скачать книгу бесплатно
– И мне нужна женщина в сопровождение.
– Найдем, – кивнул капитан, – подождите снаружи.
Минут через десять, когда я уже устала ждать и хотела снова зайти в кабинет, ко мне подошла женщина-страж, достаточно молодая, высокая, худощавая, с ежиком темных волос, в брючной форме, кроем ничем не отличающимся от мужского. Впрочем, логично. Страж в юбке смотрелся бы странно.
– Элиза Риар? – уточнила она. Я вежливо улыбнулась и шагнула навстречу, решив попробовать произвести хорошее впечатление. – Идемте.
Ужасно жаль, что родителей я увидеть не смогу. Что за несправедливость – всего одно посещение от одного человека? Так хотелось бы с ними поговорить, рассказать, как я взялась за учебу, спросить совета…
Я закусила губу. Сейчас не стоит мечтать о несбыточном. Может, поездка домой даст мне какие-то зацепки – вот о чем стоит думать.
У обращения к тайным стражам имелся один весомый плюс: их собственные экипажи, которые с ветерком домчали нас до моего дома. И только подъехав, я, кажется, впервые осознала, насколько все серьезно.
Дом был накрыт магическим куполом, я бы туда сама при всем желании не прошла. Не то чтобы у нас было какое-то большое поместье или усадьба, скорее небольшой загородный особняк с прилегающим садом. Но поднять над таким защиту от проникновения… стражи не стесняются в средствах и использовании магии.
Женщина сняла перчатку, достала из кармана небольшой прямоугольный артефакт-пластину на цепочке, накрутила ее на запястье и взяла меня за руку так, чтобы артефакт оказался зажат нашими ладонями. И мы миновали защитный купол. Замечательно, значит, и выходить будем так же. На то, чтобы что-то вынести и припрятать, а потом забрать, можно и не надеяться. Впрочем, я не особо надеялась – за последние пару дней моя вера в лучшее пошла трещинами.
Дом уже снаружи выглядел безжизненным и покинутым. Шторы наглухо закрыты, свет не горит, в сгущающихся сумерках – а темнело сейчас рано – он выглядел мрачным и чужим. Справедливости ради, он и был чужим, пусть формально и оставался пока собственностью моей семьи. Каков бы ни был приговор, имущество пустят с молотка. И хоть бы пострадало только оно…
Внутри все обстояло хуже, куда хуже. Не знаю, чего я ожидала, наверное, просто не задавалась вопросом, как выглядит помещение после обыска. Думаю, после банды грабителей остался бы меньший погром. Тайная стража не церемонилась, вываливая вещи из шкафов и комодов. Разве теперь здесь что-то найдешь? И ведь претензии не предъявишь, не скажешь же молчаливой и суровой спутнице, что ее коллеги могли бы проводить обыск и поаккуратнее или хотя бы убрать за собой. Ничего не разбили и не сломали – уже хорошо.
Честно говоря, я рассчитывала, что стражница останется внизу, а я смогу подняться в жилые комнаты, спокойно осмотреться и взять все необходимое. Не тут-то было. Женщина, как в броню закованная в форму черного цвета с нашитым арнаудским волкодавом на плече, следовала за мной по пятам и на просьбу подождать где-нибудь ответила категоричным отказом.
Мы вместе поднялись в мою комнату, и она встала у окна вполоборота, чтобы не смотреть в открытую, а вроде бы любоваться видами, но в то же время контролировать, что именно я собираюсь взять. Вдруг волкодавы до нее что-то упустили, и я собираюсь вынести в декольте какую-то важную улику. Конечно, последнее я додумала, это всего лишь ее работа. И уверена, я не первая девушка, которую ей выпало сопровождать за вещами.
Моя комната не была перевернута и разворочена, чувствовалось, что вещи просматривали, но без пристрастия. Я открыла дверь гардеробной, понимая, что большую часть одежды придется оставить. Самое необходимое – так сказал папа. Знать бы еще, что действительно понадобится, а без чего я вполне обойдусь.
