скачать книгу бесплатно
– Поставили печать? – строго спросила она, сверкнув стеклами очков.
Эльвира Степановна отрицательно замотала головой, не в силах ничего сказать.
– А чего так? Ну-ка…
Врач взяла из рук пожилой женщины бумажку и решительно шагнула за дверь регистратуры:
– Девочки! Тут мне нужно…
Эльвира Степановна бессильно опустилась на мягкий пуфик, который стоял в холле поликлиники.
– Вот! Обязательно езжайте! Там, говорят, хорошие специалисты, проверят все, разберутся! – через пару минут врач вручила Эльвире бумажку с печатями.
– Невозможно, как долго принимает врач! – посетовала полная женщина, обдуваясь и обмахиваясь толстой папкой с разными медицинскими документами. – Ну и жарища, духота…
– Да вроде как быстро было, – ответила маленькая аккуратненькая старушка, которая тоже сидела в очереди. – Это вот та женщина зашла и застряла прямо! Полчаса, наверное, уже не выходит…
В кабинете сидела Эльвира Степановна, а напротив нее – Наташа. Вернее, Наталья Романовна, врач, специалист. Эльвира плакала.
Наташа сразу ее узнала. Эльвира была все такая же статная и красивая, только постарела сильно. Да и что ж, уже почтенный возраст – семьдесят семь лет ей было. А болезнь у нее оказалась не опасная. Наташа хорошо разбиралась в этом. Но то, что она приехала, проконсультировалась, – это хорошо. Назначила ей Наталья лечение, но Эльвира не спешила уходить. Она плакала и очень просила простить ее.
– Эльвира Степановна! Здесь не место для разговоров, меня ждут пациенты! Да и не за что мне вас прощать, все в прошлом. Это было так давно, что быльем поросло. А внуки… Все хорошо с ними, живем, не жалуемся. Да. Маришка школу закончила, поступила, Сережа учится еще. Семен на заводе работает, шестой разряд получил. Денег у нас хватает. Вы идите себе, лечитесь…
– Понятно… – тихо сказала Эльвира Степановна и поднялась со стула. – Я бы тоже не простила…
– Наташ, жалко ее… Все-таки мать… – проговорил Семен вечером, обнимая жену за плечи. Наташа рассказала ему, как Эльвира Степановна приезжала сегодня к ней на консультацию.
– А ей было нас не жалко? Зачем она сплетни распускала? Мстила? Чего она хотела добиться? Жизнь нам испортить? Как так можно, а? Ты ведь сын ей родной.
Семен ничего не ответил, только вздохнул и взял в руку пульт от телевизора. С Наташей он нашел свое счастье и ни о чем не жалел. Она родила ему двух чудесных детей, она прекрасная жена и мать. А его мать… Ну, это ее выбор. Ведь она сама выгнала их. Точнее, Наташу. А он просто ушел вместе с ней. Как было ее бросить?
– Бабушка, а это кто? Ты, что ли? Красавица какая! – Маришка разглядывала старый альбом и, улыбаясь, переворачивала желтые страницы.
Вот уже три раза она приезжала к Эльвире Степановне в гости. После института садилась на автобус и через час была на месте. В тот вечер она слышала разговор родителей. Она давно задавалась вопросом, где бабушка и как она живет. Мама всегда отвечала, что бабушка живет в другом городе и видеть их не хочет. Маришка не понимала, отчего так? А мама не любила говорить на эту тему.
Девушка на следующий день отыскала среди старых писем и документов адрес бабушки и отправилась к ней, ничего никому не сказав.
Пожилая женщина была очень рада внучке. Они обнялись и потом пили на кухне чай. А потом долго разглядывали семейный альбом. Маришке безумно нравилось все это, она была убеждена, что каждый человек обязан знать свои корни, своих предков. И этот семейный альбом многое для нее открыл…
Врачом она быть давно передумала и поступила на филологический факультет. Эльвира Степановна была рада за внучку, она любовалась ею и с улыбкой слушала, как умно та рассуждает. «Молодец, девочка! – все повторяла она. – А как на Семена похожа…»
– Мам, пап! У меня сюрприз!
– Маришка! Где тебя носит?! Мы ждем, за стол не садимся, обещала же, что к трем вернешься! И куда моталась? Что за секреты? – мама вышла в прихожую и набросилась на Маришку с вопросами.
