Исход – заговор ушедших. 2 часть

      Зашуршало за спиной – к ним спустился водитель. Старший из встречавших – теперь Лангер понял, для чего они сюда прибыли – негромко переговорил с водителем, оглядывая изредка каньон. Говорили по-немецки – Лангер услышал легкий эльзасский акцент. Пока шел разговор, люди в форме и Лангер успели осмотреть друг друга. Он заметил среди них троих чернокожих – («Наверняка, сваповцы…») Старший обернулся и подозвал одного из них:

– «Stell mal die Kiste an, die sind bald da.», затем махнул остальным :       – «Klar bleiben!»

– и все тут же пропали из глаз. Водитель пожал руку старшему и Лангеру, ободряюще улыбнулся и взбежал на обрывистый откос. Через минуту раздались звуки заводимой и затем отъезжавшей машины, вскоре все утихло, заглушенное поворотами дороги.

– «Also, er funkt, da sich das Ziel an uns nähert, dann sind wir im Geschäft.» – среднего роста, сложения как и Лангер, с темным от загара лицом и выгоревшими белесоватыми короткими волосами – старший обратился к Лангеру. Ему хотелось спросить, как они здесь очутились и что вообще происходило. Но эти вопросы застряли, он спросил только, тоже по-немецки :

– «Мы действуем вместе?»

– «Да! У нас машина. Сейчас не время, а потом все объясню, куда и как.»

– Лангеру оставалось только кивнуть в знак согласия. Его собеседник снова протянул руку:

– «Ирбис!» Лангер не понял сразу, сжал сухие пальцы и тут сообразил :

– «Neffe…»

– «Настоящий?», – «Ирбис» насмешливо сощурил глаза. Лангер усмехнулся :

– «Временный.», и поспешно направился вслед повернувшемуся к нему спине.

      Дальнейшее для Лангера произошло с калейдоскопической быстротой. Даже ожидание в кустах не показалось долгим – он рассматривал лежавших рядом с ним, хорошо просматривавшуюся дорогу. Она делала резкий поворот, на котором любой проезжавший вынужден был затормозить. «Ирбис» находился рядом с ним. Он время от времени поглядывал тоже то на дорогу, то на молчаливого радиста. Внезапно – Лангера будто окатило жаром – тот поставил ладонь вертикально вверх. Вдоль обочины рассыпались люди. Раздалось легкое похрустывание, шум мотора, и прямо перед Лангером вывернул из-за поворота бежевый джип «Grand Cherokee», на высокой подвеске. С четырьмя пассажирами.

Лангер вдруг засомневался из-за возможной ошибки, что уже бы ничего не изменило.

…Машину занесло, скрип царапавших грунт покрышек проник глубоко в уши, в набор звуков вмешались ватные хлопки. Они участились, и Лангер наблюдал терявшие круглую форму шины, проседавший корпус машины в распускавшихся с металлическим позвякиванием рваных лепестках отверстий, звонко рассыпавшиеся и глухо опадавшие на песок вспыхивавшие короткими радужными бликами осколки.

…Обмякали на сиденьях фигуры в расползавшихся ярко-красных пятнах, обсыпанные белыми клочками…

      В упавшей тишине, совсем рядом с собой, Лангер услышал легкий шорох осыпавшегося песка – зеленая змейка скользила вдоль его ноги. Он похолодел, прислушался к себе, но не почувствовал никакой резаной боли в теле, и, успокоившись, снова огляделся. Никто из бывших рядом с ним не шевелился. Лангер внезапно вскочил и подбежал к расстрелянной машине, курившейся множеством дымков из пробитых дырок. Он не услышал, как ему сдавленно крикнули «Назад!», увидел лихорадочно сдававшую задним ходом прочь от него голубоватую легковую машину, бледное лицо водителя… Звуки затихли быстро, как только машина скрылась за поворотом…

– «Was soll der Scheiss !? Ну какого черта ты поперся?», – Лангера трясли за плечи. Ирбис, скорее озабоченный, чем разозленный, рванул Лангера за руку:

«Тут смотреть уже нечего. Надо сматываться.» Лангер оглянулся – около машины появились двое из людей Ирбиса – с двух сторон. Они обшарили глазами все, что было внутри, один из них поднял большой палец кверху.

– «…Вторую машину проморгали»,– досада слышалась в голосе Ирбиса :

– «…уходим…»

      Люди построились в маленькую походную колонну, Лангера поставили вторым, сунув ему в руку автомат.

