Социально-экономическая география зарубежных стран: материалы к курсу. Часть 1. Основные концепции региональной науки

РИС состоит из трёх основных компонентов: акторов (1), сетевых связей (2) и институтов (3). Задача акторов заключается в непосредственной генерации нового знания, при этом они могут быть представлены тремя типами субъектов, активно взаимодействующих между собой (т. н. «тройная спираль»): бизнес-агенты, университеты и правительственные учреждения. Отдельно стоит подчеркнуть роль университетов как функциональных ядер РИС, обеспечивающих формирование высококвалифицированного человеческого ресурса территории [Schaeffer, Fischer, Queiroz; 2018]. Более того, выпускники одних вузов склонны к большему доверию друг к другу, что также способствует формированию благоприятной среды доверия внутри РИС. Функция бизнес-акторов состоит в реализации предпринимательской активности при комплексной поддержке со стороны местных, региональных и государственных органов управления.

В результате активного взаимодействия акторов РИС формируется плотная сеть связей, важнейшими характеристиками которой выступают подвижность и степень близости. Подвижность сетевых связей как индикатор открытости РИС часто определяется местными неформальными институтами – устоявшимися на территории, социокультурными установками населения, способствующими либо, наоборот, препятствующими местному развитию инноваций.

В случае РИС также уместно обращение к концепции близости (proximity): важную роль в формировании среды доверия играют социальный, когнитивный и институциональный виды близости (в трактовке Рона Бошмы), иными словами, землячество, самосознание и региональная политика. Таким образом, под влиянием местных институтов в рамках региона складывается среда, пронизанная тесными социальными связями (соответственно, жители имеют мощный социальный капитал); такая среда является необходимым условием непосредственного взаимодействия акторов инновационной системы, объединенных в гибкие сети через совокупность тесных формальных и неформальных связей.

Теоретическое поле

Концепция РИС представляет собой результат эволюционного перехода НИС на субнациональный уровень анализа с целью более глубокого понимания процесса создания и распространения инноваций. Работы Фримана, Лундвалля, Нельсона и др. исследователей НИС заложили мощный теоретический фундамент, основные положения которого вошли в концепцию РИС практически без изменений. Одним из первых в универсальности НИС усомнился Франко Малерба: на примере Италии он доказал, что сквозь призму государственных программ регионального развития выявить локальные источники инновационного роста невозможно. Иными словами, анализ в рамках НИС позволяет зафиксировать лишь результат внедрения инноваций, без какого-либо понимания их природы. Для Италии в целом характерно создание нового знания в пределах небольших ареалов локальных сообществах – в условиях доверия и тесных связей между акторами инновационного процесса [Cooke, Uranga, Etxebarria; 1998]. Следовательно, «районы Беккатини» являются частным примером РИС.

Постепенное смещение исследовательского интереса от концепции НИС в пользу РИС также обусловлено неоднозначностью интерпретации понятия «национальной системы». Фриман, Лундвалль и Нельсон рассматривали её в качестве совокупности форм общественных отношений в пределах одной страны, при этом страна представляла собой универсальное, интегрированное пространство, без какой-либо внутренней дифференциации интенсивности обмена знанием от места к месту.

Недостаток столь общего подхода – игнорирование барьерных границ внутри стран, особенно в случае многонациональных государств, территориальная организация которых во многом определяется идентичностью отдельных групп населения. Так, в пределах одной страны могут формироваться относительно замкнутые, автономные системы создания и последующей циркуляции инноваций (собственно, РИС). Классические примеры таких регионов – Фландрия и Валлония в Бельгии, страна Басков и Каталония в Испании, Шотландия и Уэльс в Великобритании и др. В данном случае инновационные системы локализованы чётко в пределах административно-территориальных единиц, которые в свою очередь были выделены «сверху» по принципу сохранения культурно-исторической идентичности территорий. Этот процесс формирования РИС Ф. Кук называет регионализацией (regionalisation).

