Добро пожаловать в Последний оплот

От отчаяния Карина едва не застонала. Она проделала такой путь, чтобы что? Оказаться в тупике? Да и на что она надеялась? Что мужчина с портрета помашет ей рукой и скажет, зачем сюда позвал? А звал ли он?

Остаток экскурсии Карина не слушала, вглядывалась в лица людей вокруг, но так никого и не запомнила. Когда экскурсантов пригласили за обеденный стол, Карина облегченно выдохнула. Все закончилось, так и не начавшись. Навязчивый кошмар так и остался обыкновенным сном. И с ним теперь можно было что-то сделать. Карина твердо решила записаться на прием к специалисту, как только вернется домой.

К еде она почти не притронулась, достала скетчбук и начала рисовать. Бездумно водила карандашом по бумаге, пока не поняла, что в графитовой штриховке проявляются глаза.

Звякнула посуда, кто-то то ли перевернул тарелку, то ли попытался ее разломить. А следом пронесся странный звук, от которого Карина едва не подпрыгнула. В тарелку напротив села птица, напоминающая пингвина с ярким клювом. За птицей выглянул парнишка в старомодном пальто и с виноватым выражением на лице.

Карина вздрогнула. Именно эти глаза она сейчас рисовала, а ведь заметила парня только секунду назад.

– Патрик Блэкетт… Мичман, – смущенно представился парнишка.

– Э… Карина, – она опустила глаза на скетчбук. – Вы не против, если я вас нарисую?

Патрик оказался не против, все его внимание почти сразу забрала на себя непоседливая птица. Карина рассмотрела странную парочку получше и продолжила работу над портретом. Дело пошло веселее, с натуры рисовать всегда получалось быстрее, линии сами ложились на бумагу, штрихи вырисовывали тени. Совсем скоро с листа на нее смотрел немного смущенный молодой человек, обнимавший пернатого друга.

Рядом подсел довольно активный мужчина, представился Григорием. Его больше интересовала дегустация местных вин, чем происходящее вокруг. Карина вежливо поздоровалась и продолжила работу над портретом. Прервал ее вой усилившегося ветра. Замок, казалось, дрожал от ударов стихии. Стоны старых камней, страдавших под натиском урагана, отражались от стен и эхом разносились под потолком.

Карина посмотрела в окно. Серое марево полностью скрыло мир от обитателей замка. Лишь огромные белые мухи с яростью бросались в стекло. Карина представила себя в большом снежном шаре, который как следует потрясли. По коже словно поскакали маленькие разряды статического электричества. Карина даже обрадовалась – возможно это и есть знак, который она так ждала. Только уж очень расплывчатое вышло сообщение.

Оглядевшись, Карина заметила суету персонала. Работники замка пытались сохранять спокойные лица, но напряжение, висевшее в воздухе, ощущалось даже на физическом уровне. Люди за столом быстро сообразили, что творится что-то неладное. А когда объявили о невозможности покинуть замок до окончания метели, началась паника. Попытки организовать расстроенных и напуганных людей успехом не увенчались. Судя по всему, персонал отпустил ситуацию, стараясь следить лишь за сохранностью экспонатов.

Время шло, ничего особенного не происходило, только завывания особенно сильных порывов ветра все чаще заставляли вздрагивать. В замке ощутимо стемнело, словно наступила ночь. И ночь эту, похоже, предстояло провести в замке.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Карина перебралась в библиотеку, уверенная, что найдет там укромный уголок для отдыха. Сон приходить не собирался, поэтому Карина отправилась бродить вдоль книжных полок, закрытых стеклом для сохранности книг. Она рассматривала корешки, сама не зная, что пыталась найти. Родословную владельцев замка? А что это даст? Да и прочитать ее она вряд ли сможет: большинство книг были написаны на немецком, который Карина плохо знала. Некоторые томики она все же полистала, правда, ответы на свои вопросы в них не нашла.

Карина медленно брела вдоль полок и слышала только шорох своих ботинок по полу, будто в замке не осталось никаких звуков: лишь звук шагов и стук ее сердца. Ощущение одиночества усиливалось с каждой секундой, а ветер делался тише, словно буря бушевала теперь далеко.

Позади раздался неразборчивый шепот. Настойчивый, проникающий под кожу, рассыпающийся там сотнями ледяных игл. Карина обернулась – за спиной никого. Огляделась. Несколько человек разбились на группы, тихо беседовали, и их голоса были вполне разборчивые и… живые.

