Приключения Икки, Уззу и Эммэ. Четыре Горных Великана

– Тот самый. Но если я много пью, то пламя само гасится.

В этот момент Эммэ вскрикнула. Уззу и Икки повернулись к ней и увидели, как правая голова Змея Горыныча, словно удав, обвилась вокруг девочки.

– Что ты творишь! – закричали на неё средняя и левая голова.

Правая голова быстренько разжала тиски и виновато потупила глаза.

– Прошу прощения, я случайно, – проговорила она. – Я не собирался её есть.

– Что же обычно едят Змеи Горынычи? – спросила Уззу.

Змей Горыныч замер, а его головы стали раскачиваться из стороны в сторону, словно в нерешительности. Они все смотрели друг на друга, будто выбирая, кто же из них ответит. В какой-то момент левая и правая голова уставились на среднюю, и та, чувствуя себя в меньшинстве, устало вздохнула.

– Если вы подумали, что обычно Змеи Горынычи едят детёнышей, то вы были правы. Но это не относится к нам. Мы совсем не такие! Мы вегетарианцы! И уже давно!

– То есть раньше вы могли и девочек слопать? – ахнула Эммэ.

– Что было, то было, – признался Змей Горыныч. – Как щука ест карасей, так Змей Горыныч есть детей.

– Но вы же не будете есть нас? – уточнила Икки.

– Нет, конечно! Я же сказал, что мы вегетарианцы. Мы фрукты едим и овощи. Траву не любим, а от орехов не откажемся.

– И почему вы стали вегетарианцами?

Змей Горыныч вздохнул.

– Здоровье подкачало. Бывает, съешь барашка, а потом всю неделю несварением мучаешься. Съешь козлёнка, и от колик готов на стенку лезть. А как мы перешли на фрукты-овощи, так сразу здоровье и поправилось. Раз уж мы заговорили об угощениях, пойдёмте к нам. В этом году яблоки сласть как хороши.

Змей Горыныч развернулся и потопал во тьму пещеры. Девочки переглянулись.

– Если бы он хотел причинить нам вред, то давно бы это сделал, – проговорила Уззу. – Думаю, друг нам не помешает.

Девочки поспешили за спутником. Когда они его догнали, то увидели тяжёлую железную цепь, в которую была закована одна из его лап.

– Откуда у вас это? – спросила Эммэ.

– Хозяин заковал. Горный Великан. Как-никак, я здесь на службе.

– Тем, кто на службе, платят зарплату, а не заковывают в цепи, – строго произнесла Икки. – В цепях бывают только рабы или пленники.

– Змей Горыныч никогда не был рабом или пленником, – обиделась средняя голова.

– Тогда для чего цепь?

Змей Горыныч остановился и задумчиво посмотрел на ногу.

– Великан боится, что мы сбежим.

Девочки дошли до грота, где обитал Змей Горыныч. Ничего, кроме ледяных стен и потолка, там не было. Правда, весь его пол был завален яблоками и грушами.

– И вам никогда не хотелось освободиться? – удивилась Уззу.

– Но как это сделать? – спросил Змей Горыныч. – Цепь очень крепкая.

Девочки посмотрели: цепь в самом деле выглядела тяжёлой и мощной. Однако затем они обратили внимание, что она крепилась ко льду. Рядом с крепежом было много углублений.

– Это вы сделали? – спросила Икки, показывая на них.

– Конечно, – ответил Змей. – Когда нам хочется пить, мы изрыгаем пламя на стену и лакаем растаявшую воду.

– И что вам мешает опалить место в стене, где закреплена цепь?

– Ничего! – воскликнул удивлённо Змей. Его головы переглянулись между собой, словно изумляясь собственной недогадливости. – А ну-ка, девочки, отойдите.

Три головы откашлялись, а затем из их пастей вырвалось пламя. Оно было таким ярким и горячим, что сёстры отскочили назад и зажмурились. Послышалось звяканье железа, и цепь выпала из ледяной стены.