– «Нами, все осмотрел?»

Высокий, с синевато-черным лицом, сверкнул зубами. «Вперед!», и Лангерь качнулся за побежавшей спиной в песочного цвета комбинезоне.

…Лангер споткнулся, его поддержали неизвестно откуда взявшиеся руки. Жарко налитого воздуха не хватало для дыхания…

      Он не мог потом сказать, сколько им пришлось бежать. Один раз сели отдышаться. Лангеру протянули флягу, на него смотрели, раздвигая улыбки, разноцветные лица – красное, темные, иссиня-черные, белое… Ирбис не садился, он стоял, внимательно глядя на Лангера и, когда тот встречался с ним взглядом, насмешливо щурил глаза. Все снова поднялись на ноги и беглым шагом углубились в редкую саванну. Лангеру оставалось идти с ними, не спрашивая, сколько и куда идти..,

      Палатка песочного цвета, такого же, что на людях, шедших с Лангером, была укрыта под огромным камнем, край которого обвило корнями дерево с красной гладкой корой. Под его листвой пришедших встретило еще двое, с белыми лицами. Один из них что-то сказал Ирбису. Он, заметив, что Лангер прислушивался, усмехнулся. Все стали устраиваться под тенью дерева. Лангера отозвали в сторону.

– «У нас коллектив сборный, эти парни, что нас встретили, русские. А вообще полный интернационал…», – Ирбис наклонил голову, снова рассматривая, как впервые, Лангера.

– «Мне почти ничего непонятно, но мне другого делать не остается.», – Лангер постарался подыграть в насмешливости своему собеседнику. Он кивнул : «Du begreifst recht – Правильно понимаешь.»

Остальные устроились, двое возились с машиной. Развели примус, на котором стоял котелок. Люди без суеты перебирали рюкзаки. Видно было, что они подобным делом занимались не в первый раз.

– «…Дожидаемся темноты» – опять голос с эльзасским ацентом – Лангер повернулся –

– «Нас должны подобрать в сотне километров отсюда. А дальше – по обстановке». Снова насмешливый взглд. Лангеру очень хотелось спросить, откуда его собеседник, зная, что сам никогда первым не спросит.

      По какому-то неведомому ему, Лангеру, замыслу были присланы эти молчаливые странные люди. Он также понимал свою роль «приводного маяка», о чем ему не говорили, но к выполнению которой его исключительно и готовили.

      Началось с перехода до Фарерских островов на «Nordperd». Впрочем, все начиналось еще раньше, со службы в Kampfschwimmerkompanie 11 в Кюлюнсгборме. Лангер служил уже третий год обер-лейтенантом. Его судьба решилась апрельским утром, когда был запланирован выход в море с тренировкой высадки на берег без буксировщиков.

      …Позвонил телефон на столе дежурного. И через час, сдав снаряжение, Лангер ехал в закрытой машине…

      Задание ему предложили вначале обдумать, но он, не имея никакого представления о том деле, что ему предстояло исполнить, согласился сразу же и подписал все, что нужно, не читая.

Лангеру пришлось забыть все свои специфические навыки – высаживаться, стрелять, плавать, прыгать с парашютом, вести ближний бой. К счастью, все это умение оказалось настолько крепко вбитым в него, что он благодарил судьбу и свое упорство, когда осваивал то, что, как казалось, станет его профессией до конца жизни… Или конца того государства, которому он дал присягу.

      Лангеру не говорили, каким образом он окажется в месте назначения – ему сообщили только конечный пункт: Виндхук в Намибии. И адрес его дяди…

      Только после многих лет Лангер осознал, насколько цепкими были невидимые сети, захватывавшие множество разнообразных людей по всему миру, заставляя их выполнять навязанную им волю.

      «Нордперд» невозмутимо рассекал море под низко пролетавшими «Фантомами», «Скаггенами». Он бешенно раскачивался, почти касаясь бортами воды, на кильватерной волне проходившего вплотную британского крейсера, но не сбивался курса. И после трех дней хода по океанским волнам, трепавшим изящный корпус с удлиненным баком, «Нордперд» бросил в вечернем тумане якорь в виду скал Фарер, встававших в дымке из океана гигантскими вертикальными стенами. Лангера в водолазном костюме переправили на борт подводной лодки, легшей на грунт Фарерской банки.