Шепот вернулся и прозвучал над плечом. Карина поежилась, накинула капюшон, пытаясь спрятаться от жутких домыслов. Только это не помогло. Никогда не помогало. Пустота внутри заполнялась отчаянием. Карина боялась момента, когда пропасть в душе переполнится и выплеснет во внешний мир скопившиеся усталость, страх и боль.

Карина решила отвлечь себя книгами. Но стоило повернуться к полкам, как из горла сам собой вырвался крик – рядом кто-то стоял. Она разглядела странную тень в отражении стекла. В ужасе Карина обернулась. Но… никого не увидела.

Разговаривающие в стороне люди удивленно посмотрели на Карину, но быстро потеряли интерес и вернулись к беседе. Она снова посмотрела на стекло. И в этот раз ничего странного не заметила: в нем отражались только она и стены библиотеки.

Почудилось? Карина сделала медленный вдох, мысленно убедила себя, что освещение в замке непривычное, игра света и тени могла создать в воображении человека и не таких чудовищ. Она дернула плечами и направилась в пустой угол, не занятый экспонатами. Села прямо на пол, достала блокнот и… едва не выронила его. На свежем карандашном наброске парнишки теперь был изображен милый старичок с веселой улыбкой и горящими детским задором глазами. В руках он держал забавную черно-белую птицу.

Карина давно заподозрила у себя лунатизм. Именно рисованием во сне объясняла появление странных рисунков в своем блокноте. Неужели и сейчас спала наяву? Когда успела заснуть? Что-то похожее уже случалось, когда Карина отдавала всю себя процессу, забывалась и входила в особый творческий транс. Тогда она не замечала пролетевшего времени, почти не помнила, как рисовала. Возможно, и сейчас такое произошло. Только почему же парнишку, кажется, Патрика, подсознание изобразило стариком?

По спине пробежали мурашки. С приездом в замок все стало еще запутаннее. Карина протянула руку, чтобы вырвать лист, скомкать и выбросить. Но замерла. Замковые часы возвестили о наступлении полуночи.

Эпизод 3

По замку раскатом грома прокатился волчий вой. Карина так и сидела, не шевелясь, настороженно вслушивалась, пыталась не упустить ни один посторонний звук. Раздался резкий птичий крик. Карина бы испугалась, услышь его впервые. Но «песня» была уже знакома. Она осмотрелась. Чуть поодаль, на подоконнике, сидел Патрик и кормил свою забавную птицу. Возможно, окутавший все вокруг полумрак дал пищу для воображения или во время обеда Карина не особо обращала внимания на детали, но парнишка показался сейчас еще более необычным. Идеальная осанка, движения, одежда – все было каким-то старомодным. Карина собралась подойти к Патрику и показать портрет, но передумала. Парень и так выглядел крайне растерянным, не стоило еще сильнее его волновать.

«Лучше попытаться вздремнуть», – решила Карина, спрятала блокнот, устроилась поудобнее, насколько это было возможно, и закрыла глаза. Открыть их заставил смех. Карина подскочила, словно на нее вылили ведро ледяной воды, и уставилась на двери, ведущие в коридор: показалось, что смех шел оттуда. Но увидела лишь светильники, тускло мерцающие на стенах. Похоже, буря повредила провода, и в замке упало напряжение.

Карина осмотрелась в поисках смеющихся людей, но стоило отвернуться от коридора, как кто-то снова захихикал.

Звук точно доносился из коридора. И смеялись над ней. Она чувствовала это всей кожей, ощущала на себе внимательный насмешливый взгляд, слышала звонкий смех, заставляющий шевелиться волосы на затылке.

Впервые за долгое время Карина разозлилась. Ярость закипала и требовала выхода, наглецов следовало наказать. Карина поднялась и направилась в коридор. Если она сама не найдет шутника, то отправится к организаторам. Пусть они разбираются с этим безобразием. Решимость пошатнулась, стоило переступить порог.

Коридор казался не просто безлюдным, он выглядел необитаемым, отрицающим присутствие любого живого существа. Ненависть к живому чувствовалась в каждой детали интерьера. Темные пестрые обои источали пыль и бумажную ветхость, воздух был наэлектризован, словно где-то поблизости искрил оголенный провод под высоким напряжением.

