И смех, и грех… Сборник стихов

Коль честен человек и прост,

То бесполезен труд его и знания,

Обрек его режим на выживание.

У  «слуг народа»  параллельный мир:

Коварство, алчность и… кумир,

Не идеал  –  циничный идол:

Быть всех богаче, оставаясь гнидой.

На сотни лет и жизней хватит,

Одна проблема, где, на что потратить?

На яхты, замки или  самолеты,

Другой они не ведают заботы.

Готовы  тайный бункер возвести,

Чтобы без устали грести, грести

Валюту не лопатой, а ковшом.

Есть риск нарваться на рожон.

Грядут биткойн и крипто-деньги.

Как МММ, для лохов бедных.

Животный страх им не дает покоя,

Бабло вдруг конфискуют золотое.

Иль отберет вельможа, кто сильнее

И «крышу» в ФСБ давно имеет.

И потому в оффшорах прячут,

Но отвернулась и там удача.

И мечется жулье, ворье, как  бес,

Пойдет награбленное под арест.

Пока  в стране холопы не прозреют,

Останутся такие   параллели.

РЕПОРТЕР

Чиновник репортера ценит,

Когда тот виртуоз и гений

По части сочинения дифирамбов

И за пороки не берет за жабры.

А с придыханием речи ловит

И, восторгаясь, славословит

В статьях своих и репортажах,

Заискивая с радостью и блажью.

В масс-медиа, ТВ, в газетах

И оды, и баллады, и сонеты,

А критики – на жалкий грош

И задевают мелкую лишь вошь.

Тогда оценке позитивной рады

Всех рангов и регалий бюрократы.

Чтобы звучали тосты и куплеты,

В почете и фуршеты, и банкеты,

На посошок –  коньяк, презент

И подобреет репортер в момент,

Забудет сразу факты и пороки.

О криминале не напишет строки.

Как в годы мрака, безвременья,

У репортеров заржавели перья.

В строю остались единицы

За правду продолжают биться

По  долгу, совести и  чести

В трясине вязкой лжи и лести.

И зачастую головой рискуют,

Чиновников отважно критикуя.

Упрямые не дремлют бюрократы,

Идут стеною на борца в атаку.

Силовики, суды в союзе с ними

Из репортера стружку снимут.

Впаяют штраф и влепят срок,

Чтоб на чужой не лез шесток,

Свое знал в стойле  место.

Всегда под властью пресса.

Аккредитации борца лишат,

Мол, неуч и на перлы, слабоват.

Коль критикою  и сатирой,

Тревожит  именитых он кумиров,

Навешивая явных фактов гири.

А где же дифирамб и панегирик?

Для глаз и слуха, так приятны,

Они, как пух лебяжий или вата.

Чиновник, репортер – антагонисты.

И слово правды  будет чистым,

Когда оно свободно, бескорыстно.

Коль репортер решителен, отважен,

Перо и честь не подлежат продаже.

ЧУЖАЯ ЭЛИТА

Кто здраво мыслит:  истина видна.

Под внешним управлением страна.

С азартом  руки потирает  мистер Сэм,

Ведь под надзором клептоманы все.

И, если кто в бутылку вдруг полезет,

То нет нужды его давить в Совбезе.

Арест наложит на счета и роскошь

К ногам падет  противник   вошью.

Чтоб был доволен данью этот бес,

ЦБ  валюту  гонит в ФРС.

100 миллиардов русских инвестиций,

Чтоб США стояли с мощною десницей.

Банкиры ЦБ, купюрами шурша,

По сути, стали филиалом  США.

Ростовщики, барыги, спекулянты,

Но нет возврата никаких гарантий.

Прикажут золотой отдать запас

И, как заложник, согласится власть.

Ведь в случае строптивости, отказа,

Счета в оффшорах арестуют сразу.

Для олигархов – это в сердце нож,

Охватят ужас, лихорадка, дрожь.

Сдадут они кумира с потрохами,

Давно уже повязаны грехами…

Для россиян один тупой ответ:

«Держитесь там, а денег просто нет».

А вклады олигархов из России

Все западные банки  закормили,

Работают на сэров и на пэров

За счет российских недр, карьеров.

Потока нефти, газа, руд, сырья.

Обогащая полчища  жулья.

Сказал  «бугор» – авторитет  из Раши:

«Гордимся мы элитой нашей.