      Все время перехода до Карибского моря Лангер практически просидел в кубрике. С ним общался лишь человек, говоривший на немецком, как родном. А дальше – после двух дней в Доминиканской республике его, так и не увидевшего ничего, кроме комнаты в отеле, посадили в этот раз на гидрографическое русское судно, и снова пришлось болтаться больше недели в каюте… Чтобы душной тропической ночью пересадить его во всплывшую у борта судна другую подводную лодку. В конце концов он снова облачился в привычный водолазный костюм, в котором вышел на пустынный пляж в бухте Людерица. Лангера там уже ждали…

       От него ускользал смысл таких сложных манипуляций по переброске его в Виндхук. Лангер стал постепенно приходить к выводу, что своим спасением он был обязан себе самому и людям, нарушавшим правила тайной войны.

      …Африканская ночь упала сразу, закрыв на мгновения непроницаемым пологом мир. Разгорелись звезды так, что стало все ярко различимо на синеватой в небесном свете земле. Тусклый блеск Южный креста давил безысходностью… Саванна ожила звуками, далеко разносившимися в душном ночном воздухе.

      …Самолет высился в ночи громадой, отбрасывая горбатую лунную тень. По упавшей аппарели въехала машина, за ней, глухо стуча ботинками, зашли люди. Ирбис крикнул :

– «Все!»

После бесконечного, казалось, времени крякнула с треском, натолкнувшись на края выходного проема, аппарель.

– «Надеть парашюты!»,

– Лангер понял, что скомандовали по-русски. Все устроились вдоль борта. Самолет гудел, вздрагивая. Закрепленная в проходе машина раскачивалась, тонко скрипели рессоры. Загрохотало вокруг и сверху, дернуло. Пол под Лангером подскакивал мелкими толчками. И вдруг тяжесть прошла через подошвы и нагнула плечи … Так продолжалось бесконечно долго.

      В иллюминаторы блеснул голубой свет, Лангер приподнялся, Ирбис устало сказал :

– «Оторвались… Теперь только добраться осталось…»

Люди, пришедшие с Лангером, сидели, невидяще глядя перед собой, кто-то спал, опершись головой об автомат, положенный на колени. Лангера охватывал убаюкивавший ровный гул…

– «Луи, не тяните же, говорите, какой сюприз у Вас для меня», – Ангелика взяла Фюрне под руку. «Если вкратце – я решил наудачу послать фото, что мы разыскали вчера, во Франкфурт. И комиссар Йеннингер ответил, что человек, очень похожий на того, кто на фото, там в пятницу был…»

– «Похоже, что Норберту, как самому опытному, дали и самое безнадежное дело.»,

– невесело проговорила Ангелика, задержавшись перед дверью. Фюрне пропустил Ангелику вперед.

– «Вы знаете его?»

– «Луи, я знаю почти всех, кто старше пятидесяти, в полиции. Если не лично, то по делам, которые нам довелось расследовать. А их было столько, что Вы себе и представить не можете. Хотя столько, сколько в нынешнее время навалилось, не было… Нелегко вам всем будет, и это только начало»,– ответила Ангелика, усаживаясь за стол. Фюрне уже раскладывал перед ней документы :

– «Мой запрос…А тут – неофициальный ответ из Полицей-Презииума Франкфурта.»

– «Комиссар не спрашивал, почему мы интересуемся этим человеком?»

– «Он спросил только, имеет ли он отношение к его делу?»

– «Луи, тут надо быть очень осторожными. Ведь если мы скажем, что мы кого-то подозреваем, то, во-первых, с нас потребуют хоть какое-то основания для проведения проверки. С ними у нас, мягко говоря, очень плохо. А, во-вторых, каждый официальный ответ придется прикладывать ко всем бумагам дела. Соответственно, это даст возможность тем, кто нас контролирует, упрекнуть, или даже обвинить, в выборе ложного направления расследования. К счастью, коллега Йеннингер сам все это прекрасно понимает, и нам повезло, что у нас такая поддержка.»

– «Коллега Рамзайер, я по тексту циркулярного сообщения – Вы его как раз читаете, как я вижу – заметил несомненную схожесть обоих преступлений. В обоих случаях действовал человек с явно профессионально выработанными качествами. Я хотел сказать «профессиональный убийца», но это, пока что еще, не совсем так… У нас – убийство, как реконструировано – произошло быстро, убийца не оставил никаких практически следов. Разве что смазанные отпечатки пальцев на ветках деревьев. Там – во Франкфурте – как установил комиссар Йеннингер – все произошло в считанные минуты.»