– Получилось! – воскликнул Змей Горыныч.

Он обернул цепь вокруг груди, словно ожерелье.

– Как украшение она в самый раз, – похвалила Эммэ.

Змей Горыныч посмотрелся в ледяной пол, как в зеркало, и девочкам показалось, что все три головы улыбнулись.

– Угощайтесь! – сказал Змей Горыныч, вспомнив про правила гостеприимства.

Затем он сам набросился на фрукты, уминая их целыми ведрами. Вдоволь налакомившись, он повалился на бок. Его раздувшееся брюхо при дыхании медленно вздымалось и опускалось.

– Что это? – спросила Икки, обратив внимание на необычные узоры на животе Змея Горыныча. Она подошла поближе, чтобы разглядеть глубокие прямые борозды, образующие квадраты на брюхе их трёхглавого друга.

– Вы никогда такого не видели? – спросил Змей Горыныч.

– Откуда? – спросила Уззу. – Мы вообще впервые встречаем Змея Горыныча.

– Ах, ну да! Смотрите! – Средняя голова выгнулась, пытаясь достать носом до верхнего квадрата на груди. – Посчитайте, сколько их.

– Тридцать четыре, – ответила Икки.

– Верно! – гордо сказал Змей Горыныч.

Он посмотрел на сестёр и, видя недоумение в их глазах, расстроено покачал средней головой.

– Всё вам надо объяснять! У нас, Змеев Горынычей, есть заветное число, тридцать три. Именно столько Змеев Горынычей однажды появилось на свет, и именно на столько квадратов борозды разделяли их животы. Три квадрата сверху, пять линий по пять квадратов, затем три и два квадрата.

– А у вас один квадрат лишний, так? – догадалась Уззу.

– Так! Значит, я особенный. Я тридцать четвёртый Змей Горыныч!

– То есть вы ещё не совсем… взрослый? – уточнила Икки.

Змей Горыныч задумался.

– Думаю, я гораздо старше вас, однако по меркам других Змеев Горынычей, пожалуй, я достаточно молод.

– Такой молодой и уже такой больной, – покачала головой Икки.

– Что поделать, времена нынче такие.

– А эти квадраты на животе – они для красоты? – спросила Эммэ.

– Что ты! – воскликнул Змей Горыныч. – Это же наша связь между Змеями Горынычами! Вот мне нужно, например, пообщаться со Змеем Горынычем номер один. Я нажимаю первый квадрат, и мы можем переговариваться.

– И часто вы так звоните друг другу? – поинтересовалась Уззу.

– Нет, внутри Четырёх Гор сигнал не проходит, – вздохнул Змей Горыныч. – Если нажать на квадрат, можно будет услышать, только как бродят яблоки у меня в животе. Ну а меня вообще ни разу никто не вызывал.

– Почему?

– Так ведь у всех моих родственников только тридцать три квадрата. Ни у кого тридцать четвёртого квадрата нет. Очень обидно! Получается, только я могу вызвать на разговор себя.

– И часто вы это делаете?

Змей Горыныч рассмеялся.

– А почему бы не поговорить с приятным собеседником?

– Ой! – Средняя голова вдруг заохала и замерла в полусогнутом состоянии. Её шея напоминала вопросительный знак.

– Опять её скрутило! – произнесла правая голова. – Вот говорили мы ей, что не надо так крутить шеей, как она.

– Бедолага! Его заклинило! – засуетилась Икки. – Давайте мы поможем ему.

Сёстры взялись за среднюю голову и начали медленно её разгибать, вытягивая шею на всю длину. Когда шея вновь стала прямой, Змей Горыныч облегчённо вздохнул.

– Тебе надо пройти курс массажа и носить специальный воротник, – посоветовала Икки.

– Что бы я без вас делал, – проговорил Змей Горыныч. – После этого я просто обязан вам помочь.

– Вы бы нас очень выручили, – согласилась Уззу. – Однако у нас очень опасное задание.

