banner banner banner
Кафедра зооцелительства
Кафедра зооцелительства
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Кафедра зооцелительства

скачать книгу бесплатно

Кафедра зооцелительства
Юлия Журавлева

У девушек из богатых семей все распланировано с детства. Отучиться в Академии магии, получить диплом и выйти замуж за перспективного мужчину. Именно на эти пункты я и рассчитывала.И не предполагала, что могу в одночасье лишиться всего: и семьи, и денег, и жениха, и положения в обществе. Теперь нужно сделать все, чтобы не потерять последнее: место в Академии. А для этого придется очень постараться, ведь с руководителем своей кафедры я успела основательно испортить отношения.

Юлия Журавлева

Кафедра зооцелительства

1. В одной постели

Я стояла возле кровати и смотрела на лежащего на ней мужчину. От мысли, что собираюсь с ним сделать дальше, била крупная дрожь. Губы я искусала до крови, что даже неплохо с учетом ситуации: будет натуральнее выглядеть.

Ох… я тяжело сглотнула и вытерла о рубашку вспотевшие ладони. Еще не поздно отступить, просто уйти, может, он и не поймет, что случилось. А если и поймет – какая разница? Я уже отчислена. Завтра приказ передадут в канцелярию Академии, оформят, и у меня останется два дня, чтобы собрать вещи и освободить комнату…

Нет. Я не могу этого допустить. Терять мне все равно нечего, а если что-то пойдет не так… об этом лучше вообще не думать.

А о чем тогда думать? О хорошем? У меня все было хорошо, пока я не пошла учиться в Академию. Родители, не последние люди в Целительской палате, настояли на поступлении именно на целительский факультет, пусть способностей у меня явно недоставало. Тестирование выявило высокий потенциал боевой магии – восемь из пятнадцати, и темной магии – целых двенадцать пунктов. Но учиться на проклятийника или некроманта я точно не собиралась. Магии жизни всего три пункта, для получения диплома и звания «местресс» должно хватить. А дальше меня ждало замужество, жених-красавец и положение в обществе. Работать я не планировала, но для порядка и галочки пройти Академию все равно должна.

Поэтому не без содействия родителей, их связей и денег я поступила на факультет целительства, который в ту пору возглавлял местор Вайс. Он-то и посоветовал мне пойти после общих курсов на кафедру зооцелительства. Уровень эмпатии у меня был необычайно высок. Абсолютно бесполезный дар. Правда, кому и где нужна эмпатия? Разве что храмовникам, ну и зооцелителям при работе с пациентами.

Идея мне в целом понравилась. Моих трех пунктов хватало, чтобы проводить простейшие манипуляции, а эмпатия помогала налаживать контакт с животными. И все шло неплохо, я отучилась три курса на общем, после ушла на кафедру зооцелительства, где немолодой, но понимающий завкафедрой принял меня как родную и не трогал счастливые полгода. Я, по мере возможности, училась и старалась постигать азы науки работы с животными. А потом в Академии началась проверка.

Я краем уха слышала, что где-то наверху случился серьезный скандал, едва ли не заговор с участием целителей. И руководство Академии оказалось то ли в этом замешано, то ли просто нечисто на руку, но факт остается фактом: всех, начиная от ректора, заканчивая всеми завкафедрой и некоторыми преподавателями, быстренько, без лишнего шума сместили и назначили новых.

Тогда и начались мои проблемы. Местор Альдер, ставший новым заведующим кафедры зооцелительства (и почему именно он?), сразу взялся за меня всерьез. Провал промежуточных тестов по основной специализации, провал практических работ, провал итоговых экзаменов. Я завалила почти все, что только можно. И предсказуемо два дня назад получила письмо об отчислении. А мне ведь осталось проучиться всего год! Последний год продержаться – и мучения закончатся, как мои, так и преподавателей.

Нет, к этому все шло, но все равно я надеялась, пыталась договориться, рыдала в кабинете у главы кафедры, с каменным лицом наблюдавшим за моей истерикой. И никакие объяснения, уговоры, посулы, угрозы, слезы и мольбы его не тронули. Завтра приказ вступит в силу, и я отправлюсь вон из Академии.

