Горячая версия

– Очень сомневаюсь. Не каждый отважится рисковать своей головой,– возразила Лера.– Не робей, это взаимное чувство. Пожалей меня. Ты же видишь, что я сгораю от страсти. Я очень, очень хочу в тебе раствориться, до последней клеточки. Это тебя ни к чему не обязывает

– Через час появится дочь,– произнес он.

– Мы успеем,– заверила Лера и смело села ему на колени Сергей не устоял перед соблазном, ощутив ее мягкие хмельные губы, упругую грудь и гибкое, пахнущее лесными фиалками тело.

– Какая ты обворожительная и желанная,– словно ребенка, поднял ее на руки и понес в спальню.

– Надеюсь, в твоей квартире нет скрытых видеокамер? – горячо прошептала ему на ухо.

– Нет, – ответил Сергей и остановился в растерянности, решая, куда нести? В комнату Ирины или Юльки? Из соображений конспирации выбрал комнату дочери. Опустил Леру в кресло и разложил недавно купленный широкий диван-кровать. С антресоли достал комплект постельного белья. Лера ловко, обладая навыками горничной, застелила постель. Быстро разделись и легли крепко обнявшись.

– Ты не боишься, что у нас может быть ребеночек? – неожиданно спросила она.

– Чему быть, того не миновать,– шутя, ответил он.– За все платить приходится, в том числе за страсть и увлечения.

– У тебя, что на стороне никогда не было женщин? Ты такой симпатичный, классный мужчина и любовник.

– Конечно, были, ведь я не евнух, но до женитьбы, в студенческие годы. А теперь служебное положение, статус не позволяет. Репутация сотрудника прокуратуры должна быть безупречной.

– А как же со мной?

– Это внезапная вспышка любви, а может и наваждение. Магия очарования.

– Так любовь или наваждение? – сладко простонала она, изнемогая в его жарких объятиях.

– Любовь, конечно любовь, сладкая моя. Но мне уже поздно менять что-то в этой жизни. Жену и дочь я не оставлю. Они мне очень дороги.

– Я не претендую на первое место,– сказала Лера.– Мне чудесно с тобой и я тебе благодарна за эти мгновения недолгого женского счастья.

Сергей вдруг смутился, ощутив стыд за то, что произошло на ложе дочери. Жгучая, непреодолимая страсть, словно вихрь, соединила их тела, они не в силах были разомкнуть объятия.

Зотов ощутил, с какой пылкостью и благодарностью женщина отдалась, слившись своим гибким и страстным телом, словно пытаясь в нем раствориться.

О, великая и непостижимая магия любви, соединяющая сердца и тела возлюбленных в упоительной страсти. Пройдут века, тысячелетия, но она, сохраняя род человеческий, все также романтична, загадочна и восхитительна!

Чуева доверчиво склонила свою прелестную голову, разметав черные волосы, сквозь нити которых виднелось розоватое ушко с капелькой золотой серьги, на его широкую грудь и блаженно смежила длинные пушистые ресницы, словно сказочная Мальвина. Сергей положил теплую ладонь на ее грудь и вдруг встрепенулся, зацепившись взглядом за циферблат настенных часов.

До прихода дочери, занимавшейся в хореографическом кружке, после уроков школе оставалось не более двадцати минут.

– Солнце мое, нам пора, – тронул он Леру за плечо. – Иначе, сама понимаешь, скандала не избежать.

– Понимаю, – с грустью произнесла она.

– У тебя в городе кто-нибудь есть, чтобы остановиться на время.

– Нет, никого.

– Тогда я устрою тебя в гостиницу «Москва», в приличный номер-люкс,– пообещал Зотов, словно по тревоге, быстро облачаясь в одежду. Чуева тоже, стыдливо, прикрываясь простыней, встала с постели, стройная и изящная с матовым цветом бархатистой кожи.

– Не обижайся, что тороплю, но обстоятельства вынуждают, – посетовал он и обнадежил. – У нас будет возможность, ничем не рискуя, еще встретиться наедине. Ты ведь потерпевшая и свидетель, а мой долг довести это дело до конца и загнать бандитов туда, где Макар телят не пас.

Увидел, как заблестели Лерины глаза, но в следующее мгновение в них промелькнул испуг:

– Они меня там не задушат?

– Не бойся, я приставлю к тебе охрану.

Вдруг в прихожей прозвучала малиновая трель электрозвонка и женщина от неожиданности вздрогнула.