Карина с трудом уняла дрожь, пробежавшую по телу. Постояла секунду и все же двинулась дальше, убеждая себя, что это всего лишь коридор и он обязательно куда-то выведет, что найдет шутников и отведет к Марте – будет повод спросить, что происходит в замке.

Спустя несколько десятков шагов Карина осознала, что понятия не имеет, куда следует идти. А за следующим поворотом встретила женщину, которая, похоже, тоже заплутала.

– Доброй ночи! Вы говорите по-русски?

Женщина улыбнулась, протянула руку и представилась, Карина ответила приветствием на русском. Оказалось, что Мани-Фани искала Марту, но согласилась с доводом Карины, который родился в ее голове только сейчас, что персонал наверняка крепко спит и видит уже седьмой сон. А вот выход найти вместе будет попроще.

Спутницы отправились по коридору, освещенному тусклыми светильниками. Ветер, казалось, летал под самым потолком. Его вой заставлял дрожать даже каменные стены. Свет постоянно мигал, пытаясь вторить призрачному реву. Шли спутницы молча, каждый в своих мыслях. Наконец неловкость взяла верх, и Карина нарушила молчание.

– Извините, а вы не знаете, в замке есть портреты помимо тех, что в галерее? Я растерялась, не спросила у Марты на экскурсии.

Но Мани-Фани видела только те же портреты, что и Карина. И все же ее не отпускала уверенность, что на обозрение вывесили не все полотна. Может, отвезли на реставрацию? Вот еще один повод поговорить с Мартой.

Новая знакомая спросила, ищет ли Карина что-то конкретное, и поделилась впечатлениями о картине, которая привлекла ее внимание. Странное полотно изображало рыцаря с опущенным забралом. Портрет без лица… Карина не помнила ту картину, но испытала от него ощущение, будто оказалась рядом и посмотрела на полотно: от рыцаря исходила совершенно другая энергия, не как от мужчины с рисунка, который привел ее в этот замок. Он не нес в себе ни злобы, ни ярости, ни враждебности. Карина всмотрелась в лицо Мани-Фани, ее явно что-то сильно беспокоило. Похоже, не только Карина пришла сюда раскрыть какую-то тайну.

Из глубин коридора послышался вой. Карина вздрогнула и остановилась.

– Боже, что это еще? – выдохнула Мани-Фани.

Свет мигнул, погас на доли секунды и перед спутницами предстал огромный ощетинившийся волк: он низко опустил голову, горящие красным огнем глаза следили за каждым движением. Волк зарычал, обнажил длинные клыки. На пол с оглушительным шлепком упало несколько капель слюны. Карина отступила на шаг. Зверь издал громкий рык, а потом… Произошло что-то странное. Коридор окутал серый дым, и между женщинами и волком возник большой пес. Шуганув зверя, он схватил Мани-Фани за край кофты и потащил в боковой коридор. Карина бросилась за ними, но… уткнулась в глухую стену. Там, куда только что пес утащил Мани-Фани, прохода уж не было.

Карина ударила по стене ладонями, попробовала сдвинуть камень. Тщетно. Обернулась. С противоположной стороны увидела проход в галерею, а ведь та была этажом ниже библиотеки. Странно, они же с Мани-Фани не спускались по лестнице. Карина поискала взглядом волка, тот словно испарился. На автомате она пошла к галерее, всматриваясь в виднеющиеся сквозь проем портреты, но стоило приблизиться к порогу, как над ухом раздался громкий смех. Карина вскрикнула и обернулась. Коридор по-прежнему был пуст.

– Да что тут такое творится!

Усталость навалилась с удвоенной силой, Карина растерла лицо ладонями, она едва стояла на ногах. Пришлось приложить усилие, чтобы сделать шаг к… пустоте. Там, где секунду назад была дверь в галерею, возвышалась стена. Карина попятилась. Глаза потяжелели, коридор закачался волнами, норовя уронить ее на пол. Кто-то толкнул в плечо. Карина обернулась. Никого. Снова раздался смех: холодный и надменный, он отражался от стен, подпрыгивал до потолка и падал на пол, придавливая своей нереальной тяжестью.

Карина закричала. Вопль злости, отчаяния и страха огласил коридоры замка, перекрыв леденящий потусторонний смех. Она наклонилась и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться. Вокруг воцарилась полная тишина. Ее нарушали только тяжелое дыхание и бешеный стук сердца. Карина выпрямилась.

Нужно взять себя в руки и найти выход.

