скачать книгу бесплатно
Глава 6
Стихотворчество
Итак, нужно было написать стихи. Притом небанальные. Поэтическим эталоном для Федора было творчество Хармса и некоторых других представителей ОБЭРИУ, поэтому единственное, что пришло в голову, это читать их. Спустя тридцать страниц мыслеформы начали ворочаться в голове, образы стали превращаться в слова, мышление ускорилось и… «перейти зрачков тоннелем в несмиренный упокой» … «отвернуться и разрезать воздух пламенной рукой». Строки не склеивались, смысл ускользал, но предчувствие надвигающейся лавины слов уже щекотало горло и било электрическими разрядами в кончики пальцев, пляшущих по клавиатуре. Федор открыл блокнот на экране компьютера и начал торопливо стучать по клавишам.
Смертью чешется висок
вниз и вверх путь недалек
брошен в полночь словно хлам
и рассован по углам
конь обернутый в репей
сдохшей рыбы чешуя
не до вас двуногих вшей
обожателей гнилья
будто насморк жизнь пройдет
кашлем в глотке бытия
предъявляет полный счет
тот кто сам себе судья.
Результат не слишком обрадовал. Но для начала и это было неплохо. Останавливаться было нельзя. Слова, как грибы, не растут поодиночке; найдя одно, нужно продолжать поиски, пока не нападешь на след верного образа, точной формулировки, и тогда уже только успевай записывать. Однако следующий наплыв слов и образов оказался настолько экспрессивным и ритмически рельефным, что решено было прерваться на перекур.
Облокотясь на стену, Федор открыл окно и зажег сигарету. Квартира располагалась на первом этаже, и окна выходили на красную кирпичную стену трансформаторной будки, за которой брякали ползущие к кольцу трамваи. Неподалеку текла узкая и желтая река Оккервиль, изгибаясь дикими, крутыми берегами, с которых местная шпана время от времени скатывала в реку автомобили, демонстрируя таким образом свою ловкость и сообразительность. Внезапный порыв ветра внес клубы дыма обратно в комнату, Федор разогнал их ладонью, затушил сигарету об отлив, бросил окурок в траву и поспешно закрыл окно. Еще раз перечитав только что написанное и отправив его в корзину, молодой человек подошел в книжному шкафу и извлек оттуда избранные сочинения Байрона. Через полчаса родилось новое стихотворение с более чем точным названием: «Приступ байронизма».
Судьба наверно вспоминать
невиданное никогда ни в чем
глазами солнце пожирать
быть вам и свету палачом
в душе хозяйничает страсть
чадит Гоморрой и Содомом
для вас свобода как напасть
и красота вам не знакома
я сам себя считал когда-то
мерилом всех грехов людей
но потерял свой счет утратам
отрекся от своих идей
нет мне не нужно больше крови
и буду я всегда ничей
я отрекусь от прежней роли
чтоб сохранить огонь очей.
Оказалось, писать стихи не так уж и сложно, по крайней мере, если предварительно начитаться чужих. Осознав, что с этой задачей он точно справится, Федор откинулся в компьютерном кресле, набросал в плейлист альбомов Пикника и Гражданской обороны и отправился в путешествие по закромам бессчётных папок со всевозможными сокровищами: от игр и фильмов до программ по созданию сайтов. Так незаметно настала ночь, вплыла в комнату, стекла по подоконнику и разлилась по ковру, изменив привычные очертания предметов, играя нервными тенями в пляшущей экранной ряби, пульсируя ожиданием чего-то непонятного. Звонок мобильного вернул его к реальности.
– Да, пап.
– Федь, сегодня не вернусь, останусь на даче, маме помочь нужно. Ты там голодный не сиди, в холодильнике пельмени.
– Лады. А у тебя Бродского нет?
– Не, не было вроде.
– Жаль. Ну, в тырнете найду.
– Развлекайся!
– Бабушке привет.
К утру было создано три тематических цикла. То, что натекло в голову под воздействием стихов Хармса, Байрона, а затем что-то свое, слегка спрыснутое летовской эстетикой.
Этим уже можно было делиться. Помимо своих творений, на диск один за другим копировались наиболее любопытные тексты: Андреев «Красный смех», стихи Чюрлениса, романы Курта Воннегута, статьи Дани Шеповалова из журнала «Хакер», так, в качестве психологического эксперимента. Все, что осталось, – встретиться с ней на подготах и отдать диск, на котором были записаны необходимые для создания сайта программы и, как бы ненароком, плоды бессонной ночи.