– Это дочь, держи себя, Лера, уверенно и раскованно,– посоветовал Сергей и вышел в прихожую, отворил дверь в тамбур, а затем и наружную стальную.

– Привет, папочка,– привстав на носочки, Юля поцеловала отца в щеку и заметила. – Почему от тебя так вкусно духами пахнет?

– Тебе показалось. Проходи Юля,– ответил он.– Только не удивляйся, у меня гостья, студентка юрфака, прибыла в прокуратуру для стажировки.

– Юля, – представилась школьница и подала руку.

– Валерия, Лера, – привстала из-за стола гостья.

– Юля, живо раздевайся и присоединяйся к нам, пока не остыл кофе,– велел он.

– Сейчас, пап, – она сняла в прихожей короткую курточку из норки и прошла в свою комнату, чтобы положить ранец со школьными принадлежностями. Вскоре возвратилась, озадачив вопросом:

– Пап, пап, а кто на моей кровати валялся?

Сергей покраснел, а гостья смущенно опустила голову.

– С чего ты взяла, Юлечка, тебе просто показалось?

– Нет, не показалось, – возразила она с лукавыми искорками в глазах. – Не считай меня наивной дурнушкой. Перед уходом на занятия я положила подушки в центре дивана, а сейчас они по углам. Что ты, вы… на это скажите?

– Ну,, Юлька, дивное создание, положила отца на обе лопатки,– с напускным восторгом произнес Зотов, желая перевести ситуацию в шутку.– У тебя от природы задатки сыщика, следователя, зоркий глаз и светлая проницательная память, все подмечаешь. Точно станешь талантливым юристом, защитником сирых и убогих, родного отца за пояс заткнешь.

– Твои гены, папа, – заявила она с простодушным вызовом.

– Каюсь Юля, я действительно устал, было много работы и прилег,– признался он.– Прости, родная, впредь не повторится. Присядь и выпей чашечку кофе, согрейся.

– А Лера… тоже с тобой отдыхала? Она твоя любовница?

– С чего ты взяла? Взрослым, а тем более отцу, неприлично задавать подобные вопросы. Валерия Игоревна пришла за пять минут до твоего появления.

– Пришла? Следом за машиной, которая у подъезда? Ты приехал, а она следом. Так? Интересная сцена.

– Юля, ты слишком любознательна. Не отвлекайся на посторонние темы,– пожурил дочку Сергей.

– Ладно, не волнуйтесь, я маме ничего не скажу, – пообещала она, пригубив ароматный кофе. По интонации голоса и облику дочери он понял, что Юлька не поверила его версии, насчет студентки. “ Еще вздумает спросить Леру, в каком вузе та учится? Поэтому поспешил свернуть тему:

– Нам с Лерой пора на службу, работа превыше всего, – изрек он с пафосом. Помог женщине одеться. Они спустились по лестнице в подъезд.

– Юлечка очень красивая и смышленая девочка, сразу поняла, чем мы занимались. Хорошо, что врасплох не застала,– произнесла Чуева. – Ты не боишься, что она нас выдаст твоей супруге?

– Нет, дочка – умная девочка и понимает, что дела родителей– заповедная зона,– ответил он и с оптимизмом сказал.– Жизнь прекрасна, несмотря на проблемы и невзгоды. Вперед, в гостиницу “Москва”!

Его служебное удостоверение на администратора подействовало магически – без проблем устроил Леру в номер-люкс, оплатив проживание на неделю вперед. Поднялись не третий этаж, оглядели уютное помещение.

– Лера, я бы с большой радостью оставил тебя у себя дома, но не хочу осложнений в семье,– пояснил Сергей.– Мы ведь не сможем скрыть от Ирины симпатий друг к другу. Ты сияешь, как звезда. И с ушлой Юлькой получился конфуз. Дети сейчас в эротике и сексе очень продвинутые, достаточно порыться в Итернете. Мы расстаемся ненадолго. Я тебе благодарен за нежность. Надо бережно и трепетно относиться к дарованному нам Богом и природой чувству любви, обладанию друг другом и не пресыщаться наслаждениями.

– Сережа, с любимым человеком невозможно пресытиться, в нем хочется раствориться и душой, и телом, – возразила Лера и предложила.– Может, останешься на полчасика и повторим все сначала? Я боюсь оставаться одной, вдруг бандиты, башмаки или греки меня здесь застукают и отправят на тот свет. Я молода и хочу еще пожить, народить детишек…

–О, Лера, ты хорошо информирована о криминальной среде. Но не бойся, я обеспечу тебе охрану, как главному свидетелю обвинения.

