скачать книгу бесплатно
– Капитан, – в полуобморочном от жары состоянии прошептала Стинна, – увеличение температуры на пять градусов расплавит нашу обшивку. – Взглянув на показания датчика температуры еще раз, она добавила: – Три градуса выше и конец.
Квантолийцы приготовились к смерти. Жаль, конечно, так бесславно и быстро погибнуть, но ничего не поделаешь…
Некоторые приборы не выдержали. Раздалось шипение, и астронавны увидели на панели дым – приборы выходили из строя один за другим.
«Даже если рост температуры сейчас остановится, без приборов нам всё равно не найти дороги. Мы по-любому обречены», – думал Глув, не в силах пошевелиться.
– Остался один градус. – Голос Стинны прозвучал совершенно безучастно.
Она вспомнила, как родители, когда она сообщила им о своем желании стать не просто врачом, а врачом-астронавтом, сказали: «Это очень опасно. Ты должна понимать, что можешь не дожить до старости». Но Стинна была тогда молода, и на мнение родителей не обращала внимания, считая себя умнее их. Ну и что теперь? Кстати, как там датчик температуры?
Стинна вернулась в реальность. Она взглянула на датчик и не поверила своим глазам – температура за бортом падала. Медленно, но верно.
– Мы спасены, – вместо радостного возгласа прохрипела она. – Капитан, вы слышите? Капитан?
Вместо капитана отозвался Бивлак.
– Он, кажется, ранен.
– Как ранен? Чем?
– Не знаю. И Муск, кажется, тоже. Похоже, какой-то прибор, на котором капитан держал руку, заискрился, и его ударило током. Это бывает. А на Муска что-то свалилось, я слышал.
Стинна быстрым движением отсоединила свой обруч безопасности. Она врач, и прежде всего должна заботиться о раненых и больных.
Подобравшись к Глуву, она сняла его руку с приборной доски и убрала обруч безопасности. Капитан дышал, глаз его был открыт. Глув был в сознании, но не мог говорить. Стинна догадалась, что он парализован. Час от часу не легче!
Муск тем временем пришел в себя. Ему доложили ситуацию. Все знали, что когда капитан не мог управлять кораблем, управление переходило к нему.
– Доложить температуру за бортом, – приказал Муск.
– Температура в норме, – отозвалась Стинна. – Мы вышли из тепловой волны.
– Скорость?
– Пятнадцать миллионов световых.
– Сбавить скорость до пяти миллионов световых.
– Есть сбавить скорость до пяти миллионов световых!
– Определить местоположение.
– Есть определить местоположение!
Стинна повиновалась приказам чётко, понимая, что на корабле главное – дисциплина. Особенно в критических ситуациях. Прибор определения и установки координат не работал. Видимо, был поврежден во время перегрева. Что ещё плохого успело случиться? Или – хотелось верить – это всё?
Пока она разбиралась с их местоположением, раздался голос Бивлака:
– Муск, надо уходить. Нас несёт на неизвестную планету.
– Взять на пятнадцать градусов влево, – скомандовал Муск. – Обойдем её.
– Есть взять на пятнадцать градусов влево! – Повторила команду Стинна и тут же поняла, что это невозможно. – Муск, у нас проблемы. Прибор определения и установки координат не работает. Мы не можем задать или изменить курс.
Видимо, увертываясь от звёздной бури, они пролетели огромное расстояние. И теперь невозможно было определить не только, где они находятся, но и куда лететь дальше. Трёхмерная карта больше не работала.
– Какова траектория нашего движения? – поинтересовался Муск.
– Кажется, нас продолжает нести на эту планету, – сказал Бивлак, глядя в оптический прибор.
«О, нет! – Мысленно взмолилась Стинна. – Когда же это кончится?! Только-только мы облетели метеоритный поток, пережили магнитную бурю, чудом избежали тепловой волны. У нас поломался прибор установки координат, капитан парализован, а теперь еще и это… Надо было слушать родителей!»
– Муск, через четыре минуты двадцать пять секунд мы в неё врежемся, – глядя на прибор, определяющий расстояние, произнесла она. Стинна сама не верила в то, что говорила. Этого не может быть! Теперь переживания по поводу тепловой волны показались ей смехотворными.
– Бивлак, срочно надеть обруч безопасности на капитана! – Когда приказ был выполнен, Муск скомандовал: – А теперь все по местам! Приготовиться к аварийному торможению!
Члены экипажа четко выполнили его распоряжение. Замигали жёлтые лампочки, означавшие торможение. Подобные вещи помногу раз отрабатывались на квантолийских тренажерах. Но все знали, что реальное аварийное торможение намного страшнее – из-за колоссальных перегрузок.