– Обожаю опасные задания.

Все шесть глаз Змея Горыныча засветились от счастья, а когда сёстры рассказали ему, что они собираются проникнуть во владения самой Зимы и взять лепесток волшебного клевера из охраняемой шкатулки, его хвост завилял в предвкушении.

– Я готов!

Затем они все вместе направились по коридорам Зимней Горы.

– А вы знаете, где нам искать шкатулку? – спросила Эммэ.

– Пожалуй, я догадываюсь, – проговорила средняя голова. – В той части пещеры всегда было особенно холодно. Мы никогда туда не ходили, уж больно страшно там завывает ветер. Если где и есть темница Зимы, так это там. Держитесь за мной, иначе холодные ветра вас сдуют.

Сёстры гуськом пошли за Змеем Горынычем по ледяному коридору. Скоро и вправду стало холодать. Это была уже самая настоящая стужа. От морозного дыхания шарфики девочек покрылись инеем. Благо тёплая одежда, которую передала им Амилия, была связана из шерсти волшебной овечки, и она не давала им замёрзнуть даже в такой мороз. Путники остановились у огромной ледяной двери.

– Нам сюда. Вы готовы? – Змей Горыныч посмотрел на девочек.

Те кивнули, и тогда он открыл дверь. Внутри мела метель, да такая сильная, что не было видно границ пещеры. Чтобы не потеряться, сёстры взялись за руки, а Эммэ схватилась за хвост Змея Горыныча. Рой белых снежинок кружился перед ними, над ними и позади них. И в этот момент им почудилось, что впереди кто-то идет: медленно и не спеша. Девочки в нерешительности остановились, и им навстречу вышла Зима. Вернее, они подумали, что это Зима, ведь у кого ещё могло быть такое бледное и суровое лицо, а глаза чёрные и мрачные, как безлунная зимняя ночь. При взгляде на неё девочки задрожали, как в ознобе. Но в следующий миг она исчезла, будто превратившись в вихрь снежинок, который ветер швырнул им в лицо. Отряхнувшись, сёстры заметили, что метель неожиданно поутихла, а снег улегся. Теперь они могли рассмотреть зал. Первое, что бросилось им в глаза, – это тонкий лёд под их ногами.

– Расходимся! – крикнула Эммэ.

Её крик был как раз вовремя, так как во льду образовалась первая трещина. Девочки бросились врассыпную, а Змей Горыныч как можно шире расставил свои лапы. Лёд перестал трещать, и они оглянулись. Свод пещеры был высоким, и сквозь ледяной потолок проглядывало ночное летнее небо и звёзды. Вот только это было не небо и не звёзды, а каменный свод, выложенный драгоценными алмазами. Впереди они увидели огромные, размером с дерево, ледяные сосульки, которые росли снизу вверх. На верхушке одной из них находилась шкатулка.

– И как же мы её достанем? – взмахнула руками Икки.

– Давайте для начала попробуем дотянуться, – предложил Змей Горыныч. – Кто-нибудь из вас, садитесь мне на шею.

Эммэ с готовностью выступила вперёд. Она взобралась на Змея Горыныча, и тот стал поднимать её вверх. Однако Эммэ, как ни пыталась, не могла даже кончиками пальцев достать до шкатулки. Змей Горыныч тоже старался: и пыхтел, и сопел, и даже попробовал подпрыгнуть. Однако заветная шкатулка была слишком высоко. В итоге Змею Горынычу пришлось спустить Эммэ вниз.

– Может, – продолжил он, – я подпалю основание сосульки, чтобы она упала?

Змей набрался сил и затем что есть мочи подул жарким огнём. Лёд стал плавиться и шипеть. Белый столб, словно срубленное дерево, повалился на пол и разбился. Девочки устремились к шкатулке, освобождённой из ледяного плена, однако не тут-то было. Новая сосулька выросла прямо у них на глазах и, подхватив резной деревянный короб, взмыла вместе с ним вверх. Сёстры ахнули, а Змей Горыныч недовольно ударил хвостом о пол.