Глава 7
Про Кактус
Вуз, в который поступали Кира и Федор, проводил эксперимент. Слушатели подготовительных курсов зачислялись по результатам двух общих экзаменов: информатики и английского.
День экзаменов наступил. За десять минут до начала Кира была на месте. Федор разговаривал с парнями из группы: обсуждали предстоящий экзамен. Поприветствовав присутствующих, девушка подошла к Наташе, явно нервничавшей больше других.
– Как сайт? Удалось?
– Ай, сайт – полбеды, меня английский парит. Как сдавать, вообще не знаю, все забыла. А ты как?
– Английский завалить не очень боюсь. А вот сайт – катастрофа. Один мой – с подругой делали – о поэзии и городе – слетает, глючит, картинки теряет. Боюсь, что с ним я все завалю. Второй – творение брата – про кактус – шикарный, работает отлично, но спроси меня, как и в чем сделан – и я пропала. Вообще не понимаю в этом ничего.
– Ладно тебе, сдай про кактус. Главное, чтобы работал, а в какой программе делала, какая разница!
– Приветствую! Как готовность? – спросил подошедший к ним Федор.
– Так себе. А у тебя? Готов к английскому? – Наташа очевидно не на шутку распереживалась.
– К английскому, вроде, да. Сайт не успел сделать, вот, думаю, к тетке подойти, попросить по почте прислать потом. Ну или что она там скажет.
– Ого! Ты же с компьютерами на «ты», она же тебя хакером обзывает.
– Дык! Сначала забыл, потом, когда вспомнил, уже поздно было, – Федор отбил свой коронный ритм по блокноту. Потом улыбнулся и нараспев произнес: «Ты когда-нибудь утром откроешь глаза, приглядишься – а там уже ночь. Опоздал!»[1 - «Панк-вальс» проект «Инструкция по обороне»]
Мысли в Кириной голове ускорились до полной неразличимости, контроль потерялся, и следующие действия происходили будто в тумане. Внезапно стали не важны результаты экзаменов и собственное поступление. Все, кроме того, что у нее есть шанс помочь Федору, утратило значение. Кровь ударила в голову, в висках зашумело, а время ускорилось. Пойманный Кайрос[2 - Кайрос – почитаемый древними греками бог счастливого мгновения.] исступлённо лупил крыльями.
– Давай отойдем на минутку, я тебе диск верну, – кивнула ему Кира.
Они подвинулись в узкий коридор рядом с кабинетом информатики, и девушка стала судорожно искать что-то в рюкзаке.
– На, это твой диск, спасибо, прога пригодилась. А это – сайт.
Глаза Федора округлились, на лбу появилась недоуменная складка, брови поползли вверх.
– Что это?
– Сайт, но как он сделан, я не знаю. Ты разбираешься, сможешь объяснить, если что.
– А ты?
– У меня еще есть.
– Спасибо!
Раздался голос преподавателя английского, приглашавшего всех разместиться в аудитории и начать экзамен.
– Удачи! – пожелала она ему и отправилась к части группы, ожидающей сдачи информатики.
Все поочередно запускали принесенные сайты, отвечали на какие-то вопросы, выполняли дополнительные задания и с неизменно положительными результатами покидали аудиторию. Кирино мрачно-поэтическое творение на удивление прилично себя показало, почти ничего не сбросив и не потеряв в работе. Экзамен благополучно был сдан, и пришло время следующего. Как ею сдавался английский, было совершенно непонятно. Туман разлился в мозгах, и волна эйфории вынесла ее уже в конце процедуры, когда за прозрачными стенами аудитории появился Федор, кивающий ей и поднимающий большой палец вверх. Сердце готово было выскочить из груди, легких не хватало для вдоха, результаты экзаменов казались чем-то второстепенным и ненужным. Когда она вышла из класса, он ждал ее.
– Ну как, сдала?
– Да. А ты?
– Сайт про кактус – это круто. Тетка сказала, что не ожидала от меня такой позитивной темы. Сдал, спасибо тебе! И английский тоже, хотя и стыдно было. Ты к метро?
– Да, пойдем.
