На обломках счастья

Попрощавшись с медсестрами, я поспешила домой, надеясь успеть к ужину. Но на крыльце меня ожидал сюрприз. Арон решил меня встретить, захватив Софи с собой.

Глава 2

С трудом выдавила улыбку, приблизившись к мужу, и поправила платок на голове. А вот Софи я обняла искренне, гадая, на что я готова пойти ради счастья девочки. Хотя чего гадать? Я точно знаю, что на всё. Вот только как успокоить собственную душу?

Арон мягко притянул меня к себе, заключая в объятия.

– Устала? – заботливо спросил он. Кивнула, уткнувшись лбом в его плечо. Видела, что он опять хочет меня поцеловать. Поэтому надела маску. Я – маленькая и слабая женщина, которая мечтает о поддержке мужа. А ещё очень смущается посторонних мужчин, которых сегодня в Куштейне было непривычно много. Прибыли первые солдаты, вернувшиеся на родину из Гильгена. И как я поняла, часть уже обосновалась в центре, а часть на нашей улице. Думаю, именно поэтому Арон решил меня встретить.

– Мы сегодня с паном Мыскевичем прооперировали семерых бойцов. Трое из них были с осколочными ранениями, – пробормотала я. И не уверена, что в нашем мире получилось бы спасти их всех. Да и довести до нашей больницы точно не вышло бы.

Арон замер.

– Ты и хирургические операции проводишь? – обескуражено спросил мужчина, заглянув в мое лицо. Кивнула, не понимая его удивления. Целитель же ему ещё днем сказал, что я его помощница.

– А тебе не рассказывали, как я оказывала первую помощь саперам, когда они подорвались на мине?

– Пан Гаврис в общих чертах поведал. А ещё он сказал, что в детстве ты обучалась у знахарки. Но ты мне ничего об этом не рассказывала.

– Так давно это было, – неумело соврала я, пожимая плечами. – Да и после того, как стало ясно, что у меня нет и минимального дара, занятия прекратились. – я тускло улыбнулась и, не желая дальше развивать эту тему, потянула Арона в сторону Лавандовой улицы. – Пойдем уже домой, Арон.

Мужчина кивнул и устроил мою ладонь на сгибе локтя. Вторую ладонь он протянул Софи.

– Я видел учебники по медицине и анатомический атлас на столе в нашей спальне, – начал Арон задумчиво. А я чуть не запнулась на ровном месте. Да, спальня наша и сегодня вечером мы вместе ляжем в одну постель. И как мне отказаться от исполнения супружеского долга я как-то не подумала. А стоило бы. Ладно, в любом случае сначала мне предстоит рассказ о Барге, а потом… Возможно, Арон сам не захочет меня касаться.

– Да, я ещё не всю информацию тщательно изучила, – пробормотала я.

– Пан Гаврис сказал, что ты буквально за пару дней подготовилась к аттестации на звание медсестры.

– Экзамен был упрощенным, пан Мыскевич, думаю, воспользовался своим авторитетом, чтобы я точно его прошла, – я пожала плечами, словно говоря, что моей заслуги в этом практически не было.

– Но ты никогда не заикалась о желании помогать раненым. Даже когда в Куштейне начали набирать добровольцев…

– И на кого бы я оставила Софи? – спросила я, нахмурившись. Арон точно чувствовал, что с этой историей что-то не так, но никак не мог оформить свою мысль. Хотя, может, мне не стоит искать оправданий? А признаться, что я – не Аннели. Да, я так и не узнала, что тут делают с подселенками, но может всё обойдется?

Софи убежала вперед, выглядывая что-то в темноте. И Арон строго окликнул её, чтобы она вернулась.

– Но сейчас же ты её оставляешь…

– Арон, – прервала я его сердито. – Она подросла, и за ней сейчас присматривают и Рута, и Иветта, и Гаврис и мальчишки. Да и война осталась позади. Так что ты не имеешь права меня осуждать. Просто не имеешь на это никаких прав.

– Я не осуждаю тебя, Аннели, – тут же пошел на попятную Арон. – Правда, не осуждаю. Пытаюсь понять…

– И что непонятного в желание помочь солдатам, которые себя не жалели в этой ужасной войне? – спросила я с вызовом и тут же поспешно отвернулась. Мягче нужно стелить, мягче.

– Прости, – шепнул Арон. Остановившись, он притянул меня к себе и заглянул в мои глаза. – Наверное, я немного ревную тебя.

