Исход – заговор ушедших. 2 часть

– «Я поговорю с господином Штернбергом и мы сможем появиться у вас – кстати, куда его вызывают?»

– «В Дирекцию Лихтенфельда. Нам было бы удобнее завтра, во второй половине дня…» Дебритц возразил, но лениво : «Если ваше письмо придет завтра до полудня, то мой клиент может быть занят.» «Он же не работает, так что время найти ему будет не очень сложно/», -тон ему, лениво, ответила Ангелика.

– «Хорошо, я поговорю и тотчас же Вас извещу. Значит, во второй половине дня!?» Ангелика сама удивилась такой быстрой удаче :

– «Да, часа в четыре. Можно и позже – мы допоздна сидим. Тогда я ожидаю звонка от Вас, господин Дебритц».

Распрощались церемонно, благодаря друг друга за приятно проведенное время.

(«Защищает кого попало, даже откровенных преступников»), – пробежало было с прежней неприязнью в душе Рамзайер, но внимание ее уже направилось на другие срочные дела.

      Она сейчас еще раз охватила в уме начатое неделю назад дело об этом странном убийстве и подумала, что надо было сразу начать с изъятия компьютера и анализа почты убитого. Но после разговора с Дебритцем и требования из прокуратуры о дополнительном протоколе опознания, поздравила себя с тем, что не начала именно с этого.

Взятый с места высокий темп часто парадоксальным образом замедлял расследование – всего лишь из-за малозначительных, на первый взгляд, нарушений формальностей. Добытые с трудом данные приходилось отбрасывать и начинать заново, искать совсем другие доказательства, потому что полученное с нарушением – пусть даже, из-за занесения в протокол на несколько минут позже, чем следовало (не всегда была возможность вовремя добраться до кабинета или компьютера) – уже не принималось во внимание. Хотя и обличало преступника с головой. «Что поделаешь – такую работы мы сами себе выбрали!», – Ангелика чуть было не заскрежетала от злости, И еще раз слава богу, что она была одна в комнате.

      Hausmeister и средних лет женщина, агент из Allianz, прибыли почти одновременно. Опознание прошло быстро – страховщики, вообще, люди закаленные, да и Hausmeister уверенно подписал протокол.

Ангелика попросила его задержаться и лишь уточнила у страхового агента :

– «Никаких особых задержек или каких-то выплат Вашему клиенту не было за последний год?» У той наготове была папка. Она быстро ее пролистала и передала Ангелике распечатанный лист бумаги.

– «Страховые взносы.», – пояснила агент.

– «Каких-то выплат, скажем, по оказанию медицинской помощи или по возмещению ущерба, не производилось?» , – переспросила Рамзайер, глянув на смотрителя. Он молча вслушивался в разговор.

– «Нет. Все, что относится к покойному клиенту, здесь, на листе.»,– ответила женщина.

– «Благодарю Вас за то, что не отказались прийти»,

– Ангелика протянула руку. Та ответила осторожным рукопожатием и распрощалась. Ангелика краем глаза проследила, как женщина садится в голубую двухдверную ‚BMW‘.

– «Теперь с Вами…», – улыбнулась Ангелика хмурому смотрителю:

– «Вы не замечали, кто ходил к убитому? Может быть, Вы на кого-нибудь обратили внимание?» С явной неохотой он отвечал :

– «Это был очень нелюдимый жилец. К нему никто никогда не ходил.»

– «Вообще никто? Сколько он у вас жил?» Hausmeister наклонил голову :

– «Почти три года. Он обычно сам уходил куда-то. Мне, кажется, что он нигде не работал. А приходил всегда один. По-крайней мере, когда я это видел.»

      Ангелика поняла, что смотритель не будет особо ценным свидетелем, но на всякий случай, сказала :

– «Вы, если мы Вас попросим, сможете написать для протокола Ваши показания?»

Смотритель, не скрывавший, что его тяготили расспросы, согласился :

– «Да, естественно. Скажите или позвоните, когда приехать.»

