– Папа говорит, что все гадалки так делают, – поддакивает Салта, – чтобы напускать значимости и разводить клиентов на деньги.

– Да ну вас! – вспыхивает Кейна. – Ни я, ни моя мама никогда не зарабатывали на жизнь прорицательством. Вы не представляете, как тяжело жить с таким даром!

– Вот и не будем лишний раз доставлять тебе болезненные ощущения, – предлагаю я, – давайте просто радоваться жизни и праздновать свадьбу нашей подруги.

– Отличное решение! – облегченно вздыхают Илтана и Дерена.

Кейна же вздыхает. Ее мои слова не убедили. Смотрю на нее с тревогой. Какие видения сейчас полыхают перед ее мысленным взором? Не хочу знать. Будущее можно переписать, об этом всегда мне говорила мама. Оно многовариантно и не стоит зацикливаться на одной линии событий. Гадания и прорицательство нужны в качестве предупреждений, на что обратить внимание. Но если всерьез их принимать, можно невольно воплотить в жизнь худший из сценариев.

Поэтому я не хочу знать будущее. Слишком впечатлительна. И моих собственных родовых сил вполне хватит, чтобы исполнить даже ложное предсказание.

Мы с подружками участвуем в свадебных играх и хороводах. Я радуюсь жизни и окружающим событиям вместе со всеми.

Молодые супруги выглядят счастливыми и не отходят друг от друга. Девчонки умиленно и чуть завистливо вздыхают.

Когда я возвращаюсь к столику родителей, вижу отца и Гресса. По лицам понятно, что разговор между ними натянутый и очень принужденный.

Мама не смотрит на мужчин, теребит лежащую у нее на коленях салфетку.

Что происходит?

Приближаюсь и слышу голос папы:

– Нет, против вас я ничего не имею, лорд Адилор. Но к заветам предков стоит относиться с уважением!

Сердце ухает в бездну.

Неужели отец на полном серьезе предъявляет Грессу эти дедушкины сказки?

Становится и стыдно, и тоскливо.

Грессан решит, что мы тут совсем дикари, застрявшие в прошлом веке.

– Что ж, граф Теллет, – отвечает папе Гресс, – я понял вашу позицию и принимаю ее. Надеюсь, на светских мероприятиях вы не станете от меня отшатываться, как от нечистой силы.

Мама вскидывает на Грессана умоляющий взгляд, словно предостерегая от ссоры и замечает меня.

– Мей, милая, – говорит она с улыбкой, нарочито громко, чтобы отвлечь мужчин, – хорошо повеселилась?

– Да, очень, – неотрывно смотрю на Гресса. Его лицо серьезно, губы сжаты в линию.

– Рад был познакомиться, граф, графиня, – поднимается и прощается с моими родителями легким наклоном головы.

Едва заметно кивает и мне, уходит.

А я чуть ли не падаю на его место.

– Очень приятный молодой человек, – мама смотрит вслед Грессу, – Тарлон, ты не слишком много значения придаешь легендам, которых даже толком не знаешь?

– Мелидора! – папа сурово смотрит на нее. – С каких пор жена подвергает сомнению слова мужа, да еще и в свете?

– Прости, дорогой, эти разговоры уместнее вести в своей семье, – соглашается матушка.

– И что, папа, ты откажешь приличному мужчине от дома из-за такой ерунды? – в отличие от мамы я не такая сдержанная. В глазах закипают слезы.

– Мейлина! – мама смотрит на меня с укором. – Недопустимо подвергать родительскую волю сомнению. Разве так мы тебя воспитывали?

Им ничего не докажешь. Тем более сейчас, когда вокруг столько людей. Пусть они нас и не слышат, но есть.

Глотаю слезы и прошу разрешения отойти.

Хочу найти Грессана, но когда справляюсь о нем у слуги, узнаю, что лорд Адилор только что попрощался с молодоженами и уехал.

2.4

Дома отец отказывает мне в разговоре.

– Незачем обсуждать это! – произносит он сурово. – Настойчивость с которой ты пытаешься протащить в наш дом этого мужчину, теперь кажется мне просто подозрительной!

– А как по мне, странно оказывать в гостеприимстве аристократу из древнего рода, потому что твоему деду не нравилась его фамилия!