Платьев, которые можно продать, у меня хоть отбавляй, большинство висело на плечиках еще с бирками в фирменных чехлах. Я любила пройтись по магазинам, купить что-нибудь этакое или заказать нашей с мамой портной. Носить вещи мне особо некуда – в Академии форма, а из Академии я надолго могла выбраться только два раза в год – на каникулы. Очень редко – на выходные. Вещи я свернула, чтобы сильно не измялись, и сложила в выданную сумку, не распаковывая из чехлов. Зачем расстраиваться? Повседневную одежду, которая когда-нибудь придет на смену форме, выбирала сначала придирчиво, потом начала кидать все подряд. Та же история с обувью.
Вещей набралось прилично, надо бы немного остепениться. А то подушки с одеялами и домашней утварью будет некуда класть.
Я вышла из гардеробной и огляделась. Моя комната. Куклы пьют чай в игрушечном домике. Покрывало на кровати, лично выбранное мной, когда после пансиона обновляли детскую. Куча подушек, которые все равно оказывались к утру на полу. Вот портреты: я еще маленькая, этот в школе, второй, где форма в клетку, следующий – с родителями на последнем году учебы в пансионе. На полке небольшой свежий портрет, сделанный на последних зимних каникулах, не совсем портрет, оттиск, как объяснили мехи. Сначала на металлической пластинке, а потом переносится на бумагу. Получается довольно блекло, но мехи – мастера на все руки – раскрашивают чернилами. Вышло… интересно.
Я огляделась вокруг. Моя комната. Мой дом. Моя семья. И впервые я по-настоящему осознала, что именно теряю. Я села на пол, плевать, что не одна, закрыла лицо руками и разрыдалась. В голос, почти до истерики. Или не почти. Пыталась успокоиться, взять себя в руки, но не выходило. Слезы лились, и ничего поделать с ними не могла.
Когда я кое-как успокоилась, то еще раз взглянула на выданный объемный мешок. Больше вынести нельзя, количество вещей не ограничено штуками, можно набрать много мелочей. Пусть папа говорил про подушки, одеяла, постельное белье, посуду – ерунда это все. Можно научиться спать без подушек или купить другие, а портреты точно новые нигде не возьмешь. Как и свадебное платье: мама третья после бабушки и прабабушки выходила в нем замуж. Я все смеялась и говорила, что в таком устаревшем наряде только на карнавал, а сейчас точно бы предпочла его всем новомодным и самым шикарным. Не уверена, правда, что оно мне пригодится, но возьму.
Взяла куклу, любимую, старую, затасканную и заигранную. Она так выделялась на фоне новеньких, которые я когда-то коллекционировала. Мы в те годы жили небогато, и мне ее подарила бабушка на пятилетие. Тогда я ходила и хвасталась ею перед подругами: фарфоровое личико, красивое голубое платьице с кружевами, чулочки, туфельки. Ни у кого из местных девчонок, включая меня, не водилось подобной одежды. Уже потом у меня появилось множество других игрушек, и куклы куда шикарнее и искуснее сделанные, и свои платья с чулочками и туфельками. Но эта так и осталась особенной. Примерно через год после моего пятого дня рождения бабушка умерла, других подарков и ярких воспоминаний, связанных с ней, у меня не осталось. Пусть будет хотя бы это.
Я вышла из комнаты, стражница молчаливой тенью последовала за мной. Вот папин кабинет, дверь открыта, и я заглянула внутрь: стопки бумаг и книг везде: на столе, на полу, на креслах. Вот где проходил самый тщательный обыск. Даже не знаю, зачем я сюда зашла, лучше бы не видеть всего этого, честно. Но отвернуться и просто выйти уже не получается. Где искать зацепки, если не в рабочем кабинете? Совершенно бесцельно я обошла кабинет и остановилась у стола, заваленного бумагами. Наверху папка, судя по названию, там документы на наш старый, самый первый дом. И такая взяла ностальгия, ведь неплохо жили, если подумать. Мама тогда еще готовила, это потом ей стало совсем некогда, она вечно пропадала на работе, вся в своих исследованиях. Папа тоже не засиживался в лаборатории допоздна, а приходил ровно к ужину, успевал со мной поиграть, поговорить, почитать.