– «Кстати, мы сегодня собираемся осмотреть квартиру, так что мы еще увидимся, и, если возникнут какие-то вопросы, мы их вам зададим. Прежде всего нам надо утрясти некоторые формальности. Мы появимся у вас не раньше шести вечера. Вы будете там?»

– «Да, я сегодня сутки дежурю.» Ангелика поблагодарила его и поднялась к себе.

      Итак, можно было звонить Лютцу и условиться о встрече. Рамзайер разыскала Фюрне – он был готов со своими вопросами.

– «Луи, я поеду в прокуратуру для получения ордера на осмотр жилища, а Вам я поручу связаться с начаьником EDV, с Лютцем – я с ним уже сегодня поговорила предварительно! – и организовать участие специалиста от них при нашем выезде на квартиру. И также, если удастся, найти переводчика.» «Вы надолго?»

Ангелика, поморщившись, прикинула время, нужное на посещение городской прокуратуры, и ответила :

– «Сейчас одиннадцать сорок семь. Не думаю, что раньше трех вернусь. Тем более, что я без предварительной записи. Буду держать Вас в известности. Кстати, Вам никуда не надо ехать – в смысле за Hausmeister – он сам приезжал и протокол опознания уже подписан. Простите, что я Вас сразу не предупредила..» Она положила трубку и начала собираться…

      Ангелика не поручила никому из своей бригады договариваться с прокуратурой. Эти вопросы были чисто политического свойства, которые постороннему нельзя было передоверить. К счастью – сегодня все неожиданно удавалось! – генеральный прокурор Берлина Ротер выкроил время ее принять, едва Ангелика успела переговорить с референтом прокуратуры. Видимо, не в последнюю очередь благодаря той короткой встрече с министром в «Ständige Vertretung». Ангелика, не успев удивится такому быстрому развороту событий, уточнила, поскольку речь шла всего лишь о разрешении на ознакомление с имуществом убитого, возможно ли прислать своего сотрудника. Референт перезвонил через десять минут и передал просьбу для фрау Рамзайер явиться лично к тринадцати часам.

      Ангелика решила, что получаса хватит, чтобы просмотреть приготовленные Фюрне вопросы, и вызвала Маню. Можно было, конечно, обо всем условиться по телефону, но стоило избежать лишних «ушей», могущих узнать о встречах с вышестоящими лицами через голову начальства.

      Маня вплыла в кабинет через семь минут, загорелая и чуть более медлительная.

– «Маня, где Вы получили такой загар, да еще и в конце лета?»,– пошутила Рамзайер. Маня улыбнулась застенчиво :

– «Фрау Рамзайер, катались на яхте на Боден-зее. Там стояла роскошная погода.»

– «Как Вы успели только так далеко добраться за уик-енд? Надеюсь, не нарушали дорожные правила?»

– «Я даже не прикасалась к рулю.», – заулыбалась еще больше Маня :

– «Мои друзья все взяли на себя.» Ангелика с удовольствием окинула взглядом посвежевшую, с чуть выгоревшими пышными волосами Маню :

– «Так Вы еще и яхтсмен!?»

– «Не совсем еще, но узлы вязать уже умею.» Ангелика засмеялась :

– «В нашей профессии это уже не нужно. Хотя, кто знает. Возвращается не только старая мода, но и старые, прочно забытые навыки. Но к делу. Маня, закажите мне служебную машину, пожалуйста, на двенадцать тридцать, до Турмштрассе. А затем возьмите у коллеги Фюрне данные по делу и напечатайте запрос на имя прокурора Берлина господина доктора Ральфа Ротера о проведении осмотра квартиры убитого и ознакомление без ограничения со всеми его вещами и банковскими счетами. Записали?» Маня кивнула.

– «И, пожалуйста, в двух экземплярах. Через тридцать минут.» Маня кивнула снова.

