скачать книгу бесплатно
– Насекомые?
– Осы или пче…
– Подожди минутку. То есть, ты хочешь сказать, что осы организованно напали на колонну машин с солдатами и убили их всех?
– Анафилактический шок, насколько я могу судить. Рой пчел оказался очень большим и количество укусов превысило предельное значение для человеческого организма.
– Помимо животных и птиц в игру вступили насекомые…
– Так это выглядит.
– Очень интересно, – пробормотал Ульянчев. – У нас есть визуальный контакт с погибшей группой?
– Пока нет. Беспилотники в заданном районе отсутствуют, к сожалению.
– Очень жаль. Я бы много отдал, чтобы лицезреть враждебно настроенную организованную группу насекомых.
Ульянчев откинулся в кресле и закрыл глаза. Нужно срочно придумать, кто сможет заменить погибшую группу, пока Громова еще жива.
А жива ли?
Он не знал. Можно было только делать предположения, но фактов, на которые можно опереться, у Ульянчева не было. По сути, он был инициатором и косвенным виновником смерти более десяти человек. Естественно, угрызений совести и желания напиться он не испытывал. Есть приказ вышестоящего командования и солдаты обязаны его выполнить. Оперативная обстановка такова, что Громова получила достаточно высокий приоритет, чтобы за ней направить группу. То, что группа погибла, не его вина. Мало того, об агрессии насекомых никто не догадывался. Чисто теоретически они допускали вероятность того, что насекомые могут начать проявлять агрессию против людей.
– Кто есть поблизости?
– Ты думаешь, тебе дадут еще людей на убой?
– Черт, только не пробуждай во мне чувство вины! Новость о пчелах оглушила меня по самое не балуй. Откуда я мог знать, что такое в принципе возможно?
– Ну, мы прорабатывали вероятность этого.
– Знаю. Поверить не могу… Твою мать!
– Подожди впадать в истерику. Я тут нашел кое-что.
– Мм?
– Наши спецслужбы так активно заметают следы, что слышен их топот.
– Что ты нашел?
– В Многоречъе работают спецы. Я не могу прослушивать их переговоры, там шифрование мама не горюй, но, кажется, они тоже кого-то эвакуируют?
Ульянчев навострил уши. Ему кровь из носа нужны те спецы.
– Где они?
– Две группы прямо сейчас находятся в непосредственной близости от Громовой. У меня есть координаты обеих групп и места, откуда их заберут.
– Кто их координирует?
– Не знаю. Все подозрительно заглушено. Нет ни имен, ни приказов. Но есть вводные данные. Эвакуация гражданского лица. Никаких секретных перемещений и операций.
– То есть они могут забрать по пути и Громову?
– Сильно сомневаюсь.
– Найди, кто координирует операцию.
Самолет сильно тряхнуло и желудок Ульянчева взметнулся к кадыку. Боже, его сейчас стошнит прямо на экран, встроенный в спинку переднего кресла. Вместо фильма на экране парила надпись: «Министерство обороны РФ. Идет загрузка». Загрузка шла уже больше часа, отчего можно было сделать вывод, что ничего грузиться не планировало. Просто прервалась очередная цепь прогнозируемого прошлого. Какой-то из серверов пришел в негодность и связь с ним пропала.
– Попробую, но…
– Это критически важно. Мы должны ее вытащить.
Самолет опять тряхнуло. Ульянчев почувствовал, что он пошел на снижение. Загорелась надпись: «Пристегните ремни». Он нащупал ремни и выполнил указание.
– Делаю все, что в моих силах.
5
– Предложение отправить дополнительную группу за Алиной Громовой отклонено в связи с неоправданными рисками для состава…
– Кто придумал это дерьмо?! Я хочу связаться с главным.
– Ты можешь много чего хотеть, но это приказ, а не предложение потрепаться за бутылочкой пивка.
– И что нам теперь делать?
– Дай мне пять минут, я, кажется, придумал.
– Я подарю тебе свой «Фокус».
– За что? Разве мы не друзья? К тому же он наверняка засран птицами по самую антенну.
– У меня нет антенны. Скрутили пару месяцев назад.
– Мне не нужна машина без антенны. Давай скорей, может статься, наша спешка может стать критически важной.