Потом мы, конечно, переехали в место куда лучше, но с тех пор я начала проводить все время в школе, меня забирали оттуда поздно вечером, и времени на игры или чтение не оставалось. А пансион и подавно был с проживанием, я тогда родителей видела только по выходным, и то не каждый раз.
Стоили ли несколько лет богатой жизни потери всего? И главное – когда именно мы все потеряли? Сейчас или намного раньше?
Я зажгла магический огонек и открыла картонную обложку, сразу наткнувшись на счета. Расписки, вексели, закладные… Что-то выписано еще на имя деда – папиного отца. Вереницы цифр кружили хороводы и уводили меня все дальше в дебри бухгалтерии и смутного осознания, что у моей семьи имелись, мягко говоря, значительные долги…
– Леди, вы собираетесь брать что-то еще? – выдернула меня из весьма странных мыслей стражница.
– Да, – я спешно закрыла папку и завязала тесемку на краях. – Могу я забрать вот эти документы?
А то мало ли…
– Их не забрали стражи, – значит, можете, – похоже, ей уже все равно, лишь бы уйти побыстрее. Мой визит домой, и правда, затянулся.
Буквально на ходу схватила папину перьевую ручку и чернильницу, он был очень требователен к своим «орудиям труда», а записи являлись весомой частью его работы. Вдруг их отпустят, и я смогу вернуть им какие-нибудь вещи?
Из родительской спальни взяла флакон маминых духов, ее любимый аромат, свежий-свежий травяной запах с легкими цветочными нотками давно впитался в одежду. Сейчас для них холодно, они слишком летние, но я не удержалась и брызнула себе на руку, а потом долго нюхала запястье.
С этими вещами стало как-то проще. Из дома я возвращалась без подушек и одеял, набрав кучу на первый взгляд ненужных вещей, зато с новыми силами. Пусть учиться мне по-прежнему не хотелось, целительство не вызывало никакого энтузиазма, а алхимия и зельеварение и подавно ввергали в уныние, но завтра у нас по расписанию практические занятия, ничего не поделаешь, придется готовиться.
Папку с документами я временно отложила, все равно толком не разберусь в бумагах. Но идея, что стоит встретиться с поверенным и попробовать с ним хотя бы поговорить, крепла во мне все сильнее.
7. Практика
Утром, взяв завтрак, я сразу направилась с подносом в угол к «своим». Свои встретили меня спокойно, поинтересовавшись, почему пропустила вчера ужин. Я многозначительно сослалась на дела. А на самом деле банально забыла, что ужин у меня теперь строго по расписанию, и если пропустила – останусь голодной. Это из кафетерия можно заказывать хоть до полуночи, а в столовой не успел до восьми вечера – жди завтрак. Так что я с небывалым аппетитом ела глазунью с томатами. Как бы не поправиться, а то не влезу в свои платья или форму, а покупать новое не на что.
Практикум по алхимии и зельеварению встретил меня разнокалиберными склянками. О назначении некоторых я смутно догадывалась, а о парочке странных шаров с изогнутыми трубками даже представления не имела. Раньше я не особо старалась на лабораторных занятиях, знала, что свой минимальный балл получу, а большего и не надо. Теперь и до него надо дотянуть.
Сегодняшний практикум был посвящен растворению твердых тел. Например, ушла глубоко заноза, вытащить ее, не повредив ткани, сложно, а ты взял, плеснул на ранку зелье – деревяшка и растворилась, не причинив вреда пострадавшему. Или разный мусор в загрязненной ране – самое оно, шипучка так не промоет. Конечно, можно и магией вылечить, но магия конечна и целитель не всесилен. Да и зачем тратить магию на то, что можно сделать с помощью подручной аптечки? Именно так рассуждал преподаватель, раздавая нам ингредиенты. Ему, надо полагать, виднее.
