Воздушная кукуруза

На крыше они любовались видом вечерних огней, и, желая укрыть девушку от ветра, Павел обнял её сзади. На крыше кроме них никого не было, и Павел предложил присесть в небольшой укромной нише и еще посмотреть на город. Они сидели плечом к плечу, а в кармане Павла был шприц, с тем самым веществом. Девушка о чем-то говорила, он уже не слушал её, он настраивался на «действие». Почему-то ему захотелось рассказать девушке о своей борьбе за спасение Ангелов, но знал, что испугает её и тогда все будет испорчено.

Девушка замолчала, так в молчании, они просидели ещё пять минут.

– Ну что, пойдем? Холодно, и я замерзла. – Попросила Алина, время вышло, Павел сжал в кармане шприц.

– Закрой глаза на минутку, – попросил он девушку. Она прикрыла глаза, улыбаясь и он прикоснулся к её губам своими, и когда девушка расслабилась, отдаваясь поцелую, он вытащил шприц, и резко ввел в шею яд. Её последний судорожный вздох он почувствовал своими губами, глаза девушки расширились от страха, и тут же из них ушла жизнь. Яд был практически моментальный.

Сзади кто-то закричал:

– Нет, не трогай её! Не надо! – Мрак громко рыкнул, кинувшись и почти исчезнув в пропасти за гранью крыши многоэтажки. Там, куда он рванул, среди летящих снежинок стоял светлый силуэт. Девушка. Та самая. Истинный Ангел. Павел ласково улыбнулся ей:

– Шестой Ангел. Ты – седьмая. Жди меня, я найду тебя. – Он отвернулся, продолжил свое дело. За спиной со стоном растаял ангел его мечты.

Павел поцеловал холодные пальчики, красиво усадил девушку, и положил лилии ей на колени. Все было безупречно – идеальный Ангел, умная, тонкая личность, он достойно проводил её на небо. Со щемящим чувством нежности, почти со слезами восторга на глазах, убийца закрыл безжизненные серые глаза. Нужно было уходить, вдруг кто-то застанет их здесь.

Маньяк забрал телефон девушки, сунул в карман, нужно потом изъять симку и уничтожить сам гаджет. Спустился к машине, долго сидел и курил на стоянке. В гостиницу приехал поздно, здесь его ждало хорошее известие. Пришло приглашение, и утром он мог лететь в Стокгольм.

В самолете он взял билет у окна, долго смотрел на кварталы внизу – где-то там, на крыше высотки, сидел его Ангел, его последний Ангел в России. А в Москве шел мелкий снег, и тело девушки в нише засыпало белым. Белое на белом было все меньше заметно, да и в такую погоду желающих смотреть на город под низкими серыми тучами, не было.

Глава 42. 2015 год. Рыбалка. Продолжение.

На рассвете начался клев, мужчины устали от разговоров, и потянулись к удочкам. Солнце поднималось быстро, и стоило ему оторваться от горизонта, как стало невыносимо жарко. От бессонной ночи кружилась голова, Андрей отошел в сторону, зашел в прохладную воду и поплыл. Вода освежала, хотелось двигаться, после целой ночи сиденья на рыбацком стульчике. Когда вернулся, мужики уже упаковали улов, и завели катер. Он двинулись к базе, капитан выдал им термос с растворимым кофе. Это был чертовски вкусный кофе!

Женщины встретили их готовым завтраком, пацаны побежали хвастаться, и спорить, кто больше поймал рыбину. Андрей проверил телефон – сети не было. Второй день, он никогда столько не был без связи с женой. И хотя ей сейчас ничего не грозило, привычка бояться и беречь осталась.

– Не против, если мы выдвинемся сразу домой? Мне надо с женой поговорить, а тут сети нет. – все пожали плечами, никому не хотелось продолжать пикник на природе, мало кто имеет силы продолжать праздновать третий день подряд.

Обратный путь прошел почти в молчании, болтали женщины, баловались младшие мальчишки. Мужчины все дремали. Незадолго до причала появилась сеть. Андрей тут же позвонил жене, узнав, что дома все хорошо, успокоился.

– Я завтра первым рейсом вылетаю, к восьми буду дома. Жди. Соскучился ужасно.

Потом он долго отбивался от сибирских гостинцев, причем безуспешно. В аэропорт его привез Никоненко, с двумя увесистыми баулами, рыба малосоленая, копченая, икра, брусника, орехи. Сергей сам заплатил за перевес, крепко пожал руку.

