Кафедра зооцелительства

Домой нужно наведаться как можно скорее, не откладывая, чтобы понимать, на что мне рассчитывать и что вообще осталось. Я не собиралась сдаваться, надо еще со стражами поговорить, с тем же капитаном Лессом. Вдруг что-то можно для родителей сделать? Главное – не опускать руки. А еще учиться. От мысли об учебе я невольно скривилась, надеюсь, оглядывающая небольшой зал хозяйка кофейни не примет это на свой счет, ее пирожное вполне удалось. Но готовиться к предстоящим экзаменам хотелось меньше всего, а ведь именно это сейчас для меня самое важное. Идти мне некуда, на съём даже самого дешевого жилья моих жалких пятидесяти марок не хватит. Значит, необходимо взять себя в руки и попробовать сделать почти невозможное – все выучить и сдать. А еще не давать новых поводов для отчисления.

Уверена, местор Альдер спит и видит, как от меня избавиться… Простите, местор, но вам придется потерпеть меня еще год. Я сама не рада, но деваться нам друг от друга некуда. За год я должна худо-бедно освоить целительство и найти работу. Хотя бы временную и лучше по специальности. А после самым оптимальным вариантом будет уехать туда, где обо мне и моих родителях никто не знает, и начать новую жизнь. Вот такой план действий родился в моей голове. Это все вкусный кофе и пирожное помогли.

– Добрый день, – я подошла к немолодой, но симпатичной женщине, чуть полноватой, и это тот случай, когда полнота шла и добавляла чего-то домашнего и уютного в образ. – А что у вас еще есть вкусного навынос?

– Да что хотите заверну, – заулыбалась хозяйка. – Вот на витрине все, что есть. Вон те не смотрите, они вчерашние, с уценкой, конечно.

– Мне подойдет, – внешне вчерашнее ничем не отличалось от сегодняшнего.

Так что я набрала с собой эклеров и выпечки еще на десять марок. Купила на пять марок ароматного чая – начну заваривать. Больше из специального меню кафетерия прямо в комнату не закажешь.

Я продержусь. Что бы и кто бы там ни думал, но я продержусь. И эклеры мне в этом помогут.

Вернувшись в общежитие Академии, я с тоской оглядела комнату, в которой провела почти четыре года и которую меня через три дня попросят освободить. Не хотелось съезжать ужасно. Как представлю, что придется жить с соседкой, а может, и не одной – прямо в дрожь бросает. Никогда не стремилась сближаться с однокурсниками, особенно с теми, кто живет в многоместных комнатах. И вот теперь, чувствую, наверстаю за все годы. С такими мыслями, обложившись эклерами, я засела за учебу.

И уже спустя несколько минут столкнулась с неминуемыми трудностями – большими пробелами в знаниях. Предыдущие годы я как-то не слишком усердствовала и теперь на каждой странице встречала по два-три незнакомых слова, которые явно относились к давно пройденному материалу и никак не расшифровывались. Сначала я пробовала выписывать их в столбик, но столбик быстро растянулся на всю страницу. Все бы ничего, но некоторые слова оказались смыслообразующими и вникнуть в суть без них не удавалось. Особенно касающиеся алхимии и зельеварения. Пусть целители проходили их на начальном уровне, если только студент не брал углубленный курс (я, само собой, не брала), но все, касающееся составления зелий, лекарств и веществ, было написано словно другим языком.

Ничего не попишешь, пришлось тащиться в библиотеку и брать алхимический справочник и основы зельеварения. Основы зельеварения сразу меня расстроили, оказавшись огромным талмудом. Вот тебе и основы. Алхимический справочник показался достаточно тонким на фоне собрата и понравился мне куда больше.

Сначала я нашла все выписанные незнакомые слова, прочитала, для верности записала их значения. Потом перечитала уже ранее прочитанное в учебнике по зооцелительству, стало понятнее, часть я даже законспектировала.

Предмет назывался: «Основы лечения огненных животных». У обычных животных лечение идет строго по их видам. А магических в первую очередь рассматривали по принадлежности к стихии. Все так или иначе тяготели к какой-то одной, редко – двум. Исключение – химеры, там может быть все вперемешку, но их, на мое счастье, проходили на пятом курсе.