6
Он не имел ни малейшего представления, где они оказались. Самолет вырвался из низко летящего тумана и едва ли не сразу оказался над взлетной полосой. Из плотной дымки с трудом просвечивались огни, слева угадывались очертания нескольких построек из стекла и стали.
Он подумал, что может все узнать у навигатора, встроенного в телефон. И как он раньше не догадался? Ульянчев достал телефон и к своему изумлению увидел, что навигатор не может показать координаты. Мало того, программа прогноза погоды тоже не могла определить его местоположение и просила вручную внести данные.
Единственное, что можно было сказать с уверенностью – это определенно не крайний север, на который ставили некоторые пассажиры. Он видел бескрайнее зеленое море леса, возвышения гор и проплешины высоких скал. Затем самолет соприкоснулся с землей и туман поглотил взлетную полосу.
Едва самолет остановился, к нему начали съезжаться автобусы и военные грузовики. Их сопроводили из самолета к автобусам и попросили выключить телефоны.
– Можете не выключать, – сказал высокий широкоплечий мужчина, одетый в камуфляж и черный берет. На поясе кобура, слева и справа автоматчики. – Но велики шансы, что ваши средства связи могут быть повреждены. Я обязан вас предупредить, а решение принимать вам.
Ульянчев смутно представлял себе принцип действия средств РЭБ, но решил не испытывать судьбу. Помимо телефона, он извлек аккумулятор также и из ноутбука.
Затем их рассадили по автобусам и через десять минут автобусы построились в колонну, в голове и в хвосте которой следовали «Уралы» с автоматчиками.
Рядом с Ульянчевым сидела незнакомая ему женщина и все, что он мог сделать, так это закрыть глаза и попытаться поискать способы спасти Громову. Она просто обязана выжить в этой мясорубке.
Ехали они около получаса по отличной асфальтированной дороге со средней скоростью девяносто километров в час. Двух полосная дорога посреди хвойного леса. Где же они находятся? Подмосковье? Средняя полоса России? Черт его знает. Где-то очень далеко. Он летел четыре часа без пересадок из Крыма и мог оказаться где угодно. Может, даже в Пакистане. Интересно, в Пакистане есть такие высокие ели?
Автобусы остановились перед КПП. Колючая проволока, военные при полном обмундировании, стационарные пулеметные точки… Стволы направлены в салон автобуса… В автобус вошел солдат с автоматом наперевес. Короткий взгляд на пассажиров, затем долгая проверка документов, протянутых водителем. Солдат не интересовался багажом, не планировал искать запрещенные предметы и кондрабандный алкоголь. У него наверняка есть информация о присутствующих в автобусах людях. Он следовал совершенно иным алгоритмам, чем те, которые заведены в аэропортах и пунктах пропуска.
Наконец он кивнул и покинул салон. Дверь закрылась, водитель что-то пробормотал недовольное, что говорят начальнику, когда тот уже ушел из офиса. Дула пулеметов отвернулись сторону, солдат, все это время ожидающий снаружи, быстро убрал усеянную шипами змею-гармошку. Автобус медленно тронулся и принялся объезжать бетонные блоки, расставленные по дороге так, чтобы транспорт ехал змейкой максимально медленно. Водитель крутил рулем и продолжал бубнить что-то нечленораздельное.
Затем они минут тридцать ехали по лесу. Среди деревьев проглядывали невзрачные серые строения, крыши которых были усеяны шпилями антенн. Когда пропало солнце, и их накрыла густая тень, Ульянчев понял, что они приближаются к горе. Причем автобус ехал ровно, не поднимаясь по склону, а скорей спускаясь. Лес пропал, теперь они ехали мимо бетонных опорных стен, которые становились все выше с каждым метром. В салоне стало сумрачно, но очень быстро снаружи в салон проник белый свет прожекторов. Они въехали в тоннель.
Сразу стало прохладно, падение температуры почувствовалось в салоне мгновенно, едва солнечное тепло сменилось рассеянным светом прожекторов. Грубо обработанные стены, выдолбленные в горной породе, ряды толстых кабелей, протянутые мерах в пяти над ровной бетонной дорогой, которая по ширине легко вмещала два грузовика. Яркие фонари равномерно разгоняли темноту и, если не обращать внимание на следы бура и зубцов ковша экскаватора на стенах, можно было бы допустить, что они находятся на подземной парковке, а не глубине горы. По железным желтым конструкциям сновали десятки людей, несколько раз вспыхивала сварка, и он видел сноп остывающих искр, падающих с лесов. Они обогнали погрузчик, у которого на вилах покачивался поддон с коробками. За рулем сидит молодой парень в военной форме, и как Ульянчев ни старался, ему не удалось разглядеть шеврон на рукаве. Черт его знает, к какому роду войск он принадлежит.
Через минут десять автобусы начали замедлять ход и, наконец, остановились.
Они прибыли в убежище.
7
В совокупности он пробыл без связи с окружающим миром около часа. За это время многое изменилось и ему понадобилось немало времени, чтобы вникнуть в происходящее.
Поступили новые данные, согласно которых все еще хуже, чем было. Ульянчев погрузился в отчеты, пока его сопровождали в комнату, где ему предстояло жить. Бесконечные коридоры и лестницы, он при всем желании не запомнил бы дорогу, а посему читал отчеты прямо на ходу, следя лишь за тем, чтобы не споткнуться о ступени или жгуты проводов.
С Михалевым они разделились, но перед этим тот обещал выйти на связь, как только у него будет что сказать. Ульянчев рассеянно кивнул, поглощенный ужасающим отчетом. В конце концов, он остался один в маленькой комнатке. Узкая кровать, стол, вентиляционный канал, розетки для техники, пароль для сети.
Он быстро подключил ноутбук и вошел в сеть. Мессенджер мгновенно показал несколько десятков пропущенных сообщений. Телефон не ловил сеть и мог служить разве что часами и записной книжкой. Все коммуникации проходили через внутреннюю сеть, которую, он в этом не сомневался ни на минуту, прослушивали и просматривали. Хоть так.
Он связался с Михалевым.
– Сеть прослушивается.
– Не сомневаюсь. Мы законопослушные граждане, пусть слушают. К тому же, мы на режимном объекте. Здесь просто обязаны следить за всеми.
Михалев показал, как настроить телефон на работу в беспроводной сети. Теперь у Ульянчева развязаны руки и он может поддерживать связь с Михалевым, находясь в любой точке объекта.
– У меня нет доступа к оперативной обстановке.
– Там совершенно безумная защита. Да я и не рискнул бы совершать движения, хоть на миллиметр отличные от регламентируемых прямым приказом.
– Что в Крыму?
– Я не знаю. Сделал все, что мог. Если у Громовой есть хоть толика удачи, она выберется.
– Черт, я даже не знаю, к кому обращаться, чтобы мне дали доступ.
– Не факт, что тебе его вообще дадут в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока не созовут какой-нибудь брифинг, или как это в подобных заведениях называется.
– Я буду в своем ээмм… номере.
– На связи.
Глава шестая
1
Проблема Алины заключалась в том, что она не могла выбить заднюю крышку шкафа. В идеальном мире тыльная сторона шкафа состоит из податливого дешевого ДВП, прибитого к каркасу скобами. Но в жестоком мире ее реальности обитали шкафы с фанерными листами, прикрученными саморезами. Так как она находилась практически под водой, ударить с достаточной силой не представлялось возможным. Она колотила ладонями по крышке, но та не поддавалась. Ей предстояло захлебнуться в сточных водах.
Где нож?
Паника бесцеремонно разгоняла все рациональные мысли, и о ноже она вспомнила, уже скрывшись под водой едва ли не полностью. Воздушной прослойки оставалось сантиметров пять. Плюс пребывание в холодной воде не способствовало ясности мышления. У нее оставалось может несколько минут, прежде чем она захлебнется или умрет от переохлаждения.
Нож…
Она начала впадать в оцепенение.
В заднем кармане. Шевелись же.
Она провела немеющей рукой по штанине и действительно нащупала складной нож. Пальцы потеряли чувствительность, и извлечь из кармана нож стало целым испытанием. Все же ей удалось достать нож. Она открыла лезвие зубами, чудом не раскрошив эмаль, и, не мешкая, воткнула острие в стык боковой стенки и листа фанеры. Со всех сил продавила лезвие как можно глубже, и начала исступленно пилить податливую фанеру. Сменила руку, так как правая рука перестала слушаться из-за онемения и усталости. Левой рукой получалось в разы хуже, но дело продвигалось.
