скачать книгу бесплатно
Этот огонь мог быть твоим, Иррис… Весь этот огонь…
И он не мог заставить себя не смотреть на неё, бросая мимолётные взгляды через плечо своих партнёрш. Она танцевала с Гасьярдом и что-то отвечала ему, но лицо её было бледным и грустным. Напряжённые плечи, вымученная улыбка… Потом с Истефаном, с Драгояром, с Тибором…
Но она упорно прятала взгляд от него. К середине бала он уже не в силах был выносить эту пытку. И подхватив под руки двух дам, отправился к краю площадки, к напиткам и фруктам и долго стоял там, обнимая одну из женщин за талию и шепча другой на ухо милые комплименты.
Только легче не становилось. Он хотел, чтобы Иррис ревновала, чтобы представляла себя на месте этих женщин. И он почти ненавидел себя за это. Потому что всё, что ему было нужно – остаться с ней наедине и поговорить. Ему нужен был только один её взгляд, чтобы он понял, что ей не всё равно.
Он оставил женщин и ушёл в тень под галерею, прислонился к колонне и снова взялся за вино. Вино сегодня – это лучший друг. Он не помнил, какой бокал это был по счёту, но сегодня вино словно назло ему превратилось в воду и совершенно не пьянило. А он хотел бы напиться до бесчувствия, чтобы завтра проснуться в какой-нибудь канаве, в борделе или кабаке подальше отсюда. Чтобы скулы болели от чьих-нибудь кулаков, а не сердце от холодных слов Иррис и её безразличия. И, пожалуй, всё, что ему нужно сейчас – найти в себе силы, чтобы уйти отсюда.
Но голубое платье, которое он мгновенно находил в толпе, манило его, не давая оторвать глаз, заставляя следить за ним напряжённо, как кошка за мышиной норой. Никогда ещё он не встречал женщины настолько притягательной, настолько желанной, рядом с которой всё переставало иметь значение. Женщины, один взгляд которой был для него спасением. Женщины, чьей улыбки он желал, больше всего на свете.
Всё в ней имело для него только две грани – счастье и боль. И его, как корабль в штормовом море, швыряло из одной крайности в другую, но с каждым мгновеньем притягивало всё сильнее. И только вопрос времени, когда же он налетит на смертельные рифы.
– …но, если Гас не согласится? – услышал он тихий голос Таиссы.
Она и тётя Эверинн подошли к колонне с другой стороны и остановились за двумя вазонами с пальмами. Альберта они не видели и говорили совершенно свободно.
– Я уже поговорила с ним, – ответила Эверинн, – он сказал, что никак не поймёт, что не так с его ритуалом.
– Но разве это мешает устроить свадьбу на следующей неделе? Ты понимаешь, эта змея, это нападение в дороге – Себастьян рассказал мне. А если её убьют до свадьбы? Нам нужен этот Поток! И прямо сейчас.
– Гасьярд сказал, что надо сначала разобраться, почему нет отклика. Может он и прав?
– Тётя! Я уже говорила с Иррис, нам нужно скорее закрепить этот союз, разбираться будем потом. Но эта дурочка слишком строгих правил и вряд ли ляжет в постель с Себастьяном до свадьбы! Не силком же её тащить. Хотя не знаю, я пыталась её сегодня убедить, сделать это пораньше, но если она упрётся, то выход только один – нам нужна эта свадьба на следующей неделе! И чем скорее, тем лучше, а с ритуалом Гасьярд может разобраться и позже. Милена не на шутку озаботилась поиском союзников, ты знаешь, что вчера в город приезжала их мать – Алиссандра? Тайно! Нам нужен этот Поток, Эви! – воскликнула Таисса горячо.
– Мы встретимся завтра утром, я, Себастьян и Гасьярд, попробуем всё уладить, – ответила Эверинн, дотронувшись до руки Таиссы.
Пальцы Альберта впились в холодный гранит колонны.
Свадьба на следующей неделе? Лечь в постель с Себастьяном?
Это стало последней каплей. Перед Альбертом как будто бездна разверзлась.
Прочь отсюда и как можно скорее, пока он никого не убил. Пока не взорвал эту треклятую гору!