Второй альтернативный процесс – регионализм – носит конструктивистский характер: формирование особой среды социального доверия и тесных сетевых связей происходит под действием эндогенных факторов (инициативы «снизу»), часто в условиях слабой или низкоэффективной поддержки со стороны государства. Впоследствии на базе накопленного социального капитала в регионе может быть инициировано создание новой, формально закрепленной структуры управления как выражения положительной санкции со стороны государства [Cooke, Uranga, Etxebarria; 1998].

Сильные и слабые стороны

Так как создание РИС базируется на эндогенном потенциале территории, они учитывают местный контекст и особенности сложившейся траектории регионального развития. Таким образом, происходит не агрессивное насаждение инноваций извне, а поступательное встраивание ноу-хау в культурную среду региона, что является одним из главных преимуществ подхода. Одна из основных целей РИС – стимулирование модернизации старопромышленных районов и традиционных кластеров и переход на новые, инновационные пути развития (innovative trajectories).

Высокая эффективность в рамках РИС достигается за счёт точечной концентрации прорывных знаний. Географическая близость обусловливает возможность взаимодействия их носителей, которое в свою очередь может быть дополнительно усилено влиянием других видов близости. В то же время устойчивый рост интенсивности инновационных процессов в ядре РИС создаёт риски углубления социально-экономического неравенства с другими частями региона. Из этого следует необходимость постоянного мониторинга ситуации и параллельного создания инструментов транслирования инноваций ядра на периферийные и полупериферийные территории. Также среди недостатков концепции стоит отметить неясность характера взаимодействия нескольких РИС одной страны, отсутствие универсальных количественных показателей, определяющих факт инновационности региональной системы, а также отсутствие универсальных механизмов формирования и функционирования РИС (таблица 1).

Вопрос о среднем территориальном охвате РИС и возможности их масштабирования также остаётся открытым. Более того, Ф. Кук утверждает, что и кластеры М. Портера формально представляют собой частный случай высококонцентрированной в пространстве РИС с общенациональной или глобальной специализацией. В то же время однозначно определить, с какого момента влияние кластера выходит за пределы его промышленной зоны, приобретает региональное значение и, соответственно, может рассматриваться как инновационная система, довольно сложно.

В качестве примера формирования РИС в результате расширения масштаба сетевых связей кластера с учётом фактора регионализма рассмотрим технополис «София-Антиполис».

Территория

Технопарк «София-Антиполис» был создан в 1970-х гг. на территории региона Прованс – Альпы – Лазурный берег, к северо-западу от Антиба и юго-западу от Ниццы (Южная Франция). До организации технопарка территория характеризовалась исторически сложившейся моноспециализацией хозяйства, завязанной на развитии туризма. В настоящее время регион является мощным ядром инновационного развития не только Южной, но и всей Франции; среди отраслей промышленности наибольшее развитие получили микроэлектроника, фармацевтика, биотехнологии и энергетика. На 2022 г. технопарк «София-Антиполис» носит почётное название крупнейшего индустриального парка Европы: на его площадке базируется более 2,5 тыс. компаний различных областей специализации, 200 из которых являются иностранными. Численность занятых – около 40 тыс. человек, причём 11% представлены исследовательскими группами НИОКР. Основным источником высококвалифицированных трудовых ресурсов выступает Университет Ниццы, ежегодно выпускающий до 5,5 тыс. специалистов, лучшие из которых получают возможность трудоустройства в ведущих компаниях технопарка. С 1989 г. Университет Ниццы был переименован в Университет Ниццы – София-Антиполис с целью подчеркнуть глубину интеграции бизнеса, высшего образования и инноваций в рамках региона [Sophia-Antipolis, 2022].

«Как это работает?»

