скачать книгу бесплатно
Илья оглянулся и непроизвольно передернулся. Рядом с ним стоял настоящий пес… только ходил он на двух ногах и был одет в военную форму. Захаров был гораздо выше среднего роста, но тем не менее он глядел на псину снизу вверх. Черная с коричневыми подпалинами морда пестрела глубокими шрамами, висячие, словно у сеттера уши, пробиты в нескольких местах. Пес улыбнулся, обнажив ряд зубов, его длинный саблевидный хвост мотался из стороны в сторону. О расе озерных псов Илья когда-то давно слышал, но видеть не приходилось. Они очень замкнутые, недоверчивые. Живут, словно под металлическим занавесом и никого к себе на планету не пускают. И вдруг здесь, в «Крестоносцах» служит настоящий озерный пес!
– Не бойся малыш, я не кусаюсь, – выдал он и засмеялся. – Центурион второй центурии… неа, не угадал, не Тузик и даже не Полкан. Можешь звать меня просто Кобель.
– Извините! – Илья вскочил с места и, приложив кулак к груди, поклонился. – Принцип Илья Захаров. Первая центурия.
– О, твой солдатик, – сказал Кобель.
– Ага.
Только тут Илья заметил высокого голубоглазого мужчину лет сорока в военной форме. На левом виске отчетливо вырисовывалась татуировка в виде креста. Перебитый нос украшал темно-бардовый шрам. За плечами военного виднелась рукоять меча, украшенная резной головой ястреба. Такое оружие лично вручает император за великие заслуги. Обладателю «ястребиного клинка» автоматически приписывается неофициальное звание Мастера лезвия. Таких в Империи единицы.
– Центурион Мстислав Яковлев.
– Здрасте, – выдал Илья и тут же покраснел от собственной тупости.
– Привет, – ответил, рассмеявшись Мстислав.
– Ну чего ты на меня опять уставился? Никогда Озерных псов что ли не видел?
– Нет, только слышал о вас.
– Эх, глухомань беспросветная. Ладно, Яковлев, пойдем, – толкнул центуриона Кобель. – С тебя пиво, не забыл еще? Оставим нашего малыша наедине с чудом техники. Кстати, Илья, прочти лучше труд межзвездного скитальца Нерона. Он подробнее всех рассказал о прошлом и настоящем Эшкерэ.
– Обязательно. Спасибо, центурионы.
– А ты чем занимался на гражданке? – уже уходя, вдруг спросил Мстислав, его холодные колючие глаза, словно куски острого льда пригвоздили легионера.
– Археологией, – прошептал Захаров и снова покраснел. Ему впервые стало неловко за свою работу. – Немного занимаюсь антропологией, криптозоологией и спелеологией.
– Мда… – пробормотал Кобель и, переглянувшись с Яковлевым, почесал мохнатой рукой с черными когтями драное ухо. – Истинный легионер. Чтоб мне блоха на барабанной перепонке гопака сплясала!
Илья облегченно вздохнул, когда дверь за командующими закрылась. «Что за хрень со мной творится? – злость так и бурлила в нем. – «Здрасте», «извините»… Е-мое, как же стыдно! Так облажаться при командирах. Вот я идиота кусок!»
Сплюнув, парень достал из рюкзака планшет. «На него перекачаю, а потом, в пути подробно изучу», – решил он.
Глава 2.