Главная особенность огненных – их возможность самовоспламеняться, как у саламандр, игуан, фениксов или церберов, или призывать огонь, тогда воспламенялось все вокруг. Здесь самые яркие представители – драконы. Драконья чума…

Учебник сразу захотелось захлопнуть, но я сделала над собой усилие и продолжила, попутно выписывая новые незнакомые слова. Часть их относилась не к принесенным ранее алхимии и зельеварению. Попадались анатомия, вирусология, хирургия, словом то, что проходят на начальных общих курсах.

Нет, перетаскать все учебники из библиотеки я не могла. И бегать туда-сюда не хотелось. Так что я взяла все имеющиеся и с увесистой стопкой направилась в обитель знаний – библиотеку.

– Элиза, – окликнули меня, стоило выйти в коридор. – Ты куда?

У стены стояло несколько девушек с нашего потока. Как раз из тех, кто был моего круга. И сейчас этот круг с мерзкими злорадными улыбками разглядывал меня, будто изучал плесень под микроскопом на практических занятиях. И нет, мне это не кажется, просто я слегка приоткрыла эмпатические щиты, ведь если и имелась у меня сильная способность – так это никому не нужная эмпатия.

– В библиотеку, – лаконично ответила я, не собираясь задерживаться.

– И откуда такая тяга к знаниям проснулась? – это Мартина, мы с ней вроде как считались подругами. Но главное в этом предложении – словосочетание «вроде как».

Я только плечами пожала. Понятно, что новости распространяются быстро. Было горько на самом деле и очень обидно, но мнения студентов и студенток сейчас далеко не главная моя проблема. Надо просто перетерпеть, когда-нибудь им надоест и переключатся на что-то поинтереснее.

Но дать мне спокойно пройти они не собирались. Резкий порыв ветра чуть не сбил с ног, книги посыпались на пол.

– Поосторожнее с имуществом Академии, – крикнули мне, когда я присела, чтобы подобрать с пола справочники. – Не испорти. Платить-то тебе теперь нечем!

Хихиканье было до того дружным, будто они репетировали его заранее. Я молча подняла книги, поудобнее перехватила их одной рукой и щелкнула пальцами. Маленький смерч пронесся по коридору, задребезжали окна, «подруженек» обдало холодной волной, прически как ветром сдуло, многовековая пыль осела на одежде.

Это у меня по магии жизни три пункта, зато стихийная – на десятку. А уж темная магия… И мне впервые стало жаль, что я когда-то согласилась на удобное предложение родителей пойти на целительский. Дескать, учиться там несложно, не придется в любую погоду на полигоне под открытым небом заклинания отрабатывать. А уж про темную магию приличной девушке и говорить не пристало. Приличная, неприличная, а сейчас бы у меня никто и не пикнул.

На этом я быстро ушла в библиотеку. Нет, вряд ли бы кто-то решился дать мне сдачи. Просто использовать не бытовую магию в Академии вне специальных аудиторий или полигонов строго запрещено. Зачем давать лишний повод к отчислению?

В библиотеке забилась в свободный угол подальше от любопытных глаз, обложилась справочниками и продолжила изучать целительство с азов. Я честно старалась, но, по-моему, в голове вообще ничего не откладывалось. В какой-то момент информации стало настолько много, что она смешалась в кучу и раскладываться по полочкам в голове не торопилась.

Я пыталась вникнуть, разобраться, систематизировать. Но системы не выходило, разобраться в заумных терминах, почти каждый из которых мне приходилось искать в том или ином справочнике, не получалось. Когда за окном окончательно стемнело, я была близка к отчаянию: не смогу. Невозможно за полтора месяца, оставшихся до начала летней сессии, выучить весь материал за четыре года. А ведь это только теория. Меня кроме всего прочего ждут и практические, с которыми еще сложнее…

Хотелось плюнуть на все, сдать обратно учебники, вернуться в комнату и не думать ни о чем плохом. В других обстоятельствах я бы так и поступила, но пока я студентка Академии, могу не волноваться о жилье и пище. Здесь и форму выдают, пусть нынешняя сшита на заказ отличным мастером под мою фигуру, и надевать стандартную, которую ученицы перешивали сами, не особо хотелось. Я ведь не умею шить, подогнать под себя вещь без ущерба для нее не смогу…

Я вообще ничего не смогу. Не выучить мне этого проклятого целительства, за какими ушедшими я только на него поступила? И как родителям помочь – ума не приложу. Лично у меня нет никаких связей, что я могу для них сделать?