– Пять. Четыре. Три. Два. Один. Торможение! – Скомандовал Муск и нажал на соответствующую кнопку.
Последнее, что почувствовали члены экипажа, была страшная сила, сдавившая каждого со всех сторон. Впереди маячила неизвестная планета. Никого из астронавтов уже не интересовало, есть на ней жизнь или нет. Потому что их шанс выжить был ничтожен – слишком короток был тормозной путь. Через мгновение от перегрузок все потеряли сознание.
Планета Земля, область города Москвы
Полина открыла глаза.
«Каникулы!» – это была первая и самая приятная мысль этого утра. Полина даже подумала: «Это утро, ну, сегодняшнее – самое лучшее утро в году. Ведь впереди – девяносто два дня отдыха. Ух-ты! Супер! Даже завтра будет уже не так здорово, потому что дней останется всего девяносто один. Хотя и это тоже ничего!»
Мышцы немного побаливали. Полина вспомнила, что вчера был экзамен по карате, и она сдала на коричневый пояс. Класс!
Лежа в кровати, девочка решила оттянуть момент вставания ещё немного: родители были на работе, а бабушка сама любила поспать. Как же это всё-таки приятно – нежиться в кровати, зная, что все школьные занятия позади. Никаких уроков, никаких будильников, никаких учителей. Просто фантастика! Что ещё человеку надо в жизни?
Полина не считала себя лентяйкой – просто она не любила рано вставать. И ещё не любила делать уроки, хотя, конечно, делала их и училась, в общем, неплохо. Но намного больше ей нравилось изобретать. Папа даже иногда в шутку называл её «изоБРЕДательницей», выделяя интонацией слово «бред». Но дочь на него не обижалась – папа был инженером и порою подкидывал неплохие идейки.
Хотя, скорее всего, Полинина страсть к изобретательству была связана именно с леностью. Как-то раз она прочитала – несомненно, это была умная книга, раз там было такое написано, что лентяи – это, в общем-то, неплохие люди. И даже в какой-то мере двигатели прогресса.
Лентяй, когда ему чего-то не хочется делать, придумывает, как бы устроить так, чтобы самому ничего не предпринимать, но дело было бы сделано. И изобретает. Изобретает плиту, потому что лень искать дрова и разводить костёр, изобретает калькулятор, потому что лень считать столбиком. Изобретает стиральную машину, потому что лень стирать руками. Удобно ведь! А трудяги? Они так бы всю жизнь и стирали руками!
Да-а, если бы в мире не было изобретателей, люди бы всё ещеё лазали по деревьям и ели одни бананы. Никто бы не догадался заострить камень, чтобы убить мамонта. А если так, то она, Полина, согласна считаться лентяйкой – уж она-то наверняка догадалась бы вырыть для мамонта ловушку и замаскировать её сверху ветками!
Да! Изобретательница – это звучит гордо! Она вон уже столько вещей изобрела, облегчающих жизнь. Правда, не все они оказались полезными. Точнее, не совсем все. Сказать начистоту, лишь одна. Но зато какая! Прибор для автоматического чесания кошек за ухом. Вот это вещь! Соседская кошка, правда, после первого сеанса стала от него шарахаться. Глупая! Надо заняться её воспитанием, чтоб дружила с прогрессом.
Размышления Полины прервал голос бабушки Насти:
– Полина, завтрак готов!
Полина скинула одеяло и встала перед зеркалом.
«Почему подруги считают меня несимпатичной? Нам же всем только по двенадцать лет! Никто не знает, каким он будет, когда вырастет. Ну подумаешь – веснушки! Зато у меня волосы хорошие. – Полина взглянула на достигавшие плеч локоны. – И глаза красивые. Мама так всегда говорит. А ушки! Какие у меня ушки! А про нос я вообще молчу – такого аккуратненького носика нет ни у кого во всей школе! Почему этого никто не ценит?»
Полина не очень любила размышлять. Ей больше нравилось сидеть в мастерской на даче и что-нибудь изобретать. Вот и сейчас она твёрдо решила после завтрака запереться и продолжить работу над высокочастотным прибором для отпугивания мышей. В бытовке рядом с домом завелись мыши, и никто не знал, как их оттуда изгнать. Изготовление прибора для ускоренного заучивания стихов она решила оставить на август – поближе к учебному году.
Во время завтрака бабушка пожаловалась:
– Полина, ты же такая бледная! Вон, твои подружки – кровь с молоком. А ты? Всё сидишь у себя взаперти, сходила бы хоть погулять. Каникулы ведь!
