По ту сторону леса

Зарема Хуснутдинова

По ту сторону леса

"То, что ты ищешь, ищет и тебя тоже"

– Ричард Бах

Здравствуй, дорогой читатель!

Наконец-то эта книга в твоих руках! Не знаю, прочтешь ли ее, а если прочтешь – понравится ли? Однако уже то, что не прошел мимо, наполняет мое сердце тихой радостью.

Почему же мне радостно, возможно, спросишь ты?

Позволь объяснить: путь к созданию этой рукописи был извилист и тернист, он продолжался несколько лет. «Если хоть один человек найдет в книге отклик, значит, все было не зря», – думала я, когда одолевали сомнения и покидали силы.

До сих пор звучат в памяти те «скрипучие» голоса:

… не смей никому об этом рассказывать. Пусть тайна умрет вместе с тобой.

… сейчас вообще редко читают. Неизвестных авторов – тем более.

… людям нужны книги из денег. Или про деньги.

… о чем пишешь ты? О том, что поймут лишь единицы?

… и где найдешь тех, кому интересны твои откровения?

Несмотря на то, что порой эти голоса становились все громче, а страх быть непонятой преследовал все настойчивее, я садилась и писала – вновь и вновь…

Каждое слово, каждая строка – результат долгих размышлений, глубоких переживаний, неустанных поисков истины. Словно художник, стремящийся запечатлеть ускользающую красоту любимого пейзажа,

я, с терпением и упорством, «рисовала» свою книгу, записывая мысли, чувства, озарения…

И вот, наконец, мой труд обрел форму – рукопись появилась на свет! Однако ее значение выходит далеко за пределы простого текста. Это – отблеск трепетной души, таинственное путешествие, которое, надеюсь, ты сможешь разделить со мной.

В заключение хочу выразить огромную благодарность моим любимым и родным людям. Тем, кто был рядом на пути к писательству:

– прекрасным, замечательным детям, которые своей любовью, поддержкой и заботой вдохновляли и придавали сил;

– супругу, который, несмотря ни на что, стремился указать дорогу к Богу;

– родителям, которые молились и желали блага;

– брату, который с доброй иронией называл «писателем-фантастом» и старался понять;

– бабушке-долгожительнице, источнику мудрости и терпения;

– а также всем моим предкам – с их благословения я здесь. Дышу, пишу, творю.

И, конечно, спасибо тебе, дорогой читатель, ведь именно ты даешь возможность книге жить, наполняя ее смыслом и ценностью. Твоя поддержка – как яркий маяк, направляющий к новым горизонтам и свершениям.

А теперь оставляю тебя наедине с судьбой нашего соавторства. Попробуй в моих героях увидеть отражение себя, своих сокровенных мыслей и надежд.

Пусть каждая страница станет источником вдохновения, а каждая глава – поможет задуматься о вечном и сделать мир лучше.

Приятного прочтения!

С уважением, Зарема.

ГЛАВА 1.

Потусторонний мир.

Зола – проводница мифритов.

– Приветствую вас, дорогие ученики! Наконец-то вы достигли входа в портал. Пройдя по нему, сможете наблюдать за людьми, изучать их сильные и слабые стороны. Сейчас я приглашу вашу Проводницу, она подробно все объяснит, – произнес Орхан, мифрит – существо из потустороннего мира.

Ял и Илка, брат с сестрой, ждали Проводницу, которая вот уже несколько лет знакомила их с миром людей.

– Зачем ты так торопилась? Учителя еще нет. Никак не могу тебя вразумить, что спешка ни к чему хорошему не приведет. Ты хоть подготовилась? – спросил Ял.

– Я думала, мы опоздаем. Лучше уж подождать, чем прийти позже, – ответила Илка. – Ты посмотри, как тут интересно! Нам все равно нужно время, чтобы привыкнуть.

– Привыкнуть к чему? Я не собираюсь здесь надолго задерживаться. Мы ведь усердно учились не для того, чтобы застрять у входа в портал.

– Что ты хочешь? Сразу выполнять задания на поверхности? Думаю, максимум нас выпустят туда пару раз – и все, – с усмешкой произнесла Илка.

– Ладно, поживем – увидим, – ответил Ял и задумался.