– Занимаетесь? – я вздрогнула от раздавшегося совсем рядом голоса.

Сложив руки на груди, надо мной стоял местор Альдер и рассматривал каракули, которые я в задумчивости выводила карандашом на листе. Рядом закрытые сгоряча учебники. Прямо видно, как корплю над учебой.

– Да, – твердо ответила я. – Готовлюсь к экзаменам.

– Это похвально, – одобрил местор таким тоном, каким говорят «не майтесь дурью». – Признаться, меньше всего ожидал встретить вас в библиотеке, – можно подумать, я сама рада его видеть, чего, спрашивается, привязался? – И раз уж мы встретились, сообщаю, что вам начислено три штрафных балла за неакадемическое поведение.

– За что? – Я не веря своим ушам смотрела на завкафедрой, ожидая пояснений.

– На вас поступила жалоба, что вы использовали боевую магию в неположенном месте против однокурсников.

– Вообще-то, – я встала и тоже сложила руки на груди, – однокурсники начали первыми.

– И поэтому получили по одному штрафному баллу каждая, – согласился преподаватель.

– А я, значит, три? – меня аж потряхивало от негодования. И где, спрашивается, справедливость.

– Сила воздействия была намного больше, – спокойно пояснил местор. – И какая-то ссора с подругами точно не повод применять боевую магию.

Какая-то ссора! Я хотела было ответить, но упрямо сжала челюсти. Ему только того и надо, начну возражать и пререкаться, сразу получу еще балл-другой. А когда их наберется десять, меня исключат за неподобающее поведение. Отлично, такими темпами я имею все шансы до сессии и не доучиться.

– Спасибо за предупреждение, местор Альдер, я учту на будущее, – сквозь зубы, буквально переступая через себя, выдавила ответ.

– Леди Риар, – преподаватель был убийственно спокоен и одним этим выводил из себя. – Мой совет, конечно, не самый педагогичный, но действенный. Не попадайтесь. Если решили кому-то ответить, делайте это незаметно.

– Незаметно применить магию? – отличный совет, ничего не скажешь.

– Да, подходите ко всему с холодной головой и не давайте волю эмоциям. Или хотя бы просто с головой, и сразу почувствуете разницу.

На этом местор развернулся и ушел, а я осталась в одиночестве, в расстроенных чувствах, злая на себя и на этих «подружек». Еще вчера мне никто и слова сказать не мог, а сегодня все такие смелые.

Я взглянула на большие настенные часы – начало десятого, еще учиться и учиться. На чем я там остановилась?

5. Лекции

Утром реальность обрушилась на меня, придавив к постели, с которой до ужаса не хотелось вставать. За окном ранняя рань, но эклеры и булочки закончились, и больше есть нечего. Последние тридцать пять марок стоило поберечь на самый черный день, который непременно скоро наступит, и пойти давиться бесплатным студенческим завтраком.

В столовой, вопреки моим ожиданиям, было многолюдно. Все толкались с подносами, шумели, искали свободные столики. Я растерялась посреди этого безобразия, не привыкла к подобным условиям. В кафетерии все чинно и красиво, не то что здесь. Стоило какому-то столику освободиться, к нему сразу неслись со всех сторон, а потом отчаянно ругались, кто же успел первым поставить поднос. К такому меня жизнь не готовила.

Я осторожно пробралась к раздаточной, взяла поднос, на который тут же водрузили тарелку каши, хлеб с маслом и какао. С подносом долго кружила и лавировала по залу, но свободных столиков не нашлось, подсаживаться к кому-то не хотелось, как и отвоевывать себе место. Поэтому я устроилась на подоконнике, решив, что так даже лучше.

Несколько раз я замечала в зале тех однокурсников, для которых студенческая столовая – обычное дело. Они меня тоже замечали, шушукались и пальцем показывали. А ведь это только начало. Поэтому я быстро и без удовольствия доела кашу, запила какао, подхватила сумку с учебниками и тетрадями и пришла в аудиторию одной из первых. Здесь мне тоже удивились, как и тому, что я села не подальше на задние ряды, как делала всегда, а устроилась на первой парте.