– Земля слухом полнится. Кроме того, я читала еженедельник «С места происшествия», которым очень интересуются бандиты, чтобы, как похвастался Аскольд, владеть оперативной ситуацией и упреждать действия сыщиков по отработке крымских городов и райцентров. Зачитывал до дыр и нам разрешал, ради бахвальства и куража.

– Соображают в расчете на утечку в прессу ценной оперативной информации, – заметил следователь. – Надо бы предупредить начальника ЦОС и главного редактора газеты, чтобы сотрудники проявлял бдительности.

– Сереженька, останься. У меня такое ощущение, что это наша последняя встреча, – попросила она и обвила его шею теплыми руками.

– Успокойся, родная, все будет хорошо, – у Зотова неожиданно защемило сердце. – Ничего не бойся, не внушай себе страхи. Все самое опасное и ужасное уже позади. Я обеспечу тебе надежную охрану.

С трудом преодолев искушение женских чар, он разомкнул кольцо рук на тонкой талии. увидел огорчение в ее глазах.

– Сережа, береги себя. Я чувствую, что твоя жизнь в опасности.

– Я привык, такая у меня служба, – улыбнулся следователь. – А ты претендуешь на роль ясновидящей особы?

– Женская интуиция меня не подводит.

– Лера, не скучай. Вообрази, что это наша «янтарная комната», – произнес он и бережно поцеловал ее в полуоткрытые губы. Увидел, как в нежной поволоке заблестели ее злато-карие зрачки, как затрепетало гибкое и желанное, готовое раствориться в нем, девичье тело.

– Мгновения нашей жизни уходят в небыль и надо дорожить каждой секундой общения, – прошептала Чуева. – Никто не ведает, что нам уготовано судьбой или злым роком в ближайшее время…

– О-о, ты склонна к философии! – удивился следователь. – Не догадывался, что такие глубокие мысли витают в твоей прелестной голове. Наше рождение – цепь, стечение обстоятельств, а жизнь – непредсказуема. Но не грусти, не обижайся, милая, но меня ждут неотложные дела. У нас впереди будет много счастливых дней и ночей, поэтому не будем форсировать события.

В знак согласия она кивнула головой, их губы слились в долгом страстном поцелуе. Он легонько сжал ее теплую ладонь и вышел из номера.

Через полчаса следователь был дома, где его ждала новость.

– Сережа, у нас будет ребенок. Я была в гинекологии, – со смущением сообщила Ирина. – Это итог той шальной ночи, когда прогремел выстрел…

Как ты считаешь, вынашивать до родов или? Еще не поздно сделать аборт, мы ведь не планировали ребенка? Это произошло совершенно случайно.

– Никаких абортов, приятно, когда зачатье неожиданно, в качестве сюрприза, – обрадовался Сергей, обнял Ирину и поцеловал в мягкие губы. – Будешь рожать, я мечтал о втором ребенке. Дай Бог нам сына, а Юльке братика, но и девочка не помешает…

– Спасибо, родной, именно такой ответ я и хотела от тебя услышать. Ты тонко понимаешь женскую психику, ведь это преступление убивать свое дитя, – призналась она. – Ты выдержал проверку. Чтобы дочка не выросла эгоисткой, нам нужен второй ребенок. Так утверждают психологи, но я и без них это знаю.

– Дай потрогать, – Сергей протянул руку к ее животу.

– Смешной и нетерпеливый, еще рано. Толчки будут ощутимы за несколько недель до родов, – пояснила жена. Все же, обнажив живот, позволила ему приложить ладонь к месту, где зарождалась новая жизнь. Он ощущал ее теплую, бархатисто-нежную кожу, а она, склонив голову на его плечо, сообщила:

– Тебе на следующей неделе предстоит дальняя дорога. Будь осторожен в пути.

– Откуда тебе известно?

Ирина указала взглядом на свежий номер еженедельника «Жизнь, как она есть» с колонкой гороскопа с графическим изображением знаков Зодиака.

– К командировкам мне не привыкать. Бандиты по всему бывшему Союзу разбрелись, да и другие страны «русская мафия» держит в страхе, – ответил он, обычно отреагировав на очередной астрологический прогноз.

Воспоминание о той хмельной ночи и возникшей под утро угрозе на мгновение тенью проскользнуло по ее прекрасному лицу.

– Ангел ты мой, это же замечательно, будет, кому продолжил династию, мое благородное дело борьбы с криминалитетом.