У Натальи был день рождения. В большой комнате стоял стол с угощениями и четыре стула вокруг него.
– Мам! А у нас есть еще один стул? – заглянула в комнату Маришка.
Эльвира Степановна стояла за дверью квартиры на лестничной площадке и ужасно смущалась. Глупо как-то, по-детски… И зачем она повелась на уговоры Маришки и поехала с ней?
– Все, ухожу, – решила Эльвира, но тут приоткрылась дверь и высунулась Маришкина голова:
– Заходи, бабуль! – произнесла она заговорщическим шепотом.
– Мама?! – Семен был изумлен, когда увидел Эльвиру Степановну, робко снимающую обувь в коридоре.
– Что там у вас? Мы за стол сегодня сядем или нет? – спросила Наташа из кухни, нарезая хлеб и выкладывая его на тарелку. – И при чем тут пятый стул, Маришка?
– Знакомься, Сережка! Это твоя бабушка. Правда, классная? – сказала Маришка брату и подмигнула. – Она бывший учитель! А ну!!! Показывай свои тройки!
Маришка шутя надвигалась на брата, угрожающе подняв руки и выпучив глаза.
– Бывших учителей не бывает, – улыбнулась Наташа, входя в прихожую и вытирая руки о кухонное полотенце.
– И бывших врачей тоже, – произнесла Эльвира Степановна и обняла невестку.
– Может… все-таки за стол сядем? – спросил, наконец, Семен, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Пауза затянулась. Каждый думал о своем. И только на кухне тихо тикали часы, а за окном шумела проезжающая электричка.
Пятый стул принесли из кухни, и тарелку, и вилку тоже. Сначала Эльвира Степановна чувствовала небольшую неловкость, но потом понемногу расслабилась. Они с Маришкой заранее обговорили, выбрали и купили Наташе подарок – серебряный кулон, и он ей очень понравился.
– Ну, Маришка! Ну, учудила! Помирить нас вздумала! – все повторял отец.
– А то! – хорохорилась девушка. – Так нельзя! Живем рядом и не общаемся. Это же глупо! И надо знать свои корни, своих предков, поддерживать родственные отношения, но… это я уже говорила… Таак! Что тут у нас? Бекончик, колбаска… Сережка! Ты всю красную рыбу съел, оставь сестре хоть чего-нибудь! – Маришка потирала руки и смотрела на стол, выбирая, что бы положить себе на тарелку.
Эльвира Степановна улыбалась, глядя на Маришку, а в глазах ее снова заблестели слезы. Наташа заметила это, тепло улыбнулась и ободряюще положила ладонь на ее сухонькую ручку. И покивала головой: ничего, мол, все же хорошо!
Она больше не обижалась и не сердилась на пожилую женщину. Какой в этом смысл? Все уже в прошлом.
Родственнички
– Во, люди живут, а! – восторгалась золовка Татьяна, хлопая дверьми. – Ах, как богато! Ванная огромная, холл, туалет! На кухне можно танцы устраивать – до того большая…
– Да уж, – буркнула, насупив брови, свекровь, Клара Степановна, – только у нерадивой хозяйки все не впрок. Эх, Ирка… Грязищу-то какую развела! И за что моему мальчику такое мученье?
Ирка – это жена сына Клары Степановны, Бориса. Они недавно поженились. Обоим по тридцать два года. Встретились, полюбили друг друга. Ирина тогда жила одна в однокомнатной уютной квартире, которую ей помогли приобрести родители.
С родителями они жили в просторной трешке в хорошем районе. Когда дети – Ирина и ее старший брат – выросли, родители поднакопили денег и затеяли «великое переселение». Свою большую квартиру они продали, детям купили по однокомнатной, а сами в деревню съехали.
Отец Иры давно мечтал жить ближе к природе, в городе ему было душно. Огород, хозяйство – это была его мечта. Даже в городе он постоянно выращивал на подоконнике огурцы, помидоры, а на балконе однажды все лето жили перепелки в большой клетке. Ира тогда еще маленькая была, но помнила, как забавно было есть маленькие пестрые яички и какие они были вкусные!