Едва переставляя ноги, она развернулась и сделала шаг. От стены отделилась тень и напала на Карину, уронив ее на пол. Свет померк. Последнее, что уловило угасающее сознание: тихий удаляющийся смех.

Эпизод 4

Ощущение твердого холодного камня постепенно проникало в тело, вытягивая сознание из сумрака пустоты. С холодом по полу протекал поток свежего воздуха. Каменная кладка замка никак не сдерживала сквозняк. Ветер, проникший за стены комнаты, немного стирал запах вековой пыли. Вой бури еще слышался, только глухо, словно замок снаружи обложили толстым слоем ваты. Откуда-то сверху бил солнечный свет, яркий до рези в глазах.

Карина перевернулась на бок и сильнее зажмурилась: голова гудела, руки и ноги онемели. Она с трудом открыла глаза и села. Поняла, что по-прежнему находится в замке, в одной из комнат. Только вот ни двери, ни окон тут не было. В дальнем углу на полу стояло огромное зеркало в полный рост. Тяжелая резная деревянная рама от времени растрескалась, лак кое-где облупился, обнажив непрокрашенное дубовое нутро. Серебряный слой оказался изъеден черными пятнами. Ближе к краям пятна сливались в огромные кляксы, через которые уже невозможно было разглядеть отражение.

Карина посмотрела вверх, но тут же зажмурилась и отвернулась. Потолок, возможно, и существовал, но находился очень высоко, и рассмотреть его при всем желании не получилось – вместо люстры будто подвесили солнце. Карина проморгалась и замерла, пытаясь вспомнить, как сюда попала. От воспоминаний вздрогнула, вслушалась в тишину, пытаясь различить волчий вой или смех. Но в комнате царила абсолютная тишина. Карина не знала, как долго так просидела на полу. Время текло медленно, разливаясь по стенам и полу. Оно было почти осязаемо и в то же время неуловимо.

Раздался стук.

Он исходил из зеркала. Кто-то стучал в стеклянную гладь с той стороны. Только серебристая поверхность никого не отражала, кроме интерьера комнаты.

Карина осторожно поднялась, слегка пошатнулась от головокружения, и медленно подошла к зеркалу. Отражение улыбнулось и заговорило:

– Ну привет, душа моя.

От неожиданности Карина вскрикнула и отскочила назад. Потеряв равновесие, шлепнулась на пол. Отражение повторило падение, но при этом недовольно поморщилось.

– Только давай без истерики. Душа моя, мы хотим лишь поговорить.

Карина в ужасе таращилась на отражение: оно продолжало сидеть на полу, полностью повторяя позу Карины, и не пыталось подняться. И выбраться из зеркальной поверхности не собиралось. Вроде бы.

Потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, еще некоторое время – чтобы унять дрожь в ногах, подняться и, наконец, подойти к зеркалу и остановиться в трех шагах от него.

– Что вам нужно?

Отражение не шелохнулось, лишь улыбка стала шире и довольнее.

– Душа моя, мы так долго ждали тебя, так долго… Ты даже не представляешь, как ты важна.

– Важна?

Карина перебрала в памяти свои достижения, но почему могла быть важна для зазеркалья, не поняла. Сердце бешено заколотилось о ребра, комната медленно поплыла от накатившего головокружения.

– Так это ты звала меня? Зачем?

– Ты даже не догадываешься о своей силе, душа моя, – взгляд отражения потеплел, в нем читались сочувствие и забота. – У тебя есть дар, дар видеть вещи такими, какие они есть. Он нам так нужен. Особенно в сочетании с твоим умением рисовать.

– Чушь! Нет у меня никакого дара!

Карина сжала кулаки, но, когда увидела это же действие в отражении, заставила себя расслабить пальцы, успокоиться и тут она вспомнила недавнюю странность: не о ней ли говорила девушка из зазеркалья?

– Совсем недавно я рисовала портрет парнишки, а вышел портрет старика. Почему?

По комнате разнесся мелодичный смех, отдаленно напоминающий звук бьющегося стекла.

– В этом и есть твой дар. Сейчас этот человек выглядел бы именно так. Он не из нашего времени и оказался у нас случайно. Ты видишь истинную сущность всех, кто перед тобой, душа моя. И передаешь это через рисунок.

Карина запустила пальцы в волосы, дернула за них, словно пыталась вырвать. Это отвлекло от громкого шума крови в ушах, но собраться с мыслями не помогло.