Сегодня для юных мифритов был особенный день. Впервые они увидят поверхность Земли не на картинках, не на макетах, а такой, какая она есть. Именно поэтому их пригласили к порталу, пройдя по нему, можно разглядеть все в режиме реального времени.

Портал был не просто входом в мир людей. Это древнее, величественное сооружение, созданное самыми искусными мифритами. Из глубин подземелья он плавно тянулся к поверхности земли, подобно гигантскому туннелю, внутри которого струился мягкий, пульсирующий свет. Его стены, хоть и напоминали естественные своды пещеры, но в то же время были гладкими, вырезанными с ювелирной точностью. Поверхность мерцала встроенными алмазами, их сияние будто направляло путников вперед.

Люди никогда не смогли бы попасть сюда – для них портал оставался невидимым, скрытым от несовершенных человеческих чувств. Лишь мифриты, способные перемещаться по параллельным мирам, преодолевают рубеж, медленно поднимаясь наверх, словно скользя по воздушному потоку, ведущему к самой грани перехода.

– Зола, твои ученики ждут, – произнес Орхан, обращаясь к своей подруге.

Зола была одной из самых мудрых и рассудительных мифритов. Она знала о людях не понаслышке, ведь когда-то жила бок о бок с ними. Но однажды допустила роковую ошибку. В наказание ей дозволили выходить на поверхность лишь с учениками, чтобы передавать свои знания о мире, к которому больше не принадлежала.

– Быстро прибыли? Я не успела даже отдохнуть и собраться с мыслями, – ответила Проводница, испытывая странное волнение.

– Да, ждут. Без тебя не стал их подпускать к вратам, – отозвался Орхан.

Зола больше всего на свете не любила показывать людской мир и, особенно, вновь отправляться туда. Все вокруг напоминало о Нем… О Великом Принце, которого однажды и навсегда полюбила. Эти воспоминания были слишком болезненны.

Но ученики ждали. Отгоняя лишние мысли, она глубоко вздохнула и вышла к ним.

– Ял, Илка! Как я рада вас видеть! Не думала, что вы раньше всех освоите материал и справитесь с испытаниями. Надеюсь, и дальше у вас все будет получаться, – с улыбкой произнесла Проводница.

– Да, мы старались, – уверенно ответил Ял.

Перед тем, как юные мифриты получали доступ к изучению мира людей, им предлагались задания, с которыми справлялись далеко не все. Поэтому многие годами не могли увидеть поверхность.

Однако ученики Золы всегда выделялись: не по годам смышленые, внимательно и ответственно подходили к обучению и считались наиболее талантливыми.

– Пройдемте, мои дорогие. Сейчас начнется самое интересное.

Проводница с осторожностью, не спеша, проводила мифритов ко входу. Великолепная арка переливалась необычным свечением, а стены, украшенные россыпью драгоценных камней, вспыхивали яркими бликами при каждом движении, будто откликаясь присутствию гостей. Пол, выложенный золотыми пластинами, был гладким, как зеркало, и проглядывал стоящих перед ним учеников, придавая образам эфемерное, почти призрачное очертание. Все трое шагнули вперед. Поток подхватил их, неслышно унося вверх по туннелю, к поверхности земли.

И здесь, как никогда раньше, взору прибывших открылся необъятный горизонт.

У Илки перехватило дыхание, а Ял, словно немой, не мог произнести ни слова.

– Вот он… мир людей – произнесла Зола с трепетом в голосе, наблюдая за воспитанниками.

– Как интересно! Он совсем не похож на наши макеты! – восторженно воскликнула Илка.

Ял пристально вглядывался в раскинувшиеся впереди просторы. Полный восхищения обратил внимание на звезды, их сияние проникало сквозь кроны деревьев, создавая вокруг причудливые узоры. Манящий пейзаж пробуждал странное волнение, но кое-что неуловимое ускользало от осознания, притягивая взгляд.

– Тут лес, а чуть дальше, у костра, сидят люди, – произнесла Проводница, указав на троицу.

– Люди? Не верю своим глазам! Наконец-то, я вижу настоящих людей! – произнесла Илка.

– Так близко… И выглядят иначе, не такими, какими мы видели их… с подземелья, – заметил Ял.

– Они о чем-то беседуют. Скоро вы тоже начнете, с легкостью понимать человеческую речь, – сказала Зола.

– Когда? Перед выполнением следующих заданий? – нетерпеливо уточнила ученица.