По осени вместе с отцом и братом они часто собирали плоды каштанов и маньчжурского ореха, а потом закапывали их в лесу и во дворе – сажали деревья. А иногда и не во дворе, а прямо дома, в большом горшке растили, а потом высаживали. А еще в углу комнаты стояло мандариновое дерево, которое было выращено из косточки и быстро вымахало под самый потолок. Оно было совершенно дикое, никакую обрезку и формирование кроны не принимало, перло только вверх, как на дрожжах, никаких мандаринов на нем отродясь не бывало, и маленькая Ирина, глядя на него, вспоминала сказку про петушка и чудо-меленку, которую ей читала мама. Девочка все ждала, когда же папа прорубит потолок, а потом крышу, а потом деревце дорастет до самого неба и по нему можно будет забраться высоко, до самых облаков.
Мама только вздыхала, видя, как муж и дети в очередной раз собираются проводить экспериментальные посадки. Даже в просторной квартире ставить их было уже некуда. Однако они с отцом очень любили друг друга и на почве садоводства никогда не ругались. Они вообще не ругались, а жили душа в душу.
Переехав за город, отец наконец-то исполнил свою мечту и принялся упоенно заниматься огородничеством и садоводством. И кур завел. И гусей, и уток. А для супруги роскошную клумбу разбил, потому как та цветы очень любит. Ирина и брат часто навещали родителей, а погостив, всегда уезжали, нагруженные свежей зеленью с огорода, тепличными огурчиками и деревенскими яйцами…
Ни Ирина, ни брат долго не могли создать семью. Как-то не складывалось, а потом Ира встретила Бориса. Он приехал в город на заработки, жил на съемной квартире, усердно работал, копил на свою жилплощадь. С Ирой познакомились случайно, в автобусе, по дороге на работу. Он отличный специалист по настройке какого-то сложного оборудования. Какого? Ирина в этом ничего не смыслила и потому не вдавалась в подробности. Зарабатывал он хорошо и был, что называется, нарасхват.
Поженились они по-тихому. Пышной свадьбы не устраивали и родственников не приглашали. Иринины отец с матерью не могли надолго бросить хозяйство, поэтому в город на свадьбу не поехали – далеко, а про своих родственников Борис как-то уклончиво сказал, что, мол, потом как-нибудь в гости к ним съездим и познакомимся. Не стоит, мол, торопиться.
Родственники не одобряли его переезд в город, хоть Борис и помогал им деньгами, добросовестно каждый месяц переводил матери хорошую сумму, однако та не могла забыть, как он заявил, что, дескать, в глуши с ними жить не хочет, хочет в люди выбиться, денег заработать, квартиру сам купить. Все попрекала сына, что тот загордился, уехал и мать бросил.
Отец с ними не жил. Только мать и сестра Татьяна на десять лет старше Бориса. Замуж не вышла, и Борис полагал, что вряд ли выйдет. С ее скверным характером, наглостью и дурацкой привычкой лепить правду в глаза, какая бы она ни была, ей трудно было найти себе пару. Да и в кого ей быть другой? Татьяна – точная копия матери. Та тоже отца вечно пилила почем зря, житья не давала, и он в конце концов не выдержал, ушел, бросив семью. Правда с детьми виделся, и у Бориса о нем остались самые теплые воспоминания.
И вот сейчас мать вместе с Татьяной неожиданно нагрянули к ним в гости.
Хотя почему неожиданно? Вполне себе ожидаемо. Накануне созванивались. Было сказано, что они приедут в воскресенье утром. Ирина все распланировала: поход по магазинам, уборку и приготовление праздничных угощений. Ведь родственников мужа она видела впервые. Хотела навести дома идеальный порядок, угостить, не ударить в грязь лицом, укрепить родственные связи, все, как у приличных людей.
Родственники приехали в пятницу поздним вечером.
Ирина уже успела переодеться в симпатичный комплект для сна, расстелить кровать, как вдруг звонок домофона разорвал тишину. Муж поднял трубку и сообщил, что приехали гости дорогие…
Когда Борис открыл дверь, то увидел улыбающуюся мать и сестру. Кроме обшарпанного чемодана, Татьяна держала сумочку, из которой выглядывала мордочка крохотной собачки. О том, что с ними будут животные, Ирина узнала только сейчас. Она заметалась по квартире в попытке навести минимальный порядок. Уборка планировалась на завтра. Готовка тоже. В холодильнике скучала пара кастрюль с едой, пачка сосисок и десяток яиц.
Первым делом из сумочки выскочила собачка и понеслась по квартире, оглашая ее визгливым лаем.