Двенадцать дней в пути тянулись долго, как «саратовская гармошка» – по выражению центуриона Яковлева. Изначально Илья пытался познакомиться с братьями по оружию. Но через пару дней бросил эту глупую затею. Запомнить поименно несколько тысяч человек для него оказалось невыполнимой миссией. Единственное достижение – приветственные кивки и рукопожатия с парой десятков легионеров. Даже курил Илья молча, просто стоял в сторонке и слушал болтовню других. Трепаться о жизни, женщинах и спорте у него не было ни малейшего желания. А вот Хасан быстро адаптировался к новым условиям и дружил, можно сказать, со всеми. С одними дымил в курилке, с другими пил алкоголь, с третьими, баловался легкими наркотиками. Вообще, легионеры вели себя так, словно жить им осталось максимум пару дней. То устраивали пьяные разборки, то пытались сбежать. Когда Илья узнал, что несколько крестоносцев надумали совершить побег, то искренне не мог понять, куда они собрались линять? На обычных транспортных шлюпках, предназначенных для спуска бойцов с корабля на космодром, в открытом космосе делать нечего. Еще больше удивило то, что среди зачинщиков был неугомонный турок. На кой черт он лез во все тяжкие для Захарова так и осталось тайной. По закону за дезертирство или попытку легат имел право лично казнить беглецов, но Дъярв ограничился лишь «серьезным разговором». Последствия которого красовались на лицах и телах беглецов. Расписанный под хохлому Хасан решил отомстить легату, но вместо сладкой мести получил лишь подзатыльник и два дня гауптвахты.
Илья обитал в вакууме, сильно не доставало любимой работы. Он сам удивлялся, археология стала смыслом жизни. По ночам ему частенько снились поросшие чахлой травой холмы. А в их недрах чудились руины древних, затерянных в истории неизвестных цивилизации.
…Захаров морщился от боли, но продолжал, словно сумасшедший, колотить боксёрскую грушу. Дыхание он уже благополучно сбил, как и кожу на кулаках. Эластичные бинты лишь немного смягчали удары. Илья долбашил набитый песком мешок, выплескивая на него всю свою злость. Сегодня его впервые попытались скинуть на низшую ступень в «стае». Ни один легион не застрахован от внутренних разборок. Они появляется везде, словно тараканы и только от старших офицеров и, конечно же, от легата зависит, будет ли это единичный случай или перерастет в эпидемию. Захарову досталось, сильно досталось. Разбитый нос, ссадины на скулах, синяки по всему телу, но это все ерунда. Илья, хоть и был тихим археологом, но махать кулаками умел. В этом лично убедились пять самых «боевых» легионеров. Великолепная пятерка с первого дня пути подминала под себя остальных. Вниманием обошли разве что Хасана – тот же был лучшим другом всех и вся. И вот дошла очередь и до Захарова… Если бы не вмешался центурион Кобель, неизвестно чем завершилась разборка. Человекоподобная псина порычала, а потом за считанные секунды усмирила «щенков».
– Принцип Захаров, к легату пулей!
Илья оглянулся на голос и увидел растрепанного декуриона Партуша. Судя по его внешнему виду Дъярв уже успел провести с ним воспитательную беседу. Ведь зачинщики – триарии.
– Иду, спасибо, – ответил Захаров.
– Вертел я твое спасибо! – прорычал декурион, прищурив карие глаза. – Из-за тебя меня легат раскатал, как пацана! Какого хрена ты взялся в драку с моими ребятами?
– По-вашему, я просто должен был, из уважения к вам, позволить им себя убить?
Кристоф плюнул под ноги и, не ответив, ушел. Илья раздраженно схватил полотенце, вытер лицо и направился к легату. Разговор предстоял серьезный. Видимо, вся эта грызня эль-тарцу уже осточертела.
У двери курил Мстислав. Глянув на Илью, он протянул ему сигарету. Захаров не стал отказываться.
– Кобель уже там, – выпустив облако дыма, проговорил центурион. – Общается. А твой непосредственный начальник опцион принципов Камачо уже пообщался. Ушел довольным и счастливым.
Илья только открыл рот, чтобы попытаться объяснить офицеру, но тот пресек попытку жестом.
– Да я в курсе, Кобель мне уже все обрисовал. Так что, можешь не стараться. Кури себе на здоровье, пока есть время.