– К кому? – с иронией уточнила я. Появившиеся солдаты в форме приграничных войск нарушили наш разговор.

– Доброго вечера, пани Гаррах, – поприветствовали меня один страж, чем изрядно удивил. Я его совершенно не помнила. Но точно знала, что этот патруль организовал капитан Домровский. Он не забыл своего обещания. От того и идет этот патруль по Лавандовой улице к центральной площади и вокруг неё.

– И вам хорошего вечера, патрульные, – откликнулась я несколько обескуражено. – Легкого дежурства.

Арон приподнял брови, взглядом выражая недоумение.

– Я его не знаю, – созналась шепотом, когда мы продолжили путь домой. Нам осталось-то всего несколько коттеджей пройти. – Арон, а ты в отпуске сейчас? Или твоя служба закончилась?

– Служба практически завершена, – ответил мужчина, открывая для меня входную дверь. – Кстати, я наладил работу артефакта, отпугивающего грызунов. Так что количество жителей у нас уменьшилось.

– Это радует, – с улыбкой произнесла я. Арон помог мне снять плащ и, стянув фуражку, расстегнул свой китель. Я же забрала у Софи легкое пальто и повесила его на вешалку. – Мы дома, – объявила я домочадцам, переобуваясь в домашние туфли.

– Софи, иди руки мыть, – напомнил Арон дочери, стягивая платок с моих волос. – Как я по тебе тосковал, Аннели, – жарко прошептал мужчина, обхватывая мое лицо руками. Понимала, что за этим последует, но как избежать поцелуя, придумать я не успела. А сопротивляться не имела права. Поэтому послушно приоткрыла губы, позволяя мужчине меня поцеловать. И нет, Арон не был мне противен. Он просто был мне чужим, хотя что-то внутри все-таки откликалось на нежную ласку. Память тела? Отголоски прежних чувств?

Арон все-таки заметил мою безучастность, и вопросительно посмотрел в мои глаза.

– Ой, – голос Иветты был похож на писк. Но я тут же воспользовалась предлогом, чтобы отстраниться от мужчины.

– Мы сейчас придем в гостиную, Иветта, – произнесла я мягким тоном. Арон нахмурился, но не стал спорить.

– Мне кажется, она меня побаивается, – негромко заметил мужчина, пропустив меня вперед.

– Есть немного, её отец научил опасаться солдат в такой форме, как у тебя, – шепотом пояснила я.

Стол уже был накрыт к нашему приходу. Домочадцы терпеливо подождали, пока мы ополоснем руки и устроимся на законных местах. Гаврис открыл бутылку подаренного им с Рутой вина и разлил по трем бокалам.

– Как знал, что будет настоящий повод её открыть, – провозгласил он, поднимая бокал, словно желая объявить тост. – За вас, чета Гаррах. Чудеса в жизни всё-таки случаются, и вы прямое этому подтверждение.

Да, это настоящее чудо, что вся наша семья уцелела в горниле войны. Почти вся. Вот только почему у этого чуда такой горький привкус?

Мы поддержали его тост, я чуть пригубила вино, у которого оказался приятный вкус. Войтек знал, какое вино подарить. Опустила взгляд в тарелку, заставляя себя переключиться на еду.

Мальчишки начали осторожно расспрашивать Арона о том, как он спасся. И он не стал скрывать, охотно отвечая на все вопросы. Оказалось при штурме заставы, его серьезно ранили, но добивать не стали, заинтересовавшись амулетами, которые были на нем. Так что ему даже первую помощь оказали. Но когда он очнулся, он ничего толком рассказать не мог. Из-за травмы головы у него была краткая потеря памяти. И именно это дало ему шанс на побег. Память вернулась на третий день, когда его перестали воспринимать серьезно. Да Арон был магом, но он не помнил ни одного заклятия, ни одного плетения. Даже не мог сказать, откуда у него столько артефактов и какое у них предназначение. Сообщать о возращении памяти Арон не стал, по ночам потихоньку исцелял свои раны, днем прикрывая их окровавленными бинтами. А когда чуть окреп, рванул к границе, освободив несколько других одаренных. Наткнулись на наших лазутчиков, они, действительно, случайно, чудом не разминувшись в окрестностях одного из городов Гильгена. И тогда же они все вступили в диверсантский отряд.

Понимая интерес мальчишек, Арон рассказал и о некоторых особо интригующих операциях. При этом он периодически посматривал на меня, и в такие мгновения я пыталась состроить восхищенное выражение лица. Не знаю, насколько достоверно у меня получилось, но каждый новый взгляд был ещё пронзительнее.