Главное – правильно приготовить, тогда на живую ткань зелье не реагирует. Нужно быстро очистить рану, чтобы приступать к следующим манипуляциям, и вот целитель плеснул волшебного зелья…
На словах звучало неплохо, а на деле…
Все, что я умею варить: чай, кофе, какао. В пансионе нас еще учили варить гречку и овсянку – для кожи и фигуры, говорят, полезно. Безусловно, за время учебы мне случалось варить и зелья. Преподаватели, понимая, что ни с чем серьезным я не справлюсь, обычно давали мне самые простенькие задания. Например, делать вещества из заготовок. Когда перед тобой лежат готовые и уже отмеренные ингредиенты, и остается засыпать их в нужной последовательности – это я могу. И то, под присмотром опытных лаборантов, помощников профессора.
Я огляделась. Каждый встал к своему столу, специально подготовленные лаборанты ушли к кучке девушек, среди которых раньше стояла и я. Теперь же придется все вымерять и готовить самой, понять бы еще, как это делается.
Перед нами лежал лист с заданием, на нем рецепт с описанием, как проходит каждый этап, когда пенится, когда цвет меняет. Вроде бы, все понятно. Справлюсь.
Однокурсники живо взялись за приготовление, словно действительно вознамерились чью-то жизнь спасать. Будто вот он лежит, несчастный зверь, израненный, истекающий кровью, надо срочно исцелять. Я же медленно на воздушных весах измеряла порции, дробила, перетирала, нарезала, нагревала или охлаждала. У людей вокруг уже зелье в котелках пенилось, а я только с ингредиентами разобралась. Так, что у нас там первое?
От волнения у меня даже пальцы дрожали, осторожно, один за другим, подсыпала и подливала нужное в котелок. Народ принялся пробовать свои зелья на разных предметах, проверяя, что оно растворяет, а что не трогает. Преподаватель, местор Торел, одобрительно кивал и отпускал на обед одного за другим. Ничего себе! Это мы все утро провозились? Да даже я магией уже вылечила бы пару десятков больных, пока все это готовится! И смысл в этом мучении? Только время терять. Я вообще, между прочим, на целительском, а не на факультете алхимии учусь. Пусть алхимики все готовят, им за это деньги платят, а целители могут уже готовые зелья покупать, если очень хочется.
Закусив губу, я помешивала варево в котелке, пахло оно тоже не особо приятно, не розами, прямо скажем. Но аппетит мой от этого не ухудшился, и на обед очень хотелось.
Кажется, все. Я сверилась с рецептом, посмотрела на жижу в котелке – вполне похоже. А хороший запах здесь никто и не обещал.
– Местор Торел, я все! – радостно подняла руку и улыбнулась преподавателю.
Впервые что-то делаю полностью сама.
– Сейчас подойду, леди Риар, – кивнул местор и отвернулся к другому ученику.
Я же собиралась, наконец, присесть на стул, делать все пришлось стоя, а я на каблуках, как…
Мой котелок упал. Я его не трогала, резких движений не делала, но жидкость выплеснулась и потекла по полу.
Я вскрикнула и заозиралась в поисках тряпки, а потом закричала в голос: на меня тоже попало, и еще как. Пятна на блузке расползались и разъедали ткань. И если бы только ткань: кожа буквально горела. Юбка широкая и соприкасалась с телом на поясе, впрочем, до него недалеко – подола уже не было. Я судорожно пыталась сделать хоть что-нибудь, но только крутилась волчком на месте. Слава ушедшим, на мой крик прибежал преподаватель и лаборант, не знаю, что за заклинание они применили, но одежда расползаться перестала, правда, от нее остались одни лохмотья. Юбка до середины бедра, от блузы одно название. А еще красные пятна на теле продолжали болеть и жечь, кожа на них воспалилась и припухла. Видимо, в рецепте я что-то все-таки напутала.
Прикрываясь руками, я села на корточки, чтобы немного скрыть ноги в одних чулках. Какой кошмар! Хорошо, что большая часть однокурсников уже ушла, правда, не сомневаюсь, что оставшиеся в красках опишут остальным произошедшее.