Илья не сводил глаз с равнодушного Мстислава. Коротко стриженные волосы, словно паутина, облепила блестящая седина. Татуировки были еще на шее и на руках. Они начинались с кулаков и уходили под одежду, полноценные «рукава». Захаров старался рассмотреть их, но понять, что изображено не получалось. Удивило легионера и спокойствие непосредственного начальника. По идее, легат должен им обоим, как минимум, выбить зубы. Ну или хотя бы отвесить подзатыльник. Впрочем, подзатыльник берцем – тоже не подарок. А Яковлев стоял, переминался с ноги на ногу, курил и увлеченно разглядывал картины, висящие на стене.
– Обожаю Брюллова, – вдруг проговорил центурион. – Его «Последний день Помпеи» – шедевр. Ты только вглядись в лица людей. Как ему удалось так реалистично передать их чувства? Не понимаю, хоть убей… Так и сфотографировать не получится. Гений! Я в эту картину влюблен лет с пяти наверно. В доме родного брата моего деда она висела. Во всю стену, представляешь? Он, Александр Никитич, был легатом «Варягов», а при этом рисовал так, что закачаешься.
– А почему стал тогда военным?
– Отец сказал идти учиться туда, где на халяву будут одевать и кормить. Никто не собирался оплачивать учебу. Вот двоюродный дедушка и пошел в легион. Если человек талантлив, он талантлив во всем. Будь то живопись или война.
– Центурион, как вы можете так спокойно рассказывать о двоюродном деде? Разве вас не пугает разбирательство с легатом?
– А почему я должен волноваться? – усмехнулся Мстислав, показав отсутствие нескольких зубов. – Не ты же зачинщик. Это пусть декурион волнуется. Его подопечные буянят. Кстати, Илья, а ты прочитал ту книгу, которую тебе Кобель советовал?
– Да.
– Что думаешь?
– Нерон хороший писатель.
– В смысле?
– В прямом. Он никогда не был на Эшкерэ. Просто взял известные факты о планете и написал книгу.
– Почему так решил?
– Он пишет о себе, как об ученом. Матером историке, археологе, этнографе, но пишет так, как никогда бы не написал ни один ученый. И дело тут не в том, что он старался сделать написание более доступным для обычных читателей. Мне, как ученому, сразу была видна вся поверхностность его знаний во многих аспектах. Он хороший писака и ничего больше. Нерон похож на большую такую лужу. Она кажется глубокой из-за грязной воды, дна-то не видно, но на самом деле в ней воробью по колено.
– Интересная точка зрения.
– Вы думаете, я ошибаюсь?
– А ты считаешь себя настоящим ученым?
– Если мне только двадцать пять, это ни о чем не говорит.
– Ты меня не так понял. Впрочем, не важно. Ты прав, Нерон – это писатель и он никогда не был на Эшкерэ.
– Зачем же центурион посоветовал прочесть его книгу?
– Да просто, проверить поймешь ли ты, что это фальшивка или нет. Он любит проводить эксперименты с новобранцами. Ты понял, молодец. Возьми с полки пирожок.
– Понятно. При встрече я его поблагодарю.
– Ого, какие мы стали смелые.
Мстислав рассмеялся и бросил бычок в урну.
– Что-то в кабинете у легата слишком тихо. И слова не слышно, – задумчиво сказал Илья, подойдя ближе к двери.
– А то! У Дъярва хорошая звукоизоляция.
– Как мы поймем, что нужно заходить?
– Что же так много вопросов? Потерпи малыш, скоро все узнаешь.
Центурион усмехнулся и достал очередную сигарету. Только сейчас Илья заметил, что «ястребиный клинок» отсутствовал за сутулой спиной командира. Да и вообще, одежда Мстислава слабо напоминала военную форму: берцы, джинсы, водолазка и жилетка с меховой оторочкой. Все вещи черного цвета. Посмотришь на Яковлева в таком обличии и подумаешь, что он какой-нибудь космический пират или рейнджер, ну ни как не центурион. Мстислав же в свою очередь разглядывал молодого археолога. То, что парень не так прост, как кажется на первый взгляд, он уже уяснил. Взгляд уж больно серьезный и даже мудрый для столь юного возраста.