– Мам, – негромко позвала меня Софи. – А дядя Войтек сегодня придет в гости?

И как по заказу в этот момент за столом воцарилась тишина. Прикрыла глаза всего на миг: вот уж не ожидала, что дочь меня так быстро сдаст. Домочадцы сразу поникли, бросая на меня виноватые взгляды. Они бы ещё транспарант повесили: виноваты целиком и полностью.

– Не знаю, солнышко, – я мягко улыбнулась и сделала ещё один глоток вина. – Капитан Домровский не всегда же может нам помогать. У него своей работы много. – Говорила нарочито бодрым тоном, стараясь не встречаться с Ароном взглядом.

– И часто пан Войтек приходил к вам в гости, Софи? – уточнил он нейтральным тоном.

– Не часто, – ответила девочка, тщательно обдумав вопрос.

– Пан капитан помогал нам первое время, – добавила Рута уверенным тоном. – Свозил Гавриса, Софи и Нели в Нордман в больницу. А они в городе смогли продуктами закупиться. Здесь же ничего толком не было. Только руины зданий и протухшее варенье.

– В больницу? – Арон сразу ухватил суть и пристально посмотрел на меня.

– Мы все три года прожили рядом с месторождением серной руды, и в плену кормили не густо, – тускло ответила я.

– Мама сильно болела, – добавила Софи, печально опустив глаза.

– Давайте не будем о грустном, – я выдавила улыбку. – А что у нас сегодня на десерт?

– Я оладьи пожарила, – Рута сразу начал суетится. Я тут же поднялась следом за ней, чтобы помочь принести чашки на всех. Да и со стола лишнюю посуду нужно убрать. Иветта и Софи тоже вызвались нам помочь. И уже через пять минут мы приступили к чаепитию. Оладьи со сметаной улетучивались с безумной скоростью, так что в ход пошли и остатки пирожков с капустой.

– Пан Арон, – Гаврис налил себе вторую чашку чая, прежде чем приступить к неудобному разговору. – Мы понимаем, что вы не ожидали, что ваш дом оккупируют соседи. Но поверьте это ненадолго. Как только пан Лешик освободит мой коттедж…

– Перестаньте, дядя Гаврис, – попросила я. – Это не к спеху. – Начала я и осеклась: в этот момент я вспомнила про брата. Со всеми этими волнениями, я совершенно позабыла о нем. – А вот куда поселить Лукаша с другом надо будет подумать.

– Так, может, мой коттедж быстро отремонтируем? – предложила Рута. – Он небольшой, но двум холостякам вполне подойдет.

– Лукаш? – переспросил Арон.

– Это мой брат, мы встретились с ним в Нордмане. И я позвала его в Куштейн. Тогда мы ещё не знали, что ждет нас впереди. И я посчитала, что…

– Не объясняй, – попросил мой муж. – Я просто не сразу вспомнил о твоих братьях.

– Он служил, знает, как обращаться с огнестрельным оружием. Поэтому сможет защитить нас в случае беспорядков, – всё-таки пояснила я. Не хотела, чтобы при их встрече что-то пошло не так. – Но он потерял руку в одной из последних стычек. А его друг, Милош, утратил возможность ходить. – Арон чуть приподнял брови, я же перевела взгляд на Руту. – Думаю, твой дом им идеально подойдет, но там же всё выгорело. Нужны обои, штукатурка, известка…

– Всё есть, – это уже Гаврис вмешался. – Я всё заказал, когда пан капитан просил составить список всего необходимого. Завтра мы закончим с мелким ремонтом коттеджей на соседней улице, и можно будет заняться домом Руты.

– Так это замечательно, – я, наконец, смогла искренне улыбнуться. – Только нужно будет ещё пандус установить для Милоша.

– Пандус? – переспросил Гаврис. И я поняла, что произнесла это слово на русском языке.

– Покатый спуск, – тут же поправилась я. – Чтобы он сам смог подниматься и спускаться на коляске.

Я заметила, что дети начали откровенно скучать, поэтому предложила им поиграть с котятами. Иво с девочками тут же выскользнули из-за стола. Видар же демонстративно остался с нами. И пока мы с Рутой убирали со стола лишнюю посуду, мужчины обсуждали предстоящий ремонт.

Дети немного заигрались с котятами, отчего я запнулась об одного из них, гоняющегося за бантиком. Потеряла равновесие и чуть не упала. Но Арон молниеносным движением подхватил меня и прижал к себе.