Однокурсники прибывали, некоторые спотыкались на пороге, заметив меня на первой парте со стопкой учебников. Да, вот так я стремлюсь к знаниям. И предмет из моих «любимых» – алхимия и зельеварение, над которыми я вчера билась. Надеюсь, не зря.

Местор Торел тоже удивленно поднял брови, увидев, кто сидит впереди на его предмете. Рядом со мной образовалось свободное пространство, садиться рядом никто не спешил, и я старалась полностью эмпатически закрыться от чужих эмоций, но сделать это не так-то легко. Я сегодня была в центре внимания. По-моему, в аудитории не осталось ни одного человека, не посмотревшего на меня. Волны чужих эмоций накатывали, и мой щит с функцией волнореза не справлялся. От напряжения начала болеть голова.

– Доброе утро, студенты, – поздоровался преподаватель и взял мел. – Приступим к занятию.

Стало, с одной стороны, легче – внимание большинства переключилось на доску. А в чем-то тяжелее: алхимия по-прежнему оставалась для меня дремучим лесом, в котором я мгновенно потерялась. Часть терминов и названий веществ была мне знакома, все-таки что-то я слышала раньше и кое-что выучила вчера. Но название – одно, а формула и состав – совсем другое…

Я старательно все записывала, с непривычки рука быстро заныла. Нить повествования я упустила и просто переписывала с доски, стараясь записать и комментарии преподавателя. Потом снова обложусь справочниками и разберу незнакомые слова и трудные места.

К концу лекции я окончательно пришла к выводу, что с работой придется повременить, если хочу успешно сдать сессию. Или хотя бы просто сдать на минимум. И алхимия с зельеварением станут серьезным испытанием на пути к цели. А это только начало…

Продолжение вышло не менее «замечательным». После пар местора Торела шли пары основного предмета – зооцелительства, которые вел не кто-нибудь, а мой любимый завкафедрой, местор Саид Альдер. На его занятиях сесть на первые ряды я не решилась, но и на галерку забиваться не стала. Устроилась в центре, решив, что здесь не должна привлекать столько внимания.

Но стоило местору Альдеру зайти, как он первым делом отыскал меня взглядом и так нехорошо посмотрел, что я поспешила спрятаться за раскрытым учебником. Я абсолютно точно ничего не натворила с утра, ни с кем не поссорилась и магию не применяла. И вообще, веду себя как образцовая студентка.

– Сегодня мы обсудим фениксов, – без каких-либо вступлений начал местор. – Какая основная проблема у фениксов, живущих в неволе? Леди Риар, вы так активно изучаете учебник, сможете ответить?

Я даже не сразу осознала, что обращаются ко мне. Сперва ощутила, как почти со звуком затрещал эмпатический щит, и только тогда выглянула из-за книги, поняв, что все опять смотрят на меня. Вот тебе и постаралась сидеть тихо и незаметно. Пришлось отложить учебник, вспоминая, какие там у фениксов в неволе проблемы. Их кормят, за ними ухаживают, у них есть жилье. Да у меня проблем и то больше, если подумать.

– В неволе они хуже накапливают энергию и им труднее дается перерождение, – вытащила я из недр памяти.

Фениксы были последней темой, которую успела вчера прочесть перед сном. И все-таки в голове что-то отложилось.

– Правильно, – в ответе преподавателя сквозило удивление. – Итак, фениксы…

Фениксов насчитывалось множество видов. Часть – крупные и плохо поддающиеся одомашниванию, а некоторые, напротив, мелкие, отлично живущие в клетке.

Болели домашние фениксы как и все: и с магией проблемы, и с памятью. Это казалось забавным. Не всегда после перерождения феникс помнил своего хозяина и полученные в прежней жизни навыки. Иногда его приходилось приручать и обучать заново.

У диких имелась своя специфика, но дикие животные не изучались на стандартном курсе зооцелительства. Все желающие имели возможность расширить свою специализацию и проучиться еще два года сверх стандартных пяти, чтобы стать специалистами широкого профиля. Ненормальные люди.

