скачать книгу бесплатно
И вас волнует её дыханье, –
Презрите транспорт,
Идите пешком
Вслед за отступающим горизонтом.
И если у вас не ленивое сердце
И плесень спокойствия вас не коснулась,
Читайте дорогу,
Как вечную повесть,
Считая прологом своё рожденье.
И если щедрость ваша сильнее
Усталости вашей
И зрелости вашей, –
Дарите каждому встречному шутку,
Достойную самого яркого смеха.
Не надо жалеть о растраченной силе,
Она вернётся в сердце сторицей –
Святым ощущеньем себя
Как части,
При всём неустройстве,
Прекрасного мира.
Она вернётся
Бессмертием стебля,
Что гонит сквозь каменный грунт
Подорожник.
Она вернётся
Утренней песней,
Для вас пропетой целым народом.
Она вернётся
Мечтой о прекрасном,
Целебной, как воздух,
Влекущей, как юность.
Она вернётся
Нуждой бескорыстья,
Жестокой, как правда,
Насущной, как солнце.
Если вы очень любите жизнь
И вас волнует её дыханье, –
Презрите уют.
Собирайтесь в дорогу
Вслед за отступающим горизонтом.
И пусть холодные лунные блики
Ваш пыл не остудят на сонном пороге.
Да славится гордая участь великих:
Идти всю жизнь
И умереть
В дороге.
1956
Осторожно – листопад!
Я не видел, я не знаю
Замечательней поры –
Осень пала золотая
На московские дворы.
Не заметить невозможно –
Всюду надписи висят:
«Осторожно. Осторожно!
Осторожно – листопад!»
Сердце рвётся, сердце просит
Каплей грусти угостить.
Так нельзя ли книги бросить,
Пару лекций пропустить?
Но дощечки односложно
Отвечают невпопад:
«Осторожно. Осторожно!
Осторожно – листопад!»
Тополя горят, как спички,
Сколько рыжего огня!
Синеглазая москвичка
Посмотрела на меня.
Смотрит долго и тревожно,
Ну, а если я женат?..
«Осторожно. Осторожно!
Осторожно – листопад!»
Я не видел, я не знаю
Замечательней поры –
Осень пала золотая
На московские дворы.
Только ели потемнели,
Грустно вдаль они глядят.
И ложится на панели
Осторожный листопад.
1959
«Сказать по правде – худо дело…»
Сказать по правде – худо дело:
Я с вами так давно знаком,
И мне ужасно надоело
Считаться вечным шутником.
Дойдя до белого каленья,
Себе на смех и на беду,
Я перед вами на колени,
Да, на колени упаду.
Куплю цветов и всяких лилий,
Уместной шуткой согрешу,
Спою вам, как люблю вас,
Или
Стихи на память напишу.
Но если это вас не тронет,
Придётся выставить межу.
Я тут же, прямо на перроне,
Пожму плечами и скажу:
– Сердца друзей – не книга жалоб.
Исчерпан, кажется, вопрос…
И тут впервые не мешало б
Не принимать меня всерьёз.
1959
Жалоба турка
Женщина!
Страшней не знаю кобры я,
Не любите женщин, люди добрые.
Все они весьма непостоянные,
Мстительные, злые, окаянные.
Им бы только породить терзания,
Вдохновить на смелые дерзания
И умчаться к чёрту на кулички
После самой пустяковой стычки.
Не любите женщин, люди славные!
Сторонитесь женщин –
Это главное.
А не то недоброе получится –
Кто полюбит, вечно будет мучиться.
Это не холодное пророчество.
Всё, что прославляет одиночество,
Хмурым сердцем я собрал старательно.
Слушайте, друзья, меня внимательно.
Но не верьте глупому поэту.
Врёт, каналья.
Просто писем нету.
1959
«Когда-нибудь я брошу костыли…»
Когда-нибудь я брошу костыли
И вольно зашагаю по дороге.
И первый раз натруженные ноги
Почувствуют незыблемость земли.
И я услышу тихий плеск морей,
Как зреет хлеб и оседают горы,
И синие бездонные просторы
Вдруг станут
Высшей мудростью моей.
И я в себе такое отыщу,
Что победит законы обнищанья,
И я свои прозренья отпущу,
Не взявши с них ни мзды,
Ни обещанья.
И в том извечном, что во мне осталось,
Узнав свою давнишнюю мечту,
Я первый раз почувствую усталость
И первый раз, теряя, – обрету.
За бледный отсвет будущей удачи,
За то, что ярче не могу гореть,
За то, что ныне мучаюсь и плачу,
Не злитесь, люди,
Дайте мне созреть!
Когда-нибудь я брошу костыли,
И силой вдохновения нетленной
Я вдруг открою истину земли
И всех земель, живущих во вселенной.
Не покорившись слову и мечу,
Своею кровью оросив пустыни,
Я, может быть, вас счастью научу,
Какого в мире не было доныне.
Пускай ненастье,
Пусть судьбы немилость,
Всё, что имею, растопчу в пыли,
Сто раз умру,
Но, что бы ни случилось, –
Когда-нибудь
Я брошу костыли!
1959
Пеликаний пруд
Не улетаю от горькой обиды.
Я ухожу от неё пешком,
Как этот пеликан, повидавший виды,
С посеревшим от старости
Подклювным мешком.