– Спасибо, – выдохнула я куда-то ему в шею. И тут же отступила на шаг назад.

– Так, ребятня, умываться и по койкам, – распорядился Арон, глянув на них строго. И дети сразу признали его авторитет, то есть без капризов отправились наверх.

Я задержалась на кухне, помогая Руте с посудой. А когда поднялась в спальню, увидела расстроенную Софи в ночной сорочке.

– Нет, малышка, ты будешь спать в детской, – мягко произнес Арон. – Завтра я что-нибудь придумаю с кроватями, а сегодня вам с Иветтой придется потесниться.

Софи заметила меня и решила привлечь на свою сторону.

– Мам, – капризно начала она. – Тут же места всем хватит. Почему я не могу с вами спать?

Я даже растерялась от такого вопроса. Так-то я тоже была за вариант совместной ночевки. Ведь Арон тогда точно не будет распускать руки. И его это не устраивало по вполне понятным причинам.

– Так положено, Софи, – произнесла я с улыбкой, не в силах сейчас подобрать нужные слова. Девочка надулась, и я тяжело вздохнула. К такому жизнь меня не подготовила.

– Мама и папа должны спать вдвоем в кровати, – Арон, видимо, догадался о моих затруднениях. – Так что, моя маленькая принцесса, бегом в кроватку. Я сейчас приду к вам и сказку почитаю.

– Прости, – шепнула я Арону, когда малышка скрылась в детской. – Софи просто привыкла спать со мной.

Мужчина кивнул и, захватив с полки книжку со сказками, уточнил, где мы остановились.

– Я могу сама им почитать…

– Думаешь, я не справлюсь? – насмешливо уточнил Арон. – Отдохни пока, прими ванну.

– А ты сними китель, чтобы Иветту не пугать, – попросила я и мужчина послушался.

В ванной не стала сильно задерживаться, понимая, что разговор нам с Ароном предстоит сложный. Но когда я вернулась, мужчина все ещё был в детской. Заглянув к ним, обнаружила, что Арон подзавис, любуясь спящей дочерью. И новая мысль пронзила меня: а если он решит, что я опасна для Софи? Если он узнает (или догадается), что я – не Аннели, не подумает ли случайно, что я как-то выгнала его любимую из этого тела. Вдруг примет меня за какую-нибудь опасную нежить? И попробует изгнать или упокоить?

Арон, наконец, заметил меня и поднялся с кровати. Я первой вернулась в нашу спальню, запахнув шлафрок поплотнее. Впрочем, это я зря повернулась к нему спиной. Мужчина догнал меня в два шага и, заключив в объятия, притянул к себе. Негромко хлопнула дверь в детскую, и его руки скользнули к поясу, желая развязать его. В то время как губы начали исследовать шею.

– Постой, Арон, – шепотом попросила я, пытаясь высвободиться из слишком тесных объятий. – Подожди, – я все же обернулась и заглянула в синие глаза. – Сначала я должна рассказать тебе о… о концлагере…

– Это обождет, – хрипло возразил Арон и попытался поцеловать меня.

– Нет, – твердо возразила я и, выскользнув из кольца мужских рук, поспешно отступила к столу. – Только прошу не перебивай меня, мне и без того будет сложно.

Арон сделал какой-то сложный жест рукой.

– Я повесил глушилку, чтобы наш разговор никому не мешал, – пояснил мужчина в ответ на мой взгляд. Отодвинув стул, я села на него и снова посмотрела на Арона.

– Что ты знаешь о дигонском концлагере? – я решила начать рассказ с этого вопроса.

– Немногое, там добывали серу для пороха, – Арон отошел к окну, не отрывая от меня взгляда. Наверное, он заметил, что я стараюсь держаться обособлено, и не стал противиться этому.

– Именно так и было, – пробормотала я, все ещё пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу. – Не буду рассказывать, как нас гнали в концлагерь. Не все пережили этот переход. Но ещё в пути гильгенцы… начали намекать девушкам, как можно облегчить свою участь. В лагере нам повезло, старший офицер нашего сектора запретил солдатам распускать руки. На этом везение закончилось. Из-за Софи мне назначили полуторную норму добычи серной руды, которую я не смогла выполнять. Да и, как оказалось, газы в карьере были ядовитые, поэтому я решила не рисковать нашей девочкой. Оставляла её в бараке под присмотром дежурных. И вскоре они начали просить плату за пригляд, – я заставила себя посмотреть на мужа, чтобы не пропустить ни одной его эмоции.