И как бы я ни относилась к нашему завкафедрой, предмет свой он знал хорошо. Лекцию вел не сухо, как предыдущий местор Торел со своими алхимическими формулами, а разбавлял факты разными случаями из практики. Так что в какой-то момент я даже заинтересовалась и искренне заслушалась, как правильно кормить фениксов в разные периоды их жизни. А потом осторожно огляделась по сторонам и заметила, что многие девушки ничего не пишут, а сидят, подперев голову, и просто любуются преподавателем. Ну да, привлекательный мужчина, ничего не скажешь. И это они еще не видели местора Альдера так близко, как я, и без рубашки…

И вот именно в этот момент лектор вновь обратил на меня внимание, резко развернувшись и пристально посмотрев. Поскольку я опять сидела в гордом одиночестве, ошибиться невозможно. Я тут же уткнулась носом в конспект, сделав вид, что усиленно записываю. Как же он почувствовал? Понятно, что местор эмпат, но на него обращено внимание всех слушателей, как можно вычленить конкретный взгляд и эмоции? Да у меня и в мыслях ничего такого не было! Разве что в воспоминаниях… А ведь Саид Альдер – выходец из Миасский империи, где, по слухам, жили невероятно сильные эмпаты. Я еще раз посмотрела на расхаживающего вдоль доски преподавателя. Надо бы с ним поосторожнее.

После лекции о фениксах я планировала быстрее сбежать из аудитории, чтобы и с местором, не приведи ушедшие, не встречаться, и в столовой успеть занять столик.

– Леди Риар, задержитесь, – бесцеремонно остановил меня завкафедрой практически в дверях.

Пришлось проталкиваться обратно мимо спешащих на обед однокурсников и ждать, пока все выйдут, а местор изволит начать разговор.

– Я бы хотел уточнить, вы собираетесь продолжать учиться или нет? – огорошил вопросом преподаватель.

– А разве по тому, что я вчера до ночи сидела в библиотеке, непонятно? – обидно стало, честное слово.

– Надеюсь, вы там с пользой провели время, а не просто сидели, – видимо, вспомнил мои художества местор. – Мне, как вашему руководителю, поступила информация, что ваша комната не оплачена на следующий месяц. Интересно стало, может, вы решили нас покинуть?

– Местор, я понимаю, что вам очень хочется от меня избавиться, но у меня серьезные планы на учебу в Академии, – заявила я.

– Очень серьезные? – ну да, местор насмехался. Смейтесь-смейтесь.

– Еще какие. И я не собираюсь доставлять вам лишних проблем, поверьте.

– Значит, комнату скоро оплатите? – уточнил руководитель, стирая записи с доски.

– Нет. Перееду в бесплатную.

Рука местора Альдера замерла, а сам он начал медленно поворачиваться ко мне.

– В бесплатную? Я не ослышался?

– Нет, не ослышались, – главное, говорить, будто все нормально и так и должно быть. Подумаешь, бесплатная комната.

Местор вздохнул и в сердцах бросил тряпку на стол.

– А говорили, что не будете доставлять проблем.

– Не буду, – подтвердила я.

Судя по многозначительному взгляду преподавателя, мне не поверили.

В столовую я пришла опять поздно, свободных мест уже не осталось. Но на этот раз облюбованный мною подоконник тоже оказался занят. Может, стоит подождать окончания перерыва, опоздаю на следующую пару, зато поем спокойно.

– Элиза, а ты что здесь забыла? – это я, задумавшись, не заметила приближения однокурсников.

С другой стороны, не бегать же теперь от них?

– Пришла на обед, но вижу, что мест нет, – и уже развернулась, чтобы уйти.

– Почему нет? Наши всегда в том углу сидят, и для тебя там стул найдется, – Алекс, парень, с которым мы учились в одной группе с первого курса, кивнул в другой конец зала. Стоящая рядом с ним рыжеволосая девушка, тоже из наших, хоть убей, не помню ее имени, закатила глаза.

– Но если продолжишь тупить и стоять столбом, то не найдется, – имя девчонки определенно стоит узнать. Она подтолкнула Алекса к тому самому углу, я же приняла волевое решение.

Завтрак показал, что в столовой проще держаться с кем-то. Я, конечно, не питала иллюзий об отношении ко мне однокурсников, но попробовать наладить общение не помешает. Главное – не поймать при этом очередные штрафные баллы за поведение.

Получив на раздаче картофельный суп, какую-то рыбу с овощами и компот, я пошла в угол, занятый четвертым курсом кафедры зооцелительства. Все-таки большинство студентов питались в общей столовой, и раз все живы, значит, здесь вполне съедобно. А то утренний завтрак, комом упавший в желудок, заставил задуматься о пользе оздоровительного голодания.