– А Зима хорошо постаралась, – проговорила Эммэ. – Вроде бы оставила шкатулку на виду, да только до неё не добраться.

– Жаль, что я не могу вытянуть шею так высоко, – огорчённо вздохнул Змей Горыныч.

– И не надо, – приободрила его Уззу, оглядываясь вокруг. – У меня есть идея. Предлагаю повалить вон ту соседнюю сосульку, но так, чтобы она упала не на пол, а на сосульку со шкатулкой. Получится что-то вроде перекладины, и одна из нас сможет по ней взобраться наверх.

– Давайте попробуем, – с готовностью согласился Змей Горыныч.

Он подпалил основание у сосульки, на которую указала Уззу, а затем девочки со всей силы толкнули её в сторону. Ледяной столб повалился и ударился о сосульку со шкатулкой. Раздался треск, и сёстры на мгновение испугались, что обе ледяные глыбы сейчас развалятся. Однако этого не произошло. Наклон у упавшей сосульки был достаточно пологим, чтобы Эммэ смогла взобраться по ней на самый верх. Икки с Уззу, затаив дыхание, смотрели на неё, боясь, что она поскользнётся и упадёт. Однако Змей Горыныч встал рядом в готовности поймать девочку, если та сорвётся. Эммэ рукой стёрла снег с крышки шкатулки. Затем она вставила в замочную скважину ключ и повернула его. Внутри что-то щёлкнуло, и крышка открылась. На дне шкатулки находилась вторая шкатулка, маленькая и стеклянная, а в ней лежал зелёный листок. Эммэ удивилась, насколько обыкновенным он казался. Да таких клеверов летом целые поляны! Эммэ приготовила рюкзак, чтобы поместить туда шкатулку, однако в итоге решила взять с собой только стеклянную коробочку с клевером. Она закрыла крышку у большой шкатулки и ключом повернула замок. После этого она спустилась вниз.

Девочки со Змеем Горынычем направились к выходу. Они быстро преодолели тонкий лёд, а когда подошли к двери, то с ужасом увидели перед собой Зиму. Она стояла как неживая. Если бы она изредка не вздыхала, её можно было бы принять за красивую статую. На ней было белое струящееся платье. Прямые чёрные волосы были прикрыты снегом, как вуалью. Большие чёрные глаза были опущены вниз, и длинные ресницы бросали тени на впалые щёки. Лицо у Зимы было бледным, а губы были почти бесцветными. От неё веяло морозом и печалью.

– Как мы пройдем мимо неё? – прошептала Икки.

Зима услышала её и подняла глаза. Она внимательно посмотрела на девочек, а затем так же внимательно на Змея Горыныча. Она приподняла брови. Похоже, три одинаковых человеческих лица и три одинаковых змеиных порядком её удивили.

– Кто вы? – услышали девочки её тихий голос.

– Мы сёстры, – ответили девочки.

– Мы тоже, – ответил Змей Горыныч, а затем поправился. – В смысле, мы братья.

– А ведь у меня тоже были сёстры, – задумчиво проговорила Зима, как будто вспоминая. – Нас было четверо. – Затем Зима вздрогнула. – О чём это я? Я одна – и всегда была одна. Я единственная хозяйка этого белого мира. А вы нарушили мой покой.

Лицо Зимы стало суровым, и вновь поднялась метель.

– Надо уходить, – воскликнула Икки.

– Хватайтесь за меня! – крикнул Змей Горыныч.

Девочки вцепились в его хвост, и в следующее мгновение Змей Горыныч помчался прямо на Зиму. К счастью, столкновения не произошло – Зима обратилась в стаю снежинок и взмыла вверх, а Змей Горыныч, едва не снеся дверь, вместе с девочками оказался за пределами зимнего грота. Сёстры поспешили закрыть за собой дверь и перевели дух. Эммэ достала из рюкзака зелёный листок, который, к их радости, был в полном порядке.