И продолжила рассказывать о валюте в этом странном мирке концлагеря – кусочках хлеба. Поведала и о нашем с Софи урезанном пайке, которого никак не хватало на нормальное существование. Не стала скрывать и о советах подруг по несчастью, когда они увеличили плату за присмотр. Даже об отравлении гнилыми овощами я рассказала. И с каждым моим словом Арон мрачнел всё больше. Наверное, он догадывался, куда я веду, но не перебивал меня.

– Я не хотела этого, – произнесла я и глубоко вздохнула, как перед прыжком в море. – Но смотреть, как Софи умирает от голода, я не могла. Поэтому следующим вечером после того отравления я пошла к старшему офицеру нашего сектора, Баргу фон Ларсену. – выдержать взгляд Арона было сложно, но я не могла позволить себе отвести взгляд. – Почему к нему? Просто я замечала, как он смотрит на меня. И да, он не заставил меня предлагать себя, взял всё в свои руки… На следующий день меня перевели на другую работу, помощником повара в столовую для пленных. – Арон, зажмурившись, отвернулся. И со всей силы стукнул кулаком в стену. Ещё раз, и ещё. А я вздрагивала каждый раз, так словно он замахивался на меня. Переждав этот приступ в молчании, я продолжила рассказ. – Одной ночи Баргу было мало и…

– Тебе понравилось?.. – глухо спросил Арон.

– Что? – переспросила я, не в силах поверить в услышанное. Это всё, что его волнует?

Арон резко обернулся и испытующе посмотрел в мои глаза.

– Тебе понравилось спать с Баргом?

Покачала отрицательно головой и попыталась сглотнуть противный комок в горле. Не получилось.

– Нет, не понравилось, – глухо ответила я. – Ты ведь именно это хотел услышать? – Арон промолчал, но меня это не остановило. – Я насиловала себя каждый раз, не Барг меня насиловал, я сама, – именно так все было для Аннели первое время, так что я не соврала ни словом. Я всё же отвела взгляд, чтобы сморгнуть выступившие на глазах слезы. – Но человек привыкает ко всему, со временем привыкла и я, – опять же я не обманула, только чуть-чуть умолчала. Я глубоко вздохнула, набираясь сил перед финальным рывком, и снова заставила себя посмотреть в синие глаза. – Этой весной я заподозрила, что беременна. Барг не предохранялся, думал, что бесплоден… Когда пришел приказ о зачистке нашего концлагеря, солдаты решили оторваться напоследок. А Барг… он, видимо, не хотел, чтобы я мучилась, поэтому пришел убить меня собственноручно. От испуга я невольно выдала свое состояние. И он не смог убить своего ребенка. Вывел всех, кто был в столовой, из лагеря и, как я подозреваю, сбил погоню со следа.

После моих слов в комнате воцарилось тяжелое молчание на минуту, а может и все пять.

– Что стало с ребенком? – сипло спросил Арон, оглядев мою фигуру.

– Я его потеряла, – выдавила с трудом. Но подметив, с каким облегчением выдохнул Арон, исправилась. – Вру, – для большей убедительности ещё и головой покачала. – Его убили. – Не хочу облегчать ему жизнь и не буду. В синих глазах отразился вопрос: «Как?». И я не стала умалчивать. – Наши соотечественники решили, что гильгенское отродье не имеет право на жизнь. И совершили самосуд: кто-то меня толкнул, а другой… другой изверг пнул в живот. – Я всё же зажмурилась: эти воспоминания до сих пор жгли душу раскаленным железом, пусть даже были не моими. – Мы в тот день задержались на нашей заставе в ожидании проверки. Пан Домровский был занят… Кто-то из беженцев заметил мою беременность, а Марта, это женщина, которая была поваром в столовой, проговорилась о том, как мы спаслись из дигонского лагеря. От боли я потеряла сознание, а когда очнулась, начались схватки.

Я поспешно вытерла слезы и взглянула на замершего у окна мужчину. Он явно не знал, как ему реагировать на эту часть рассказа.

– Арон, я всё понимаю. И если ты захочешь развод – не буду ему противиться. Только не разлучай меня с Софи, прошу, не надо.

– О чем ты говоришь? – мужчина, наконец, отмер и стремительно приблизился ко мне. Я поднялась со стула, чтобы быть готовой ко всему. Но вот к объятиям оказалась не подготовленной. Арон прижал меня к себе и зашептал на ухо. – Мы это переживем, Аннели. Преодолеем. Обязательно.