– Приезжайте к нам летом. Правда, все рады будут. На Байкал махнем, можно на озера прокатиться. Найдем чем заняться. Или зимой, на горных лыжах покатаемся?

– Ну, у меня же Лина! Ей ничего этого нельзя.

– Прости, забыл. А как дети? Им не досталась эта дрянь по наследству?

– Дети хорошо, здоровы. Ну, давай, езжай. Пошел я на досмотр. Увидимся. Это вы к нам давайте на каникулах. По Москве погуляем, театры, концерты, а?

Еще десять раз пожав руки, похлопав друг друга по плечам, они все же разошлись. И пройдя дверь в зал ожидания Андрей оказался уже вдали от родного города, от молодости. Это был другой мир – мир полетов, путешествий, дальних стран. Со своим особым вкусом и запахом.

Засыпая в самолете, опять вернулся в прошлое, которое никак не хотело его отпускать.

Тогда ему пришлось ехать в Европу, работать с Интерполом. Убежденный чистильщик, Ангел смерти за девять месяцев скитаний по Европе успел наследить и в Хорватии, и в Польше. Только там, где он жил, в Черногории, был тихим незаметным старичком. Умелый грим, шаркающая походка. Прогулки по вечерам в компании собаки. Ряд документов на разные имена. Бесконечные переезды, отели и курорты. Собаку так и не нашли.

Милая черноглазая женщина лет тридцати в Польше. Найдена задушенной в лесопосадке. Познакомилась с мужчиной в интернете. Переписывалась месяц, потом решилась на встречу. Пропала в тот же день. Её виртуального друга искали. Но все оказалось фальшивым – адрес, фото, имя.

Вторая – старая вульгарная проститутка в Хорватии. Подцепила мужика в баре, увела к себе на квартиру. Нашли через неделю, по запаху. Убита ударом ножа, лицо тоже порезано. Но потом отмыто от крови, пергидрольные волосы заплетены в косу, одета в скромное темное платье. Соседки даже не узнали в этой немолодой бледно-одутловатой женщине ту яркую вольную дамочку. Цветов этим женщинам маньяк не дарил.

Сколько отелей он тогда обошел, сколько людей опросил – на всех языках мира, десятки переводчиков, следователей. И постепенное восстановление каждого дня маньяка, педантичное и детальное. Куча психологов, каждый со своим подходом к личности, причин его поступков.

Когда Андрей вернулся домой, его встретила похудевшая и как будто потухшая жена. Испугался увидев её, он то был спокоен, что маньяк убит, а что же могло случиться?

– Лина, что с тобой, ты больна? Как дети? Бабушка? Ну, говори, не молчи. Почему ты такая?

– Мы все здоровы, просто тебя долго не было. – Улыбка была бледной и натянутой.

– И это все? Я не верю! – Андрей уже был встревожен, в голове рождались ужасы один другого хуже. – Говори, я уже ко всему готов.

– Андрей, этот пёс. Он преследует меня. Во сне, каждую ночь я бегу, а он гонится за мной. Иногда он чудится мне на улице, особенно в сумерках. Я устала бояться, я не говорю бабушке Вере, боюсь напугать детей. Но мне страшно, Андрей. Он догонит меня, и отомстит за своего хозяина.

Вроде бы проблема призрачная, нет опасности непосредственной, но Андрей уже не раз проходил это, и прекрасно понимал, что Лина может умереть от ужаса во сне. Ласково сжал её ладошки в своих, и прижал к груди.

– Милая, теперь я дома. Я всегда буду рядом, и мы прогоним твои кошмары.

Они вернулись домой – веселые улыбающиеся детям, но Вероника Степановна все тревожно смотрела ему в глаза и как будто что-то хотела спросить.

Поздно вечером, когда дети уже уснули, разобрав все подарки отца, они сидели за чаем на кухне.

– Как хорошо дома, как я люблю этот абажур! – Воскликнул Андрей. Этот абажур был раритетом, приданое Вероники Степановны, старинный зеленый, с шелковыми кистями, создавал на кухне особый уют, небольшой круг света на столе, и приятный полумрак вокруг.

– Дети, я должна спросить, что происходит. Ангелина опять плохо спит, её мучают кошмары. Маньяк убит, как я знаю. Что происходит, и почему ты худеешь? Ты больна?

– Лина, душа моя. Я думаю, надо рассказать бабушке все, как есть. Я уже не знаю, как бороться с твоими кошмарами.