Тогда-то я и решилась.

Родители давно вели дела с мехами – талантливыми мастерами, создающими невероятные механизмы, улучшая и усиливая их свойства магией. Это больше, чем артефакты, помогающие в работе. Эти устройства когда-нибудь потеснят магов, дав обычным людям возможности, которые и не снились раньше.

Сфера, сохраняющая изображение, а потом выдающая его полноцветную проекцию. Я ее недавно присмотрела и купила просто так. Думала, встретимся с Гильермо и сделаем пару изображений. Кто же знал, что она пригодится мне совсем в иной ситуации и не с Гильермо?

Погрузить в сон человека оказалось и вовсе не сложно. Для этого не нужно ничего подсыпать или подливать в еду. Всего-то запустить через тонкую трубочку в комнату газ, предварительно самой приняв антидот, и объект гарантированно уснет на четыре-пять часов прямо там, где находился. А главное: анализ крови не покажет никаких посторонних веществ в организме. И в комнате их не засечешь – улетучиваются они быстро. Удобнее некуда придумали мехи – ничего не скажешь. Лучше только универсальная отмычка для любого замка.

Я очень надеялась, что местор уже будет в кровати, но он оказался за столом. Тот еще трудоголик. Пришлось тащить его, кряхтя и ругаясь сквозь зубы.

Теперь я стояла и не могла решиться на последний шаг, а решаться нужно – и быстрее. Мехи предупредили, что газ тестовый, на практике его проверяли мало, поэтому мешкать не стоит. Еще просили потом рассказать, увенчалось ли дело успехом…

Дрожащими руками я стащила с мужчины сапоги. Надо было это сразу сделать, но он оказался очень тяжелым, а заклинанием телекинеза я владею плохо. Я вообще плохо владею магией, зачем мне ею владеть, если работать я все равно не планирую? Родители мне всегда говорили… Нет, о родителях думать не стоит. Что бы они сказали, узнав, что творит их дочь? А что скажут, увидев меня с вещами на пороге дома, отчисленную из Академии? И что скажет Гильермо? О Гильермо в такой ситуации думать тем более не следует.

Сапоги сняты, теперь галстук, мудреный узел которого никак не получается нормально развязать непослушными пальцами, но портить вещи не хотелось. Меня воспитывали уважать чужую собственность. И рубашку расстегнула аккуратно, стянула и повесила на изголовье кровати рядом с галстуком, чтобы не измялась.

Местор Альдер остался в домашних брюках и носках. В идеале, конечно, раздеть бы его полностью и раздеться самой, но так далеко моя смелость не простиралась. Поэтому я просто накрыла его покрывалом, убедившись, что все равно непонятно, есть у него там что-то или нет.

Теперь настала моя очередь раздеваться. И, вроде, знаю, что мужчина спит, а все равно неудобно. Мы с Гильермо до такого еще не дошли, жених меня не торопил, заверив, что готов ждать свадьбы. А тут раздеваться перед малознакомым мужчиной… Обругав себя за неуместную скромность (какая скромность, когда собираешься шантажировать собственного руководителя?), я разулась, сняла с себя всю одежду выше пояса, включая белье, решив, что если останусь в одежде и укроюсь целиком под одеялом, то картина не получится убедительной. А делать надо так, чтобы сомнений ни у кого не осталось. В том числе у самого местора Альдера. Одеялом я только грудь прикрыла, оголив плечо. Сделано. Теперь прижаться к местору…

О, боги, что я творю?

Было страшно и стыдно. А ведь с ним потом придется разговаривать…

Лежа в кровати и глядя на мужчину, я в который раз засомневалась в правильности своего поступка. Нет, не так. Я знала, что он неправильный и просто незаконный, но рассматривала его как жест отчаяния, когда нечего терять. Неужели мне так нужно продолжать здесь учиться? Ведь способностей со временем все равно не прибавится, а замуж можно и без диплома…

Только, боюсь, родители и Гильермо могут не согласиться с подобной логикой, они возлагали на меня большие надежды. А вдруг Гильермо откажется жениться? И родители содержание урежут…

Я честно пыталась донести это до местора Альдера, но какое ему дело до моих личных проблем? И какое дело мне до того, что он подумает? У него же все отлично.