Полине не нравилось, когда бабушка начинала учить её жизни. «Вот я, вот в мои годы…»
Неизвестно ещё, что было в её годы, а сейчас бабушка норовила впихнуть в Полину побольше еды – как будто не знала, что та на диете. И старалась в любую погоду вытолкать Полину на улицу. Якобы, чтоб подышать свежим воздухом. Может, бабушке просто хотелось побыть одной? Так бы и говорила!
Но погода за окном была замечательная, по-настоящему летняя. К тому же у Полины мелькнула идея:
– Бабуль, а от прогулок человек может стать красивей?
– Конечно, – уцепилась за эту идею бабушка, – конечно, моя хорошая. Вот я, когда была девочкой, всегда ходила гулять. Ты видела мои фотографии?
Пришлось признать, что бабушка в чем-то права – в молодости она действительно была красавицей.
Неизвестно, было ли это связано с прогулками, но кто знает? Ну, ладно. Антимышиный прибор никуда не убежит. А вот погода может испортиться!
Полина схватила велосипед и отправилась по дороге в ближайший лес. Велосипед, подаренный родителями на прошлый день рождения, был очень проходимым. На нем она могла заехать в любую гору; даже в овраг спускаться на нём было не страшно.
Полина обожала путешествовать – это было её второе увлечение после изобретательства.
Проездив часа три, Полина решила возвращаться. Но не тут-то было – выяснилось, что она заблудилась.
Полина стала размышлять: «Бабушка будет не в восторге. Как это было? Я въехала в лес, потом мне попался овраг, потом ручей, потом опять лес… Или наоборот: сначала лес, потом ручей? О, господи! Надо изобрести прибор для ориентации на местности. Или такой уже есть? Кстати: есть! Очень хочется есть! Бабушка обещала на обед пельмени. Самодельные. (Это было любимое блюдо Полины). И где сейчас эти пельмени? Туда или туда?»
Девочка попеременно смотрела то в одну, то в другую сторону, не зная, куда направиться. Лес был большой, казалось, без конца и без края, и в нем стояла какая-то зловещая тишина, будто перед грозой.
«Точно! Гроза! По метеосводке обещали грозу. Как я могла забыть?!»
Полина взглянула на небо: тучи были не то, что серые – они были почти черные.
«Как можно было дожить до двенадцати лет и остаться такой бестолковой?» – отругала она себя.
Но делать было нечего, надо было двигаться дальше. Неожиданно налетел ветер, сверкнула молния, и громыхнул гром. Вскорости припустил ливень. За несколько минут образовались лужи, проехать по которым не всегда представлялось возможным. Встречаясь с ними, Полина слезала с велосипеда и маршировала по грязи пешком – всё равно она насквозь мокрая!
«Что-то гром сегодня какой-то громкий!»
Не успела она так подумать, как раздался страшный свист и оглушающий грохот. На небе что-то сверкнуло. Полине даже показалось, что затряслась земля и повалились деревья.
«Ничего себе! Вот так упадет на нее дерево, и никто её никогда не найдёт. И будут себя винить: „Ах, зачем мы её ругали! Ах, зачем заставляли делать уроки! Мы бы на всё согласились, лишь бы вернуть Полину!“ Но будет поздно. Она будет лежать под деревом без движения, и муравьи будут выгрызать ей глаза. Кстати, она совсем забросила антимуравьиное устройство. Там же всего пару резисторов надо поменять. А то эти проныры даже по её комнате ползают. Обнаглели совсем!»
– А-а! – вырвалось у Полины, когда она вместе с велосипедом свалилась в огромный овраг. Девочка несколько раз перекувырнулась, сильно испачкавшись в глине. Теперь грязь была на ней везде: на шортах, на волосах, на коленках и даже на лице. Плюс ко всему она сильно расцарапала руку о торчавшую из земли корягу.
Полина села на землю и заплакала. Дождь уже заканчивался, но ей было себя так жалко! Она смотрела на овраг и не могла понять: откуда он здесь? Он же должен быть дальше!? Неужели она всё-таки ошиблась дорогой? И что это за огоньки в тумане? Мигают вроде даже.
Девочка оглянулась по сторонам: кругом были поваленные деревья, взрыхлённая земля, словно здесь поработал гигантский бульдозер. Туман или, может, дым стал рассеиваться, и глазам Полины предстало…
«Господи, что же это такое?»
Полина немедленно забыла про грязь, про дождь, про раненую руку. Не-ет, такого она ещё не видела!
Дождь закончился, и как ни в чем не бывало, засветило яркое солнышко. Прямо перед Полиной было нечто, отдаленно похожее на яйцо высотой с пятиэтажный дом. «Яйцо» лежало на боку, его острая часть была почти воткнута в землю, а задняя приподнята. В длину яйцо было ещё больше. Металлический корпус сверкал на солнце.