– Хорошо, я расскажу. – Лина куталась в пуховую ажурную шаль, даже сейчас она мерзла. – Только боюсь, станет еще хуже. Будет и бабушка страдать. Помнишь бабуль, как Андрей к нам впервые пришел? Его привела моя подруга, потому что я начала видеть кошмары. В которых мужчина убивал девушек…

Рассказ занял почти половину ночи. Бабушка сгорбилась в своем креслице, и тихо плакала. Потом она встала, и пошла к себе. Вернулась, держа небольшую потрепанную книжицу, в черном переплете и сильно разбухшую, как будто её выловили из воды.

– Это записки твоей пра-прабабушка, в честь её тебя назвали Ангелиной, и видимо этим разбудили беса. Она была дочерью монахини, рожденная от насильника. До революции жила в монастыре, молилась за душу своего отца-убийцы. Когда в 1918 году коммунисты монастырь закрыли, монахинь выгнали, мол, бездельницы. Ей было уже хорошо за сорок, она и ушла в деревню, учить детей грамоте. Там и вышла замуж, за старого учителя. Они сперва так сошлись, а вот конфуз у них случился, родила она твоего прадеда на сорок девятом году жизни, после чего обвенчались. Жила Ангелина долго, умерла уже в отечественную, сына выучила.

Так вот какую историю описывает она в своих записках. Её мать, Наталью в миру, похитил какой-то охотник. Насиловал, ей удалось бежать, а насильника она застрелила, да так нехорошо, в низ живота. Собака эта черная – его, звал он его Демоном, а и была чистым чертом – злющая, страшная, огроменная, что твой телёнок. Когда убийца вместе с избушкой сгорел, собака преследовала мать прабабки, монахиню, её и застрелил какой-то офицер, то ли военный, толи полицейский чин, не ведомо.

А была она седьмой жертвой, и звал её тот убийца седьмым Ангелом. Только пишет прабабка, что пёс этот преследовал её всю жизнь. И спасалась она от него только материной защитой. Если бы вы раньше рассказали, не нашел бы тебя этот демон.

Тут Вероника Степановна вытащила из книги маленький кожаный конвертик на шнурке.

– Вот, здесь шнурок, сплетен из шелка и волос той монахини, твоей выходит прародительницы, и молитва её, кровью написана. Это нужно носить на шее, постоянно.

В дневнике же пишет прабабка Ангелина, вот слушай что:

«Ежели кого из дев нашего роду настигнет пёс адский, снимать этот оберег нельзя никогда, носить его надобно и день и ночь. За псом придет сам демон, ибо эта душа не упокоена, она бродит по миру, и ищет седьмого ангела, и неизвестно, когда она уйдет в ад. А всякая крещеная женщина, которую найдет пес, должна пойти в церковь в великий день Прощеного воскресенья. Простить убийцу от всей души, со словами – «Прости Господи душу заблудшую, по чаяниям ее и по делам её, и я прощаю. Приведи, Господи его к покаянию, вразуми его, помоги душе освободиться от злобы и бесовской порчи, не лиши спасения. Аминь». Ибо сказал Господь – «Мне отмщение, и Аз воздам», и не нам, грешным судить, а Господу. Свечу в церкви за него ставить не нужно, а поставить надо за воротами церкви, на землю у входа, лучше две – с обеих сторон врат. Тогда душа убийцы на свет этой свечи и вернется к порогу Господа, а с ней и пёс его адский, и покинут они земные пределы, и вернет их Господь на их место в аду. И я ходила не один раз, да видно не смогла простить убийцу от всей души, вот и не пришел он на свет моей свечи».

У бабки Ангелины был один сын, твой дед тоже был один в семье, твой отец так же. Так что ты первая женщина в роду, вот тебе и достался этот демон. – Бабушка закончила свой рассказ, и грустно улыбнулась.

Андрей потер глаза, бабкины сказки, хотелось ему сказать, но посмотрев на жену, бледную и погасшую, понял, что готов на все. Он пойдет, поедет, будет молиться, зажигать свечи, нырять на дно морское, лишь бы его любимая была жива, здорова и счастлива.

– И когда это Прощеное воскресенье?

– Только весной следующего года. А пока Лина может носить этот оберег. Не смотри, что он страшный и потертый, это сафьян. И молитва на тонком пергаменте, можно протереть спиртом и смело одевать да носить.

Лина смущенно взглянула на мужа, пожала плечами и надела шнурок на голову. Выдохнула и улыбнулась.

– Хоть высплюсь, наконец.