– Что вам нужно?

– Вытяни руку.

– З-зачем? – Карина в ужасе уставилась на правую руку, не в силах определиться, стоит ли выполнять указания отражения. Лишь спустя секунду осознала, что стоит перед зеркалом с вытянутой рукой.

– Хорошо, душа моя, – отражение сжало кулак, будто что-то схватило, Карина против воли повторила за ним. – А теперь разожми пальцы.

Карина послушалась – с глухим стуком на пол упал синий карандашик. Она наклонилась, подняла его, рассмотрела: с виду обычный карандаш. Слегка потертый. Им явно уже не раз рисовали. Карина вопросительно посмотрела на отражение, которое буквально сияло улыбкой.

– Это наш подарок тебе, душа моя. Рисуй! Это то, для чего ты рождена. Пиши портреты всех, кого увидишь. Всех, кто посмел нарушить наш покой, посмел прийти в наш дом. Пусть их души отныне будут принадлежать бумаге. Рисуй, душа моя. Рисуй их истину. И повелевай ими. Мы встанем позади тебя, мы будем оберегать тебя, мы станем тобой. Мы даруем тебе невиданную силу.

Отражение оскалилось, в глазах заплясали дьявольские огоньки. Девушка по ту сторону зеркала сделала несколько шагов вперед, хотя Карина не шевелилась. Ладони отражения прижались к стеклу.

– Пусть их портреты питают твою силу. Рисуй, душа моя! И приходи к нам!

Карина отшатнулась, пытаясь отойти от зеркала подальше. Позади послышалось рычание. Она обернулась и вскрикнула. Волк! Тот самый, которого она видела в коридоре. Зверь обнажил огромные клыки, облизнулся, опустил голову и медленно направился к добыче. Карина инстинктивно отступила и уперлась спиной в зеркало. Десятки холодных рук схватили ее. Мгновение – и они утащили бы ее на ту сторону.

Карина проснулась с криком. Несколько минут не могла понять, где находится. Вроде бы все так же в углу библиотеки, а вокруг тихо. Похоже, наступил день. Неужели все похождения ей приснились? Карина с трудом поднялась, размяла затекшие ноги. Провести ночь на холодном полу замка было не лучшей идеей. Да и есть уже хотелось. Пора разыскать персонал, узнать последние новости.

Что-то упало на пол, глухо стукнувшись о камни. Карина присмотрелась. Около ног лежал синий карандашик.

Эпизод 5

Еще до того, как карандаш коснулся пола, в голове Карины взорвалась бомба, словно в абсолютной тишине на полную громкость включили радио на волне белого шума. Карина схватилась за виски, от резкой боли потемнело в глазах. Рухнув на колени, она с трудом нащупала под ногами карандаш, и как только коснулась его пальцами, шум стих. Его сменил едва уловимый шепот: «Рисуй, рисуй, рисуй…» Карина ощутила чужое присутствие, будто в голове кто-то сидел и требовал действовать, но она отмахнулась от назойливого шепота, списав странности на нервы, и направилась к лестнице, услышав спасительное приглашение в столовую.

За столом уже собралось несколько человек, среди которых Карина сразу отыскала Патрика. Села с ним рядом. Задумчиво перекатывая в пальцах синий карандаш, попыталась собраться с мыслями.

– Добрый день. А откуда вы родом? – обратилась Карина к Патрику.

– Я… из… – Патрик со вздохом оглядел группу людей. – Издалека… Да. На поезде туда не доехать…

Блокнот, лежавший за пазухой Карины, казалось, начал гореть.

– А сколько вам лет? Извините за нескромный вопрос.

– Патрик! Мы призраков дрессировать будем?! – вклинился в разговор шумный парнишка.

Карина едва не застонала. Ей жутко захотелось взять со стола бокал и запустить им в лоб баламуту.

– Призраков? И многих вы уже надрессировали? – почти прошипела Карина.

– Я? Ни одного! А вы?

– И я ни одного, – вздохнул Патрик. – Радио собрать умею, часы тоже, а призраков… не умею.

Баламут схватил бокал и постучал по нему вилкой, привлекая всеобщее внимание.

– Да хватит уже паясничать, и без вас тошно, – Карина схватилась за голову. Шепот, требующий рисовать, усилился.

– А что? Какие-то проблемы? – баламут посмотрел на Карину с вызовом.