Несусь в свою комнату, с грохотом захлопываю за собой дверь. Опускаюсь на кровать и реву.

Мое сердце готово разорваться от несправедливости этого мира.

Я и сама не могу объяснить, почему так важно увидеть Грессана Адилора. Чем он так меня притягивает? Словно околдовал.

Никогда не понимала девиц, которые влюблялись и забывали об учебе и прочих делах. А теперь сама стала одной из них.

Привожу себя в порядок, прячусь в одеяло, как в гнездышко. Засыпаю в слезах. А на рассвете меня будит стук в окошко. Моя комната на втором этаже, высоких деревьев рядом не растет. Становится жутковато, но я высовываю нос из одеяла. Любопытно, что там такое. Да и стекло в нашем доме закаленное магией. Его не пробить ни непогоде, ни грабителям. Окно закрыто, меня не достать.

Вижу птичку, совершенно очаровательную, ярко-синюю, с пышным и забавным хохолком. В лапках держит свиток с красной печатью.

Не тороплюсь ее пускать. Такие милашки могут таить опасность, приятный и безобидный вид обезоруживает и лишает бдительности куда больше, чем приставленный к горлу нож.

С другой стороны, что может делать свиток от неизвестного?

Бегу к комоду, выдвигаю верхнюю полку, на которой мой оберег. Мама просит брать его с собой, когда я отправляюсь на прогулки верхом или по морю.

Вещица очень старая, поцарапанная когтями времени, потускневшая от многочисленных карманов и потерявшая изначальный цвет от пальцев моих предков. Отполированная и местами вытертая, так что даже орнамент стерт. Когда-то это был кулон, но ушко для крепления шнурка или цепочки давно отломано.

Неровная круглая основа с нанесенным выпуклым деревом. Кряжистым, с широким стволом и раскидистой кроной. По краю была вязь, которой сейчас почти не разобрать, а с задней стороны волшебный символ.

Этот невзрачный талисман создает вокруг своего хозяина защитное поле.

А чтобы стать владельцем этого артефакта, надо активировать его своей кровью. Она стирает информацию о прежних обладателях кулона. Я эту процедуру прошла в пять лет. До сих пор помню, как было жутко. Но очень хотелось стать причастной к древней родовой магии.

Когда-нибудь сама передам кулон своему первенцу.

Сжав талисман в кулаке, подхожу к окну, открываю. Пернатый вестник влетает в комнату. Открывает клюв, издает заливистую трель.

– Как ты красиво поешь, – хвалю птичку, – но нам стоит быть тише, пока никто не услышал.

Посланник будто понимает меня. Смолкает и хитро глядит почти черными глазами-бусинками.

Подлетает ближе, вкладывает в протянутую руку свиток, а затем садится на комод и принимается важно по нему прохаживаться.

– Ждешь ответа? – догадываюсь я.

Удивительно, но крылатый мне кивнул!

Тут уж я без колебаний берусь за свиток. На печати выдавлены буквы Г.А.

Грессан Адилор?

В волнении и нетерпении срываю ее, разворачиваю листок.

“Дражайшая мийсти Теллет, Мейлина! Надеюсь, вы не сочтете слишком большой дерзостью мое послание вам. А если и сочтете, что ж, люблю быть дерзким. Я не мог уехать из Келледона, не попытавшись поговорить с вами. Если вам интересно мое общество так же, как мне ваше, буду ждать вас в саду вашего поместья, возле старого колодца. Как мне удалось узнать, это не самое посещаемое место и нас никто не увидит. Если согласны, назначьте день и час. Я буду в Келледоне еще три дня.

Ваш преданный друг Г.А.”

Он тоже думает обо мне!

Стою, прижав его письмо к груди, затем подношу к лицу. Чувствую запах ароматической воды Грессана.

Сердце колотится. Хочется подпрыгивать до потолка, но очаровательный посланник ждет моего ответа.

Достаю письменные принадлежности, недолго думая, назначаю встречу на сегодняшний вечер, на закате.

Посмотрю на него еще разок и пойму, наваждение это или нечто большее. Нечто настоящее.

До вечера я стараюсь себя отвлечь разными мыслями и занятиями, чтобы не мечтать о предстоящей встрече.