Пройдясь по коридору, заглянув в ванную, туалет и кладовку, свекровь и золовка чинно уселись на диван и принялись рассказывать о том, какие трудности они преодолели, чтобы сюда приехать. И как они намучились в поездке, и какие злые люди им попадались в дороге, и что они очень голодны и устали, и еще много всяких жалоб…
– Нерадушный прием нам оказали, верно, Тань? – изрекла, наконец, Клара Степановна. – Гостей полагается накормить с дороги. А мы тут уже полчаса сидим, лясы точим. А спать где мы будем? Почему вы не предупредили, что квартира однокомнатная?
О том, что приехали на два дня раньше и тоже не предупредили, родственнички как-то забыли. Ирину так и тянуло высказать этой наглой парочке, что, мол, если им не нравится, то они могут отправляться на все четыре стороны, их никто не держит. И если уж они решили приехать раньше, то могли бы предварительно позвонить, а не сваливаться как снег на голову поздним вечером и портить настроение своими бестактными высказываниями, и вообще… Но муж умоляюще посмотрел на Ирину, и она промолчала.
– Яичница?! Разве так встречают гостей? – Клара Степановна скривилась, но, видимо, голод все же перевесил, и она довольно бодро опустошила тарелку. Татьяна не отставала:
– Ангидрид твою перекись марганца! – заявила женщина, отодвинув пустую тарелку. – Я не наелась. А еще что-нибудь есть?
Борис налил гостям чаю и нарезал бутерброды.
Потом, утерев жирные губы, они огляделись по сторонам и принялись, совершенно не стесняясь хозяев, обсуждать интерьер.
– Кухня большая, мне нравится! Но обои безвкусно подобраны. И полку я бы не стала здесь вешать. Холодильник в угол нужно поставить, а то неудобно. А стол овальный надо, как в лучших домах. Хоть он и большой, да место-то вона сколько, хоть пляши, – заявила Татьяна.
– А главное, убираться надо почаще, – назидательно добавила свекровь, – а то, что это? Грязи тут – скобелем скрести можно! И шторы новые купите, побогаче. Эти выбросьте. Вы ж нормально зарабатываете!
Ирина снова набрала воздуха в легкие, дабы высказать все этим, с позволения сказать, гостям, но муж опередил ее и заявил, что уже поздно и пора спать.
Все засуетились и стали думать, как устроить ночлег. Ира, честно сказать, наивно рассчитывала, что они приедут одним днем, и ни о каких ночевках не думала. Но ее ждало разочарование. Родственники решили устроить культурную программу и погулять по городу несколько дней.
Борис принес из кладовки надувной матрас, увидев который, свекровь ахнула и опустилась на стульчик, заботливо подставленный Ирой.
– Гостей?! В кухне на надувном матрасе спать укладывать?! Да это же… Да просто…
– Мама! Он очень удобный, – заверил Борис и стал двигать стол, чтобы освободить место.
А Ира в очередной раз подумала, что наглость родственников переходит все границы. Она испытала острое желание взять веник и вымести их куда подальше. Но тут все вспомнили про собачку, потому что Борис сильно поскользнулся на луже, которую та, пока все были заняты, бесцеремонно наделала в коридоре, и чуть было не упал. Свекровь прижала дрожащую псинку к себе и стала сюсюкать:
– Ах ты, моя маленькая! Испугалась, бедняжка. Все новое, незнакомое. Иди к мамочке, иди…
Ирина вдохнула и пошла за тряпкой. Лужу вытерли, постель постелили, кое-как разместились и улеглись.
Наутро Ира проснулась от того, что свекровь громко открыла дверь их с Борисом спальни и по-хозяйски прошла в комнату. За ней стремительно пронеслась собачонка и принялась грызть Ирины новые розовые тапки, которые стояли около кровати. Клара Степановна раздвинула шторы и заявила:
– День белый! Сколько можно спать? Гости голодные сидят, а хозяева дрыхнут.
– Ангидрид твою перекись марганца! В холодильнике пусто! – послышался из кухни голос Татьяны.
– Да. Мы не хотели вас будить. Хотели сами как-нибудь уж. А у вас и есть-то нечего. Как вы собирались гостей встречать? – продолжила свекровь.
Муж буквально выскочил из-под одеяла, скатился с кровати, быстро оделся и отправился в магазин покупать разносолы.