… Объявили посадку, Андрей проснулся. Самолет выруливал к зданию аэропорта, и видна была надпись Шереметьево. Он дома. Он здесь, он сегодня, и прошлое больше не властно над ними.

У выхода из зоны получения багажа увидел смеющуюся жену, в окружении двоих высоких подростков, вся семья в сборе. Полинка в свои шестнадцать была взрослой девицей, Колька немного отстал и по росту, и по зрелости – пацан еще, в драных джинсах, наушниках. Вид делает такой небрежный, а вот увидел отца, и обрадовался, как ребенок.

Глава 43. 2015 год. Карина.

Карину сидела в темном углу беседки, установленной в углу парковочной площадки, и ей некуда было идти. Она видела, как обнимаясь и целуясь, прощаются её одноклассники, как разъезжаются, обещая непременно еще встретиться. Она не могла понять, когда именно её жизнь так круто ушла под откос.

Тогда, в 2000-м, её измучили постоянные допросы. Она держалась, и отказывалась признавать соучастие в самом первом убийстве, понимая, что её ждет конкретный срок.

Факт наркомании, лечения, периодические исчезновения, все пришлось вывернуть, даже ночные кошмары, преследование призрака. Откуда об этом узнали следователи, Карина не знала. К тому же, бесконечное повторение вопросов, задаваемых каждый раз по-разному, приводило к тому, что она путалась и говорила невпопад.

Маринка, узнав, что отец убийца, совсем потеряла уважение к матери, и откровенно её игнорировала. Она жила у бабушки, и могла даже не брать трубку, если мать звонила. Счета оказались пустыми, работы не стало, новый собственник убрал её должность. Любовник исчез через неделю после начала следствия, настойчиво попросив нигде о нем не упоминать. Не умеющая экономить Карина уже через месяц понесла в комиссионки сперва шубы, потом золото. Брендовые вещи брали хорошо, за треть цены, а то и четверть. Внезапно нищета стала не призраком, а текущим днём. Пришлось думать о работе, без стажа, с давно утерянной квалификацией.

Её взяли на работу в цветочный киоск недалеко от дома, зарплата копеечная, еле-еле на еду для двоих, и то если не покупать мясо, а только курицу. Маринка кривила лицо, отодвигала макароны с сосиской, и уходила к себе. После суда контакт с дочкой был утерян окончательно, дочь упорно учила английский, она радовалась, пока не смогла понять, зачем.

Карина старалась прилично выглядеть, сама делала маникюр, как в молодости. Старалась не выходить без макияжа. Перебирала мысленно всех своих знакомых, которые могли бы ей помочь. Настойчиво звонила Виктору, тот отказывался с ней разговаривать, она приезжала к нему на работу, поджидала у выхода.

Это было унизительно, но ей, сейчас работающей в цветочном магазине, была нужна работа, любой ценой, причем в кругу, где можно найти себе нормального мужа. Она жалела, что пока работала на своем заводе, уделяла время работе, а не поиску подходящего спонсора. Ведь многие на нее смотрели, явно с желанием. И было ей тогда всего 27, а не 30 с хвостиком, и хвостик то все растет.

Телефон Виктора не отвечал, и так было пару месяцев, но в конце концов он сдался.

– Карина, змея ты моя задушевная, ну что тебе опять от меня надо? С Аленкой я давно не живу, твои рассказы мне не интересны. – Устало – раздраженно начал Виктор.

– Витя, ну мы же с тобой одноклассники. Я просто хотела поговорить, встретиться, мы же были друзьями. А с Аленкой я тоже давно не общаюсь, с тех самых пор. Витенька, как у тебя дела, все хорошо? Я слышала у тебя деток уже двое…

– Карина, давай к делу. Мои дети тебя никак не касаются. И не делай вид, что тебе есть дело до меня, или до них. Говори прямо, что нужно.

– Ты же знаешь, что Паша сбежал, он оказался маньяком, был суд. Он оставил нас с дочерью без гроша, Витя мне нужна приличная работа, прошу тебя, помоги. Не ради меня, так хоть ради дочери. – Не выдержав напряжения, она расплакалась, как Виктору показалось, искренне.

– Ладно, приходи завтра, что-нибудь придумаю.