«Наверное, это военные испытывают какой-нибудь новый летательный аппарат!»
Она где-то читала, что военные тоже всё время что-нибудь изобретают. Только они это делают не из-за лености, а потому, что им Президент так велит. «Сколько, – говорит, – можно летать в тесном самолете? Пора что-нибудь попросторнее построить!»
«Да-а, наверное, так и сказал! Вот и построили. Только плохо взлетело. Ну что ж – нам, изобретателям, к неудачам не привыкать!»
Полина вспомнила, как прошлым летом она пыталась изобрести ботинки для хождения по воде, а потом её спасали рыболовы, потому что она перевернулась и свалилась в воду. В ботинках она плыть не могла, а отцепить их как-то не получалось. Чуть не захлебнулась.
«Как же подступиться к этой штуковине? Может, спасти кого надо, а то спасатели неизвестно, когда прилетят. К тому времени никого и в живых-то не останется!»
А вдруг там сам Президент? Полина спасёт его, и её к награде представят. Вот подружки обзавидуются! Пусть только вякнут потом насчёт ее внешности – она сразу Президенту пожалуется!
«А может, это ино… иностранцы? Может, это какие-нибудь американские военные что-нибудь испытывают – Полина читала, что у американцев тоже ведутся всякие военные разработки. – Да, это точно американцы! На наших не похоже. А что, если они уничтожают свидетелей аварии?»
Ей стало страшновато. Но любопытство пересилило. В конце концов, она же обыкновенная девочка! Никто же не знает, что она в технике разбирается. К тому же на этом аппарате классные лампочки. Ей такие для датчика приближения к её комнате нужны, чтобы родители не могли незаметно входить. Пока никто не видит, надо бы открутить хоть одну! А лучше две!
Полина достала инструмент, который всегда был у неё в велосипедной кожаной сумке и направилась к продолговатой лампочке, мигавшей по очереди то синим, то зелёным цветом.
«Никаких болтов нигде не видно – наверное, прикручено изнутри!».
Полине было не привыкать – она и не такое отвинчивала. В прошлом году для кабинета физики новый осциллограф приобрели – прибор такой для разных электрических измерений. Дорогущий, как потом оказалось. Так у него экранчик был классный – очень подходил для прибора по обнаружению собачьих… как бы это выразиться… продуктов жизнедеятельности. Какашек, короче. Для неё это был жизненно необходимый прибор, потому что Полине купили тогда щенка – золотистого ретривера, а он везде гадил. Она как-то раз даже вляпалась.
Прибор был уже почти готов, когда папа, с грозным видом вернувшийся с родительского собрания, разломал его и достал экран. Полину заставили потом ставить этот экран на место. А кто же знал, что у неё не получится? В общем, пришлось родителям раскошелиться на новый осциллограф. Наказание было жестоким – после этого случая Полина полгода не видела мороженого.
Первым очнулся Бивлак. Голова у него раскалывалась, всё тело болело, но он был жив. Надо же – первый полёт и такая катастрофа! Он попытался вспомнить, что произошло, но мыслительный процесс давался ему с трудом. Он покрутил головой и вскрикнул от боли: на затылке была рана. Надо проверить, на месте ли руки-ноги.
Бивлак попробовал пошевелить всеми конечностями, и это у него получилось: недаром он считался самым сильным и самым крепким квантолийцем! Выкарабкавшись кое-как из-под завала, Бивлак немного огляделся. Его друзья лежали без движения. Живы ли они? Обруч безопасности, закрепленный у каждого на шее, светился зелёным – значит, живы. Только без сознания.
Бивлак не был доктором, но основы оказания первой помощи знал. Он схватил инъекционный пистолет и сделал каждому по уколу специального лекарства.
«Должно пройти время, прежде чем они придут в себя».
Бивлак напрягся – ему послышался какой-то шум. Как будто что-то стучало по обшивке корабля. Смолкло.
«Показалось! Наверное, это в голове стучало!»
Его голова потихоньку приходила в норму, и перед глазом стали проноситься события, происходившие перед тем, как их звездолёт врезался в какую-то планету. Мозг его к тому времени уже отключился, но глаз продолжал всё фиксировать.
Страшное давление на тело. Какой-то туман. Что-то зелёное, похожее на кустарник. Удар.
«Сколько они так пролежали? Некоторые приборы не работают. Нет ли утечки воздуха? Вдруг на этой планете вообще нет воздуха? Сколько они тогда протянут? Удастся ли починить корабль? Какова здесь сила притяжения? Если она слишком большая, корабль не взлетит. Что это вообще за планета? И что за стук?»