– «Тогда еще одна просьба – пригласите ко мне комиссара Фюрне сразу, как только Вы все закончите.» Маня вышла, тихо закрыв за собой дверь.

      …Фюрне озадачил Ангелику прямо с порога:

– «Фрау юстицрат, мы ведь не можем ни использовать то, что мы успели узнать от свидетеля, ни снова задавать ему те же самые вопросы !?..» Рамзайер окинула коллегу взором:

– «Именно поэтому нам нужно было придумать, о чем с ним разговаривать. Вы принесли с собой старый протокол допроса?» «Разумеется!», – Фюрне протянул ей раскрытую папку. Ангелика быстро проглядела ее, так как все и без того держала в голове.

– «Хорошо, что Вы не внесли еще показания о разговоре свидетеля с убитым.» Фюрне наклонил голову, всматриваясь в страницу, на которой остановилась Рамзайер.

– «Помните, он вскользь упомянул о сообщении, которое получил покойный?»

– «Про то, что у них назначена встреча, а уславливались через форум на сайте?»

– «Eben –Именно!»

– «…и сайт назывался www.germany.ru… »

– «К счастью, мы это не задокументировали, так что никакие ни адвокат, ни прокуратура к нам не придерутся.» Фюрне не дал говорить, почти перебив ее:

– «…Нам нужно узнать и, главное, внести в протокол, под каким именами переписывались убитый, «Аламо», и тот, кого мы в первую очередь подозреваем в убийстве!? Затем, с помощью EDV, мы сможем установить, с какого компьютера приходили сообщения «Аламо», и, в-третьих, узнать, где или, если повезет, по какому адресу живет владелец этого компьютера. Именно для этого нам нужен доступ в квартиру и к вещам покойного…» Ангелика похвалила коллегу :

– «Очень хорошо! Я как раз здесь вижу все эти вопросы. Вы сможете распечатать еще один экземпляр и отдать его Мане!? Я её предупрежу.» Рамзайер набрала номер:

– «Маня, коллега Фюрне даст Вам еще документ, страницы на…» – Ангелика перелистала до конца : – «…пять страниц. Вы все документы, пожалуйста, как их подготовите, уложите в одну папку. Я ее заберу. Машина наготове? Отлично! Это все.» Она положила трубку. Фюрне был нетерпелив :

– «Вполне вероятно, даже наиболее вероятно, что точный адрес мы не получим, а только район, в котором находится компьютер, с которого писали убитому…»

– «Допускаю, что и необязательно в Берлине.»

– «Да, конечно.» Ангелика снлва внимательно посмотрела на коллегу :

– «Наша первоочередная задача сейчас, Луи, получить разрешение от прокуратуры. Тогда у нас будут полностью, относительно» – она усмехнулась :

– «..полностью никогда не бывает.. » Фюрне чуть раздвинул тонкие губы.

– «…После чего, то есть, разрешения, мы пользуемся благосклонностью, пока еще… » – снова Фюрне показал неприметную улыбку – «…министра и попросим помощи у коллег в EDV. А в зависимости от результата решим дальше. Очень хорошо, что Вы связались с коллегами во Франкфурте. Думаю, что им это помогло, судя по их быстрому ответу. Я уже одной ногой в прокуратуре, только заберу документы, так что Вы, коллега, передайте еще одну мою просьбу Мане – позвонить во Франкфурт комиссару Йеннингеру и уточнить, сможет ли он поговорить с нами сегодня после шести вечера.» Фюрне, взявшись за ручку двери, повернулся :

– «Мы успеем за два часа все решить в EDV?» Ангелика призадумалась :

– «Тогда, Луи, еще одна просьба – позвоните Лютцу, нашему Ansprechpartner, передайте ему все данные электронной почты, которой мы интересуемся. Передайте все, что сочтет нужным. Это для того, чтобы коллеги в Министерстве подготовились к моменту нашей встречи. Надеюсь, что никаких больше задержек с прокуратурой и прочими формальностями не предвидится.» Фюрне вышел.