Их имена в журнале «Форбс»,

Там  олигархов наших, словно блох.

Но возразил Бжезинский «Не гудите,

В России нет давно своей элиты

Все богачи, особенно  евреи,

Гражданство США, Британии имеют.

И милый сердцу многих Израиль.

Они за граждан постоят своих.

Дворцы, счета у них за океаном,

И пусть Россия зарастет бурьяном.

За злодеяние и грабеж  страны,

Им не предъявят  никакой вины".

Ни Родина, как мать родная,

Для них Россия – это кладовая,

Сокровища, как  мародеры, тащат,

На них народ, скрипя зубами, пашет.

Известно, из мошенников, бандитов

И состоит российская  «элита».

Жаль, Интерпол окажется бессилен.

Не отдадут они воров России.

Чтобы свершилось правосудие

И справедливость  осознали люди.

Лапшу вкушайте, жалкие холопы,

А «патриоты» – граждане Европы,

Израиля,  США  и стран "враждебных",

Об этом  на ТВ  нам   пудрят нервы.

Под внешним управлением страна

Влачить судьбу рабов  обречена.

РИСКИ ВЛАСТИ

Опасна власть всегда для человека,

С годами он становится калекой.

Да, инвалидом умственных волнений,

Когда в бюджете не хватает денег.

Зато в оффшорах тайных – горы

У верных олигархов и мажоров.

Сильны инстинкты питерских ребят,

Бабло в страну они не возвратят.

Коль от соблазнов нет иммунитета,

То песня будет  драматично спета.

А люди ведь не ангелы, не боги,

Присущи им и страсти, и тревоги,

А также искушения, пороки.

Да,  на Олимпе жизнь великолепна,

Хотя глаза от злата часто слепнут.

Через броню авто не разглядеть,

Насколько чернь намерена терпеть,

Какие  угрожают перемены,

Когда в казне все меньше денег?

В оффшоры увели их «патриоты».

Лишив зарплат ничтожных и работы.

Но слух его ласкают лизоблюды.

Услышать правду максимально трудно.

Никто  не смеет омрачить покой.

Ведь возмутитель, почитай, изгой.

Чтоб был доволен, до отвала сытый,

Хлопочет челядь, суетится свита

И постоянно топчутся у трона

И стукачи, и знойные мадонны.

Присутствуют в субстанции одной.

С добром и правдой неизменно зло.

Но совесть, что от бога, как арбитр,

За точностью  пропорции следит.

Утратит если бдительность на миг,

То будет от добра к  коварству сдвиг.

Откроется Пандора для злодейства

Под дымовой завесой фарисейства.

Есть  рычаги, другие инструменты,

Чтоб обуздать царя и президента,

Коль не имеют личных тормозов.

Импичмент для изгнания готов

Лишь там, где демократия, законы

В России есть на то хозяин трона,

Считают, что божественна персона,

Поэтому ни в чем непогрешим,

Народа выше и парит над ним.

Под каблуком сенаторы, министры

И прокурор в мундире чистом.

И судьи сроду взяток не берут,

Его, как бога, зорко берегут.

Полиция и грозные гвардейцы.

Куда там до России европейцам

И янки белозубые ведь  тоже,

Не испугают нас козлиной рожей.

Господь за нами, он поможет.

И РПЦ всегда подсуетится,

Во храмах будет истово молиться.

Не сунутся враги на нашу крепость,

Не разорвать им веры скрепы.

С уставом в наш ни шагу монастырь,

На подступах останетесь костьми.

И не учите по своим законам жить,

Лишь сообщите, где бабло лежит

Российских аферистов, олигархов

Вернуть народу, чтоб не стали прахом

Виолончелистов, трубочистов много,

Что миллиарды спрятали в берлогах.

Без казнокрадов расцветет страна,

Без денег ей не светит ни хрена.

Был Сталин кровожаден, но аскет,

Ходил во френче столько зим и лет.

И башмаки его до дыр стоптались,

Но не питал к богатству страсть и зависть.

Осознавал, что держит  он Союз

И это самый драгоценный груз.

Не подлежит продаже и размену,

Карал  врагов сурово за измену.

Жулье, ворье тогда в тюрьме сидело,

Слова вождя не расходились с делом.