Он успокаивающе гладил меня по спине, словно не замечая моего напряжения. Посмотрел в мои глаза и твердо произнес.

– Мы справимся с этим, Аннели. Обещаю.

А в следующее мгновение мягко поцеловал меня. Мягко и нежно. Но только я заледенела в этот момент, не в силах отреагировать на ласку.

Глава 3

Запоздало пришла мысль, что, наверное, я слишком рано предложила развод. Надо было дать ему время, чтобы лучше обдумать ситуацию.

Арон чуть отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза. В его взгляде я прочла вопрос: «почему я так холодна?». Но я не могла на него ответить правдиво. Прикрыла глаза и снова почувствовала его поцелуи. Заставила себя расслабиться и чуть разомкнуть губы. И эти изменения во мне не остались незамеченными. Арон углубил поцелуй, зарываясь руками в мои волосы.

Я надеялась, что Арон просто хочет утешить свою жену. Но вскоре поняла, что слово «утешить» лишнее в моем предположении. Он так крепко прижимал меня к себе, что я явственно почувствовала его возбуждение. Арон словно невзначай начал подталкивать меня к кровати. И когда я это осознала, резко отвернула голову.

– Нет, Арон. Не надо, пожалуйста, – попросила я, упираясь плечами в его торс. Мужчина не сразу отреагировал на мое сопротивление. Но все же отстранился.

– Почему? – хрипло, но требовательно спросил он, впиваясь испытующим взглядом в мое лицо. Я в нерешительности прикусила губу, понимая, что банальной головной болью его не успокою. Слишком долгая была разлука, и он явно соскучился по женскому телу. Критические дни? Так после преждевременных родов цикл у меня ещё не восстановился, и когда они придут, я не знаю. К тому же Арон – маг, один пас рукой и он узнает, что я соврала.

Мое молчание Арон воспринял по-своему.

– Ты полюбила Барга?

– Нет, – резко ответила я, уверенно взглянув в синие глаза. И Аннели его не полюбила, привязалась, да, но не полюбила.

– Тогда что ты скрываешь? Я, конечно, не менталист, но все же чувствую, что ты о чем-то умалчиваешь.

На несколько секунд я опустила взгляд, обдумывая следующие слова. Нет, рисковать, рассказывая о своем попаданстве, я пока не могу.

– Барг обещал найти меня после войны, – решила сознаться в самом нестрашном «умалчивании». – Он думает, что я – его истинная пара.

– Он – оборотень?

– Нет, – поспешно ответила я и, поморщившись, тут же поправилась. – Не знаю. Он говорил, что в его предках были оборотни. И поэтому в каждом поколении кто-то рождался с проклятием «истинности».

Арон присел на край стола, задумавшись о чем-то. Надеюсь, он не придет к тем же выводам, что и Войтек.

– Ты хочешь, чтобы он пришел и забрал тебя?

– Нет! – уже возмущенно ответила я. Выдохнула и уточнила несколько нервозно. – А он может меня забрать?

– Пока мы женаты – нет, – уверенно произнес мужчина.– Наш союз заключен в Храме, Боги были свидетелями венчания.

Кивнула и хотела отступить, но мужчина удержал меня за руку. Притянул меня к себе и потянулся к поясу халата. Но я поспешно прикрыла узел на животе своей ладонью. Понимала, что он имеет все права, но уступить не могла. Не сейчас. Хотя он не был мне противен, да и я давно уже не девочка и всякое со мной случалось в прежнем мире. Но я никогда не спала с мужчиной, если любила другого. И не хотела познать эту пытку.

– Не надо, Арон, – снова попросила я, потупившись.

Арон качнул головой и, подцепив мой подбородок, заставил поднять взгляд.

– Ты разлюбила меня? – спросил он, пристально следя за моей реакцией.

Это было выходом из ситуации, кривым, косым, но выходом сказать что, да, разлюбила. Однако я не спешила им воспользоваться, боясь следующих вопросов.

– Не знаю, – наконец, выдавила я. В синих глазах мелькнула боль, обида, непонимание. Отчего неприятно кольнуло в груди, и я поспешила добавить. – Пойми, Арон, я уже смирилась с твоей смертью. И сейчас мне просто нужно привыкнуть к тебе заново.

– Привыкнуть, – повторил Арон с невеселой усмешкой. – Человек ко всему привыкает, не так ли?

Он отпустил, наконец, мою руку и отвернулся к окну.