      Рамзайер посидела пять минут, соображая, что еще можно было бы поручить коллегам, чтобы сэкономить время. Вроде, ничего сверх уже порученного, срочного не приходило в голову. Юстицрат вздохнула, положила папку в черный изящный портфель, ее излюбленный Bewerbungsmappe, оглядела кабинет и, находясь уже в коридоре, достала мобильник, чтобы предупредить референта Ротера о своем скором приезде.

      Игорь все-таки потащился в воскресенье вечером в «Russendisko». Ему стало не по себе от одиночества. Похоже, что его привычные знакомые маялись тем же, потому что он встретил там почти всю компанию, среди которой проводил вечера. Его поприветствовали между делом, как и всегда, и Игорь успокоился. Его угнетала сама мысль стать отверженным, как бы он сам себе не доказывал никчемность пребывания в среде эмигрантов. Изольда была тоже там и подошла к нему, как ни в чем не бывало :

– «Игорь, где же ты был? Я тебя искала.» Игорь не успел удивиться её нахальству, как она поманила кого-то из сидевших за соседним столиком. Марик, познакомься…» Марик был похож, как брат-близнец, на толстого Лернера, только с ухоженной бородкой и одет попроще. Изольда потянула Иоря за руку :

– «..У Марика есть хороший адвокат, он обслуживает всех, которые Hartz-IV-Empfänger… Марик, расскажи ему..» Игорь несмело возразил, но его перебил покровительственным тоном Марик : «Игорёк!? Хорошо. Есть такой адвокат, его зовут Дебриц. Он вытаскивает с разводами и по всяким эмигрантским делам. И не берет ничего..Наш человек.» Марик хихикнул, глядя на Изольду. Та заговорила очень громко :

– «Игорь, ты же не мальчик, чтобы бегать к ним по свистку. Запиши телефон…» Игорь, подчинившись напору, записал номер в свой мобильник, заметив :

– «Никогда не обращался к адвокатам.» Изольда даже не стал слушать :

– «Это не столько ради тебя, а для того, чтобы полиция искала кого-надо, а не прицеплялась к нам.» Марик, посматривая изредка в сторону своей компании, поддержал ее :

– «С немцами надо пожестче. Нефиг их распускать. Пусть работают. Золя, я тебе еще нужен?» Изольда, не стесняясь Игоря, обхватила руку Марика и шепнула ему в самое ухо.Тот заулыбался:

– «Как закончишь,…» – он кивнул в сторону Игоря : «…подходи. Мы собираемся потусить в Ротер плац – там в десять обещал завалиться Миша…» Изольда кокетливо глянула на Игоря, поцеловала Марика в ухо и они оба отошли, держась за руки.

      Игорю сразу расхотелось оставаться в «Disko», жаль только было потраченных пять евро за вход. Он еще прошелся по залам заведения и вышел на улицу. Город, несмотря на поздний час, был переполнен народом. Множество людей сидело за выносными столиками на тротуарах, среди газовых стоек с широкими абажурами с мелкими дырочками. Проходя мимо них, Игорь погружался в облако жара, а после он будто попадал в ледяной столб. Но так длилось мгновение, после чего привычный теплый августовский вечерний воздух окутывал улицу, дома, проходивших, сидящих и стоящих.

      Игорь снова отправился домой пешком – отчасти, чтобы не тратиться на транспорт (его все-таки раздосадовала потеря пяти евро, как он себя не утешал), отчасти, чтобы успокоиться и решить, нужен ли ему записанный номер телефона..

      Но, затворив за собой дверь в свою квартиру, Игорь больше не сомневался. Заслышав неприятный высоковатый голос, Игорь сообразил, что звонил в воскресенье, когда ни один уважающий себя немец, не станет заниматься делами.