А ныне балом правят клептоманы,

Объемны их желудки и карманы,

Как у слона, жирафа,   бегемота.

Ох, тяжела порочная работа

По ограблению матушки-России.

Пока они с мандатами всесильны.

«Заносы» и «распилы» и «откаты»

Обогащают алчных бюрократов.

И охраняют блат и воровство

Семейственность «элит» и кумовство.

Схватив бразды заветной власти,

Себя они считают высшей кастой.

И сразу возникает пропасть

Между «слугою» и его холопом.

И даже мелкий чин с отвагой

Гребет народом созданные блага,

Взамен производя бумаги,

Что усложняют людям жизнь

Поборами, налогами, держись!

Но, к счастью, власть не вечна

И суд грядет, он будет вещим.

И по законам чести человечьей.

Ушли вожди, монархи и генсеки,

Оставив след в истории навеки.

Честны они иль лживы и коварны,

Скопили сколько золота в амбарах?

Свой аудит достойно проведет,

Оценит вклад,  деяния народ.

Воздаст хвалу или клеймит позором

За годы мракобесия, разора.

Воздвигнет пирамиду, мавзолей

Или сотрет из памяти людей?

Об этом помнить следует владыке,

Коль хочет быть, как Петр, великим,

Но упаси, кровавым и ужасным,

Тогда он демон беспредельной власти.

ЧАБАН И ОТАРА

Испытанный есть метод управления

Не обществом, а робким населением.

По сути, обезличенной толпой,

Обманутой лукавой молвой.

Как мир и миф, весьма он старый.

Пасет чабан не первый срок отару.

Справляется и не один, конечно.

Чтоб не отбилась глупая овечка,

В помощниках овчарка и козел,

Овец согнали в плотное кольцо.

Козел у них в таком авторитете,

Что следуют за ним, как дети.

Не зря на бойне мясокомбината

По штату – главный провокатор.

Ведет овечек милых на убой,

Козлиной завлекая бородой.

У чабана он – правая рука,

Всегда   в готовности его  рога.

Какое стадо без овцы паршивой?

Ее рогами усмиряет живо.

Намнет кудрявой холку и бока,

Чтоб чабану покорною была.

Коль вздумает в бега податься,

Придется ей с овчаркою бодаться.

Исход их поединка  сразу ясен

Овечка растворится в  биомассе.

Чтоб избежать зубов, клыков,

Не стать щурпой и шашлыком,

Никто не смог  охотно скушать

Прилежной будет и послушной.

И напрягаться чабану не надо,

Козел с овчаркой наведут порядок.

Куда чабан отару поведет,

Так за вождем  бредет народ,

Когда безволен и послушен

Такой калган вождям и нужен.

Неистребим сей метод старый

Чабан всегда найдется для отары.

БЕКОН

Семен от роду хваткой наделен

Решил, что прибыль принесет бекон —

С прослойками мясными сало,

Что из беды не раз людей спасало.

Не то, что жестковато, как подошва,

Его  и   с голодухи  кушать тошно.

А белое, как сахар или вата

С шкуркой  мягкой, розоватой.

Не надо острых для еды зубов,

Ведь это не баранина, ни плов,

А «справжнэ украинскэ сало».

И мысль о нем Семена  умиляла.

Не глупы малороссы в прошлом были,

Что сало больше знойных баб любили.

Свиней не угоняли басурманы,

Когда набеги совершали ханы.

Поэтому хохлы, сплошь свинопасы

Хранили в погребах свои припасы.

Горилка, Сало – символ Украины!

С ним, как со ступой, носятся поныне.

Поведали Семену, не шутки ради,

Есть ресторанчик «Сало в шоколаде»

Во Львове. Для гурманов там аншлаг.

И сделал он к богатству первый шаг.

На рынке приобрел он пятачка,

Не пожалел ни круп, ни молочка.

Беконом непоседу он назвал,

Но толком, чем кормить его не знал

Особый есть, наверно, рацион,

Чтоб жир и мясо превратить в бекон.

Веселый поросенок, хвост колечком

Резвился на подворье у крылечка.

В селе доходам неоткуда взяться,

Как завести подсобное хозяйство.

На счастье, по соседству Петр жил.

Он  слыл в селе «светило из светил».

На свадьбах балагурил  и чудил.

А на поминках исполнял частушки,

Шипели на него тогда старушки.