– Пойдем, – сказал Мстислав.
Илья перевел взгляд с картины на стене и увидел, что дверь сама медленно распахнулась. «Бронированная», – отметил легионер. Едва перейдя порог, он замер. Кабинет Дъярва сильно напоминал палатку Трунова. Абсолютно ничего лишнего, даже мебели не было. На полу несколько традиционных для эль-тарцев вязанных ковриков черно-красного цвета. На стенах полки с книгами. Бумажными… Илья, раскрыв рот от удивления, пробежался глазами по корешкам. Такого количества печатных книг он еще ни разу не видел. Ведь все уже давным-давно переведено в электронный формат. В углу стоял большой аквариум, в котором не плавали, а стояли четыре крупных черных рыбы с золотистыми блестками на жабрах. Водоплавающие периодически раскрывали пасти, демонстрируя ряды острых загнутых внутрь зубов. Кровяные глаза следили за каждым движением существ по ту сторону стекла. Дъярв пыхнул трубкой и жестом указал на коврики.
– Да вы присаживайтесь, чего стоять? Мстислав, тебе плеснуть беленькой или черненькой?
– Легат, а то ты не знаешь, – рассмеялся Яковлев.
Он хлопнул по плечу Кобеля и уселся рядом с ним. Пес улыбнулся и передал центуриону трубку, но тот отказался.
– Илья, ты ждешь особого приглашения? – Дъярв прищурил миндалевидные глаза. – Нам есть о чем поговорить. Присаживайся.
Захаров опустился на коврик. Тут же пред ним появилась рюмка с остро пахнущей черной жидкостью. Скрипнув зубами, легионер опрокинул емкость. На вкус не такая уж и гадость, запах хуже. Илья шмыгнул носом и глянул на легата. Тот довольно оскалился. Кошачьи глаза сузились, словно старались заглянуть Илье в душу. Невольно по телу легионера пробежала дрожь.
– Нравятся мне такие солдаты, не задающие лишних вопросов. Ну, принцип Захаров, скажи, что у тебя произошло с пилотами? – Дъярв перевел взгляд в сторону.
– Так вы же, легат, в курсе. Центурион Кобель все рассказал, – ответил Илья, кое-как подавив облегченный вздох. Оказывается, взгляд легата – настоящая пытка.
– С чего началось? – проговорил Дъярв.
– С чего? – удивился Илья. – Наехали, постояли, побычились. Слово за слово, мордой по столу. А потом уже центурион помог. Ничего криминального мы натворить не успели.
– А Нихат? Вы же с ним друзья. Почему он позволил им наехать на тебя?
– Друзья? Это слишком громко. Просто знакомые, как и с любым другим легионером. Если бы он даже увидел, то не вмешался. У человека принцип такой.
– А если бы ты оказался на его месте? – в разговор вмешался Кобель. – Полез бы разнимать?
– Нет.
– Почему же.
– Зачем впрягаться? Будь он моим настоящим другом, разговор другой. А так… я не вижу в этом никакого смысла.
– Понятно, – Дъярв усмехнулся и протянул легионеру рюмку, в его больших руках она казалась игрушечной. Правда, теперь с белой жидкостью. – Если такое повторится вновь, пулей ко мне. Уяснил?
– Так точно, легат, – кивнул Илья и опрокинул рюмку.
Обжигающая жидкость медленно проползла по глотке и камнем упала в желудок. От неприятных ощущений Захаров поморщился и кашлянул.
– Не пошло, – морда Кобеля оскалилась в подобии улыбки. – Да, для человека этот напиток тяжеловат. Вот, зажуй.
Он протянул легионеру тоненькую желтую остро пахнущую палочку. Без лишних слов Илья сгрыз ее. И, правда, стало лучше.
– Что это за дрянь такая? – прохрипел он.