– Мы ради этого старались? – хохотнул Змей Горыныч.

– Его бы не стали так охранять, если бы он не был столь важен, – проговорила Уззу.

– Согласен, – кивнул Змей Горыныч. – И что теперь? Куда вы направитесь?

– Теперь в Весеннюю Гору.

– Тогда я объясню, как туда попасть, – вызвался Змей Горыныч.

– Вы хотите остаться в Зимней Горе? – удивилась Икки.

– Здесь мне будет лучше, – ответил Змей Горыныч. – Я сам пришёл в эту гору, так как тут всегда много льда для моего больного горла. – Он заметил недоверчивый взгляд девочек. – Ну хорошо, не сам пришёл. Меня заманили сюда сочным барашком. В те времена я ещё не был вегетарианцем. Но я захотел здесь остаться. По крайней мере, тут я не представляю ни для кого опасности. Однажды всё закончится, Четыре Горы падут и вновь будет свободна наша Хранительница. Тогда-то и придёт время покинуть мне эту пещеру. К тому же, – подмигнул Змей Горыныч, – меня здесь отлично кормят. Наверное, боятся, если не дать мне много яблок и груш, то я съем кого-нибудь из слуг Горного Великана, шароволка или ромборысь. Не уверен, правда, что они съедобные.

– А Хранительница вам поможет с вашей… хм… проблемой? – спросила Икки.

– Конечно. Она всегда находила управу на монстров, кикимор и леших. Она найдет защиту и мне. Но уже поздно. Не пора ли нам поспать?

– Вы предлагаете переночевать нам здесь? – удивилась Уззу.

– А почему бы нет? Я разведу костёр, вам будет тепло. Я вам даже тёплую ванну устрою, – воодушевился Змей Горыныч. – Погодите!

Змей Горыныч начал выгрызать в стене углубление, пока не получилась просторная комната.

– Сейчас согрею вам воду, и вы сможете умыться.

Змей Горыныч подул огненным дыханием, и в центре комнаты образовалось нечто похожее на ванну с горячей водой.

– Пожалуйста, – проговорил он. – Проходите! Я не буду подглядывать.

Девочки искупались и затем легли спать, облокотившись на пышущее жаром брюхо Змея Горыныча.

– Нам жаль с вами расставаться, – наутро проговорила Икки. – Вы нам так помогли.

– Мы ещё встретимся, – пообещал Змей Горыныч. – Так что не грустите. Идите прямо, потом два раза налево, два раза направо, и увидите небольшой коридор в стене пещеры. Это тайный выход к Весенней Горе.

– Надеюсь, Весна будет более приветливой, чем Зима, – вздохнула Уззу.

Икки вновь достала ледышку с пыльцой Звёздного Фонарщика, и девочки, на прощание крепко обняв каждую из голов Змея Горыныча, отправились в путь. А Змей Горыныч, посовещавшись между собой, решил, что ванную комнату надо разрушить. Так, подумал он, ни у кого не возникнет вопросов, кому она была нужна. Он взмахнул своим мощным хвостом и одним ударом обрушил стену. Комната с ванной вмиг оказалась погребена под глыбами льда. Затем он снял с шеи цепь и вновь впаял её в стену. Он подергал лапой, проверяя, насколько она прочно закована в лёд. Цепь выдержала проверку, и Змей Горыныч с довольным видом принялся жевать яблоко.

Глава 9. Весенняя Гора

Сёстры долго шли по тёмным холодным коридорам, но чем ближе они были к границе гор, тем чаще им слышалось, как падают, звонко разбиваясь о пол, капли. Наконец они добрались до тайной двери и вышли прямиком на зелёную тропинку. Светящаяся ледышка в руках Икки растаяла, и тогда наступила очередь Уззу доставать из кармана свою горсть волшебного порошка Звёздного Фонарщика. Она подняла с дорожки камень, посыпала его сияющей пыльцой, и девочки смогли рассмотреть пещеру, в которой оказались. Тропинка и стены были покрыты молодой травой, кое-где проглядывали подснежники и медуницы. С потолка падали капельки талой воды. С каждым шагом становилось всё теплее, и девочки сняли с себя волшебные рукавички и шарфы. Вода, сочащаяся из всех расщелин, всё прибывала и прибывала. В какой-то момент коридор раздвоился, и девочки в нерешительности остановились.