Но заряжал своим он оптимизмом,

Тем, скрашивая серость сельской жизни.

Сельчан усопших, трактористов

В последний путь, как и артистов

Аплодисментами он провожал

И речь за упокой всегда держал

Большим авторитетом слыл

Но выпить, закусить любил.

А вольности ему прощали,

Ведь разделял и радость, и печали.

Таких спецов нередко обожают,

А он снимал с клиентов «урожаи».

Считался мудрецом и полиглотом.

Давал советы,  за  мозгов   работу

Горилку с салом брал всегда охотно.

И шли к нему без клипов и рекламы

С напитками и мужики, и дамы,

Чтоб разрешить житейские проблемы,

Он бытовые, как орехи, щелкал темы.

– Я верю, для тебя загадок  нет,

На все готов единственный ответ, —

Семен ему доверчиво польстил

И перваком отличным   угостил.

У «знатока» сверкнул алмазом глаз:

– Крепка горилка, в самый раз.

– Скажи, какой для хряка нужен корм,

Чтоб нарастить не сало, а бекон? —

Спросил  Семен,  напиток  разливая. —

Чтоб не сгубил  проклятый кризис,

Я с головою подался  в бизнес.

– Бекон? Затеял  дело непростое, —

Сказал «знаток», качая головою. —

Но лишь тебе открою я секрет,

Его хранил я  три десятка лет.

От деда мне достался по наследству,

Поэтому с горшка запомнил, с  детства.

Спокоен будь,  серьезно помогу,

И бизнес твой не вылетит в трубу.

– Я дам тебе кусочек свежины,

Ты только мне секреты расскажи.

– Эх, скупердяй, так не пойдет! —

С обидою воскликнул полиглот. —

Без писанины, всяких диссертаций

Мне академики в подметки не годятся.

Мой интеллект компьютеру под стать,

Любой совет могу я ценный дать

Но не бесплатно, торг неуместен,

Ведь я не лох, знаток чудесный.

Нередко выступаю адвокатом,

И бабы мне натурой платят.

А ты, Семен, упрямый гусь,

На твой кусочек я не поведусь.

– Поверь, за мной не заржавеет,

Горилкою домашнею согрею.

Накрою для тебя «поляну»

И прославлять талант твой стану,

Потянется к тебе табун клиентов,

Чтоб получить советы, аргументы,—

Семен пообещал упрямо,—

Скажи мне честно, прямо,

Чем хряка мне и как кормить,

Чтобы не сало, а бекон растить?

–Бекон, чтоб покупали нарасхват

На рынке, в магазинах стар и млад.

Чтоб мясо интенсивно нарастало,

Кормить  старайся поросенка  мало.

Похлебкой жидкой и травой зеленой.

Держи его на скудном рационе.

Коль отощает малость, то потом

Корми Бекона дертью и зерном.

Отваривай ему густую кашу

И наблюдай, чем ходит на парашу?

Пусть жрет, скотина, до отвала,

Тогда и нарастет прослойка сала.

Меняй через неделю рацион,

Получится классический бекон!

Во рту он будет таять, будто мед,

С руками покупатель оторвет.

Ведь пить и кушать людям хотца,

Поэтому он мигом разойдется.

– Спасибо за полезные советы,

На все вопросы получил ответы.

– В карман твое спасибо не положишь.

Дай слово, что ученому поможешь? —

«Светило» взял его на абордаж. —

Горилки литр и окорок отдашь.

На свежину позвать не  позабудь,

Чтобы Бекона чаркой помянуть.

Готов стать штатным консультантом,

Негоже пропадать моим талантам.

Когда на хряке мясо «нарастало»,

То до рассвета все село не спало.

Бекон кричал, все заглушая звуки

На улицах и в двух верстах округи.

Волнами расходились по селу,

Вибрациею,   поражая  слух.

Хоть ватой затыкай и воском уши,

Но «серенады» приходилось слушать.

Охрипли псы домашние от лая,

Шалели, ничего не понимая.

И петухи в курятниках оглохли,

Их из-за стресса облепили блохи.

А у коров понизились надои,

Их крик Бекона очень беспокоил.

И стали вялы, словно под наркозом,

Бараны, гуси, утки, овцы, козы…

И куры перестали яйца несть.

Сельчан такая огорчила весть.

И потянулись к дому «знатока»,

Неся горилку, закусь в рюкзаках.