Он оттолкнулся от колонны и направился в темноту, но, как назло, сразу за углом налетел на Драгояра.
– Куда спешишь, бастард? Ещё не всех баб облапал за вечер? – спросил Драгояр, отбрасывая с плеча белокурые локоны.
– А ты лучше смотри за своими женщинами, – буркнул Альберт, собираясь пройти мимо.
Но Драгояр ухватил его за локоть.
– А ты торопишься к очередным шлюхам?
Альберт развернулся и отбросил руку Драгояра.
– Тебя и в самом деле интересует, куда я иду? – усмехнулся он и, понизив голос сказал: – Или ты злишься, что женщины не оценили твой шикарный наряд? Или просто хочешь, чтобы я дал тебе в морду? Потому что я не слишком расположен беседовать этим вечером с идиотами.
И тут же кулак Драгояра врезался в его скулу.
Было больно. Но и в то же время… приятно. Это было почти спасение, почти то, что нужно.
Он схватил Драгояра за лацканы фрака и со всей силой бушующей в нём злости, швырнул в глиняный вазон с какими-то розовыми цветами, пытаясь добраться до его горла. Вазон перевернулся с грохотом, и Драгояр полетел на высыпавшуюся землю. Альберт прыгнул сверху, и они сцепились, как два диких зверя. Покатились, ударившись в мраморные балясины ограждения. Свалили ещё один вазон, сбили слугу с графинами вина, и те разлетелись по полу осколками. С треском оторвался рукав чьего-то фрака и снова кулак врезался в скулу Альберта.
– Я убью тебя, сучий сын! – орал Драгояр.
Они вскочили и снова бросились друг на друга, сшибая слуг и даже кого-то из гостей, светильник и жаровню. Угли высыпались на мраморный пол галереи, и сразу пахнуло дымом.
Альберт бил Драгояра кулаками по лицу со всей силой своей ярости и получал в ответ такие же удары. Они катались по полу, сбивая столики с фруктами, приготовленные слугами, бутылки вина и корзины цветов, а потом вскочили и, сцепившись в едином порыве, перевалились через перила. Упав на мягкую зелень газона, снова впились друг другу в горло, срывая галстуки и раздирая одежду в клочья.
Ярость в них была такой сильной, что они не чувствовали боли, катаясь по мягкой траве и избивая друг друга до полусмерти.
И очнулся Альберт лишь тогда, когда ему кто-то заломил руки за спину и их стали растаскивать четыре пары сильных рук с каждой стороны. Тибор и Грегор тащили в одну сторону Альберта, а Истефан и главный из охраны Гасьярда потащили Драгояра в другую.
– Альберт! Да вы спятили, что ли! – орал ему в ухо Тибор.
– Я всё равно убью тебя, бастард! – орал Драгояр в ответ, упираясь пятками в мягкую траву.
Альберт вытер с лица кровь тыльной стороной ладони. Губы были разбиты, и, кажется, сломан нос – кровь залила рубашку, благо хоть та была чёрной. Скулы саднило, но вместе с этим наступило хоть какое-то облегчение. Он стряхнул с себя руки дяди, перемахнул через перила и увидел перед собой тётю Эверинн.
– Альберт! – воскликнула она в гневе. – Ты… Да ты просто свинья! Скотина! Ты не можешь не устроить драку! А я же просила! Просила же тебя! Не на балу! Разбирайтесь после! Что, так трудно было?!
Альберт сплюнул на траву и снова вытерев ладонью кровь, текущую из носа, ответил:
– Прости, тётя Эв! Не мог удержаться!
Он направился мимо неё широкими шагами, но его перехватила Милена, удержав за локоть.
– Ты что, подрался с Драгояром? Зачем? – воскликнула она, вторя тёте Эв.
– О! Сестрёнка! Ну ты же сказала, что это ничему не помешает. А вот теперь я, пожалуй, согласен стать твоим союзником. Так что жду с утра предложений.
Он не стал слушать, что она ответит, выдернул руку и направился прочь.
Скорей отсюда!