Гремя тяжелыми подошвами, они спустились на набережную Фонтанки, забрызганную солнечными пятнами на разогретом весенним солнцем граните. Шум моторов, крики туристов, зазывалы на прогулки по рекам и каналам, гул, долетающий с Аничкова моста, – все это вобрало две странные фигуры, на которые бытие внезапно вылило огромную порцию счастья. Жизнь на вдохе открывалась необозримой перспективой всего и сразу, и вдох этот не умещался в грудной клетке.
Федор на ходу достал пачку сигарет и закурил, стараясь выдыхать в сторону и отгоняя от Киры дым ладонью.
Когда сигарета потухла, он щелчком, будто давая щелбан, отправил окурок в воздух. Реакция последовала незамедлительно:
– Ты чего мусоришь? – ее брови гневно взметнулись вверх.
– Так урн же нет, – развел руками Федор. – А окурок куда? Съесть? – он постарался перевести ситуацию в шутку.
– Идеально. И вообще, курить – здоровью вредить, – подняла она вверх указательный палец.
Они шли по Невскому в ногу, и с этого момента ничто не имело значения. Они вместе. И впереди у них пять лет совместной учебы. Да и какая разница, что там впереди, для чего это завтра, если здесь и сейчас он идет рядом с ней, о чем-то шутит, улыбается?
– Слушай, а ты не дашь свой телефон?
– Телефон не дам, номер продиктовать могу. В мобильном не уверена, лучше ты свой скажи.
– Не помню его, я же себе не звоню.
– Резонно. Если ошибусь – не обессудь. Пиши.
Они спустились в метро и, попрощавшись, разбежались по разным веткам.
Глава 8
Где? – Неважно. Когда? – Всё равно
Утро следующего дня началось с ожидания звонка. Еще одна майская пятница неистовым солнцем вливалась в окно вместе с чириканьем птиц, звуком моторов и какой-то человечьей возни. Подступало удивительное чувство готового сбыться счастья, предчувствия, граничащего с уверенностью, что все будет хорошо. Школьные и домашние дела занимали ее в это время меньше всего на свете, мучило только колючее ожидание звонка от него. Уже четырежды она выходила гулять с собакой, но каждый раз, боясь пропустить звонок, быстро возвращалась, несколько раз за день она сажала себя за подготовку к выпускным экзаменам, но тут же отвлекалась на мысли о Федоре, на воспоминания о вчерашнем дне – и занятия не удавались. Это ожидание походило на то, как будто в душу влили шипящую минералку, и внутри от этого все приятно щиплет и зудит. Чем бы то ни было заниматься в таком состоянии было совершенно невозможно, мозг не мог сосредоточиться ни на чем, кроме как на предвкушении встречи. Оставалось только думать о том, как это произойдет, куда они пойдут и что будут делать. С этими бесполезными мыслями она совершила заплыв в ванную, дабы привести себя в порядок. Но даже банные процедуры не задались; рассеянность достигла своего апогея, в результате, брея ногу, она порезалась. Станок дрогнул в руке, диагонально развернувшись, скользнул по колену, и по коже поползла красная змейка. Боль вернула реальность. Кира плеснула водой на порез, но змейка только ускорила свое движение, тревожно и суетно растворяясь в потоке, убегающем в слив. За дверью раздался резкий звонок телефона. Наматывая на себя полотенце и чертыхаясь, она босиком выбежала из ванной на кухню, к визгливому советскому аппарату с вращающимся диском и черным витым проводом, вечно перекрученным во время долгих бесед.
– Алло! – она прислонила трубку к уху, но почти не услышала говорящего, так как в ухе была вода, с волос текло на пол, а съезжающее полотенце приходилось подхватывать свободной рукой.
– Алло. А Кира дома? – по телефону голос Федора звучал иначе, еще ниже обычного.
– Привет!
– Привет! Я уж было испугался, что ты дала не тот номер. На мобилку тебе звонил несколько раз, но без ответа, думал, ты меня так слила.
– Извини, я в ванной была, не слышала звонков.
– Хорошо, что все-таки дозвонился. Какие планы на завтра? Не желаешь ли побродить где-нибудь?
– Планов нет, можно было бы погулять в центре.
– Отлично! Где?
– Неважно.
– Когда?
– Все равно.
– Ну, значит, договорились. До завтра!