– Возможно. Точно не могу сказать – как решат Распорядители.

Ял с интересом разглядывал девушку у костра. Та оживленно что-то рассказывала.

– Почему такой прекрасный мир принадлежит людям? А мы вынуждены скрываться, и выходим на поверхность лишь ради заданий? – с сожалением спросила Илка.

– Этот мир населяют не только они, – ответила Проводница. – Здесь живут и наши собратья, те, кому удалось достичь высшего из уровней. Если повезет, если сумеете доказать свою силу и мудрость, то тоже сможете остаться на поверхности.

– А как это сделать? – задумчиво спросил Ял. – Я не стремлюсь жить тут всегда, но… хотелось бы приходить, когда посчитаю нужным… Так ведь можно?

Проводница замолчала, задумалась, словно тщательно подбирая слова.

– Не могу сказать, как именно вам идти, – наконец произнесла она. – Но знаю одно: каждый шаг к высшему уровню требует смелости, упорства и готовности преодолевать любые преграды. И путь этот не прост, далеко не всем он по силам, – в ее голосе прозвучала тень печали.

– И почему люди не ценят того, что имеют? У них есть свобода, целый земной мир, полный разнообразия и гармонии, возможность жить на поверхности! Не нужно вечно скрываться, а можно пользоваться всеми благами… – возмутилась Илка.

– Может быть, потому что они просто не осознают всей ценности этого дара, – мягко промолвила Проводница. – Кроме того, они избраны. Им предначертано жить здесь. А нам… нам предначертано другое.

Она обратила серьезный взгляд на учеников, и более строгим голосом продолжила:

– И еще… Когда получите доступ к этому миру, не смейте появляться здесь без пропуска. Любопытство – не повод нарушать запреты. – ее глаза вспыхнули тревожным огнем.

Никогда прежде ученики не видели Золу такой взволнованной и сосредоточенной.

– Хорошо. Будем выходить сюда только для выполнения заданий – ответила Илка.

Рядом с Проводницей ощущалось невидимое напряжение, словно сама атмосфера вокруг предупреждала: в этом мире, полном соблазнов, легко потерять истинную цель.

– Вот и договорились, – кивнула Зола.

– Но не понятно… почему все так отличается от того, что ты показывала на занятиях? – с негодованием спросила ученица, внимательно разглядывая сидящих у костра, словно пыталась найти ответы в их лицах

– И мне интересно, – подхватил Ял. – Я представлял себе все совсем по-другому, особенно людей.

– Да, жизнь на поверхности завораживает… своей красотой, своей непостижимой силой, – тихо произнесла Зола. – Величественные горы, бескрайние океаны, густые леса, сверкающие водопады, цветущие поля и уютные долины создают неповторимые рисунки природы, которые радуют глаз и вдохновляют. Здесь, под открытым небом, звезды горят так ярко, словно они драгоценное украшение ночному полотну. Это те самые звезды, откуда на Землю прибыли наши предки. Свет, которых манит, зовет, пробуждая чувства и желание вернуться… к истокам.

В ее голосе слышалась странная мелодичность, словно легкий ветерок, пронесшийся сквозь вечность и наполнивший пространство невидимой силой.

– Может быть, однажды мы снова обратим свой взор к этим звездам… чтобы отправиться туда, откуда пришли. А пока исследуем этот мир, полный противоречий и соблазнов, но знаем: звезды рядом. Они – вечные свидетели наших жизней, наших стремлений…

Тишина накрыла их, словно мягкое покрывало. Ученики старательно пытались осознать, почему так вышло, что мифриты вынуждены жить в подземелье, скрываясь от людей.

– Девушка у костра, она… красивая. Для человека – неожиданно заметил Ял.

– Для человека? – Зола прищурилась. – Ты что, разбираешься в человеческой красоте?

– Ну… изучал их облик, – пожал плечами Ял. – Интересно же знать, какие они.

– Что тут изучать? И интересного ничего не вижу – фыркнула сестра. – Страшилища, да и только. Наши мифритки куда прекраснее! По внешности нет среди людей им равных!

– Изучать полезно. – задумчиво сказала Зола. Но запомните: мифритам, восхищаться людьми противопоказано. Хорошо, Ял?

– Я понял. – кивнул он.