Огонь в нём немного утих, но, если он снова увидит Иррис и Себастьяна – это плохо закончится. Музыка играла, и в центре кружились пары – их драка в стороне от веселья не привлекла внимания. Выйдя из тени галереи, он широкими шагами пересёк узкую полосу света возле столиков и почти налетел на Иррис. И в этот момент он впервые за этот вечер по-настоящему встретился с ней взглядом, с тем самым, которого так жаждал. Только взгляд этот был очень испуганным.
Наверное, он выглядел не лучшим образом – весь в крови, рукав оторван, рубашка в клочья и глаз начал заплывать, но не это её пугало. Он был готов поклясться, что увидел на её лице проблески вины.
– О, Боги! – она прижала ладонь к губам. – Что случилось?
– Что случилось? – он снова вытер кровь тыльной стороной ладони. – Ты отказала мне в танце, так что пришлось утешиться дракой.
Он чуть поклонился, приложив окровавленную руку к оторванному карману фрака, и произнёс с насмешкой:
– Приятного вечера, леди Иррис, – и ушёл так быстро, как только смог.
Он не помнил, чью лошадь схватил на коновязи, он стегал её нещадно и скакал куда-то в темноту, наверное, в порт, туда, где кабаки открыты всю ночь, и где тебе всегда рады, где тебя любят, если твой кошелёк полон денег, и любовь не нужно вымаливать на коленях.
Он был пьян и не разбирал дороги, и, кажется, заплутал, ведь он десять лет не был в Эддаре, но остановился лишь когда перед ним возник тёмный силуэт Цитадели.
Башня желаний.
«…а если надежды нет?».
«Тогда надеяться нужно на чудо».
Он осадил лошадь так резко, что она взвилась на дыбы и сбросила его на землю, прямо на стриженую изгородь аллеи, ведущей вверх по холму.
Книга желаний!
Он выбрался, не чувствуя боли от удара, провёл ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть наконец накативший хмель, и направился внутрь.
Снова пахло сандалом, чабрецом и полынью. Было тихо, и лишь тёплый воздух поднимался по колодцам вверх. Светильники горели по углам, и свеча в слюдяном колпаке – источник живого огня, освещала постамент и лавку перед ним, обитую красным бархатом.
Он устало опустился коленом на вытертую подушку. Его руки были все в засохшей крови, но он прижался ими к постаменту и стоял так некоторое время, склонив голову, пытаясь отрешиться от посторонних мыслей, разгоняя хмель, туманящий сознание. Потом сплёл пальцы.
«…Ты не должен соблазнять меня и выворачивать мне душу наизнанку! Я помолвлена, ты понимаешь это? Я невеста! Я скоро стану женой твоего брата! Какая может быть надежда?!»
В голове всё ещё звучали её слова, сказанные сегодня утром в обсерватории. И мысль о грядущей свадьбе, о руках Себастьяна, расстёгивающих платье Иррис, сводила его с ума.
Если её останавливает только помолвка, только то, что она невеста Себастьяна, то он знает, что нужно делать!
«Великая книга, ты уже однажды исполнила моё желание…
Ты сделала меня самым счастливым и самым несчастным одновременно.
Я не хочу ничего – ни места верховного джарта, ни денег, ни почестей, ни славы, просто сделай так, чтобы помолвка между Себастьяном и Иррис была расторгнута. Чтобы она перестала быть его невестой».
Он шептал беззвучно, одними губами, и капля крови с его лица упала на коричневую с золотым тиснением кожу.
Книга исполняет только те желания, которые ты можешь представить реально, в мельчайших деталях…
Он зажмурился, сжав веки до боли в разбитом глазу, сцепив пальцы так, что они побелели, и представил бумагу с соглашением о помолвке, которую разрывают на части.
И слова:
«Вы больше не жених и невеста».
Глава 18. Неожиданные союзы
Иррис даже предположить не могла, что этот бал станет такой пыткой. Гости подходили, приветствовали, говорили слова поздравлений и сыпали комплиментами, рядом щебетала Таисса, раздавая уверения в бесконечной любви и признательности всем, и рука Себастьяна поддерживала Иррис за талию.
Так и должно быть. Такой и должна быть её жизнь в качестве жены верховного джарта: быть ему поддержкой, помогать по мере сил в официальных делах, дружить с его сестрой.