– Нет, все сделаю для того, чтобы Юлька и, если родиться мальчик, были подальше от уголовных дел, от прокуратуры и милиции, заявила она и вдруг удивила его, никогда не произносимой прежде фразой. – Только через мой труп.

– Не волнуйся, Ириша, тебе вредно переживать, – встревожился Зотов ее решительности. – Это дело будущего. Еще надо родить, вырастить, воспитать и выучить…

– Все равно Юлька унаследует мою гуманную профессию. И будущий ребенок любую, только не следователя и не сыщика, – стояла она на своем.

– Ира, не будь столь категоричной Специальность «Правоведение» предполагает широкий спектр работы, – пояснил Сергей. – Человек с дипломом юрфака может работать адвокатом, юрисконсультом, судьей, госслужащим в органах законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления. Есть шанс сделать карьеру политика, чиновника. Именно из числа юристов большинство представителей власти…

– А я грешным делом, полагала, что из криминалитета? – с иронией произнесла жена.

– Не без того, ведь, там, где власть, там капитал и криминал, – подтвердил следователь.

– Коль такой широкий спектр и возможности, почему же ты засел в прокуратуре без движения вперед? – озадачила она его вопросом.

– Такова моя планида. За принципы приходиться платить должностью, карьерой. Я ведь не желаю пресмыкаться и угодничать перед начальством, вот и держат меня в черном теле на одной должности, – признался он. – Ты же знаешь, что для меня совесть, честь и справедливость дороже всяких званий, почестей и благ.

– Эх, Сережа, ты неисправимый идеалист. Другие живут и поступают, как им выгодно и комфортно, без всяких угрызений совести и сомнений. Только ты у меня не от мира сего, словно с Луны свалился, уж слишком правильный, – толи с огорчением, толи с гордостью произнесла женщина.

– Не свалился, а живу и работаю честно по законам совести и справедливости, – ответил Зотов. – А тебе за твое интересное положение очень благодарен.

– Это наша общая заслуга. Плод нашей любви, дарованной Богом и природой, – улыбнулась жена. Он бережно погладил ее по слегка обозначившейся округлости живота и она вдруг решила его проверить, провести эксперимент.

– Еще не поздно прервать беременность, – сообщила Ирина, пристально глядя мужу в глаза.

– Нет, ты даже не допускай такой мысли. Этот ребенок желанный и долгожданный. Я мечтаю о сыне, чтобы он вырос настоящим мужчиной, офицером и продолжил мое дело.– заявил супруг.

– Нет, хватит того, что ты постоянно рискуешь своим здоровьем и жизнью, – возразила жена Работаешь без праздником и выходных. Я места не нахожу, когда задерживаешься допоздна.

– Не волнуйся родная, ничего со мной не случится, я с детства цыганкой заговоренный, ножи и пули от меня отскакивают, – с оптимизмом произнес Зотов.

– Тревожное, смутное сейчас время, бандитские разборки, взрывы, выстрелы.

– Волка бояться, в лес не ходить. Бандиты должны нас бояться, а не наоборот.

– Пусть другие ходят в лес, своего ребенка я не пущу, – упорствовала Ирина.

– Ладно, поживем, увидим, – улыбнулся Сергей. – Тебе следовало бы проверить на УЗИ, мальчик или девочка?

– Пока еще сложно точно определить пол, потому, что небольшой срок беременности, – пояснила она.

– Кто бы не родился, сын или дочь, мы обязаны беречь ребенка, как зеницу ока,– сказал он.

В таком случае, Сережа, дай мне слово, что будешь предельно осторожным, не станешь ввязываться ни в какие авантюры. Я не хочу, чтобы еще до рождения ребенок оказался сиротой.

– Все будет хорошо, – уклонился он от прямого ответа. – А ты не изводи себя мрачными мыслями. Женщина, вынашивающая младенца должна быть спокойной, уверенной в себе. Что я тебя учу, ты медик и все отлично знаешь.

– Спасибо, просветил, – снисходительно улыбнулась Ирина, красивая в беременности и осознании уже однажды испытанного материнского счастья и вдруг с тревогой в голосе упрекнула. – Сережа, ты стал каким-то чужим, отрешенным и я предчувствую, что между нами может возникнуть пропасть отчуждения и непонимания.

– Не обижайся, но я веду себя адекватно, ты ведь в последнее время очень скупа на ласки. Что случилось? Может, разлюбила, у тебя появился воздыхатель, вскруживший голову?