– «…Wie, bitte?» , – переспросил Игорь, задумавшись и машинально произнося стандартные фразы приветствия. «…Entschuldigung, Herr Dräbitz; für den Anruf am Sonntag…» Там что-то ответили, Игорь не разобрал. Потом он стал внимательнее. «..Ja, ja. Arbeiten Sie mit Hartz-IV-Empfänger?», – вспомнил Игорь слова Марика. Все оказалось в точности, как ему и сказали час назад. Господин Дребитц еще что-то сказал, на этот раз медленне, и Игорь, услышав

– «…verabreden über den Termin…», машинально произнес : «Natürlich. Wann können Sie?» В трубке рассмеялись. Игорь покраснел : «Aja, ich verstehe. Ich will Morgen früh…», выругав себя за ошибку – «хочу» вместо «хотел бы», но его собеседник был достаточно опытен :

– «Herr Sternberg, ich übernehme gerne Ihre Sache, übrigens sollte ich die benötigten Untrelagen Ihrerseits bekommen haben werden. Und dann treffen wir die Entscheidung anlässlich der zukünftigen Benehmung und Ihrer Kontaktweise gegenüber den Justizbehörden.. Haben Sie mich richtig verstanden?» Игорь сообразил, что им станут заниматься, хотел переспросить, но ему снова не дали.

– «..Da Sie seit diesem Zeitpunkt mein Mandante sind, möchte ich Sie gerne ins Büro einladen, damit ich Ihre Unterschrift für die weitere Aktenbehandlung und das rechtliche Vertreten Ihrer Interesse setzen lasse.. Paßt Ihnen die Zeit ganz früh morgen? »

– «Во, лепит, как и эта Рамзайер» – плдумалось Игорю, которому стало опять не по себе от необходимости общаться с людьми из сфер, которым он не доверял никогда. Люди, говорившие на таком специфическом языке и употреблявшие столь чуждые для обычного человека – что немца, что русского – обороты, скорее найдут общий язык между собой. Он ощутил холод, которым обдает корабль с поникшими парусами надвигавшиеся на него с двух сторон ледяные горы, от которых не спастись.. Но выхода уже не было, Игорь послушно ответил :

– «Ja. Ich kann zu jeder Zeit zu Ihnen kommen. Um neun Uhr morgen ist ok!» Адвокат заговорил медленнее, точно вкладывая каждое слово в Игоря :

– «Wenn Sie eine Einladung aus der Polizei bekommen, sagen Sie denen sofort, daß Sie sich jetzt unter der Anwaltzutreung befinden und deshalb nur bei der schriftlichen Einladung ankommen dürfen. Auf keinen Fall unterstellen, egal wie sie bestehen würden. Haben Sie mich verstanden? »

– «Ага, понял… Sorry, ich habe verstanden, nicht die Wohnung verlassen…» Дебритц бесстрастно продолжил :

– «Und auch sehr wichtig – sagen Sie sogleich, dass ich eben Ihr Anwalt bin! Verstanden? » Игорь поуспокоился :       – «Ja! Ich sage, daß Sie mein Anwalt bin…» «Schön! Dann bis Morgen früh, Herr Sternberg!» Загудели сигналы отбоя.

      Игорь облегченно вздохнул. Его свои не обманули, несмотря на вполне оправданные опасения и имевшийся печальный опыт общения. Он не совсем еще понимал, какое преимущество ему дало обращение к адвокату, но он побаивался этой комиссарши, чуть старше его, ставившей жесткие вопросы, рассекавшие его душу. Оставалось унять тревогу, выспаться и не опоздать к адвокату рано утром. Игорь не сообразил спросить адрес, но нашел его в интернете – контора помещалась в Нойкёльне. Не самом приятном районе, но, видимо, чтобы быть ближе к контингенту привычных подзащитных. «…И я сам не отличаюсь от тех, кого так презирал.», – оценил себя с горечью Игорь. Он не стал торчать в интернете, только разыскал наилучшую дорогу от дома до адвокатской конторы.