– Я могу пойти налево, – проговорила Уззу, поглядывая то на один коридор, то на другой, – а вы пойдёте направо.

– Ни в коем случае, – отрицательно покачала головой Икки. – Разделяться нам нельзя.

– Тогда давайте сыграем в считалку, – предложила Уззу.

– Не надо считалки, – ответила Эммэ. – Я думаю, нам надо идти туда, куда течёт вода. Посмотрите сами – поток устремляется направо.

– А ведь ты права, – согласилась Уззу. – Пойдёмте направо.

Пока девочки шли, вода продолжала прибывать. Ступать становилось всё труднее и труднее – почти как переходить горную реку вброд. К счастью, их осенние резиновые сапожки были высокие. Наконец девочки увидели впереди свет. Уззу убрала в карман свой камень. Стараясь не шуметь, сёстры вошли в огромный грот и почувствовали себя в центре подземного озера. Тут и там виднелись небольшие островки, покрытые травой и цветами. В воде цвели кувшины и плескались мальки. Стены грота были мраморными, и рисунки на них напоминали картины: здесь было и солнце, и луна, и лебеди, и лошади. Посреди озера высилась сапфировая скала. Свет отражался от неё и превращался в тысячи бликов на поверхности водоёма.

– Как красиво! – восхищённо воскликнула Уззу.

И тут сёстры услышали чей-то смех. От неожиданности они вздрогнули, а Икки даже отскочила назад. Оказывается, на одном из островков подземного озера сидела девушка. У неё были длинные русые волосы с вплетёнными в них голубыми лентами и глаза цвета молодой травы, которые смотрели весело и озорно. Всё лицо девушки, круглое и улыбающееся, было покрыто солнечными веснушками. Одета она была в платье оттенка горного ручья и маленькие деревянные сапожки.

– Мне кажется, это Весна, – прошептала Уззу.

– Она выглядит вполне дружелюбно, – проговорила Эммэ.

– А я бы ей не стала доверять, – предостерегла Икки.

– Но почему? – удивилась Эммэ.

– Потому что весна – самое переменчивое время года. Утром солнце, днём метель, вечером капель.

– Икки права, – поддержала сестру Уззу.

В этот момент Весна помахала им рукой и улыбнулась.

– Подойдите поближе, странницы, – позвала она. – Я так давно ни с кем не говорила. Разве что с карасиками да ручейниками.

– Если мы не послушаемся, она может обидеться, – прошептала Икки. – Давайте будем вежливыми и не станем её сердить.

Гуськом девочки осторожно направились к Весне. Однако они не стали подходить к ней очень близко и остановились на безопасном расстоянии. Весна им снова улыбнулась, а затем её настроение резко поменялось. Лицо стало мрачным и серым, словно на него нашла грозовая туча.

– Кто вы такие, что посмели прийти в мои владения? – прошипела она. В её голосе чувствовалась угроза.

Она встала в полный рост. Её платье потемнело, а глаза из светло-зелёных превратились в чёрные. Она всплеснула руками, и из её рукавов хлынули реки. Поток был настолько сильный, что вода в гроте стала безудержно прибывать.

– Наводнение! – крикнула Эммэ. – Бежим к скале!

Когда девочки оказались у скалы, они почти по пояс были в воде. Они быстро посмотрели назад – островок, на котором находилась Весна, давно скрылся под водой. Самой Весны нигде не было видно. Икки и Уззу подсадили Эммэ, и та взобралась наверх. Затем она протянула руки вниз, чтобы помочь вскарабкаться Икки. После этого Икки и Эммэ затащили Уззу.