Юные мифриты жадно впитывали все звуки и краски окружающего мира, боясь что-то упустить или не заметить. Земная поверхность казалась такой чарующей и прекрасной, что хотелось знать о ней все.

– Там Саар! Смотрите, смотрите он совсем рядом, с людьми! – воскликнула Илка, ее голос звенел от волнения.

– Точно! Да! Вижу его! – с восторгом подтвердил Ял.

– Тише… – спокойно произнесла Проводница. – Да, сейчас Саар на задании. Следит, чтобы старик не сказал ничего лишнего. Тот знает о нас больше, чем следовало бы. Поэтому за ним необходимо приглядывать. А если потребуется останавливать. Видите эти люди немного напуганы?

– Да, смешно. Они такие забавные, когда боятся. – с улыбкой ответила Илка.

– Я тоже хочу выполнять такие задания, быть рядом с людьми, внушать страх… – мечтательно произнес Ял, его глаза сияли нетерпением.

– Не торопитесь, – предупредила Зола. – Уже сейчас вы одни из немногих, кто может видеть этот мир так близко. Лес, его обитателей, людей у костра… даже Саара вон разглядели. Приблизиться к ним вам разрешат тогда, когда сочтут нужным.

– Побыстрее бы, – мечтательно произнесла Илка.

– Ну что, мои юные дарования? Посмотрели? Узнали? Освоили? Вопросы есть?

– Нет, все ясно, спасибо.

– Тогда пора домой. Возвращаемся!

Проводница еще раз бросила взгляд на поверхность, полную ощущений и воспоминаний, и первой шагнула к выходу. Ученики, словно зачарованные тени, потянулись следом. Вскоре все три силуэта постепенно исчезли в мягком свете перехода, подобно тому, как уплыли в неведомые дали.

Оказавшись, в другом пространстве юные мифриты направились к своим близким, а Зола развернулась и отправилась в Пустошь – любимое место, здесь она всегда могла быть одна.

Пустошь простиралась в самых недрах подземного мира, дремлющая под покровом вековых сводов. Здесь не было ни времени, ни суеты, лишь молчаливые осколки скал и тихие зеркальные озера, отражающие свет кристаллов, словно застывшие звезды. Именно в этом месте, Зола так любила размышлять о жизни. И о том роковом выборе, что был сделан давным-давно.

Прошли столетия с тех пор, как она впервые проникла в мир людей. Сначала робко, с предосторожностью, затем – все смелее, все чаще, поддаваясь неудержимому зову любопытства.

Реки – переливающиеся серебряные нити, моря – лазурные зеркала небес, горы – древние стражи планеты, пустыни – шепчущие песчаные дюны, степи – изумрудные ковры, леса – таинственные храмы. Каждый уголок планеты, с его обитателями, был прекрасен по-своему, уникален и не повторим, поэтому изучение этого дивного мира приносило ей нескрываемое удовольствие.

Поначалу, строго повинуясь запрету, Зола избегала людей. Но потом появился Он, и все изменилось.

Стоило закрыть глаза, и его образ всплывал в памяти с обжигающей нестерпимой ясностью, будто это было вчера: красивый стан, мудрый взгляд, и голос, согревающий, как ласковое прикосновение весеннего солнца. Принц Морской Державы.

В тот день он охотился в лесу вместе с отцом, и Зола впервые увидела его.

«Неужели их мужчины могут быть настолько прекрасны? – задавалась она вопросом, который звучал снова и снова. «Такими сильными, умными, красивыми и добрыми сердцем?»

Ведь ей говорили о людях только плохое. Да и сама раньше ничего хорошего в них не замечала.

Зола не решалась обратиться к своей Проводнице с терзающими ее противоречиями, и червь сомнения точил душу все настойчивее. Спустя несколько лет, на распределении, словно в насмешку судьбы, ей выпало задание именно к этому молодому человеку.

Нет, он не должен был стать чем-то важным. Золе нужно было искусить, подчинить, а затем погубить его. Это ответственное задание, на кону повышение, новый уровень. Но когда пришел час… Зола не смогла. Вопреки всем законам и предостережениям, влюбилась.

Она нарушила всевозможные постановления. Пошла против самой природы мифритов, полюбила смертного, и за это жизнь превратилась в бесконечную череду наказаний.

– Зола, милая, как ты? – голос сестры прервал размышления.

Та вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и уверенно повернулась.