Карину взяли в фирму Виктора, она, конечно, мечтала секретарем в приемную, а ее посадили в отдел кадров. Зарплату платили хорошую, но кадры-то не работают с партнерами. Пришлось рассматривать сотрудников только одной фирмы, зато у нее в кадрах были все данные обо всех работниках, так сказать, досье. И она выбрала, Германа, начальника отдела снабжения. Выдержанный, сорокалетний разведенный мужчина, без детей и алиментов. На первом же корпоративе завладела его вниманием, и они вскоре стали любовниками. Однако, жить вместе он не собирался, был скуповат, и видел в ней удобную любовницу, даже не постоянную, а приходящую и удобную.

И кто-то бы упал духом, но не Карина, она старалась выжать из этих отношений как можно больше, старалась везде сопровождать Германа, чтобы войти в круг высших менеджеров и хозяев жизни. Герман не был идиотом, и видел, чего она добивается, но наблюдая и смеясь, позволял ей себя так использовать. Тому количеству энергии, что она вкладывала в поиски мужа, могла позавидовать небольшая европейская электростанция.

Но за тридцать – это не двадцать, и даже не двадцать пять. Завидные мужчины приходили со спутницами, молодыми и хищными щучками, туповатой Каринке среди них было нечего делать. Зачастую, стоило Карине оказаться поблизости с молодыми девицами, как они заводили речь о любых средствах омоложения и новинках косметологии, и красноречиво поглядывая на неё, ехидно посмеивались. Фразы типа: «Ой, девочки, слышали, есть такой препарат – мезовартан, говорят, творит чудеса со зрелой кожей», и смешки в спину, заставляли её беситься и уходить подальше. Остатки брендовой одежды тоже оглядывались скептично, и периодически задавались сочувствующим тоном вопросы «А какого года эта коллекция?»

Дочь, видя, как мать старается угодить чужому мужику, уже откровенно плевалась и обзывала её тупой коровой. Удача все не поворачивалась к ней лицом, слишком много было молодых вокруг, но женщина, как та лягушка, не уставала и не останавливалась. После Германа был другой, потом третий… а вот того, кто захотел бы соединить жизнь так и не было.

Так, в период усталости и разочарований она встретила своего первого спонсора – Артема. Он был уже на пенсии, стар, но подтянут, и все равно при деньгах, и опять она стала его любовницей. Жена его умерла от онкологии, но жениться на любовнице, да еще такой доступной, ему и в голову не пришло.

Но, как и прежде, он не был жадным, в разумных пределах она получала все, одежду для себя и дочери, оплату фитнес-клуба на год вперед, и даже однажды Артем повез их на море.

Путевка была недорогой, Таиланд, отель хороший, Ава Резорт, на острове Ко – Чанг. Изумительной чистоты море, все включено, дочка была в восторге! Артем купил ей там кучу молодежной недорогой одежды, и стал кумиром девочки. Там же она застала свою шестнадцатилетнюю дочь за тем, как он делала минет её сожителю – Артему. Был скандал, и она узнала много нового. Её дочь, за неделю пребывания в отеле заработала около полутора тысяч долларов. Она была убежденной проституткой, и сказала, что не желает жить как мать.

– Ты делаешь то же самое, только за гроши. А я буду жить красиво, и богато.

По приезду она ушла из дома, появлялась редко. В восемнадцать уехала в Эмираты с подставным «мужем». Больше Карина её не видела, дочь не звонила, и о себе не сообщала.

Из раздумий её вывели чьи-то шаги. К беседке подошла Аленка, любимая подруга-змея.

– О, это ты? А я думаю, кто тут шпионит за одноклассниками? Что, задела тебя эта встреча? Да, мы с тобой похоже обе в дерьме…

Глава 44. Алёна.

– Вот уже шесть лет я живу в аду. Мы с сыном жили в однушке, сдавая Ванькину двухкомнатную квартиру, получали больше арендную плату. С работой у меня швах, так, перебиваюсь редкими заработками, нигде долго не держат. Ванька все время требовал денег, он считал, раз квартира его, так и доход от сдачи квартиры ему. Собственно, так оно и было.

Пока могла, отдавала все. После суда, как вскрылась история с Пашкой, муж меня кинул и уехал. Денег не стало, я все равно Ваньке его деньги отдавала. Только тратил он эти деньги не на еду и одежду, а на развлечения. Пятнадцать тысяч для пацана вроде не малые деньги, жаль только покупал он не газировку и шоколад, а спиртное, сигареты и «колёса». Не дашь – он и ударить мог.