Реализация проекта технопарка «София-Антиполис» включала три главных этапа [Longhi, Quéré; 1993]:

I этап (1972—1975 гг.). Инициатива создания города «науки, культуры и мудрости» [Longhi, Quéré; 1993] была выдвинута Пьером Лаффитом, уроженцем коммуны Сен-Поль-де-Вансе, округа Грас, департамента Приморские Альпы, занимавшего на тот момент пост директора Высшей национальной горнорудной школы. Инициатива носила сугубо частный характер и фактически базировалась на утопических идеях Лаффита. Первым этапом реализации проекта он руководил в одиночку. Уже тогда были заложены ключевые принципы функционирования технопарка: акцент на развитие НИОКР (в то время как промышленные объекты занимали второстепенное положение) и экологичность. Проблемы, связанные со строительством дорогостоящей инфраструктуры, чуть было не сорвали индивидуальный проект Лаффита, однако он сумел вовремя заручиться поддержкой местных органов власти, обрисовав им перспективы инновационного развития региона при поддержке будущего технопарка [Industry Park, 2012]:

«Я должен сказать о Sophia Antipolis. Фонд был создан более 40 лет назад на частной основе, без всякой помощи со стороны правительства. Это было очень трудно. Многие думали, что мы не справимся, но все получилось…».

II этап (1976—1980 гг.). В проект создания технопарка «София-Антиполис» включились местные муниципальные власти, активно развернувшие маркетинговую кампанию по привлечению прямых иностранных инвестиций (ПИИ) с целью получения дополнительного финансирования (то, чего не хватило Лаффиту при попытке индивидуальной реализации проекта). Американские фирмы, стремившиеся в тот момент усилить собственные позиции на европейском рынке, впоследствии сыграли роль ключевых инвесторов в создании технопарка «София-Антиполис». Кроме того, устойчивому росту проекта способствовало выгодное ЭГП технопарка: размещение в пределах Солнечного пояса Французской Ривьеры и близость международного аэропорта Ниццы.

III этап. С 1981 г. технопарк «София-Антиполис» входит в стадию устойчивого развития, наибольшие темпы роста занятости (рисунок 2) были отмечены в таких отраслях, как микроэлектроника и фармацевтика (рисунок 3).

Рисунок 2 – Динамика занятости в технопарке «София-Антиполис», 1970—1990 гг. Источник: [Longhi, Quéré; 1993]

Рисунок 3 – Динамика секторальной занятости в технопарке «София-Антиполис», 1970—1990 гг. Источник: [Longhi, Quéré; 1993]

Создание мощной экономической базы укрепило региональные позиции технопарка, а также предоставило ему возможность перейти от зависимого (от ПИИ) к автономному развитию. Более того, динамичное усиление агломерационного эффекта «София-Антиполис» способствовало втягиванию полупериферии в активные экономические отношения. Установление тесного сотрудничества с университетом Ниццы также сыграло роль мощного драйвера развития технопарка, который ввиду построения широкой сети разнообразных связей на базе местного сообщества также может рассматриваться в качестве региональной инновационной системы.

В настоящее время наряду с международными проектами технопарк «София-Антиполис» продолжает расширять возможности развития местных стартапов, а также максимального использования регионального человеческого капитала. Создание инноваций – интерактивный процесс, следовательно, ключ к поддержанию конкурентоспособности технопарка интенсификация межличностного взаимодействия с целью усиления перетоков знания между отдельными акторами. Для этого в рамках технопарка регулярно проводятся различные отраслевые, просветительские и развлекательные мероприятия, например: Sophia Business Angels (площадка под стартапы, 1998 г.), форумы «Global Forum!» (2000 г.), Competitiveness Cluster Forum (2004 г.) и др. Исключительную важность накопления человеческого и социального капитала отмечал и Пьер Лаффит в своём интервью [Industry Park, 2012]:

«Мы стараемся организовывать как можно больше разных мероприятий для того, чтобы люди могли общаться… То есть, гибкость и мобильность – это тоже важные наши характеристики, они важны для будущего».