Чтобы село избавил от напастей

И возвратилось на подворья счастье.

Меж тем «телегу» написал сосед:

«Семену – штраф, а бизнесу – запрет!

Чтоб прекратился этот дикий бред.

Остановите, наконец, детину,

Того гляди, погубит он скотину».

И лишь тогда сельчане отдыхали,

Когда на хряке "нарастало" сало.

Хозяин строго соблюдал режим:

Кормил в те дни Бекона от души.

Но вот беда, что хряк почти не рос.

В дни голодухи уминал навоз.

Желудок, очевидно, запорол,

То жидкий стул, а то крутой запор

Его беднягу донимал и мучил

Над ним сгущались постепенно тучи.

И вдруг однажды подкосились  ноги

Семен рванул в панической тревоге

В дом к консультанту «знатоку-светиле».

Там мужики с утра горилку  пили.

– Совсем болезнь Бекона  одолела.

Скорей врачуй, иначе рухнет дело, —

Призвал Семен, прервав застолье,

Пришел «знаток» к клиенту на подворье.

Бекона  пнул ногой: Вставай, скотина!

Хряк лихо отхватил ему штанину,

Но видно из  последних сил.

Задергался и тут же дух спустил.

– Твоим советам – грош цена!

Не знаешь свиноводство ни хрена! —

На труп взирая, произнес Семен,—

Ты ловкий жулик и тупой муфлон.

– Заглохни Сеня, в уши не свисти.

Ты – тунеядец, сущий паразит.

За гибель  хряка сам  и виноват,

Он не корова, чтобы есть салат.

– Так ты  же сам велел травой кормить?

– Животных надо холить и любить.

Об этом даже олухам известно,

Что от кормежки  хороши привесы.

На сто процентов  лишь твоя вина,

Ты заморил, угробил  кабана,—

«Знаток» сказал невозмутимо   гордо. —

Другая на бекон нужна порода.

Сам выбирал ведь поросенка,

А это дело очень, очень  тонко.

Нет повода теперь винить меня,

Как говорят, корм  не  в коня.

За новым пятачком поедем вместе

И  выберем породу честь по чести.

Уверен, мы  взрастим такой бекон

Признают все его, как  эталон.

– Скажи, что делать со скотиной?

– Пока не охладел, вези на рынок.

Не медли, налетят, пируя, мухи

И туша через час-другой протухнет.

–А если сдать Бекона оптом?

– Не будь Семен последним идиотом.

Анализ проведет ветеринар

И в челюсть нанесет  тебе удар,

Поэтому мозги  себе  не парь

Ты цену сбрось, людей не баламуть.

– А если «фараоны» загребут?

– Ты шибко не мозоль глаза,

И не успеют взять и повязать.

Коль не удастся избежать напасти,

То дай мясца им из филейной части.

И сразу же служивые отстанут

Халява всем по вкусу и по нраву.

Сварганят под водяру шашлыки,

Здоровые, как буйвол, мужики.

А падаль горожане разберут.

Возьмут на студень голову и ноги.

Продашь товар и сходу в путь-дорогу!

А то ведь догадаются – побьют.

Поминки по Бекону надо справить.

Положено, грешно себе лукавить.

Жлобом не будь, купи коньяк.

Достоин памяти за муки хряк.

БАНАН И САЛО

Хохол с арабом собрались покушать,

В одном купе их свел дорожный случай.

Достал алжирец, будто рог, банан

И ловко кожуру с него содрал.

Зубами в мякоть жадно впился,

Хохол его продукту удивился:

– Шо цэ такэ? Дай сняты пробу,

Бажаю годувать свою утробу.

Алжирец и второй банан достал,

Хохол его стремительно умял.

– Як смачно, дюже гарно! —

Похлопал по плечу он парня.

Достал из сумки скромный мотузок

И сало очень бережно извлек.

Зубами впился, закусил цыбулей,

Держа в кармане для алжирца дулю.

– Пан, будь любезен, угости, —

Алжирец добродушно попросил. —

Я не вкушал еще такого блюда…

– А-а, не бреши и не лепи верблюда.

Цэ справжне украинске сало,

В дорогу взяв я дюже мало

И грамму не можлыво дать на пробу,

Свою хочу нагодувать утробу.