А этому свиненышу, выродку Пашкиному, все было мало, денег всегда не хватало. Он стал воровать…

…Однажды вечером, Ванек, гуляя с толпой подростков, пиная пустую пачку от сигарет, и, толкаясь, увидел на детской площадке пару крепко пьяных мужиков. Мужчины были довольно прилично одеты, а пили и закусывали во дворе. Видимо, дома жены выпивать запретили. Пацанва сначала стрельнула по сигарете, потом Ванька сообразил, что пьяных можно просто обокрасть. Они долго крутились рядом, пока один не ушел, второй же идти домой отказался и задремал на лавочке, свесив голову вниз. Иван, поставив двух пацанов на стреме, ловко обшарил карманы мужчины, вытащив бумажник, телефон и ключи от машины. Бумажник выпотрошил и сунул назад, телефон отключил и сунул другу Китсу. С ключами они добежали до стоянки в конце дома, пикнули на значок замка и открыли машину. На машине было решено покататься, все пацаны влезли в салон, на заднее сиденье сели четверо, Ванька за руль. Отъехали недалеко, только выехав со двора на улицу, влетели в стоящий на остановке микроавтобус. Машину бросили и разбежались, не дожидаясь, пока водитель микрика выскочит.

Прибежали к себе в тайное место – подвальчик в крайнем подъезде хрущевки, вход в который был с торца дома и снаружи, и замок давно сломан. На ящик выложили добычу – телефон, неплохой самсунг, но и не айс, денег оказалось неожиданно много – шестьдесят пять тысяч. Китс выложил добычу, он успел порыться в бардачке машины – планшет, бутылка коньяка, пачка сигарет. Они разлили коньяк по бумажным стаканчикам, которые хранились тут же под ящиком, и по-взрослому выпили. Гримасы все постарались скрыть, один Ванька пил уже с удовольствием. Потом все важно закурили. Иван, строя из себя пахана, или крестного отца, раскидал деньги на кучки – пятерым по пятерке, Китсу пятнадцать, себе как боссу – все остальное.

– Продадим телефон и планшет, я вам еще подкину.

Нести ворованное домой побоялись все. Сделали тайник в углу, из вываливающихся кирпичей. И на виду у всех Иван замотал гаджеты в пакет, засунул его в нишу и заложил кирпичом. Пинками намели к стене мусора, и решили продолжить «банкет» на воздухе. Компания перебралась на открытую веранду детского сада и продолжила гулянку там, музыку врубили на телефоне, позвали проходящих мимо двух знакомых девчонок, словом, вечер удался. Эти же девчонки и купили у них и телефон, и планшет, дав за них всего по две тысячи. Тут же заменили сим-карты, и, пообещав прийти и завтра, убежали.

Награбленного хватило на неделю. Сходили в парк, накатались на аттракционах, все же они были еще дети. Накупили сладостей и сигарет, спиртное пришлось просить купить местного алкаша, да еще с ним делиться.

Но, так или иначе, деньги кончились. Банда подростков, уже зная легкий источник доходов, по вечерам челноками шныряла по району, выискивая пьяных. Больше им так не везло, у алкашей денег мало, потому в карманах находили понемногу, иногда двести-триста рублей, еще реже тысячу. Тех, кто был пьян не в стельку, могли побить и отнять деньги. Но этого было мало, мало. К тому же у Ивана близилась днюха, а денег не было, и мать не давала.

Накануне дня рождения Ванька решился уже на грабеж, присмотрел продуктовый киоск, где ночью оставалась одна женщина, совсем молодая. Она курила, и выходила курить через заднюю дверь, не запирая её, а стоя почти на пороге. Вот этим и воспользовалась банда подростков, они напали на женщину, угрожая ей ножом, когда она вышла курить и дверь была открыта. И пока двое держали ее под угрозой ножа на улице, остальные быстро забежав внутрь, вытащили выручку, нагребли шоколада, сигарет и выпивки. Женщине пригрозили, что если она их сдаст, зарежут, ушли на точку, где праздновали день рождения и удачный «хабар».

К утру Иван пришел домой пьяным, обматерил мать и упал на диван, захрапев еще в полете. А через два часа за ним пришли. Теперь его арестовали за грабеж, и как совершеннолетний, он пошел организатором подростковой банды. Пацану грозил немаленький срок …

…– Как я тогда просила Витьку, и плакала, и в ногах валялась. Эта коровища его, меня в дом не пустила. Я на лестничной площадке его караулила. Потом, сучка, пустила меня в дом. Когда все соседи сбежались, посмотреть на истерику. Я прошу Витьку, спаси сына, он же ведь хороший! Ванечка он же у меня дурачок, куда позвали, туда пошел. Это все местные отморозки, сбили моего мальчика с пути.