– В лаборантскую, живо! – скомандовал местор, накидывая на меня свой халат.
Ох, и влетит же мне сейчас… только бы завкафедрой не узнал…
Халат был не то чтобы длинный, но всяко длиннее моей нынешней юбки. Так быстро я не бегала даже по полигону, лишь за спасительной дверью небольшой комнаты смогла выдохнуть. И подумать.
Кто-то столкнул на меня котелок с зельем. На мое счастье, зелье даже в моем исполнении оказалось не слишком опасным, красные пятна, надеюсь, быстро заживут. А если бы мы варили что-то действительно серьезное? Жаль, что я толком не посмотрела, кто именно остался в аудитории, пусть и догадывалась, что все это дело рук моих бывших подруженек. Значит, это война. Им повезло, что в полуголом виде особо не повоюешь, иначе я бы давно вышла. С другой стороны, не факт еще, кому повезло больше: у меня уже три штрафных балла. И как бы не прибавилось сверху за нарушение техники безопасности в лаборатории.
Местор пришел минут через пятнадцать, приняв задание у остальных и отпустив всех на обед.
– Как вы?
Местор Торел был немолодой мужчина, крайне худой, если не сказать тощий, и слишком длинный, весь какой-то нескладный. Брюки у него всегда чуть коротковаты и общий вид у преподавателя забавный. Вот и сейчас он очень хотел казаться строгим, но выглядел скорее озабоченным и расстроенным.
– Нормально, но одежда… – тут я вздохнула.
Комплектов формы у меня два. Было. Остался один.
– А сами как?
Преподаватель старался не смотреть на мои слишком открытые ноги. Я же решила не стесняться и не пытаться натянуть халат пониже. Может, на экзамене зачтется?
– Какие-то ожоги остались, – но распахивать халатик и демонстрировать покраснения под блузкой не собиралась, это уже слишком. – Не все так страшно, и уже почти не болит.
– Вам обязательно нужно в лазарет, – убеждал преподаватель. – Я предупрежу местора Альдера…
– А вот этого не надо! – поспешила остановить алхимика, а то пошлет местору вестника, потом и перед ним объясняйся.
И этого, боюсь, голыми ногами не прошибешь.
– Почему? Вам необходимо освобождение от занятий и день отдыха.
– Спасибо, но нет.
К тому же впереди пары того самого местора Альдера, их прогуливать – собственноручно рыть себе могилу.
– Как же вы так неосторожно, а? – снова принялся вздыхать преподаватель.
– Зато действие зелья проверила, – мило улыбнулась я.
– У вас концентрация траволистника получилась слишком высокая, от этого при попадании на кожу остались небольшие ожоги, – пояснил местор. – Есть подруги, которые могут принести одежду?
При мысли о подругах я чуть не скривилась, едва не испортив образ милой девушки. Осталось их только в мою личную комнату запустить. Не дождутся. Надо бы новыми друзьями как-то обзавестись… хотя бы для таких вот целей.
– Я бы не хотела никого утруждать, – и скромно потупила взор.
– Кхем… – преподаватель кашлянул в кулак, стараясь скрыть смущение. – Но вы же не можете выйти… так.
Это верно, подобное дефиле, конечно, оценят, но не уверена, что я продолжу после этого учебу в Академии.
– Не могли бы вы послать кого-нибудь из своих лаборантов в студенческую прачечную за моими вещами?
Слава ушедшим, я не успела за всеми делами забрать оттуда второй комплект формы. Надеюсь, его мне донесут в целости и сохранности.
Местор любезно согласился, предложив подождать в лаборантской, напоив чаем с печеньем, от которого я не стала отказываться: пообедать теперь точно не успею. А заодно преподаватель по моей просьбе продемонстрировал все склянки-стекляшки и рассказал, что для чего используется. Оказывается, он неплохо рассказывает, жаль, что раньше я его не слушала. И через двадцать минут в дверь постучали, потом в приоткрывшейся щелке появилась рука с комплектом формы.