– Напугала, – ответила она, стараясь скрыть раздражение. – Все хорошо. Домой возвращаюсь.

Джена сложила руки на груди, наблюдая с легкой усмешкой.

– А что ты в Пустоши делаешь?

Зола склонила голову, изучая выражение лица собеседницы. Джена не была особенно близка, вдвоем они казались на удивление разными. Сестра презирала людей и мечтала о том, что когда-то будет свободно жить на поверхности. А пока занималась обустройством подземелья и созданием драгоценных металлов, которые так ценил людской род. Да, Джена была другой, но Зола все равно по-своему ее любила.

– Размышляла над тем, как провожу учеников на поверхность.

– От матери. Прочти, когда будешь дома, – будто не услышав, ответила сестра и протянула письмо.

Зола медленно взяла его, пальцы скользнули по бумаге к холодному сургучу.

– И что скажут Стражи, если увидят меня с ним?

Джена качнула головой, ее волосы легли волной на плечи.

– Я уже обо всем договорилась.

Зола прищурилась, и губы дрогнули в недоверчивой улыбке.

– Стражи разрешили? Надо же… с чего вдруг такая доброта?

Джена лишь пожала плечами.

Зола не любила долгих разговоров с сестрой и быстро перевела взгляд на письмо, сжав его между ладоней.

Давно не поступало от мамы вестей. После признания вины Золы почти все близкие отвернулись. Среди них оказались и родители. Отец отрекся от нее, написав гневное послание, полное презрения и угроз. Запретил и остальным поддерживать отношения. Уже несколько сотен лет Зола не видела и не слышала родных.

Джена вышла на связь лишь недавно, скорее по просьбе мамы, которая тайком передавала весточки, наполненные любовью и надеждой, доказывающие, что есть те, кто помнит и ждет ее.

– Чему сегодня учила детей? – спросила Джена, прерывая мысли.

Зола вздохнула, убирая письмо в складки одежды.

– Открыла первую завесу. Наверное, и сама слышала, возможно мы отправимся на поверхность.

Джена приподняла брови.

– Значит, скоро вторая? Удивительно, как все-таки сжали время. Еще недавно ты их начинала учить теории.

Зола провела рукой по волосам, отбрасывая прядь с лица.

– Скоро. Если ничего не поменяется, покажу им и вторую, и третью.

Джена внимательно вглядывалась в лицо сестры, словно ища что-то.

– Все еще вспоминаешь? Поведешь к людям через свою боль и страдание.

Зола резко подняла на нее взгляд, в котором промелькнуло раздражение.

– Не нужно меня жалеть. Возможно, поведу. Сейчас уже не так… больно.

Вздохнув, она склонила голову набок.

– Мне нужно отметиться. Пойдешь со мной? – в вопросе звучала усталость. – Если нет, я ухожу.

С этими словами она направилась к Распорядителям – зарегистрировать выполненную работу. Раньше было достаточно предупредить Стражей. Теперь же каждый шаг, каждое решение требовали подтверждения.

– Стой, не сердись, – произнесла Джена, преградив путь. – Может, попросишь у Блюстителей другое задание? Сколько можно заглаживать эту вину?

Сестра сжала кулаки, чувствуя, как в груди поднимается глухая боль.

– Пока не будет прощения, я обязана следовать правилам.

– Но за что? За то, что полюбила смертного? Этих… грязных существ?

– Да, полюбила. И это моя роковая ошибка. Мне пора, я очень устала. Нужно восстанавливать силы.

Голос был тверд. Зола не собиралась оправдываться.

– Завтра встретимся на Вершине Пламени, сестра? – спросила Джена.

– Да, запрет сняли.

Зола больше не стала задерживаться и направилась сначала к Распорядителям, а потом к Стражам – тем, кто неусыпно следит за ней.

– Почему так долго? Мы собирались поднимать тревогу – язвительно заметил один из них, ставя печать на бланке отчета.

Зола выпрямилась, лицо оставалось бесстрастным.

– Возникли сложности с завесой, потом задержалась с сестрой, – спокойно ответила она. – Могу идти?

– Как прошел день?

– Без происшествий. Ученики довольны. Ждут, когда смогут попасть на поверхность.

– Ну, если ждут – хорошо. Завтра откроешь им еще одну завесу и проведешь наверх. Готова?