– Вот переживешь несколько боев, если переживешь, тогда не будешь задавать таких глупых вопросов, – проговорил Дъярв. – Скажи, Илья, чем ты занимаешься в свободное от тренировок время?
– Пытаюсь хоть что-то выяснить о планете, – ответил Захаров. – Изучаю историю, мифологию, язык. Жаль, сведений крайне мало. Но и то, что есть, весьма любопытно. Один мало-мальски нормальный исследователь все-таки был. Правда, его работа проводилась лет тридцать назад.
– Нарыл чего-нибудь интересного? – спросил Кобель.
– Ну… как вам сказать? Не знаю, интересно это или нет…
– Ты скажи, а мы уже решим, – тихо сказал Дъярв.
– Если верить мифам ляфионов, то получается неизвестный народ Скирии – народ богов. Их так и называют. Живут они на островах, которые охраняют кровожадные торогото. Не знаю, как правильно ставится ударение. В общем, один этот монстр способен уничтожить корабль.
– А кто это? В мифах об этом говорится?
– Образно. Мол, громадная водоплавающая чешуйчатая зверюга, длиной в пять – семь руд. Один руд, как я понял, равняется четырем метрам.
– Двадцатиметровая тварь получается? – присвистнул Кобель.
– Ага, я думаю, что это нечто похожее на крокодила. Но могу и ошибаться, – кивнул Илья. – В общем, выходит, что те неисследованные острова, аналог земного Олимпа. Боги сидят там и рулят жизнями простых смертных.
– А может это всего лишь миф? – спросил Мстислав. – Олимп-то есть, но богов там нет. Вполне можно предположить, что и не только самой Скирии нет, но и даже островов.
– Не все так просто, центурион, – покачал головой Илья. – Мифы, конечно, они и в древней Греции мифы. К тому же, ни у зергаров или шар-даа-оро о них и слова нет. Точнее, нет ни одного мифа или легенды этих народов. Отсутствуют. Совсем и полностью. Зергаров ляфионы называли «суонки» – дети богов. Сказано, что они давным-давно прилетели на Эшкерэ, построили каменный дом на берегу проклятого озера Су-Клуц и улетели. Почему озеро уже тогда называлось проклятым я не знаю. Так вот, ляфионы, будучи народом в то время диким, первобытным, наведались в гости.
– Любопытство, – усмехнулся Кобель.
– Скорее всего. Каменный дом оказался пуст. Ляфионы под предводительством величайшего вождя и героя Алема, почему он величайший не знаю, больше упоминаний о нем я не встречал, все там излазили. Наткнулись на хищных птиц с горящими синими глазами и огромными когтями. Ни копья, ни стрелы, ни каменные топоры не смогли пробить блестящие серые перья. Сколько ляфионов полегло не известно, сказано, что тот день стал днем скорби и тоски. Кое-как они смогли выбраться, но у сверкающих и слепящих ворот, встретили воинов смерти высотой в два-три руд. Алем отправил гонца с вестью о их неминуемой гибели. Он призвал на помощь скиров, но те не помогли. А вот гонцу повезло, он выжил и благополучно добрался до селения, поэтому история и дошла до нас. Ее бережно передавали из поколения в поколение. И понятно, больше ляфионы и думать забыли о каменном доме детей богов.
– Понятно, – кивнул Дъярв. – Непробиваемые птицы с синими глазами, высоченные воины смерти, слепящие ворота… Чудно все это.
– Это роботы, – усмехнулся Кобель. – Когда на родной Лежар впервые прилетели гости, мои предки их боевых роботов называли воинами смерти, а вертолеты – стальными птицами. Если ляфионы были дикарями, то ничего другого им в башку и придти не могло. А ворота как минимум были металлическими или из какого-нибудь сплава, не будет же дерево блестеть и слепить даже в солнечный день.
– Если ты прав, Кобель, то получается, что зергары – инопланетяне, стоящие на высокой ступени развития, – задумчиво произнес Дъярв.