Если бы не ощущение, что они все следят за ней. Если бы не то, что все их отношения основаны на ненависти. Если бы не то, что она чувствует себя бабочкой, наколотой на булавку в центре этого пылающего костра.
Она уже получила пару шпилек от Милены и Хейды по поводу цвета платья, и это было только начало вечера.
– Это послы из Зафарина и глава гильдии ювелиров. Он очень падок на лесть и женские комплименты, – шепнул ей Себастьян с улыбкой, – зато через его руки проходят самые лучшие камни. Будь с ним милой.
Иррис улыбнулась, разглядывая расшитые золотом шёлковые одеяния послов и зелёный тюрбан главного ювелира, и принимая его пышные комплименты, одарила в ответ такими же. И не было ничего сложного в том, чтобы играть эту роль, можно даже выдержать всю эту ужасную родню Себастьяна, если бы…
…если бы не этот пронизывающий взгляд, который она чувствовала, где бы ни находилась.
Он притягивал, так сильно, что ей казалось, она почти слышит в голове его голос: «Посмотри на меня…».
И сопротивляться этому было трудно. Очень трудно. Может, это была магия, ведь от Альберта можно ожидать, чего угодно, но хуже всего было то, что ей и правда хотелось посмотреть на него. После утреннего происшествия в библиотеке её пугала мысль о том, что он может сделать.
«Тебе нравятся трагедии? Ну так скоро ты сможешь наблюдать их вживую!».
Из уст такого человека это звучало не как пустая угроза. Но Иррис твёрдо решила расставить все точки и разорвать эту странную связь, возникшую между ними на озере. Пусть даже он всё расскажет Себастьяну. Пусть. Она готова к этому. Она переживёт этот стыд, но потом станет легче.
Краем глаза она видела, как Альберт идёт к ним, слышала, как говорит комплименты Таиссе, и, собрав всю силу воли, замерла, стараясь придать своему лицу выражение вежливого безразличия. Только дышать от этого было почти невозможно, и руки стали ледяными, а земля ушла из-под ног. Когда он остановился напротив, она, пытаясь успокоить сердце, стала мысленно считать в уме, глядя куда-то в вверх на украшенные гирляндами ветви деревьев.
Хоть бы поскорее всё это закончилось!
Он склонился для поцелуя и…
Боги милосердные! Что он делает!
Горячая волна рванулась вверх по руке от ладони, от того места, где он прижался поцелуем, слишком страстным и слишком жарким для простого приветствия, сметающим, как пушинку, все бастионы её воли. Волна достигла сердца, мгновенно рождая вихрь, круша всё на своём пути, захватывая в водоворот его жар, заставив вздрогнуть всем телом и заплыть, словно факел.
И, поспешно отдёргивая руку, Иррис коснулась пальцами его щеки и губ, понимая, что снова падает в пропасть. Почти так же, как тогда на озере, когда он поцеловал её впервые – какое-то мгновенье она падала в такую же пропасть, теряя себя и отвечая на его поцелуй.
Кровь бросилась в лицо и единственное, что она всё-таки смогла сделать, это удержаться от того, чтобы посмотреть ему в глаза. А вихрь вращался и рос, захватывая всё вокруг сильнее и сильнее…
«Ты похожа на бабочку в этом царстве пламени…».
Зачем ты это говоришь? Дуарх бы тебя побрал, Альберт! Зачем ты читаешь мои мысли! Зачем ты смотришь мне в прямо душу и чувствуешь то же самое! Будто видишь то, что я ощущаю! Зачем? Зачем?! Зачем!
Именно так, она – бабочка, наколотая на булавку.
Он хотел потанцевать с ней. И ведь она ему обещала этот танец за своё спасение. И она сама хотела этого…
Нет! Нет! Нет!
Каждое мгновенье с ним рядом только приближает всё к катастрофе. И как бы ей не был противен обман – ей придётся его обмануть.
– Прости, – ответила она не своим голосом, отвергая его предложение.
И после этого вечер покатился в какую-то бездну.
Ей было стыдно за свой обман, и страшно, и невыносимо смотреть на то, что весь вечер делал Альберт, будто специально показывая ей:
Смотри, Иррис…