«Нет ли преувеличения?»

В данном случае определить технопарк как ядро РИС позволяют следующие признаки:

– Создание технопарка было инициировано уроженцем региона (местная инициатива) Пьером Лаффитом, однако осуществление проекта стало возможным лишь после привлечения прямой поддержки местных властей (муниципальных органов). Проект приобрёл региональное значение и признание. Активное сотрудничество с университетом Ниццы – обширный пул высококвалифицированных кадров. Итого: наблюдается взаимодействие трёх акторов РИС (тройная спираль!); технопарк «София-Антиполис» в роли бизнеса, региональные структуры власти в роли государства и университет Ниццы.

– Модернизация исходной хозяйственной специализации региона – переход от туризма к диверсифицированной экономике, основанной на знаниях;

– Роль экстерналий Джекобс как фактора развития технополиса [Industry Park, 2012]:

«…инновации происходят гораздо быстрее, когда люди, обладающие разными знаниями, разными характеристиками, представляющие разные культуры, представители промышленности, науки собираются вместе.»;

– Наличие широкой сети производственных связей, выходящих за пределы технопарка;

– Важное экономическое значение технопарка «София-Антиполис» как на региональном, так и на национальном уровнях.

Выводы

Несмотря на то, что границы применимости концепции региональных инновационных систем до сих пор остаются неопределёнными, механизмы их организации исследованы достаточно подробно для решения прикладных задач региональной политики. Создание РИС позволяет проводить постепенную модернизацию старопромышленных регионов и выводить их на новые траектории развития (innovative trajectories). При этом движущая сила обновления экономики рассмотренного региона – местные социальный и человеческий капиталы. Развитие, основанное на эндогенном потенциале, способствует сохранению уникальности и самостоятельности территории в рамках общей социально-экономической динамике страны.

Е. А. Парамзина

Литература

1. Braczyk H.-J., Cooke P., Heidenreich M. Regional Innovation Systems: The Role of Governances in a Globalized World. – Routledge, 2004. – 464 p.

2. Cooke P. Regional Innovation Systems, Clusters, and the Knowledge Economy // Industrial and Corporate Change. – 2001. – Vol. 10. – №4. – P. 945—974.

3. Cooke P. Regional innovation systems: Competitive regulation in the new Europe // Geoforum. – 1992. – Vol. 23. – №3. – P. 365—382.

4. Cooke P., Uranga G. M., Etxebarria G. Regional innovation systems: Institutional and organisational dimensions // Research Policy. – 1997. – Vol. 26. – P. 475—491.

5. Cooke P., Uranga M. G., Etxebarria G. Regional Systems of Innovation: An Evolutionary Perspective // Environment and Planning. – 1998. – Vol. 30. – №9. – P. 1563—1584.

6. Longhi C., Quéré M. Innovative Networks and the Technopolis Phenomenon: The Case of Sophia-Antipolis // Environment and Planning C: Government and Policy. – 1993. – Vol. 11. – №3. – P. 317—330.

7. Пьер Лаффит: «Нужно чтобы создались команды людей, которые будут брать в свои руки свое будущее» // Industry Park, 2012 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://industrypark.ru/news/208 (дата обращения 01.05.2022).

8. Our history // Sophia-Antipolis, 2022 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.sophia-antipolis.fr/en/history/ (дата обращения 01.05.2022).