И Карина поняла, что тот напуган почти до смерти. А бравада призвана хоть немного заглушить страх и отчаяние.

– У вас – не знаю. Лишь бы их не было у ваших призраков, – Карина отвернулась от стола, надеясь, что тем завершит разговор, но не тут-то было.

– Вы из одного далека с Патриком приехали, что ли?

– Проницательность – не ваша сильная сторона, – смех вырвался сам собой, будто Карина выдала смешную шутку.

Вот только веселье быстро переросло в истерику. Карина сжала карандаш, смех, увы, не заглушил настойчивый почти ласковый шепот: «Рисуй… нарисуй его… нарисуй его истину… Нарисуй его мир…»

– Н-да, эта точно с катушек поехала… – буркнул баламут, переключая внимание на другого соседа.

Может, она и правда всего лишь сошла с ума? И демон, что шепчет в голове, всего лишь плод больного разума. Значит, ничего страшного не произойдет, если она нарисует этого паршивца. С Патриком же все в порядке – он не превратился в старика, как на рисунке. И с этим парнишкой ничего не случится. Ничего.

«Рисуй! Рисуй! Рисуй!» – возликовал шепот.

Карина неуверенно потянулась к салфетке, но услышала свое имя. Не в голове. Подошла Мани-Фани, тепло и радостно улыбнулась. Карина привычным движением воткнула карандаш в косы вместо шпильки и будто выпустила на волю скрытые воспоминания, ведь они с Мани-Фани и правда встретились в коридоре. Не во сне. Успели даже о портрете пообщаться, прежде чем она пропала…

– Вы… Я вчера вас потеряла.

– О да, простите. Я сама перепугалась тогда, пса сына увидела, за ним побежала.

За ним побежала? Или пес потянул за собой? У Карины в памяти иная картина воспроизводилась.

– Теперь я точно знаю, что мой сын, Герман, здесь с семьей. И тот портрет с рыцарем точно имеет к нему отношение. Хочу расспросить Марту…

– Подозреваю, тут у многих возникли вопросы к Марте.

У Карины так их становилось все больше. Например, откуда в стенах замка появился волк? Люди и за порог-то выбраться не могли из-за метели и снежных заносов. Получается, зверь забрался сюда до начала бури? Впрочем, какая разница. Сейчас Карину сильнее волновало другое.

Шепот в голове жужжал разъяренными осами, лишившимися законного лакомства. Зуд нарастал, вызывал желание разодрать глаза, выскрести из черепа шелестящую копошащуюся массу. Буря эмоций разрывала грудь, причиняла физическую боль. Хотелось выплеснуть всю эту мешанину на холст, выудить из души и оставить на клочке бумаги. Отдать ужас, холодящий изнутри, краскам. Они сохранят, они оградят. Они…

Столовая постепенно заполнялась. Люди шли и шли, шумели, ругались, ворчали. Но Карина не могла сосредоточиться на разговорах. Чтобы хоть как-то успокоить несмолкающий шепот, начала представлять, как рисует портреты каждого из собравшихся. Планируемые картины сперва ничем не отличались от обычных изображений. А потом… Потом Карина поняла, что вон того мужчину она нарисовала бы с копьем в руке и с огромным медведем позади. Только так и не иначе. А ту странную женщину… нарисовала бы не человеком. Карина слабо представляла, что это за существо, но к людям оно отношения точно не имело.

Вот, видимо, о чем говорило отражение: она зарисовывала на портрете истину. И если истина такова, то… Карина съежилась, боясь представить, среди каких существ сейчас находилась. Ее забила мелкая дрожь, на лбу выступила испарина. Шепот стих. Но подступающая паника сводила с ума не меньше, чем назойливый голос в голове.

Карина осмотрела присутствующих, взгляд упал на странную пару в углу, попивающую вино из бокалов. Только вот вино какое-то слишком густое. Представив их рисунок, Карина увидела, что девушку окружали тени, а парень, похоже, имел звериную сущность. С крыльями. Карина сглотнула комок. Подошла к парочке и обратилась к девушке:

– Кто ты? Вокруг тебя тени, и ты их не боишься.

– Это моя работа – разговаривать с тенями. И не только…

Даже такой ответ оказался большим, на что можно было рассчитывать. Проблеск надежды, что это «не только» – то, что Карина искала, едва не заставил заплакать. Она вытащила карандаш из кос и протянула: