скачать книгу бесплатно
Я закатила глаза. Ага, в изнасиловании всегда виновата девушка, которая надела короткую юбку!
– Кто будет вести хозяйство? – простонал барон, запуская руки в волосы.
Я обиделась. Вообще-то у него жена есть для решения таких вопросов. Вести хозяйство при наличии толковых слуг совсем не трудно, руководишь и контролируешь, делов-то! Не скажу, что мечтала стать домохозяйкой, но надо же мужику помочь, пока у него все рубашки от ветхости не разлезлись. Да и заняться чем-то надо, а хозяйство – такая работа, всегда есть, чем заняться. Вот завтра буду мыло варить, это точно на весь день. И стирку тут положено устраивать два раза в месяц, приходят две прачки. Хотя надо собственную прачечную организовать, не дело это, что твое грязное белье неизвестно с чьим варят и полощут.
– Надо нанять новую экономку, – решил муж.
Божечки, какое трудное решение! Судьбоносное! Еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.
– Конечно, дорогой супруг, – покорно кивнула.
– Я совсем забыл вам сказать, через неделю бал у градоначальника, нам необходимо на нем появиться. Мы и так сильно задержались с представлением вас местному обществу.
Ну вот, новые проблемы нарисовались.
После обеда мы с Тирзой устроили ревизию гардероба.
Платья были, на мой вкус, перегружены декором, но если в моде банты лесенкой, кто я такая, чтоб протестовать? Тут моду выводят не модные дома, а фаворитки короля, и не у всех отточенный изысканный вкус. Честно говоря, мне было все равно. По джинсам не страдаю, одежда помогает ощутить себя в нужной эпохе и не дает забыться. Кстати, сюда я попала в самой обычной шелковой сорочке на тонких бретельках. Тирза пренебрежительно фыркнула, повертев ее в руках, когда переодевала меня после купания. Ага, примитивная штучка, ни кружева, ни вышивки, ни воланов. Гладкий текучий шелк и ничего больше. Тут обычная дамская сорочка была архисложным произведением искусства. Так что никакого аскетизма. Розы? Даешь розы! Банты? Да ради бога!
– Вот эти подойдут, – задумчиво сказала Тирза, отобрав три платья. – Пока сюда дойдет придворная мода, никто и не подумает, что пошито уже год назад. Сами понимаете, ваш папенька не хотел, чтоб его жена расстраивалась, что у нее платья хуже.
Я мотала на ус ее обмолвки. Картина прояснялась. Значит, старый козел женился на молоденькой и родной дочери даже платье боялся заказать новое, чтоб супруга истерику не устроила? Вместо столицы и высшего света сплавил дочь замуж за опального барона с напутствием никогда на глаза не появляться? И сидим мы тут в глухой провинции, в двух месяцах пути от столицы. Нет, я баронессу даже понимала и где-то сочувствовала. Для любимой и балованной дочери оказаться вдруг для отца на последнем месте было несомненным ударом. Но травиться все равно глупость!
Проблемы нужно решать, пока человек живой, потом не будет такой возможности. Не лучше ли найти с мужем общий язык, пожить года два, а потом уже король мог простить барона, призвать ко двору. Поехали бы в столицу, и все бы у нее было, балы и наряды, развлечения и поклонники, а у мачехи – сплошные пеленки и детский крик. По мне, так «элита» не стоит тех усилий (и денег), которые надо затратить, чтоб вращаться в «изысканном» обществе. Есть дела поинтереснее.
А за что король на барона осерчал?
Глава 4.
Тирза, к сожалению, не знала, отчего барон в опале. Ее вообще полгода назад наняли.
Но король Десмонд Пятый у нас еще молодой, увлекающийся, достаточно было наступить на лапку любимой болонке короля, чтоб отправиться на полгода в деревню. Я уж не говорю о дуэлях, они запрещены, оно и понятно: дворян не напасешься, если позволять драться им на каждом углу. А еще есть клевета, адюльтеры, неудачные эпиграммы, проигрыши в карты и плохое настроение монарха – тоже немаловажная причина для опалы.
Зато в местном обществе барон считался женихом перспективным и завидным, его женитьба на столичной штучке вызвала недовольство местных кумушек, утративших надежду увидеть внучек, дочек и племянниц баронессой Матсин.
Баронство было обширным, богатым, земли плодородными, реки рыбными, леса полными дичи, вилланы – румяными и толстыми, и особняк мне нравился. Зачем нам принцы, если и тут можно развернуться?
Барон косился на меня как-то странно всю неделю до бала. Наконец его прорвало.
– Что вы задумали?! Вы не поедете на бал? Откажетесь в последнюю минуту? Опозорите меня перед обществом?
– Ваша милость, откуда такие дикие предположения? Я еду на бал, разумеется, – спокойно ответила.
Барон снова разлохматил свою прическу.
– Вы не пригласили модистку! Белошвейку! Сапожника! Вы не потребовали новых украшений, не потребовали у меня денег!
Ах, вот как надо было! Теперь буду знать. Что надо именно требовать, а не просить. Благородные люди без брачного договора не женятся, а там написано, сколько чего мне следует от благ мирских. Упущение с моей стороны! Надо срочно с договором ознакомиться.
– У меня есть платье и туфли, а белье я не собираюсь никому показывать, новое шить ни к чему. За украшения буду благодарна, у меня ничего нет голубого. Но разумеется, я вам их верну после бала.
Барон показался мне таким несчастным, что я положила ему руку на плечо.
– Все будет хорошо, супруг мой. Никто ничего не заметит.
Барон закрыл глаза и часто задышал. Я торопливо сняла руку с плеча. Хорошее плечо, твердое, надежное. Да что теперь напрасно мечтать!
– Но нам придется прикасаться друг к другу, танцевать, – робко напомнила мужу. Если он будет так реагировать, то все заметят неладное!
Мы всю неделю танцевали каждый вечер с Тирзой, она показала мне шаги пяти основных танцев. Что за бал без танцев? Не собираюсь по углам отсиживаться. Хочу танцевать! Особенно – с таким мужчиной. В парных танцах очень важен партнер! А если он высокий и красивый, то пусть все обзавидуются! Главное, чтоб двигался не как деревянный Буратино и тоже получал удовольствие от танцев. Ну, а что ему придется танцевать с дамами, тут я ничем помочь не смогу. Не мужской балет. Потерпит!
Через полчаса камердинер барона Дитер принес бархатную коробку.
И что нам тут Женек отвалил с баронского плеча?
Аквамарины. Бледно-голубые. Прелестно! Впрочем, может, и голубые бриллианты, я не специалист. Хотя вряд ли, такие камни только королям впору носить, вряд ли хоть один камушек заваляется у провинциального барона. У нас аквамарины в основном в Бразилии и Аргентине добывают, голубые камни в Забайкалье, зеленые на Урале, сине-зеленые – в Ильменских горах. Ну, а что, мы же девочки с Юлькой, поначитались, кому какое ювелирное украшение по гороскопу положено, ценовой уровень и все такое.
Отличный гарнитурчик! Тонкое колье, браслет и брошь. И к голубому платью идеально подходит. Тирза навертела мне подходящую прическу, я покачала головой, рассматривая себя в зеркале. Очень женственно и красиво, призналась сама себе. Лучше, чем распущенная мочалка или хвост. И кто сказал, что распущенные волосы – это красиво? Без укладки и парикмахерских чудо-средств это неопрятно. Наверно, тот же, кто придумал, что борода – это мужественно, а драные джинсы – эстетично. Мы с Юлькой были в этих вопросах единодушны.
Ладно, посмотрим, что тут за гадюшник на бал соберется. А что гадюшник, я не сомневалась. Когда я под руку с мужем прошла в бальную залу дома градоначальника, нас громко объявили, и все лица обернулись к нам.
«Ой, боюсь, боюсь», – подумала я. Но присмотревшись, поняла, что не все так страшно. Более того, я тут почти всех знала! По той, моей прежней жизни.
Если я смогла сюда попасть и занять место погибшей супруги барона, то по паре слов будет ясно, они местные или тоже попавшие. Сначала мы подошли к супруге градоначальника, бал давался в честь ее именин. Была она полной, обтянутой синим атласным платьем, одышливой женщиной, и страсть к мелким визгливым собачкам совпала. Вылитая соседка из пятнадцатой, Стелла Ивановна.
Мы раскланялись, и барон представил меня хозяйке бала. Местная, определила я по манере разговора, и еще раз поразилась множественности миров. Миров много, уровень развития отличается, а люди – одинаковые! Имена даже похожие. Госпожа Эстелла Мейар приветливо оскалилась. Я же с максимальным вниманием отнеслась к мелкой шавке, сидящей у нее на руках. Стелла Ивановна обожала своих пакостных тварей.
– Ах, какая прелесть, – засюсюкала я. – Позвольте, ушко завернулось у собачки! А что она любит кушать? А каким шампунем вы ее моете? Шерстка так и блестит! Глазки какие умные! А коготки подтачиваете или обрезаете? А кто тут в округе лучший ветеринар?
Мохнатая тварь ощерила мелкие зубки, но я ж не дура, лезть ее гладить! Пинка бы ей! Эта тварь такая звонкая, что отголоски ее бесконечного гавканья доносились даже до нас, в окна на другой стороне дома. Как живется ближайшим соседям, было страшно подумать.
Барон, если и был удивлен, вида не подал. А может, и сам был неравнодушен к собачьим малькам. По мне, так немецкий дог собака, ротвейлер, доберман, а это – мелкое недоразумение. Видно, госпожа градоначальница была намерена проявить строгость к новой баронессе, но мое восхищение ее любимицей растопило сердце этой склочницы. Уж ее характер я знала отлично! Сплетница, обожает всеми командовать, значит, дадим ей то, что она любит. И попросим совета. Советовать она тоже обожает!
– Только истинно добрый и великодушный человек заслужит любовь братьев наших меньших! – разливалась я соловьем. – Не откажите в наставлении юной, неопытной девушке, оказавшейся вдали от дома без матери или старшей родственницы!
Грубовато вышло, но и такую лесть госпожа Эстелла проглотила.
– Вы можете на меня положиться, – сказала она с настоящей теплотой в голосе. Подхватила меня за ручку и повела знакомиться с бомондом.
Генерал в отставке оказался копией соседа из первой квартиры, целыми днями чинившим свой старенький жигуль у подъезда. Ни разу не видела, чтоб он на нем ездил. Я подозревала, что он спасается от скандальной невестки, проводя все время около машины.
Его жена, двойник кассирши из пекарни, не могла пренебречь рекомендацией градоначальницы и растянула губы в улыбке. Так-то она была неприветлива, ей все покупатели мешали, отрывая от телефона, и обсчитывала она безбожно детей и подслеповатых бабулек. Гадина.
Я узнала в местном обществе нашего участкового, здесь полковника жандармерии; директора нашей школы, даму, чрезвычайно строгую и непреклонную. Каждое утро она лично встречала учеников на пороге, и горе лохматым, расстегнутым или посмевшим явиться в грязной обуви! Мою соседку по парте как-то она отправила переплетать косы, потому что у нее ленты были коричневые. «Школа – это праздник!» – заявила она. Банты следовало носить только белые. Школу она держала в кулаке, правда, у нее и репутация была отличная, аттестат нашей школы высоко ценился в городе.
Здесь Жанна Борисовна держала конезавод. Бедные кони! Наверное, не смеют зайти в конюшню с грязными копытами. Госпожа Жаннет Праднан внимательно просканировала меня испытующим взором. Больше всего ей нравилось, когда ее боялись. Поэтому образ трепетной фиалочки ей понравился, она одобрительно кивнула и поздравила барона с заключением удачного брака.
Главные змеи были обезоружены, а с мужчинами проще, они в бабские склоки не лезут, тут хватит пары улыбочек и восхищенных вздохов «Вы такой умный!» и «Ах, как вы много повидали!».
Заиграла музыка, барон предложил мне руку и бал понесся пестрой круговертью. Если я и наступила пару раз на ноги незадачливым партнерам, то хлопала глазками и оправдывалась тем, что в закрытом монастырском пансионе нас танцам не учили. Меня охотно прощали.
Балом я была довольна. Главные мегеры сочли меня милой, застенчивой, робкой девушкой, не претендующей на их власть над умами горожан. Поэтому мне все будут рады в любом знатном семействе, несмотря на то, что я увела лучшего холостяка из-под носов их дочерей и племянниц. Наоборот, все сочли, что чужачка со стороны лучше, чем вечная ссора между проигравшими в брачной лотерее местными семействами. Да-да, я непременно подружусь с этими самыми дочерьми и племянницами, мне же так не хватает общества ровесниц! Как время найду, так сразу и подружусь! Пока мне забот с домом хватает, еще надо занятие найти, чтоб подачек у барона не просить, собственные деньги они и есть собственные, карман больше греют.
– Вы пользовались весь вечер огромным успехом, – отметил муж, когда мы уже поехали домой. По интонации было непонятно, приятно ему это или наоборот, недоволен. Считает меня легкомысленной кокеткой?
– Это легко объяснимо, – пожала плечами. – За девицей ухаживать можно только с серьезными намерениями, тут же танцы с бубном вокруг девичьей чести водят, просто так к девице не подойти, мамки-няньки коршунами глядят. С замужней дамой проще и приятнее. Умеет в постели больше, детей муж-рогоносец за своих примет, в тайне заинтересована и держит язык за зубами, надоедать любовнику не будет, ночует всегда дома, подарки дорогие принимать неловко, сплошная выгода.
Сколько подарков я «подарила» соседке сверху, и не сосчитать! От туфель до золотых сережек. Она изображала, что мы подруги перед мужем, хотя на самом деле мы только здоровались. Как-то ему в голову не приходило, что студентка не может дарить подруге туфли ценой в три стипендии.
– Да как вы… – ахнул барон. – Как вы можете рассуждать о таких вещах? Откуда в вас такой цинизм?
Разве это цинизм? Я немного удивилась. Это чистая правда!
На практике в аптеке отцветающая, но еще эффектная тетенька-провизор щедро с нами делилась опытом, пока мы развесные порошки крутили. Многое для нас было шоком. Жаль, что ни моя мама, ни Юлькина не давали никогда таких ценных советов. Мы же хорошие девочки! По их мнению, надо влюбиться, потом (вдруг) оказаться замужем, и все само собой произойдет. А то, что влюбиться и замуж вещи принципиально разные, как-то забывали, смущались, краснели. Любовей у нас случилось уже множество, а вот замуж ни меня, ни Юльку отчего-то не звали, парадокс, да?
Не рассчитала, муж-то у меня с местным менталитетом. Забылась! Девушки – трепетные цветочки и не знают, откуда берутся дети. Раз у нас не было брачной ночи, то и правда, откуда мне знать такие вещи? Вряд ли молодая мачеха занималась моим половым просвещением. А уж про повадки светских бездельников и вовсе знать неоткуда. И про мужа-рогоносца зря загнула. Вон как посуровел, брови нахмурил. На себя явно примеряет.
– Я никогда не думал, что ваш батюшка не дал вам должного воспитания, – прошипел барон. – Теперь у меня появились мысли, не красящие ни его, ни вас.
– Говорите яснее, сударь, – я чуть глаза не закатила. Какое мне дело до его мыслей?
– Вы беременны, не так ли? Этим объясняется поспешность, с которой ваш отец согласился на свадьбу без оглашения помолвки и достойного срока самой помолвки? Дело в этом?
Я вытаращила глаза и фыркнула. Капитан Очевидность, блин!
– Когда ждать появления на свет младенца? – настаивал барон. – Сами понимаете, признавать его своим у меня нет никакой охоты, как и делать наследником.
Пожевала губами, чтоб сформулировать вежливый ответ. Вообще-то хотелось ему просто сказать, что он дурак. И козёл.
– Я выросла в деревне и видела процесс воспроизводства у коней, коров и собак. Ваши опасения беспочвенны, – погордилась собой. Вон как завернула! Корову увидела живьем лет в тринадцать. – Лекарь бы определил беременность. Он же ауру щупал… то есть проверял.
– В самом деле, – признал барон аргумент весомым. – Что ж, я рад. Когда вы достаточно окрепнете, начну проводить ночи в вашей спальне. Не часто, думаю, раза в неделю будет достаточно.
Я только кивнула. Слуги-то все видят, будет странно, если на балу прыгать можно, а любовью заниматься нельзя. Тут, скорее всего, леди не шевелятся, так что вряд ли я устану больше, чем на балу. Уж всяко барон не будет меня утомлять. Наверное, выпьет пилюльки, стиснет зубы и героически исполнит супружеский долг. Собственнически оценила ладную фигуру мужа, широкие плечи. Черта лысого я буду лежать церемониальным бревном! Я хочу все это пощупать, потрогать, облизать, прикусить… Краска бросилась мне в лицо. Из карты вышла с полыхающими ушами, уж не знаю, что Тирза подумала, но лекарь явился через пять минут.
Глава 5.
Но муж подло сбежал!
Когда я, пылая негодованием после длительного медицинского осмотра, примчалась к его спальне, чтоб немедленно стребовать супружеский долг, оказалось, что она пуста!
Камердинер важно сообщил, что в какой-то деревне случился пожар и разумеется, тушить его следовало лично его милости. На меньшее селяне не рассчитывают!
Пришлось вернуться в собственную спальню. Остался невыясненным вопрос, зачем барон на мне женился? Чтоб на балах выгуливать? Неужели для него это настолько важно? Мог бы спокойно и не жениться!
Наутро долго трясла управляющего, выяснилось, что мое приданое было чисто символическим – пара сундуков тряпок, кошель золота да шкатулка с не самыми дорогими украшениями. Ну, папенька тот еще жмот оказался, не мог расщедриться. Стыдоба, а не приданое!
Пришлось отыгрываться на хозяйстве. Вместе с новой экономкой Эльвирой, приятной женщиной средних лет, мы принялись за инвентаризацию. Три дня вверх дном дом стоял. Много нового нашли, а кое-чего не досчитались. Придется бывшей экономке новый дом продавать, ее сыночку – лавку и переводить внука в бесплатную школу. Она, конечно, приползла и молила о ссылке и отработке, но я не легковерный барон, кому она нужна, старая перечница? Деньгами ей куда как больней выйдет. Воровала ради семьи – пусть семья отдувается, они неплохо жили за счет барона много лет.
Обошла все имение, заглянула даже в собачью будку на заднем дворе.
Будку, кстати, приказала перестроить, что за дощатый ящик? Охотничьи собаки пусть на псарне живут, я вообще к охоте крайне отрицательно отношусь, но почему честные сторожевые псы должны ютиться, как помоечные крысы?
Псы были мне весьма признательны. Получился приличный собачий дом, теплый, просторный, с терраской, где сразу развалилась, высунув розовый язык, мохнатая властительница подворья Берга.
Муж все это время прятался в дальней деревне. Ну, то есть ликвидировал последствия пожара. Я с удивлением узнала, что тут нет ни пожарных вышек, ни примитивной системы оповещения. А уж про пожарные щиты, лестницы на крышах и ящики с песком вовсе не слыхивали.
По этому поводу с управляющим пришлось выдержать целую баталию.
А уж когда я заикнулась про фельдшерско-акушерский пункт при каждой крупной деревне, управляющий стал прятаться не хуже мужа. Нет, совсем свихнулись: часовни на каждом углу, даже перекрестке есть, а медпунктов нет! Медпункт, поди, нужнее людям! И школа. Хотя бы начальная.
Экономка пока с новой поварихой организовывали по-новому пространство кухни по моим чертежам. У меня была дома кулинария 1954 года издания, вот там на примере кремлевской кухни было показано, что, где и как должно быть устроено, я эту книгу в детстве очень любила перелистывать, там такие аппетитные были картинки! Как вспомнишь, слюна течет. Так что тут, по местному отсталому обществу, разделение зон – уже ошеломительный прогресс. Белки вручную сбивают, терок нет, мясорубки нет, мясо для котлет на досках долбят ножами! На тех же досках, где тесто разделывают!
Кузнец наотрез отказался «всякую чушь» делать, пришлось в городе искать механика или слесаря, способного понять мои идеи. Насилу нашла. Мои лакеи весь город облазили. Долговязого худого парня Кастора считали чуть ли не юродивым, пустым фантазером. Потому что – та-а-дам! Мечтал он крылья сделать! Все смеялись и у виска пальцем крутили.
Радостно прыгая, приказала гения позвать, отмыть, накормить, и с хищным блеском в глазах с кучей изрисованных листов пришла знакомиться. Будет стараться – подкину идею дельтаплана.
– Сюда смотри! – ткнула пальцем в рисунок терки для соломки. – Понимаешь, что к чему?
Парень оказался смекалистым, только и хлопал себя по тощим ляжкам, удивляясь, как никто такой простой вещи до сих пор не придумал. За несколько часов смастерил опытный образец. А уж как обрадовались кухонные помощницы! Недда теперь гордо крутила ручку ручного миксера и учила новых работниц пользоваться овощечисткой и терками со съемными насадками.
Его милость поехал инспектировать поля? Да хоть медведей в лесу пусть считает! Или зайцев! Главное, чтоб не мешал и под руку не лез.
Хорошо, хоть канализация и водопровод в доме уже были, спроектировать такое я бы не смогла. Инженерная специальность, а я недоучившийся провизор. Практику осталось на химфарм заводе пройти и экзамены сдать.
Ну, и магия. Она была в кристаллах освещения. Ею пользовался лекарь, который крайне обиделся, что я его так назвала, он-де не лекарь, а маг-целитель четвертого ранга! Кое-кто из слуг умел сметать пыль или удалять пятна. Тирза умела разглаживать платья – посмотрит, пошевелит пальцами и подол ровнехонький, а воротник накрахмаленный. А я ничего не умела. Не получалось, а объяснять было некому, не спрашивать же у слуг, авторитета никакого не будет.
Зато удалось выяснить, зачем барон помчался в деревню. Будучи водным магом, тушить пожары как раз было его непосредственной специальностью. Барона-то проще дергать по ночам, чем противопожарную безопасность соблюдать.
Вообще-то супруги должны общаться, разговаривать, гулять. Ладно, с постелью у нас очевидные проблемы, но поговорить-то можно? Я человек общительный, меня это показательное игнорирование тревожит. Надоело выуживать сведения из слуг. Я даже секретер вскрыла (что там вскрывать, просто отжала замочек), и ознакомилась со скучнейшей перепиской. В ящичках были письма к барону – от друзей, с упоминанием совместных попоек и всяческих глупостей, творимых в пьяном виде; от родни – кто там шестого племянника произвел на свет, женился, овдовел, заболел и помер. Мало информативно, я все равно не знаю, кто это такие. Пачка писем, перевязанных розовой лентой, заставила меня презрительно фыркнуть. Амант пишет. Друг сердца.
Если вы думаете, что я благородно не стала это читать, то вы ошибаетесь. Информация правит миром. А эпистолярный жанр был крайне популярным и даже иногда высокохудожественным. Описание первой встречи на балу, взглядов, касания рук в танце пронзали своей остротой. Писал амант превосходно. Тонко чувствующая натура, мать его! В какой фазе была луна, как шелестел фонтан, и какая там пичужка что прощебетала, ничего не забыл. Через несколько писем добрались до первого поцелуя. Меня передернуло. Зачем барон это хранит? Это компромат!
«Друг мой, отец дал согласие на мой брак, свадьба летом. Более мы не можем встречаться, нежно целую, обнимаю, Л.», – гласил последний листок. – «И если ты ценишь мои чувства, верни мне мои письма». Ах, какие мы нежные! И неосторожные.
Читали мы, какие страсти кипели из-за неосторожного письма. Из-за слов! Слов на бумаге! А сейчас на видео хоть голый скачи, все привыкли, фыркнут и отвернутся. К сожалению, даты и фамилии дружок барона не писал. С огромным удовольствием кинула всю пачку в камин. Еще не хватало такое в доме держать! Раз барон сам не отправил адресату, сама приберусь. Мне вон слова ласкового не сказал, а тут такие страсти!
Обидно же!
Письмо на хорошей плотной бумаге извещало, что нас посетят граф и графиня Рулли по пути к своему замку и надеются встретить радушный прием, а также познакомиться со свежеиспеченной баронессой Матсин. Тут даты были проставлены. И когда меня жук-управляющий намеревался поставить в известность? Когда карета у крыльца будет? Барон вовремя усвистал, если граф сочтет себя оскорбленным, то виновата буду я, невежа и плохая хозяйка. И прибудет граф… завтра?!
Ах, ты ж, окаянный тихушник!
Надо бежать! Так и помчалась с письмом в руке, не глядя под ноги. Чуть не растянулась на гладком натертом полу. А ну взяла себя в руки! Думай головой, а не тем местом, откуда ноги растут! В доме чисто? В кухне добавить два-три блюда особой сложностью не будет? Вот и успокойся, паникерша. Гостевые покои проветрить и цветы поставить – дело получаса, комнаты и так всегда готовы к приему гостей. Заглянуть для порядка разве что следует, и все.
Подумаешь, граф! Не принц крови! Земли в пятнадцать раз больше, чем у нас, да и вся разница! Атос тоже графом был, но то благородный человек, следовательно, поступающий во вред себе ради дурацких принципов. Чтоб граф запросто посещал опального барона? Чести много, значит, ему что-то надо. А раз ему надо, а мне нет, это меняет расстановку сил. Мы люди простые, мне что граф, что король, буду вежлива, а ползать на брюхе не собираюсь.
Граф оказался плешивым старикашкой, одетым в кафтан, так щедро расшитый камнями, что он блестел и переливался, как зеркальный диско-шар в ночном клубе. Графиня оказалась на голову выше супруга, в два раза шире в плечах и с таким злющим взглядом, что я поежилась.