      Игорь спал тревожно, время от времени пробуждаясь, но, к совему удивлению, он встал рано утром, в семь утра понедельника, совершенно выспавшимся и отдохнувшим.

– «…Ни хера в этой стране сделать не могут!..», – впал в ярость Рокотаев, едва только пробежав глазами бумаги, извлеченные из пакета, привезенным Валерой. Хорошо, что никто его не слышал. Рокотаев отослал всех, велел себя не беспокоить, пусть даже его потребует сам президент, и занялся корреспонденцией. «Ну и на хера было все!!??» ,– он стукнул кулаком по столу: «Ну хоть деньги прислали. Только и научились за все время полной свободы деньги считать.» Рокотаев встал. Снова сел и опять грохнул кулаком по столу. Потом чуть успокоился, открыл металлический ящик, достал пистолет, другой, покрутил, щелкнул предохранителем, отвел ствол – ничего не вывалилось. «Сообразили не вставлять обойму.» Один из пистолетов был «Стечкин» -АПС – вороненый, блестевший. Второй – «Беретта». «Даст бог не засвеченные…» Рокотаев еще немного покрутил их в руках и сложил обратно в коробку.

      Но что было делать с этими бумагами!? А там предлагалось – ни больше, ни меньше! – составить план «мероприятий», указать расходы – как можно точнее! – и переслать все это обратно в Москву. «..А еще два экземпляра, конечно, мне и консулу…», – хмыкнул Рокотаев.

Самое противное состояло в том, что обсужденное ими двумя, после всех ухищрений по отрыву от слежки, с привлечением людей, найти которых, а главное, сберечь в вакханалии полного расстройства государственных служб, само по себе стоило невероятых усилий, теперь оказывалось известным слишком многим. Причем, людям, не испытанным лично. «Видно, Миша не так уж и хорошо стоит…» – с досадой подумал Рокотаев : «…раз пришлось вводить в дело посторонних. Ведь х… их знает, что за что фрукты!?» Он еще раз прошелся по кабинету. Окон в нем не было, и Рокотаеву захотелось выйти на улицу, подышать и успокоиться. Но он взял себя в руки и решил докончить запланированное.

      Прежде всего надо было решить очередность исполнения так называемых «акций». «Совсем онемечился…» – усмехнулся он про себя. С посылкой пришли два адреса, о которых упоминал Михаил в Штуттгарте, и которые нужно было проверить. Рокотаев проглядел записку – ничего особенного. И кстати то, что написано, позволяло в известной мере разделить ответственность. «Так что не будем паниковать!», – уговорил он себя. «Проверить – надо было всего лишь установить, чем занимаются люди, жившие по адресам. Очевидно, московские заинтересовались, не слишком ли «отпущенные на свободу» «деловые люди» забыли о хозяевах. Для такого рода дел у Рокотаева имелись не слишком ценные «кадры» из числа эмигрантов, которые были рады самой мелкой награде за труды.

      Но вот с решением главной задачи – со «швейцарским сидельцем» – зависело от поездки в Диетикон и осмотра места действия. Тут зазвонил телефон, соединявший с консулом.

      …Рокотаев, недовольный, вышел в коридор.

– «Валера,», – стукнул он на ходу в неприметную дверь возле своего кабинета. «зайдешь к мне, как приду..», – сказал он в открывшуюся дверь невозмутимму Валере.

      Генеральный начал, едва Рокотаев прикрыл за собой дверь:

– «Нам звонили из полицейского управления. Пригласили на опознание..» – и уставился на вице-консула.

– «Что за опознание? Опять нашего сограждана послали в мир иной?»

– «Именно так! Грохнули одного журналюгу. Нас, кого-то из нас, просят присутствовать. Надо подписать протокол. Потом будут говорить речи с соболезнованием…Сможете пойти? Выручите? » Казбекович вонзился коричневыми блестевшими глазами в Рокотаева. «Разумеется…» , – Рокотаев вдруг забыл имя Генерального и, сделал неловкую паузу, продолжил : «…наш же гражданин. Мы своих в беде не бросаем.» Он ехидно улыбнулся. Казбекович ухмыльнулся в ответ.