Сильный маг, без проблем окончивший Академию и получивший должность сразу старшего преподавателя. Талантливый исследователь, успевший к тридцати годам войти в элиту целительства, разработав несколько принципиально новых подходов к работе с животными. Привлекательный мужчина, ради которого студентки начали ярче краситься и старательнее учиться. Высокий, смуглокожий, темноволосый и темноглазый, сразу видно – носитель южной крови. Да и имя соответствующее – Саид. Мне он вначале тоже понравился, не Гильермо, конечно, но тоже ничего. Зато я не понравилась ему сразу, стоило новому завкафедрой взять табели с оценками. Можно сказать, это была нелюбовь с первой строчки. Мои баллы были на нижней границе, но все же проходные, и ведь я на потоке такая не одна, но придираться и цепляться местор Альдер начал именно ко мне.

И вот результат: мы лежим в одной постели, только он крепко спит и пока ничего не подозревает, а я медленно подвигаюсь к нему, кладу голову на грудь. Кто бы мог представить такой поворот в начале семестра? Точно не я. И весьма сомневаюсь, что местор мечтал о подобном завершении учебного года… А может, как раз мечтал, но боялся признаться? Тогда это многое бы объяснило. Неудобно, оказывается, на груди лежать. Почему-то все говорят, что спать у любимого на груди – очень приятно. Не знаю, проблема ли в том, что я не могу назвать местора любимым, или грудь у него какая-то неправильная, слишком твердая, но лежать жутко некомфортно. Стиснув зубы, я обняла мужчину, чувствуя, как горят щеки. Какой же кошмар, Элиза, как низко ты пала. И ведь это только начало…

Местор пошевелился, и я откатилась, точнее, попыталась, но не смогла. Мужчина повернулся на бок и сгреб меня в охапку, крепко прижав к себе. Запаниковав, я попробовала выбраться, но тут же взяла себя в руки. Так даже лучше, что он сам меня обнимает. Развернувшись к местору спиной, я магией активировала проект-сферу. Та поднялась и зависла над нами, сразу выдавая проекцию изображения. От увиденного мне стало совсем нехорошо. Я лежу на боку, волосы растрепаны, губы искусаны, лицо горит, одеяло сбилось вниз, почти оголяя грудь, мужская рука поверх, и сам мужчина, дышащий мне в ухо.

Картина, конечно, та еще…

Я щелкнула пальцами, давая команду сохранить изображение, потом, дождавшись, когда хватка ослабнет, осторожно выбралась из-под руки местора. В одежду я влезала впопыхах, будто за мной гонится стая арнаудских волкодавов, нырнула в рубашку, только потом поняв, что надела ее наизнанку. Ну и пусть.

Теперь осталось достать заранее подготовленную записку в одну строчку: «Обсудим мое отчисление?», положить поверх сферу поменьше с копией записи и уйти.

Проще некуда. Я оставила все на рабочем столе, сдвинув раскрытую методичку и наброски будущих лекций. Сфера с изображением внутри странно смотрелась, мехи сказали, что делали ее, чтобы поместить туда портрет любимой, например. Интересно, есть ли у местора любимая?

До женского общежития из корпуса преподавателей я пробиралась кустами, заработав пару дополнительных царапин в довершение к общей помятости, потом через черный ход поднялась к себе. Спасибо родителям, что оплатили мне отдельную комнату, иначе пришлось бы еще с соседкой объясняться. Как следует спрятав сферу в шкафу в ворох одежды, я выпила успокоительное (без него вряд ли усну), завела будильник и рухнула на кровать. Все. Теперь назад пути нет, остается пережить утро и разговор с местором. И будь что будет!

Разговор не заставил себя ждать. Утром меня разбудил стук в дверь.