– В моем-то интересном положении? Как тебе не стыдно подозревать? Не появился и не появится, ты у меня один на всю оставшуюся жизнь, – искренне заверила жена. – А вот ты кем-то очарован. Или я ошибаюсь?

Зотов промолчал, не смея прямо поглядеть в ее глаза, и Ирина своим тонким женским чутьем поняла, что не ошиблась. «Сама виновата. Надо чаще, даже когда у самой нет сильного желания и влечения, проявлять к нему нежность, а то ведь какая-нибудь шустрая девица вскружит ему голову и уведет», – подумала она и промолвила:

– Да, ты, пожалуй, прав, надо постоянно заботиться о том, чтобы не погасло пламя любви. Я исправлюсь…

– Я тоже постараюсь ничем тебя не огорчать, – пообещал Сергей.

19. Киднеппинг

На следующий день после побега Валерии Чуевой из особняка, Зотов в коридоре столкнулся с Кулишом, хотя и возникло подозрение, что помпрокурора его поджидал.

– Сергей Васильевич, вас можно поздравить с удачей?– окликнул он следователя.

– С какой еще удачей? – изобразил на лице удивление Сергей. – Фортуна мне не улыбается, а светит только вам.

– Ну, как же, коллега, не скромничайте и не прибедняйтесь,– с лукавством усмехнулся Зиновий Яковлевич. – Если и дальше такими темпами будешь вязать бандитов, то к пенсии у тебя на груди будет ни одна-две медали, а целый иконостас, как у дорогого и незабвенного Леонида Ильича. Царство ему небесное…

–Я не тщеславен. Куда важнее освободить общество от социально опасных злодеев.

–Ценю ваше бескорыстие и скромность, но перед Левашовым все же походатайствую, похлопочу, чтобы, если не медалью, то хотя бы почетной грамотой наградил, а сам выкрою время и черкану заметку в газету, чтобы все знали, какие мужественные сотрудники служат в прокуратуре.

– Зиновий Яковлевич, не стоит хлопот. Я служу не ради славы, а для пользы дела.

– Не скажи, сейчас реклама, пиар для человека много значат. Станете знаменитым и будете за крупные гонорары рекламировать водку, колбасы, крем для бритья или памперсы… Тогда озолотитесь и возгордитесь.

–Вот это занятие для вас в самый раз, – отмахнулся следователь.

– Везунчик, вам и фортуна улыбается, и у молодых женщин пользуетесь большим успехом. Сказывают, что без единого выстрела повязали снежного человека – дикого лесного разбойника и его подругу – заядлую проститутку. Лишили мужика последней радости. Изъяли у него двустволку, теперь снеговик не страшен и волку. Самое время сверлить на кителе отверстие для ордена и готовить портмоне для премиальных. По такому случаю мог бы, если не поляну, то хотя бы лужайку для коллег накрыть. Почитать и приумножать славные традиции – святое дело…

– Когда всю банду повяжем, тогда и накрою, – подыграл ему следователь, решивший, пока на этом фланге, а точнее, в тылу, не обострять отношения.

– Такие операции не часто удаются, – менторским тоном заметил Кулиш. – Решил, значит, тихой сапой, в одиночку, чтобы ни с кем не делить славу, а ведь и погибнуть мог. Расскажи подробности и я подготовлю заметку в прессу. Мы должны заботиться об авторитете, престиже прокуратуры. Это и о нас песня: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом…»

– Не каждое сердце под прицелом, – возразил следователь.

– Чье сердце вы имеете в виду? – насторожился Кулиш.

– Это аллегория, а заметку я и сам напишу, лучше скажите, кто вам сообщил?

– У меня в отличие от вас, тайн нет и зла за душой не держу. Совершенно случайно позвонил дежурному по УВД и он порадовался за тебя. Вот и я от всей души радуюсь. Так держать, коллега! – помпрокурора подал пухлую руку для пожатия, но Сергей сделал вид, что не заметил.

– Теперь уж точно возглавите прокуратуру,– с досадой произнес Кулиш. – Станете моим суровым шефом. Я вам по-доброму завидую. Молодой, перспективный, неподкупный, как Робеспьер. Если и дальше так пойдет, то держу пари, пост генпрокурора вам гарантирован. Тогда уж точно всех бандитов повяжите. Но все же, господин Зотов, постарайтесь осознать, что мафия бессмертна и все ваши потуги тщетны?

– Так вы ей служите?