Зола сжала губы, не позволяя себе даже тени сомнения.

– Конечно.

Времена, затерянные в веках… Давно это было, когда предки мифритов бежали сюда. Пришлось нелегко. Требовалось отыскать пути к спасению. Большинство из них укрылись под землей, но некоторым позволили остаться на поверхности. Были и те, кто нашел приют в параллельных мирах, однако секрет их путешествия известен лишь немногим.

За время своего существования они пережили как радости, так и печали, как мирные времена, так и суровые испытания войной. Но теперь все это в прошлом. Сейчас их счастье омрачает лишь одно: человечество, живущее рядом и даже не подозревающее о существовании могущественных соседей. Каждый раз именно люди ставят под угрозу покой и безопасность мифритов. В большинстве своем слабые, уязвимые, подверженные страхам, сомнениям, предрассудкам, легко поддающиеся соблазнам, чтобы удовлетворить свои низменные потребности. Понимающие только язык власти и силы, эти «говорящие мартышки», как назойливые букашки, вызывают столько неприязни и злости в мире мифритов.

Сколько же еще придется делить землю с этим отвратительным людским родом? Когда, наконец, они уничтожат сами себя, оставив мир тем, кто по-настоящему достоин в нем жить?

Полна размышлений, Зола вернулась в свой замок. Тихий, слегка возвышающийся среди мрачных скал особняк был наследством, достоянием старого рода. Он остался ей от бабушки по материнской линии – мифрита с твердым характером и ясным, проницательным взглядом. Некогда этот замок вершил судьбы, а теперь жил лишь в памяти каменных стен.

Внутри все поражало величием. Высокие мраморные залы отражали свет дорогих минералов, вкрапленных в поверхность. Потолки терялись в полумраке, колонны поднимались, словно фигуры древних великанов, а полы, выложенные отполированным камнем, отдавали прохладой под ногами. Дом казался слишком большим для одного, но оставался единственным местом, где Зола могла укрыться от посторонних глаз. Здесь, в темнице, она чувствовала себя в безопасности.

Особняк стоял отгорожено от остального подземного общества. Внизу простирался глубокий ров, в водах которого скользили темные тени – прирученные ею драконы, верные хранители покоя и единственные, кто безмолвно разделял присутствие.

Огнедышащие исполины, чувствуя ее появление, поднимали свои массивные головы, и их золотистые глаза вспыхивали в темноте ослепительным блеском. Мифрит молча приветствовала их, посылая любовь и благодарность. Драконы были ее защитниками и союзниками. Придавали сил и бодрости.

Поэтому Зола не думала переезжать, хоть и сестра не раз приглашала, но оставлять друзей и начинать все сначала не хотелось. И поступать так, как советуют, – тоже.

Она всегда была не такой, как остальные. Полюбила человека – того, кого должна была ненавидеть. Отказалась от жизни с сородичем, которого прочили в мужья. За это ее постигли суровые наказания, и им, казалось, не будет конца. Никто не знал, что еще уготовили Старейшины. Оставалось лишь терпеливо ждать, лелея призрачную надежду на прощение и освобождение.

С тяжелым вздохом она прикрыла веки. Сейчас надо отдохнуть – Зола позволила забыться и перенестись в целительный мир грез. Пока она здесь, дома, можно расслабиться.

ГЛАВА 2.

Мир людей.

Разговор у костра.

В объятьях ночного леса, у теплого костра, трое вели душевную беседу. Незримые нити близости и родства, читаемые во взглядах и жестах, связывали их.

Языки пламени мягко освещали лица, наполняя вечер особым уютом. Казалось, огонь сжигал всю тревогу и заботы минувших дней, оставляя лишь предвкушение чего-то хорошего. Они наслаждались треском горящих поленьев, а в их сердца вливалась тихая благодать.

Никто и не подозревал, что в темноте, скрытый за деревьями, кто-то внимательно наблюдает, жадно ловя каждое слово. Особенно пристально он следил за Майей – юной девушкой удивительной красоты.

Та, затаив дыхание, слушала рассказ дедушки – лесника Алтая, статного, крепкого мужчины, чья неувядающая моложавость словно бросала вызов прожитым годам.

Тетя Галя – полноватая, добродушная женщина лет пятидесяти пяти, заменившая Майе родную бабушку, – время от времени одобрительно кивала, впитывая каждое слово.