3. Тройная спираль: пример Иннополиса Тэдок (Республика Корея)

После исчезновения социалистического блока в мировой экономике практически возобладала концепция экономики, основанной на знаниях [Leydesdorff, 2012]. Одним из ключевых элементов в этой «новой экономике» (как ее иногда называют) стали исследовательские центры, основная задача которых – генерация инноваций. Инновации обеспечивают технологические изменения, усложнение цепочек добавленной стоимости во всех секторах экономики, рост ВВП и смену технологических укладов (продвижение по циклам Кондратьева). В XIX – начале XX в. вклад исследовательских центров (университетов) в экономику – линейные инновации (по модели «затраты – выпуск»). В ставшей уже классической концепции национальных инновационных систем (НИС) Р. Нельсона и Б. А. Лундвалля ведущую роль в создании инноваций играют фирмы (бизнес). Данная эволюционная модель имеет дело уже не с множеством отдельностей, а с сетями инноваций. Модель «тройной спирали» подразумевает более сложное (коэволюционное) взаимное влияние и развитие трёх основных групп акторов (институтов): университетов, государства и бизнеса [Etzkowitz, Leydesdorff, 1995]. Во главу угла ставятся уже не фирмы, а университеты.

Характеристика концепции

Концепция «тройной спирали» (англ. «triple helix») разрабатывалась на рубеже XX—XXI в. двумя экономистами: британцем Генри Ицковицем (англ. Henry Etzkowitz) и голландцем Лойетом Лейдесдорфом (англ. L. Leydesdorff) [Etzkowitz, Leydesdorff, 1995; Etzkowitz, 2003]. Она представляет процесс создания инноваций как взаимодействие университетов, бизнеса (пром-ти) и государства (UIG: University, Industry, Government).

В различных национальных или региональных инновационных системах (РИС) эти институты взаимодействуют с разной интенсивностью и в рамках разных иерархий. Например, в СССР и других социалистических государствах, в Латинской Америке или Норвегии ведущая движущая сила тройной спирали на протяжении XX века – государство (рисунок 4.А). В США, Швеции или странах Западной Европы элементы спирали обычно существовали независимо, взаимодействуя попарно (рисунок 4.Б) [Etzkowitz, Leydesdorff, 2000]. Наиболее сложная модель тройной спирали, возникающая в постиндустриальной экономике локально в некоторых кластерах, появляется при наложении трёх «инновационных сфер», их тесном взаимодействии не только в парах государство – университет, бизнес – государство и университет – бизнес, но в рамках трёхстороннего сотрудничества (рисунок 4.В).

Рисунок 4 – Модели тройной спирали

Источник: [Ицковиц, 2011]

Тройная спираль образца административно-командной экономики в значительной степени рассматривается как неудачная модель развития, так как в ней чрезвычайно мало возможностей для инициатив «снизу вверх». Как считает Ицковиц, инновации в ней скорее не поощрялись, чем поощрялись. Тройная спираль в классической рыночной экономике предполагает политику невмешательства, которая в 1990-х годах зачастую становилась «шоковой терапией» для уменьшения роли государства в тройной спирали социалистических экономик.

На современном этапе большинство стран старается достичь сбалансированной модели тройной спирали. Генеральной линией становится создание инновационной среды, наполненной дочерними предприятиями университетов, трехсторонними инициативами по экономическому развитию, основанному на знаниях, и стратегическими альянсами между фирмами (крупными и малыми, работающими в разных областях и с разным уровнем технологий), государственными институтами и академическими исследовательскими группами. Эти механизмы часто стимулируются и отчасти координируются, но не контролируются государством [Etzkowitz, Leydesdorff, 2000].

На первых этапах создания нового знания основная работа ведётся внутри университетов при плотном взаимодействии с государством и при облегчённой диффузии знания в бизнес. Воплощение инновации в жизнь – прерогатива предпринимателей, опять же, в контакте с государством [Смородинская, 2011].

Инновационная среда базируется на возникновении трёх сетевых пространств. На небольшой территории в рамках научных коллективов возникает «критическая концентрация идей» – локализованное пространство знаний (рисунок 4.Г) [Etzkowitz, 2002]. Трансфер инноваций при встрече исследователей и бизнеса (иногда при «сводничестве» властей разных уровней) и налаживание связей между ними происходит в пространстве согласия. Реализация совместных проектов, использование нового знания – пространство инноваций [Смородинская, 2011]. Три элемента системы обеспечивают непрерывность, сложность и спонтанность инновационного процесса, включающего создание и передачу нового знания [Cooke, Uranga, Etxebarria, 1993]. Государство в такой модели – один из трёх необходимых и равноправных элементов, но не главенствующий, а лишь координирующий.