– Я лишь констатирую факт, – ушел от прямого ответа помпрокурора и пояснил. – Причем, сицилийская мафия, нашей крымской, в подметки не годится. На Западе все в ужасе от русской мафии…

– Не так страшен черт, как его малюют, – усмехнулся следователь.– Эх, Зиновий Яковлевич, это у вас есть такой шанс при хитрости, изворотливости и богатых навыках аппаратных интриг.

– Сергей Васильевич, а кому нынче нужна твоя сермяжная правда? – язвительно усмехнулся Кулиш и пояснил. – В этом мире все относительно, непостоянно и поэтому не стоит лезть из кожи. Если генпрокуроров и министров меняют, как перчатки, то зачем нам напрягаться, придет новая метла и без учета былых заслуг отправит в отставку. Насадит везде своих проверенных людей с куриным интеллектом. Ты же знаешь, что часто инициатива наказуема. Следует соизмерять свои силы и, если нет поддержки «сверху», то разумнее отойти в сторону и не мешать предприимчивым и богатым гражданам жить, как им хочется.

– Зиновий Яковлевич, есть закон, перед которым все люди равны, независимо от их социального, имущественного состояния и других признаков. И мы призваны добиваться того, чтобы все жили по законам, а не по понятиям, как это кому-то нравиться, – возразил следователь.

– Коллега, мы не всесильны и никогда общество, государство не будут совершенны и идеальны, поэтому не бросайтесь в бой, сломя голову, учитывайте ситуацию, обстоятельства и личности, которым хотите насолить. Они серьезных наездов, угрожающих бизнесу, не говоря уже о личной свободе и репутации, не прощают. Это слишком опасная игра, в которой может быть только один победитель.

Я не открою великую тайну, если скажу, что депутаты, принявшие УК, УПК и другие кодексы и законы, сами же их сплошь и рядом нарушают. Когда им это выгодно, подменяют закон политической или иной целесообразностью. Надувая щеки, с пеной у рта защищают от следствия и правосудия своих коррумпированных и алчных родственников, партнеров по бизнесу. Вот от кого в первую очередь исходит правовой нигилизм, а не от простых смертных, которым некогда в борьбе за биологическое выживание читать законы. Вы мне, маэстро, напоминаете дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами. Они не только крыльями расшибут вам голову, но и жерновами сотрут в порошок.

– Выдержим и прежде звучали угрозы, – ответил Зотов.

– Я вас понимаю, хотите отличиться в этом резонансном деле, чтобы заметили «наверху», оценили и назначили на должность прокурора. Но немало и других более легких и эффективных способов для роста карьеры, – намекнул помпрокурора. – Нынче кадры на руководящие посты подбирают по иным критериям и, в первую очередь по принципам партийной принадлежности и личной преданности правящей коалиции.

Ты, конечно, Серега, еще сравнительно молодой, можно сказать зеленый, романтик, и максималист в одном лице, готов горы перевернуть, не подозревая, что рискуешь надорваться и заработать грыжу, – менторски поучал Зиновий Яковлевич. – А я, мой юный друг, не один пуд соли в прокуратуре съел, многих начальников пережил и познал почем фунт лиха, поэтому в бутылку не лезу, не создаю ни себе, ни другим проблем.

– Очень удобная позиция: если я никого не трогаю, то и меня никто не тронет, – заметил следователь. – Положа руку на сердце, я вам не завидую, а сочувствую. Вы, очевидно, забыли, что прокуратура, это не церковь, не монастырь и не богадельня для сирых и убогих с милосердными и миротворческими функциями, а правоохранительный орган, призванный блюсти законность, раскрывать преступления и отправлять злодеев на скамью подсудимых, а не раскуривать с ними трубку мира.

– Никто с ними и не курит фимиам, – возразил Кулиш. – Если вы меня в чем-то подозреваете, то это глубокое заблуждение. Я не преступаю границы закона, а напротив, содействую демократизации, открытости и прозрачности в работе прокуратуры. У граждан не должно сложиться превратное мнение, что мы даром хлеб едим и протираем штаны. Поэтому я добровольно взвалил на себя неблагодарную миссию пресс-секретаря.

– Под дымовой завесой стенаний об открытости и прозрачности вы, Зиновий Яковлевич, грубо вторгаетесь в ход следствия, разглашаете оперативные сведения, хотя это не входит в сферу вашей деятельности, вы курируете судебную практику, поддерживаете обвинения, – напомнил следователь. – Откуда подозреваемые почерпнули данные из моего служебного досье?