– «Да, Луи, очень много совпадений…Но отпечатков никаких на месте преступления нет. »

– «..Так вот – я попросил комиссара проверить, не было ли в тот вечер указанного лица. Я послал только фото, никаких персональных данных.»

– «Абсолютно правильно!» , – одобрила Рамзайер.

– «..Оказалось, что его признал официант, причем совершенно уверенно. Даже показал, за каким столом тот сидел.»

– «Значит, они и отпечатки сняли?», – воскликнула в нетерпении Ангелика.

– «Они сняли, но обработку еще не закончили. Чтобы нам переслать пальцы с заключением, нужен официальный запрос. Впрочем, Вам коллега Йеннингер может сделать послабление.»

– «Луи, вот что нам надо в первую очередь сделать. Сначала я хочу Вас похвалить – действительно, никогда не скажешь, в скольких направлениях надо двигаться, чтобы получить разгадку. Иногда случается и удача, но на удачу надеяться исключительно мы не можем. Поэтому мы разделимся – я займусь основательно проверкой переписки убитого – там, как утверждал наш основной свидетель, можно найти, кто что писал и как угрожал. Вы же начнете прорабатывать линию установленного человека в связи с его возможным отношением к обоим убийствам. Только поймите, что это не больше, чем догадка. Возможно, что и не даст результата. Но мне кажется, что слишком уж много совпадений. Хотя нас любой не то что адвокат – начинающий следователь легко разобьет.» Фюрне помрачнел :

– «То есть, Вы, коллега, не считаете то, что нам прислали, важным?»

– «Наоборот – очень важно! Но пока без доказательств. А Вы, как раз, и должны собрать доказательства. Наверное, Вам придется поехать во Франкфурт. Оформление служебной командировки я возьму на себя. Но Вы будете все-равно работать в полном контакте со мной. Так, коллега Фюрне?» Ангелика улыбнулась, Фюрне силился тоже выдавить улыбку в ответ, как Рамзайер охладила его азарт. Он только спросил :

– «Чем мы займемся сегодня?»

– «Коллега, у меня предчувствие, что поддержка со стороны министра не будет бесконечно долгой, и нам надо ее использовать по максимуму. Я предлагаю снова обратиться в EDV и сообразить, как нам получить доступ к почте убитого. Я ведь в этих технических вопросах почти не ориентируюсь. А Вы как?» Фюрне снова взял насмешливый тон :

– «Молодое поколение просто в силу возраста вынуждено знать больше. Но я с Вами, коллега Рамзайер, полностью согласен – по переписке, если только ее открыть, можно много узнать. По-крайней мере, если ему писали с домашнего компьютера, хотя я сомневаюсь – убийца явно предусмотрителен – можно много вытащить. Предлагаю еще раз порасспросить нашего главного свидетеля.» Ангелика оживилась :

– «Луи, я сейчас свяжусь с EDV, а Вы постарайтесь поговорить со свидетелем и вызвать его в ближайшее время. На любое! Хоть ночью!»

Ангелика взялась за телефон, Фюрне запер бумаги в сейф, затем тоже стал звонить…

Неприятности посыпались с самого утра понедельника.

– «…То есть, Луи, вы позвонили нашему свидетелю, а он отказался приехать!? И чем он обосновал свой отказ?», – спросила Ангелика Фюрне, когда тот с кислым лицом вернулся в девять сорок две в кабинет. Она машинально отметила время на больших часах над дверью.

– «..Господин Штернберг сказал, что нашел адвоката и теперь может с нами разговаривать только в его пристутствии.» Ангелика усмехнулась :

– «…Странно он себя ведет. Зачем ему адвокат, когда мы не предъявляем никакого обвинения. К тому же этот Штернберг всего лишь свидетель.» Фюрне пожал плечами:

– «Наверняка, ему подсказали, либо он насмотрелся американских сериалов, где постоянно твердят, мол, все вопросы только в присутствии моего адвоката.» Фрау юстицрат промолвила :

– «Его право в конце концов.» Оба помолчали. Фюрне снова пожал плечами :

– «Теперь разговор со свидетелем отодвинется дня на два – завтра к полудню он получит наше приглашение.» Ангелика вскинулась :

– «Кстати, Луи, Вы отправили письмо официально? Через нашу рассылку?»

– «Да. И с печатью нашего секретариата.»