– Руководитель кафедры просил вас зайти.

Девчонка, с веснушками и двумя рыжими косичками, кажется, со второго курса, топталась под дверью.

– Спасибо, – буркнула я, окончательно просыпаясь.

Перед смертью не надышишься: я решила поскорее закончить с самой неприятной частью нашего дела – объяснениями.

Быстро умывшись, на скорую руку расчесав волосы и надев форму, я вышла из комнаты и поспешила в кабинет главы кафедры зооельства. Сделав пару глубоких вдохов перед дверью, громко постучала.

– Заходите уже! – раздалось из кабинета.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась я, входя.

– Вы правда считаете это утром добрым, леди Риар?

Завкафедрой стоял у окна, как и всегда, в идеальном костюме. Черные волосы собраны в хвост, темные глаза сверкают из-под густых смоляных бровей, чуть крупноватый нос, губы сжаты в линию, волевой подбородок покрыт фирменной и очень шедшей ему щетиной, ночью она немного кололась. Ночью.

С воспоминаниями в лицо бросилась краска, но я стояла, прямо глядя на преподавателя.

Местор Альдер достал из кармана шар и подкинул вверх. По комнате пробежался солнечный зайчик. Я по-прежнему молчала, наговорилась уже в этом кабинете.

– Знаете, леди, а я вас недооценил, – преподаватель заглянул в шар, отчего у меня загорелись уши, щеки пылали давно. – Нет, серьезно. Я-то думал, вы несчастная девушка, которая выбрала не тот путь в жизни и не может этого признать. А оказывается, вы наглая и беспринципная шантажистка, готовая ради достижения цели на любую подлость и низость. Даже залезть в мужскую постель.

– Я не…

Местор поднял брови, ожидая продолжения, я же выдохнула. Да, пусть он думает обо мне именно так. Мне ведь это и нужно.

– Я не хотела, чтобы до подобного дошло. Но вы сами не оставили мне выбора!

– Значит, это я виноват?

– Да! То есть нет, но все равно, – почему я теряюсь в такой важный момент? – Я же просила, а вы остались равнодушны к моим мольбам и просьбам!

– Это нормально, леди Риар, здесь Академия, а не детская группа, и кого попало не держат. Если ученик не справляется – он вылетает. Так было и так будет.

– Но вы же…

Меня затрясло: а если этот человек пожелает рискнуть и все обнародует? Сдаст меня властям? Родителям? Обернет мой шантаж против меня? Ушедшие, почему я думаю об этом сейчас, а не тогда, когда готовила свой «гениальный» план? Почему-то мне казалось, что местор испугается потерять должность и сразу станет сговорчивым. Значит, рисковать должна я.

– Вы не посмеете! Иначе это вам дорого обойдется!

– А вам? Неужели позор не страшнее отчисления из Академии?

Удивительно, но местор был спокоен. Убийственно спокоен. Вот если бы он орал, обвинял, пытался мне в ответ угрожать, я бы чувствовала себя проще. Именно я была бы жертвой ситуации. Но он почему-то не орал, а лишь смотрел с легким прищуром, внимательно, оценивающе. И, кажется, видел сейчас во мне совсем не горемычную студентку, а именно шантажистку и падшую женщину.

– Вы не понимаете. И не поймете, – я отвернулась.

– Вы правы, мне действительно не дано понять, как девушка из такой уважаемой семьи оказалась способна на такую низость и подлость. Что бы сказали на это ваши родители?

– Мое отчисление расстроило бы их куда сильнее, – сквозь зубы процедила я.

Он не пробьет меня своими оскорблениями.

– Если бы вы проявляли большее рвение в учебе, то выбор бы был. Но, вижу, вы нашли путь проще.

Я проглотила очередные несправедливые упреки. Да я честно старалась лучше учиться, а толку-то? Кого волнуют мои успехи в смежных направлениях или то, что из целителей я лучше всех показала себя на боевом полигоне, а проклятья снимаю легким движением руки? Жаль, накладывать их никто не учит. Но в целительстве я была пусть и не полным нулем, но теми самыми тремя пунктами из пятнадцати по магическому распределению.