– Она и правда настоящая Весна, – проговорила Уззу, снимая сапожки и выливая из них воду.

Сёстры последовали её примеру. Затем они сняли свои курточки, чтобы разложить их на траве и дать просушиться. И тут они заметили недалеко от себя движение. То, что они изначально приняли за холмик, оказалось гнездом, где сидела птица. Птица озабоченно посмотрела на девочек, а затем начала клювом поправлять ветки своего гнезда. Для такой небольшой птицы гнездо казалось большим: всё равно что если бы воробей поселился в гнезде аиста.

– Необычное гнездо, – проговорила Эммэ.

– Если только это действительно гнездо и ничего более, – ответила Уззу, подходя поближе.

Птица при приближении девочки занервничала, встала и начала недовольно хлопать крыльями, желая прогнать незваную гостью.

– Ты что-нибудь видишь? – поинтересовалась Икки.

– Мне кажется, что это гнездо стоит прямо над волшебной шкатулкой, – кивнула Уззу.

– И как нам её достать? – озабоченно спросила Икки. – Мы же не будем тревожить птицу и её птенцов!

– Тут нет птенцов, только одно яйцо, – ответила Уззу. – И, судя по всему, будущая мама нас и близко не подпустит к нему. Жаль только, что она не дождётся своего потомства.

– Это почему? – непонимающе нахмурилась Эммэ.

– Так ведь это Весенняя Гора. Здесь лето никогда не наступит, а значит, и птенец никогда не вылупится.

Икки заметила, что птица внимательно прислушивается к их разговору.

– Вы нас понимаете? – спросила Икки у птицы.

Птица посмотрела на девочек своими чёрными смышлёными глазками, а затем проговорила:

– Вы сказали правду? Мой птенец здесь не вылупится?

– Только не в этой горе, – как можно убедительней ответила Уззу. – Сюда лето не придет.

– Я вам не верю, – проворчала птица. – Я же чувствую дуновение тёплого ветерка. В нем запах цветущего колокольчика и ириса.

Девочки переглянулись между собой.

– И откуда дует этот ветерок?

Птица указала направление. Там, в глубине грота, девочки увидели расщелину, которая вполне могла оказаться тоннелем к Летней Горе.

– Мы можем перенести вас в лето, – предложила Эммэ птице. – Вместе с вашим будущим птенцом.

Птица долго раздумывала, переводя взгляд с яйца на девочек и обратно.

– Хорошо, я согласна, – наконец, ответила она.

Икки дернула Эммэ за рукав.

– Но как мы её перенесем, если мы сами не знаем, как выбраться отсюда? – прошептала она взволнованно. – Я не умею плавать.

– Вы можете соорудить плот, – предложила птица. – Я очень долго строила дом для моего птенца и, мне кажется, немного перестаралась. Берите нижние прутики, а верхние оставьте мне.

Девочки подошли к гнезду и осторожно вынули ненужные птице ветки. Затем они стали скреплять их вместе, плотно перевязывая между собой. Птица им усердно помогала. Наконец плот был готов, и пришла пора его опробовать. Сёстры подтащили его к краю скалы и спустили на воду. Он оказался устойчивым и надёжным.

– В путь, – позвала Эммэ, обращаясь к птице. – Вы разрешите перенести ваше гнездо на плот?

Птица кивнула и взлетела. Эммэ осторожно приподняла гнездо вместе с яйцом. Наконец шкатулка оказалась свободна. Она была точно такой же, как и шкатулка в Зимней Горе.

– Этот ящик вы тоже возьмете с собой? – спросила птица. – Вы же ради него пришли сюда.

– Нет, сама шкатулка нам не нужна, – махнула рукой Уззу. – Мы лишь кое-что из неё возьмем, если вы не против.

– А почему мне быть против? – удивилась птица. – Это же не моя шкатулка. Мне просто удобно было на ней расположиться.