– «Ну и отлично! Спасибо!.. Зовут к семнадцати часам сегодня,…м-мм…» Он тоже забыл имя своего визави. Но Рокотаев сделал вид, что не заметил неловкости Генерального, и просиял, вроде вспомнив :«Руслан Казбекович, я только должен закончить неотложные дела. Распорядитесь только, пожалуйста, о машине и чтоб за мной зашли…» – он развел руками – «Очень срочные дела.»

      Казбекович изучающе сощурился :

–«Мой секретарь поедет с Вами вместе.» «(Да-а, пасут меня…») – промелькнуло у Рокотаева. Ничем не выдав того, что все понял, лишь повторил : «Руслан Казбекович, я, с Вашего позволения, закончу у себя!?..» «Да, да, разумеется.» «Кстати, а о ком идет речь?» Генеральный скривился :

– «Журналистик тут один, в «Эксперте» подрабатывал, типа ихний корреспондент. В общем, нарвался мальчик.» Рокотаеву не надо было уже долго объяснять отношение Генерального к виновнику предстоявшего малоприятного дела, он уточнил :

– «Это тот самый блестящий молодой человек, что за казенные деньги предлагал всем стать пидерами!?». По бешенной искре во взгляде Генерального, Рокотаев понял, что попал в самую точку истинного отношения консула к согражданину.

– «Хоть и плохонький, но свой…», – пошутил он. Генеральный хмуро кивнул, и Рокотаев покинул кабинет.

      Войдя снова к себе, он оценил, насколько своевременен оказался этот печальный повод для его – теперь он считал это исключительно своим и его уязвило то, что о нем осведомлены люди, которых он не знал – дела. «»Бл.., мы с риском для брюха добываем, чтобы этим на блюдечке с золотой каемочкой поднести…» – раздражение росло в нем : «…а эти только и выделываются, все им не так поднесли, да не так сказали…»

Но тут же в нем родилась занятная мысль, как связать это, совершенное какими-то неизвестными, убийство со своей собственной деятельностью. Рокотаев давно уже перестал быть тем наивным первопроходцем, озабоченным всего лишь славой. Видя, как успешно, в свою выгоду, пользовались его достижениями «ради вечности» те, которым он бы никогда не доверил спину, он и сам научился превращать потраченные силы и время своей жизни в скромную выгоду. И даже сейчас после состоявшегося эмоциоанльного, скорее, разговора с Михаилом, Рокотаев отказался быть всего лишь исполнителем, который сгорал первым. Его роднила с тем, кого он пригласил позавчера в кабинет, приобщенность к одному братству, и своего сообщника Рокотаев тоже считал необходимым вознаградить – не только и не столько успехом замышленного! Он любил повторять самому себе полюбившиеся ему строки из удостоенного Нобелевской премией империалиста : «Мы с тобой одной крови!»

      Плохая копия отчета замначальника Особого отдела ЗГВ по Саксонии его заинтересовала уже меньше. Просто он не видел возможности пустить в ход этот, важный в свое время, но, видно, переставший таковым быть сейчас, лист бумаги. Особенно теперь, когда написавший его нынешний Генеральный консул во Франкфурте был вознесен на свой пост тем, на кого была написане нелицеприятная харектеристика и кто стал первым лицом в государстве…

Снова зазвонил телефон на столе – номер пришел с какого-то знакомого, но забытого абонента. Рокотаев, пытаясь вспомнить, медленно поднял трубку. Георгий, это был он, сообщал, что сидит уже в машине и ожидает его, Рокотаева, чтобы ехать в Полицей-президиум. Рокотаев рассеяно отвечал, что сейчас спустится, не переставая перебирать в голове номера, с которых ему звонили в последние несколько дней.. «..Ага…Буквально еще пять минут…», – он положил трубку, и вновь зазвонило.