– Идите, леди, наш разговор окончен. Если вы так жаждете учиться, я не собираюсь вам препятствовать. Но все экзамены будете сдавать на общих основаниях, не думайте, что теперь можете совсем забросить занятия.

Я недоуменно взглянула на мужчину, севшего за свой рабочий стол и сосредоточившегося на бумагах. Вот так просто? Я же готовилась нападать и держать оборону, а он взял и махнул рукой. И зачем, спрашивается, до этого надо было доводить? Неужели сразу нельзя было договориться? Вслух я, конечно, ничего спрашивать не стала. Меня все равно показательно игнорировали. Ну и ладно.

Я молча вышла, прощаться или благодарить за предоставленную возможность не собиралась – вот еще. И, кажется, все прошло как нельзя лучше. Меня не прибили, не сдали властям, родителям, и документы об отчислении в ректорат, похоже, тоже не сдадут. Осталось продержаться год учебы, получить заветный диплом – и дело в шляпе. Просто отлично и замечательно.

Только на душе все равно гадко и кошки скребут. Ничего, с кошками как-нибудь договоримся, не зря же я зооцелитель с высоким эмпатическим даром.

2. Письмо

Весь день после разговора с завкафедрой я проходила сама не своя. Несколько раз пыталась сесть за учебу, но сосредоточиться не получалось. А ведь местор Альдер ясно дал понять, что за красивые глаза мне экзамены не зачтет. Но уже то, что я к ним вообще допущена, обнадеживало. Сдам как-нибудь, мне лишь бы проходной балл набрать, я же работать потом по специальности не собираюсь и в стипендиаты не рвусь. Спокойно дожить последний год в Академии – и забыть все как страшный сон. Но сон мне сегодня не светил. Во всяком случае, спокойный.

Под вечер в комнату постучала комендант общежития. Женщина крупная, суровая, вечно хмурая, смотрящая на студентов так, будто видела, как мы все тут казенное имущество портим. Ходили слухи, что она из боевых магов и как-то получила ранение, магию почти выжгло, вот и пристроили ее хоть куда-нибудь. С бытовыми заклинаниями она справлялась нормально, а большего здесь и не требовалось. Местресс Тилия оглядела меня, поджав губы, и практически сунула в руки конверт из жесткой желтой бумаги. Я только плечами пожала и вернулась за стол, где пыталась изучать премудрости зооцелительства, перевернула конверт, и… сердце ухнуло вниз.

На конверте стояла крупная печать тайной стражи – подразделения, занимающегося расследованием самых тяжких преступлений. От одной мысли, что им могло от меня понадобиться, ладони вспотели, а внутри все сжалось. Дрожащими руками я вскрыла конверт, в котором нашелся достаточно лаконичный приказ прийти завтра в приемное отделение, иметь при себе удостоверяющие документы, включая печать мага, и быть готовой давать показания. Никак иначе данное послание не расшифровать, поскольку начиналось оно с фразы: «Элизе Риар завтра, 27 числа текущего месяца, надлежит явиться к девяти утра по адресу…». Далее адрес, упоминание документов и показаний. В глазах потемнело, но я взяла себя в руки, допила чай в чашке, покрутила в руках пузатый заварочный чайник, поняв, что он пустой. Подумала заказать из местного кафетерия еще что-нибудь вкусное, но вряд ли чай и сладости смогут меня успокоить. Напротив, после первого шока мозг заработал на полную. Сердце возвращалось из пяток, захватив с собой обиду и злость.

Нет, я этого так не оставлю! «Сдавайте экзамены» – сказал он! «Продолжайте учиться»! Ну, местор, если вы считаете, что я буду молчать, то глубоко заблуждаетесь! Да я такого расскажу! Что вы меня весь семестр соблазняли, нарушая все писаные и неписаные законы вместе с преподавательской этикой! Только что я была близка к панике, но теперь внутри все кипело. И спокойно сидеть, дожидаясь завтрашнего дня, физически не могла. Время еще не позднее, передвижение по территории Академии пока не ограничено, так что, недолго думая, я схватила письмо, накинула пальто – ранняя весна, на улице прохладно, и вышла, игнорируя недовольный взгляд комендантши, направившись прямо к преподавательскому корпусу.