В холодильнике было отнюдь не пусто. Просто, по-видимому, свекровь и золовка не захотели есть пюре с котлетой и своротили нос от плова с курицей, который приготовила Ира день назад. По-видимому, они рассчитывали на более изысканное угощение…
И это странное ругательство, которое повторяла Татьяна, просто выводило Иру из себя. «Чем ей не угодила эта перекись марганца? – со злостью думала женщина, пытаясь одновременно переодеться и застелить кровать, после того как свекровь бесцеремонно вторглась в их спальню. – Ах, да! Борис же говорил, что она химию в школе преподает, понятно тогда…»
– У вас что? Телевизор не работает на кухне? – в дверь снова просунулась кудлатая голова свекрови. – Хотела новости посмотреть!
– А полотенца гостям не положены? Где взять свежие? Этими мы уже вчера вытирались! – заявила из-за ее спины Татьяна. – И надо лужу вытереть, Жужа опять там, в коридоре, наделала!
Ирина беспомощно оглянулась. В квартире царил бардак. Да такой, какого не было со времен ремонта. Собачонка бешено носилась по полу и без конца лаяла, делая перерывы лишь для того, чтобы попробовать на зуб все, что попадалось ей на пути. Свекровь, облаченная в голубой шелковый халат, расписанный павлинами, стояла перед шкафом и копалась в ее вещах. Татьяна чем-то гремела на кухне.
– Что за бардак! Ничего не найти! – восклицала Клара Степановна. – В шкафу все вверх дном! А тряпок! Мама дорогая! Сколько же ты на них денег тратишь? Неужели они все нужны?
Ирина молчала-молчала, а потом сжала кулаки да как крикнет так, что на люстре задрожали подвески:
– Хватит! Вы в моем доме находитесь! В гостях. И будьте добры проявлять любезность и уважение! А не нравится, так скатертью дорога! Поняли?!
В этот момент из магазина нагруженный пакетами с угощениями вернулся Борис. Увидев жену в таком состоянии, он не на шутку испугался. Оценив обстановку, он разрешил ситуацию по-своему. Аккуратно, но уверенно вытолкал маму из спальни, Ирину же заботливо усадил на кресло, дал в руки пульт от телевизора и тихо прикрыл дверь. Она так и просидела следующие два часа, бездумно переключая каналы. Сначала слышала за дверью шуршание, возню и то, как недовольно бубнит свекровь. Ей вторила Татьяна, всякий раз добавляя свою фирменную фразочку про перекись марганца. Потом хлопнула входная дверь и все стихло. Через некоторое время вернулся муж и сообщил, что родственниц благополучно разместил в гостинице, правда, пришлось потратиться, но оно того стоило.
Потом они пошли на кухню и устроили себе праздник. А что? Торт уже куплен, почему бы не отметить благополучное избавление от докучливых гостей?
Потом они вместе убирали. После родственниц в квартире как будто Мамай прошел. Они все перерыли, везде сунули свой нос, и их суперактивная собачка нанесла ощутимый урон шторам и мебели…
А в следующий выходной Борис и Ирина отправились в гости в деревню к родителям Иры – те очень хотели поздравить их с бракосочетанием. Вот, где они отдохнули душой! Посидели за столом, погода была хорошая, и стол накрыли прямо в саду. Пожарили мясо на костре, сходили на речку, половили рыбу. Мама Ирины напекла пирогов, и они уехали румяные и довольные! Ирина всю обратную дорогу думала о том, какие же у нее хорошие родители и как же она их любит!
А Клару Степановну с Татьяной решили теперь только в гостиницу селить, если что. Пусть там своими претензиями мучают обслуживающий персонал, тем, по крайней мере, за это деньги платят…
Ненужная
– Лера! Закрой дверь в комнату, твой сын так шумит, что голова разболелась! – недовольно произнесла мать.
Она все время была недовольна. С тех самых пор, как ее тридцатилетняя дочь Лера развелась с мужем и со своим четырехлетним сыном вынуждена была переехать жить к ней.
Лера тихонько прикрыла дверь и подошла к сыну.
– Тише, зайка! Видишь, бабушка ругается. Машинка ведь необязательно должна так гудеть, – улыбнулась она и поцеловала малыша в макушку. Тот протянул ручки и обнял маму.