Спиральная модель инноваций учитывает сложные и многочисленные связи между университетами и обществом «на разных этапах капитализации знаний» [Etzkowitz, Leydesdorff, 1995, p. 2]. При этом университет – самый гибкий институт генерации и распространения знаний, поэтому и имеет в концепции Ицковица и Лейдесдорфа более высокий статус, чем государство или бизнес [Ицковиц, 2011]. При этом изначально государство вообще не рассматривалось как институт, равный двум другим, но позже исследовали пришли к выводу, что власти (особенно региональные) также являются важным актором. А ответ на вопрос, почему же именно университеты занимают ведущую роль в модели, а не, например, исследовательские центры, заключается в крайне повышенной концентрации молодёжи (студентов) в ВУЗах, что наделяет этот институт уникальной особенностью и важным конкурентным преимуществом [Ицковиц, 2011].

Концепция родилась из сочетания двух местами противоречащих друг другу моделей: неоинституциональной модели Ицковица, фокусирующейся на межинституциональных сетях и обменах, – и модели Лейдесдорфа, рассматривающей неоэволюционные механизмы обмена между функциями (создание богатства, производство знаний и нормативный контроль). В итоге, по версии Ицковица, тройная спираль – однонаправленное иерархизированное взаимодействие отдельных сфер (институтов). В этой модели может возникнуть сложная динамика, допускающая самоорганизацию для взаимной корректировки различными акторами без необходимости трехсторонней координации. Например, отношения могут быть асинхронными, но, тем не менее, отлаженными. В этих условиях дифференцированная конфигурация (по Ицковицу) сможет обрабатывать более сложные задачи, чем интегрированная (по Лейдесдорфу), поскольку интеграция в центре будет налагать (потенциально нормативные) ограничения [Leydesdorff, Sun, 2009].

Согласно Лейдесдорфу, источники инноваций в тройной спирали не синхронизированы априори и не сочетаются друг с другом в заранее определённом порядке. Эффекты тройной спирали не могут быть сведены к вкладу конкретных элементов (субдинамик) из-за ожидания нелинейных взаимодействий между ними. В его представлении, ключевая область генерации нового знания – именно наложение трёх сфер [Leydesdorff, 2012]. Подход Лейдсдорфа в большей степени находится в области теории коммуникаций, где рождение инноваций возникает при контакте трех и более акторов сети, обладающих различными ресурсами. В процессе селекции среди сложных и случайных сочетаний ресурсов разных институтов (акторов) отбирается наиболее подходящая в текущих условиях конфигурация [Leydesdorff, 2008]. «Непрерывность процесса селекции и перекомпоновки становится источником синергетического инновационного эффекта, что обеспечивает наращивание базы знаний и, соответственно, продвижение системы вперед» [Смородинская, 2011, с. 70].

В 2010-х годах авторы предложили модификацию модели, в которой появляется четвёртая спираль – глобализация [Leydesdorff, Sun, 2009]. Лейдесдорф обращал внимание на пример анализа ОЭСР европейских регионов, где за базовые и априорные элементы берутся административные единицы. Знания (например, патенты) рассматриваются как внешние источники экономической деятельности и анализируются только контекстуально (например, с точки зрения их количества). Однако патентные портфели Пьемонта и Ломбардии могут быть взаимодополняющими и синергетическими, поэтому требуется либо переосмысление границ регионов, что возможно в случае Северной Италии, но невозможно в случае взаимодействии японских и американских акторов, либо выведение внешних (иностранных) взаимодействий в отдельный институт (спираль) [Leydesdorff, 2012].