Большинство преподавателей, особенно семейные, жили за территорией Академии, да и многие одинокие предпочитали личное время проводить подальше от студентов. Но местор Альдер, на мое счастье и свое горе, жил в общежитии. Свободно проходить туда, разумеется, нельзя. Но если с черного хода, мимо прачечной и котельной, открыв универсальной отмычкой замок… Да хранят мехов ушедшие и даруют им здоровье, долголетие и побольше новых идей! Дверь к руководителю я вскрывать не стала. Судя по тоненькой линии света из комнаты, местор был у себя. Значит сам откроет. Я требовательно постучала.

– Иду, – раздалось изнутри, замок щелкнул, раздался звук, похожий на скрежет задвижки, – надо же, добавил защелку в комнату! Предусмотрительный какой! – А, это вы…

– Местор, – с порога начала я, поскольку меня прямо-таки распирало от желания высказаться. – Мне казалось, мы с вами договорились, а вы?

– А я? – иронично переспросил завкафедрой.

Издевается что ли?

– А вы заявили на меня тайной страже! Думаете, так просто от меня избавитесь? Или я не найду, что сказать? – все больше заводилась я.

Это утром я чувствовала себя преступницей, но сейчас отлично вошла в роль жертвы и выходить из нее не собиралась.

– Говорить вам действительно стоило бы поменьше, – не стал дослушивать мою пламенную речь преподаватель. – И избавиться от вас легко я уже и не надеюсь. А вот с тайной стражей, признаться, не совсем понял. С чего вы взяли, что я куда-то заявил о вашей выходке?

– С чего? – взвилась я. – А вот с этого!

И протянула ему письмо.

Чем дольше читал местор, тем выше ползли его брови.

– Нда… – руководитель вернул мне бумагу. – Вижу, вы не отказываете себе в самых разных развлечениях. Мне еще повезло, что так легко отделался.

– Какие еще развлечения? Что вы несете? Я приличная девушка! – на этом местор красноречиво усмехнулся. – Я единственный раз с вами нарушила закон, и то из-за крайней необходимости!

– Если вами заинтересовалась тайная стража, значит, я у вас не единственный, – прозвучало это, прямо скажем… – Леди, – местор тяжело вздохнул. – Неужели вы всерьез думаете, что, заяви я обо всем, вам бы прислала письмо тайная стража? Из-за банального шантажа студенткой преподавателя? Или вы считаете себя столь важной персоной, что обычную стражу даже не рассматриваете?

В голосе мужчины чувствовалась издевка, но в чем-то он был прав. Тайная стража и обычными убийствами не занимается, только чем-то из ряда вон…

– Значит, это не вы?

– Не я, – подтвердил местор.

– А кто?

Я была настолько уверена, что это он, что теперь чувствовала себя совершенно выбитой из колеи.

– Это у вас надо спросить, кто. И, если других вопросов ко мне нет, я бы хотел продолжить работу. Вчера, знаете ли, многое не успел, – последнее с эдаким прозрачным намеком.

– Зато выспались, – буркнула я и только потом поняла, что сказала.

– Всего хорошего, – не выдержал местор и уже почти закрыл передо мной дверь. – Одну секунду, леди Риар, – остановил меня завкафедрой. – Вы уж постарайтесь, каков бы ни был исход дела, оповестить Академию. Надо же понимать, ждать ли вас на экзамены и включать ли в экзаменационные ведомости.

– Непременно, – огрызнулась я и пошла обратно.

К себе возвращалась с меньшей прытью. Из-за чего меня могли вызвать арнаудские волкодавы – так называли тайных стражей в народе за их символ-нашивку – в голову не приходило. Я не совершила ничего такого, за что меня и обычные стражи могли привлечь, не считая шантажа местора Альдера, конечно, а уж тайные…