От сала испытаешь, майже, шок,

И жидкий стул, и заворот кишок.

Подумал: «Заморил я червячка,

Легко надул алжирца простачка».

Попутчик взор печально опустил,

Хохол его ничем не угостил.

Под шум и мерный стук колес

Их поезд в Киев по равнине вез.

В багажнике, в огромных чемоданах

Хохол для рынка заготовил сало,

И с красным перцем, и со шпигом.

Сей «сникерс» разойдется мигом.

ДЕМОН

По всей округе славился сей бык

За боевой, неутомимый штык.

Буренки млели от него в восторге.

И зоотехник был безмерно гордый.

Ходил, как гусь, всегда навеселе

Другой утехи не нашел  в селе.

Но слава прирастала и оклад

За молоко и за приплод телят.

Коров вели хозяева без лени

Из самых дальних хуторов, селений.

И Демон глазом, что рубин, горя

«Невест» по очереди удовлетворял.

Надежно гарантировал успех,

Не бил баклуши, ублажая всех.

Не допускал он брак в работе

Всегда готов был  для охоты.

Вкушал за улучшение породы

Гостинцы  – бураки и корнеплоды.

Доярки тоже свой навар имели,

Работали, как будто песни пели.

В иное время ордена, медали

Им из ЦК или обкома дали б.

Прошли те золотые времена.

В большой базар превращена страна.

Ценилась прежде тяжкая работа

От премий щедрых до Доски Почета…

Из министерства появился босс.

На мерсе «инновации»   привез:

– На Демона расходы велики,

Не надо ни рога нам, ни штыки.

Чтобы улучшить молодое племя

В Голландии приобрели мы семя

Элитное,  за  твердую валюту

Без санкций, чтоб не сеять смуту…

–Так значит, контрабандой завезли?

–Об этом зоотехник не свисти,

Не надо нам проверок и скандалов,

Своих забот по горло, разве мало.

Нагрянут вдруг сюда силовики,

Они покруче, чем  твои быки.

У них давно заточены штыки.

И на халяву станут здесь кормиться:

Сметана, мясо, молоко, девицы.

Охотно  ферму превратят в гарем

Зачем нам этот геморрой проблем?

– Но все ж без риска нам не обойтись.

–Ты, зоотехник, за меня держись,

Такая нынче деловая жизнь.

Без бизнеса и тайных капиталов

Одной зарплаты  мало, мало…

Зато какие впереди победы,

За опытом со всех хозяйств приедут,

Устроите шикарные  застолья

За тучное коровье поголовье.

Доходы непременно возрастут,

Ведь блага производит только труд.

Запомните, кто  мудрый  покровитель,

Не поскупитесь, щедро оцените.

–А как же Демон,  с ним коровы,

Бодры и удивительно здоровы, —

Начальнику поведал  зоотехник.

–Не нагружай,  все это бредни.

Коль молодой, глазами ты не лупай,

Доярок лучше обнимай и щупай.

Быка скрестите  с лучшею кобылой,

Чтоб наделил потомство бычьей силой.

На ипподроме в скачках сей гибрид

Всех чемпионов лихо победит…

Услышав инновацию, доярки

Зашлись от  смеха, как в припадке.

Вообразив, как Демона с кобылой,

Вдруг сатана  связала дикой силой.

–Простите, босс,  но это сущий бред,

На практике таких примеров нет,

Чтоб от быка зачала вдруг кобыла?

–А ты попробуй, коль не хилый.

Откуда взялся мул или лошак?

Твори, дерзай, иначе ты – ишак.

Не справишься, тогда уж, милый

Бери лопату в руки или  вилы

И скотником  ударно чистить хлев,

Чтоб для открытий, наконец, созрел.

Быка на скотобойню и в расход,

Чтоб не испортил качество пород.

Доярки, зоотехник возмутились:

–Быка оставьте, проявите милость.

Он сам себя умеет прокормить,

Зачем скотину без причины бить?

Не ровен час, еще  сгодится,

Не плюй в колодец, говорится.

Но непреклонным оказался босс,

На комбинат умчался скотовоз.

Вослед ему коровы замычали,

Доярки хмуро  замерли в печали.

Селекция  дарует чудеса,

Но ферму  захватила полоса

Проблем  неразрешимых,  неудач

Не телятся коровы, хоть ты плач.

Не ко двору иль неживое  семя?