– «Лучше было бы, конечно, с печатью Полицей-Президиума, но, наверное, Вы поступили совершенно правильно. А что за адвокат у него?» Фюрне полистал в записной книжке :

– «…Некий Дребитц.» Ангелика передернула плечами :

– «Очень въедливый тип. Испортил не одно расследование и попортил нервы многим моим коллегам. Редкостный сутяга, но заставляет быть собранными.»

Фюрне достал из прозрачной папки несколько заполненных листов бумаги. Ангелика бросила на них беглый взгляд – самый первый протокол допроса свидетеля – и предложила :

– «Луи, Вы напечатайте вопросы для беседы с господином Штернбергом, особенно обратив внимание на то, что с ними надо будет ознакомить и нового участника беседы. Вам хватит два часа?» Она вновь подняла глаза к часам. Фюрне проследил за ее взглядом и кивнул :

– «Да, вполне. Принести Вам потом?» Рамзайер, ответила не сразу :

– «Пожалуйста, принесите. Мы должны будем, скорее всего, снова запротоколировать те же самые вопросы, что мы задавали свидетелю в четверг, и потом дать на прочтение адвокату. Теперь все, что нами добыто раньше, недействительно…» Ангелика нахмурилась. Фюрне подхватил её мысль :

– «То есть, не могут быть использованы даже при предварительном следствии, поскольку, с точки зрения адвоката, добыты незаконно?!»

– «Вот-вот! Вы, коллега, все ловите на лету. К сожалению, это стоит нам времени.» Ангелика щелкнула пальцами по столу. Фюрне смотрел выжидающе. Юстицрат добавила :

– «Тут образовалась еще одна задержка. Прокуратура сочла недостаточным число людей, по чьим показаниям мы установили личность убитого…»

– «…а, значит, мы пока не имеем права произвести осмотр жилища…», – продолжл Фюрне.

– «Вы молодец, Луи!», – Ангелика улыбнулась молодому эльзасцу :

– «Поэтому мне придется найти еще хотя-бы двух человек, которые смогут уверенно опознать труп. К нашему несчастью убитый не имел семьи и близких родственников в Германии. А на поиск их в стране, откуда он к нам прибыл, и вызов сюда нам просто не дадут ни времени, ни возможностей.» Ангелика встретила понимающий взгляд коллеги:

– «Кого Вы хотите привлечь к опознанию?»

– «Для этого хватит подписи официальных лиц – Hausmeister и, наверное, сотрудника страховой компании..»

– «…От меня нужна помощь?» Ангелика снова задумалась :

– «Полагаю, что да. Я узнаю, на месте ли Hausmeister и найдет ли он время – хорошо бы сегодня до вечера! – приехать для опознания. А Вы, Луи, чтоб побыстрее было, привезете его сами. Для этого никакой официальной повестки не надо. Ваша задача будет тогда на сегодня – подготовить вопросы, а мы, как условились, посмотрим их вместе. Со страховым агентом я решу сама, да и со страховщиками эти вопросы решать гораздо легче. Тем более, это их обязанность оформить выбывание застрахованного лица как можно скорее. Каждый лишний день это деньги страховой компании… » Фюрне улыбнулся. Ангелика встала :

– «Нам надо сегодня обязательно получить от прокуратуры разрешение на осмотр квартиры и, в особенности, получить доступ к электронной почте.» Она постояла , собираясь выходить, и вспомнила :

– «Да, еще нам нужен переводчик с русского. Луи, Вы сможете, его раздобыть или мне этим заняться?» Фюрне призадумался :

– «Фрау юстицрат, мы ведь еще вхожи в EDV министерства – там могут нам порекомендовать.» Ангелика шутливо хлопнула себя по лбу :

– «Кстати, да. Совсем забыла. Тогда не забивайте себе голову переводчиком. Встречаемся, как договорились, здесь в полдень. Еще есть вопросы?»

– «Нет, у меня есть, чем заняться.»

Рамзайер скрылась за дверью. Фюрне принялся листать протокол допроса…

       С Hausmesiter‘ом – Ангелика начала с опознания – решилось еще быстрее. Он находился на месте и вызвался приехать сам. Рамзайер, пока он добирался, успела договориться о встрече с Лютцем из EDV. Тот также согласился, только уточнил, по какому вопросу он должен подготовиться. Ангелика, не зная, что найдется в квартире убитого, сказала, что возможно надо будет обследовать электронную почту.