– Переодевайтесь, леди.
Кажется, местор Торел облегченно выдохнул, все наше общение мужчина доблестно отводил взгляд, но нет-нет да косился на мои ноги.
Переодевалась я спешно, тут бы не то что на обед, на практикум по зооцелительству успеть.
Пришла почти последняя, местор вошел буквально за мной.
Зооцелительство сегодня проходило в зоосаду Академии, мы должны были закрепить тему фениксов, о которых я вчера очень хотела почитать, но хватило меня только на повторение алхимии. Учиться в таком темпе с непривычки сложно. Особенно без ужина. А теперь еще и без обеда.
Фениксы выглядели весьма упитанными, размером с хорошую курицу. Интересно, если они вспыхнут, но не сгорят, будет считаться, что они приготовлены на огне? Я сглотнула. Больше перед практикумами обеды не пропускаю.
8. Феникс
Будто почувствовав мои мысли, ближайший феникс повернулся и пристально посмотрел на меня, по-птичьи склонив голову набок. Я на всякий случай отошла подальше, фениксы весьма разумны, у них отличное эмпатическое восприятие, вот сколько теперь о них знаю! Еще и про большой магический резерв вспомнилось, кажется, среди птиц магии больше только у руххов, но это дикие существа, в стандартную программу не включенные.
Я стояла с краю студенческой группы, пытаясь не отсвечивать и не привлекать внимание. Да какое там!
– Риар, – один однокурсник с улыбкой до ушей смотрел на меня, – мы, говорят, многое пропустили на алхимии. Я даже жалею, что сдал задание одним из первых и ушел так рано. Знал бы, что у нас в программе бесплатный стриптиз, повозился с зельем подольше.
Дружный хохот привлек внимание не только встрепенувшихся фениксов, но и завкафедрой, который смотрел на меня весьма недобро.
– Тишина в зверинце, – обрубил смех студентов местор. – Леди Риар, задержитесь после практики, которая, надеюсь, пройдет у нас без эксцессов.
Я внимательно посмотрела на самого смелого и наглого парня, хорошенько его запоминая.
– Задание на практику: наладить контакт с фениксом, определить пол, подвид, провести диагностику, определить возраст и примерную дату следующего перерождения. Все записать на бумаге и сдать мне. Помнить про технику безопасности при работе с опасными существами. Первые идут: Джофил, Янг, Майрус, Унгиф, Кэрфил.
Все наши отличники, в том числе тот парень, Янг, так не вовремя решивший пошутить про урок алхимии, Вея Майрус, Алекс Кэрфил, с которым мы учились в одной группе с первого курса, остальных я знала чисто символически. Студентов было по числу фениксов.
Они быстро и четко, буквально минут за десять-пятнадцать, справились с заданием, сдали листки и вышли из зверинца. Янг, выходя, задержался в дверях и подмигнул мне. Нахал!
Затем назвали следующую пятерку. Всего нас тридцать человек, уверена, я пойду в числе последних, так что устроилась на массивном валуне, достала учебник, вчерашние конспекты и начала повторять материал про фениксов. Сидеть было не очень удобно, все-таки зоосад создавался для животных, повторяя их естественный ареал обитания. Об удобстве людей здесь никто не думал. Но мне не до комфорта, я должна доказать местору Альдеру, что способна учиться. А то представляю, какая картина у него в голове нарисовалась.
Самое простое – определить пол и подвид, так как четкое описание внешних признаков в учебнике имелось. Информация, как узнать возраст и рассчитать срок жизни, а соответственно и время перерождения, также присутствовала. А вот диагностика… Диагностику проходили много раньше, на первом и втором общем курсе. Надо ли говорить, что я весьма смутно представляла, как ее провести?
– Что, Элиза, занимаешься? – я стиснула зубы, решив во что бы то ни стало не поддаваться на провокации. А еще заметила на моих «подруженьках» защитные амулеты. Сделали выводы из нашей прошлой встречи, молодцы.
– Ты осторожнее с фениксом, а то еще спалит тебе одежду, в чем будешь ходить?