Как только горизонт окаймляется красным, я украдкой выскальзываю из дома. В родовом имении мне знаком каждый уголок

Я отважно и, вероятно, очень глупо, бегу навстречу неизвестному. Судьбе или ее иллюзии.

Он выходит из-за ствола древнего платана.

Подходит, целует кончики пальцев моей правой руки. По телу проходит волна дрожи и предвкушения. Только бы он не заметил! Но на это вряд ли можно рассчитывать.

– Как вы сюда попали незамеченным?

– Последовал вашему примеру, – он улыбается, – перелез через забор. И постарался не надевать ничего пышного.

Мы отходим к неприметной скамейке, спрятанной даже не в беседке, а сплетенном из ивовых прутьев коконе, увитом плющом.

– Простите, что отбыл со свадьбы, не попрощавшись, – серьезно говорит Гресс.

– Я все понимаю, – усмехаюсь невесело, – мой отец принял вас неласково.

– Он защищает самое дорогое, и в этом плане я на его стороне. Надеюсь, когда выясню историю этой вражды поколений, все разрешится. И я буду принят в вашем доме, Мейлина.

Смотрю на него и понимаю, что хочу сейчас лишь одного. Сидеть вот так, рядом, наслаждаться летним вечером. Чтобы он держал мою руку и говорил, говорил.

– Вы тоже это чувствуете? – спрашивает он. – Эту невозможность разойтись по сторонам.

Киваю.

– Простите, Мейлина, – вдруг говорит Грессан.

– За что? – не понимаю я и начинаю тревожиться.

– За то, что я сейчас сделаю, – глухо шепчет Гресс, а затем легко обнимает меня и касается губ своими.

Первый в моей жизни поцелуй прекрасен. Он захватывает полностью, отрезая все мысли и сомнения.

Все происходит правильно, это действительно моя судьба. Наша.

Неумело отвечаю на поцелуй.

А потом меня уносит в небеса. Это любовь, внезапная, роковая и вечная. Любовь с первого взгляда и до последнего вздоха.

А разве бывает иначе?

ГЛАВА 3

До отъезда Грессана мы видимся трижды. Все там же, в нашем саду.

Наши встречи – это разговоры и поцелуи.

Грессан говорит, что чувствует себя влюбленным мальчишкой. Я вскружила ему голову.

Накануне отъезда он делает мне подарок. Брошь в виде цветка, усыпанного бриллиантами.

– Я хотел бы осыпать тебя драгоценностями с утра до ночи, – шепчет он, – но увы, пока это будет лишь во вред тебе, моя Мейлина. Сколько всего желаю я тебе показать! Подняться в поднебесье на воздушном шаре, опуститься в защитном пузыре на дно океана. Совершить кругосветное путешествие на корабле.

– А мне хочется проводить с тобой тихие вечера под огромным звездным небом, слушать треск сучьев в костре. Радоваться первому лучу солнца с утра. Вдыхать свежий запах зелени после дождя.

– Но это же так просто! – смеется он. – Разве для этого обязательно нужны двое? Мы с тобой сходимся во всем, кроме этого. Но наверняка потому, что ты редко покидала свой городок. И не знаешь, что такое завораживающая красота отношений. Я вернусь сюда, мы разобьем все предрассудки, и ты увидишь, как прекрасен мир.

– Он для меня и так прекрасен, когда ты рядом.

Прижимаюсь щекой к его плечу, чувствуя, как перекатываются мышцы под тонкой тканью камзола.

На следующий день Гресс уезжает, пообещав вернуться как можно быстрее.

В нашем поместье идет подготовка к празднику, папиному юбилею. Моему строгому и непреклонному отцу исполняется пятьдесят.

Сам он не собирался отмечать день рождения с размахом, но мама его убедила. Мягко, но решительно. Наша семья собирается в полном составе нечасто, а такие события позволяют увидеть друг друга.

В числе гостей ожидается бабушка с папиной стороны. Может, она что-то расскажет мне о прежних хозяевах дома с привидениями?

Родители отца раньше жили в нашем поместье, но женив сына, уехали в загородное имение, как всегда хотели. Увы, дедушка покинул этот прекрасный свет пять лет назад.

Будут и другие родственники. Я найду способ заговорить о том, что мне интересно. Вдруг кто и поможет.