– «Компьютер нам для этого не надо везти, всего лишь нужно знать на каком почтовом сервере или сайте хранятся учетные записи, с которых убитый открывал свою почту.»,

– пояснил Лютц, услышав довольно сбивчивый вопрос фрау юстицрат. Она удивилась :

– «Вам совершенно не нужен и компьютер??»

– «Нет. Нам достаточно лишь учетная запись.. А пароли мы узнаем и сами.» Она представила себе снисходительную усмешку светловолосого Лютца, который ей в выходные терпеливо разъяснял, как устроены базы данных министерства. Ангелика засмеялась в трубку :

– «Вы извините, я в этом всем как ein erster Mensch, но что такое учетная запись?»

– «Учетная запись, иными словами, Aссount – это то имя, вымышленное тоже допустимо, которым наш клиент подписывается под сообщениями. К вам приходит обычно сообщение от кого-то и этот «кто-то» и есть имя в так называемой учетной записи…» Лютц говорил неторопливо, останавливаясь после каждого предложения. Ангелика хотела было спросить, но Лютц отозвался первым :

– «..а пароль нужен для того, чтобы эту запись открыть, Это что-то, вроде ключа от дома.» После паузы Ангелика ответила :

– «Большое спасибе Вам, коллега! В четыре часа.», – и попрощалась.

(«Молодые, наверное, надо мной смеются. Действительно, я как первобытная.»), – она почувствовала, что покраснела, и машинально огляделась, хотя кабинет был пуст.

      Рамзайер, положив трубку, пыталась сообразить, насколько важно то, что она услышала от Лютца. Но не додумала, потому что предстоял разговор – насколько неприятный, она не хотела думать!? – с некстати подвернувшимся адвокатом этого странного русского.

      Дебритц был хорошо известен в Полицей-Президиуме Берлина. Он испортил не одну карьеру молодым полицейским, желавшим быстро закончить расследования и забывавшим о тщательности следования процедурам. Нередко плохую помощь оказывал опыт старших коллег, пренебрегавших формальностями, но не делившихся с молодыми рьяными сотрудниками дипломатическими тонокостями, не бросавшимися в глаза. И то, за что коллегу в возрасте могли пожурить по-приятельски, обрушивалось на молодого серьезными организационными выводами, переводом на службу в маленькие городки, задержками в присвоении званий, отстранением от больших дел, на которых делались карьеры.

Такие адвокаты были вроде хищников, подкарауливавших неосторожных, но вынуждавших быть точными в действиях, чтобы прийти к успеху.

      Ангелика быстро нашла номер телефон Дебритца. Ответил высокий скрипучий голос, и Ангелика как живого представила себе согнувшегося в кресле (он получил когда-то травму спины и ходил, скрючившись, на полусогнутых ногах, высоко поднимая пятки, для равновесия). Дебритц обрадовался, что с ним разговаривала «сама фрау юстицрат Рамзайер» – («хорощо помнит тот процесс о депортации, когда отбил явного уголовника. Но к нему какие претензии!? Мы сами не сообразили сразу изъять паспорт, а тот тип его выбросил – не удивлюсь, если не по подсказке адвоката – и не удалось доказать идентичность преступника, хотя он и был в наших руках. Зато наглядный урок.»), – с неприязнью подумала Ангелика, слушая комплименты, льющиеся из трубки.

– «Мы узнали, что Вы, господин Дебритц, взяли под опеку свидетеля Штернберга…», – начала Ангелика после паузы :       – «мы бы хотели, разумеется, в Вашем присутствии, еще раз допросить его, скажем, завтра…»

– «…По закону, как Вы сами знаете, мой подзащитный должен вначале получить официальное приглашение, подписанное в прокуратуре…», – раздался скрипучий язвительный голос: «…, причем не раньше, чем за два дня. Получатель имеет право сам планировать свое время, тем более, что у него могут быть уже ранее запланированные дела.»

Голос замолк. Ангелика ожидала подобного развития разговора. Главным сейчас стало договориться с адвокатом о как можно более раннем времени проведения допроса. («Иначе снова вылетает впустую целая неделя.»)

Рамзайер продолжала уверенно :

– «Господин Дебритц, я надеюсь, что Вы успели уже ознакомится с сутью дела. Речь не идет об обвинении Вашего подзащитного.», – она намеренно подчеркнула «подзащитного», потому что адвокат и сам знал прекрасно об облегченной процедуре работы со свидетелями. К удивлению Ангелики Дебритц не стал настаивать на формальном выполнении, о чем заявил в самом начале :