– Приятного аппетита, – я подошла к двум сдвинутым столам и снова оказалась объектом всеобщего внимания. Разговоры смолкли, остались только короткие перешептывания.

Свободный стул действительно нашелся, на него я и села, поставила поднос, положила салфетку на колени.

– Риар, ты нас прямо пугаешь.

О, а вот эту я знаю: Вея, наша главная отличница, которая в шаблоны не вписывалась и была отнюдь не забитой тихоней, дающей всем списывать, как полагалось отличницам. Напротив, эта за словом в карман не лезла, а за конспектами к ней давно никто и не пытался подходить.

– Может, завтра снег выпадет или вообще конец света настанет? Как же ты дошла до общей студенческой столовой?

– Ты удивишься, – мило улыбнулась я. – Но дошла я ногами.

– И на завтраке мы тебя здесь видели, – не унималась отличница.

– Еще и на ужине увидите, – пообещала я.

Главное, чтобы меня с ней в одной комнате не поселили, а то и правда наступит конец света. Локальный, в пределах студенческого общежития, но вполне себе реальный.

– А как же твои подружки? Вы же не разлей вода всегда ходили, даже в туалете всей стайкой носики пудрили.

– От стайки я отбилась, – поморщилась, понимая, что суп почти не соленый, а солонки на столе не наблюдается. Надо бы обзавестись своей.

– Значит, это правда? – подключилась к разговору другая однокурсница, Дьюрен, кажется. Надо как-то добыть список студентов кафедры и выучить кто есть кто. – Вы поссорились?

– Можно и так сказать, – понятно, что все со временем узнают, почему мы «поссорились», но сама я рассказывать не собиралась. Пусть думают, что хотят.

– И ты даже запустила в них настоящим смерчем? – продолжились расспросы.

– Не настоящим, конечно, так, небольшой воздушный вихрь.

Я рискнула приоткрыть эмпатические щиты (невозможно постоянно держать их наглухо закрытыми, никаких сил не хватит), и с удивлением обнаружила, что настроены ко мне в основном нормально. Настороженно, с любопытством, но достаточно нейтрально. Негатив был, но меньше, чем я ожидала. Правда, здесь все эмпаты и закрывать или сглаживать эмоции умели неплохо. Но все же я ждала куда худшего.

– Они такие потрепанные и злые к завкафедрой шли, – хихикнула невысокая темненькая девушка, тоже знакомая мне только на лицо. – Мы даже не поверили, когда они сказали, что это все ты.

– За что же ты их так? – Алекс, явно довольный, что коллектив принял меня нормально и ему не прилетит за приглашение, тоже поддержал разговор.

– Не сошлись характерами, – и здесь я объясняться не планировала.

– Тогда мы постараемся тебя не злить, – усмехнулся однокурсник.

Дальше самые языкастые отвесили пару шуточек по поводу того, как сложно учиться с такими боевыми девушками и как вообще девушки опасны в гневе. Парни, если что, кулаки в ход пускают, а девчонки сразу магией бьют. Пришли к выводу, что жен следует брать из неодаренных, убойная сила старой доброй сковородки или скалки не столь велика, как того же воздушного вихря.

И все-таки обед прошел нормально, на меня косились, порой с откровенным неодобрением, но вслух ничего не говорили.

«Привыкнут», – решила я.

И сама тоже привыкну. И к столовой с ее пресной, почти безвкусной едой, и к новой компании. Куда мне деваться?

6. Дом

После лекций я снова поехала в отделение тайной стражи. За поездку отдала пять марок. Кошмар. Раньше я бы этих трат и не заметила. И экипаж выбрала бы посолиднее, а не какую-то колымагу, которая скрипела всеми четырьмя колесами всю дорогу и только больше расшатывала нервы. Да, круто изменилась моя жизнь за пару дней.

На проходной сказала, что иду к капитану Лессу по делу семьи Риар. Пропустили без вопросов. Я так поняла, попасть внутрь отделения – не так уж сложно, а вот наружу, судя по очереди на выход, много медленнее и труднее.

– Добрый день, – я постучала и тут же вошла, не дожидаясь приглашения.