Девятый Журавлик

Большая часть пути Тэа пролегала через подземелья. Метро, технические туннели, канализация. Ее могли перехватить только наверху. «Надеюсь, не перехватили. Девочка очень способная».

Неожиданно я подумал, что мне надоели все эти игры. Кружева слов, танцы над пропастью и прочие траханые в зад развлечения, грозившие стать уже не пиром во время чумы, а настоящим фестивалем Апокалипсиса. Чтоб мне сдохнуть на месте! Если так продолжится, то яки столкнутся лбами с Борисом, латиносами, Триадой… Начнется бойня. «Угадайте, господа, кто получит наибольшую выгоду от всего этого говна?»

«Пресловутый мистер Ди», – я захлопнул дверцу машины и посмотрел на приборную панель. Японцы вскрывали ее, это понятно, и теперь передвигаться на тачке не следовало. Но выбраться из квартала на своих двоих я не надеялся – слишком уж тут было неуютно, и сканеры фиксировали передвижения большого числа вооруженных людей. Мотор заурчал. Я тронул машину с места, и автомобиль понесся к Гудзону.

Иконка входящего сообщения, мерцавшая в поле зрения, мешала, и я раздраженно открыл его, с трудом удержав тачку на своей полосе и подрезав машину, полную бухих тинейджеров. Вслед мне раздались выстрелы, несколько пуль даже срикошетили от брони, но я не обратил на это никакого внимания. Передо мной висел хорошо знакомый символ. Белоголовый орлан, сжимающий в лапах пучок молний. Эмблема Объединенного Командования.

«Твою мать. Ну не pizdets ли творится…»

«Командиру разведывательной роты капитану кибернетических войск Эйнджелу Майклу Спрингфилд-Джонсу. Вы призваны на действительную службу начиная с момента получения и прочтения. Все импланты разблокированы, доступ к тактическим счетам и допуск к секретной информации – возобновлены. Предоставлены расширенные гражданские и полицейские права. Настоящим приказом весь личный состав роты переводится в режим ожидания дальнейших указаний Объединенного Командования Альянса».

– Сначала сокращаем, потом расформировываем, дальше снова собираем.

Прилетевшее довеском сообщение, казалось, уже не могло добавить яркости ощущениям, которые я испытал. Но добавило.

«Соблюдайте осторожность, капитан. Вы последний оставшийся в живых из вашей роты. Берегите себя. Майор Вольски».

Я ударил по тормозам и вышел из тачки, движимый яростью и болью. Не хотелось их сдерживать. В задний бампер машины сразу же впилился тот самый внедорожник с подростками. Я неторопливо вышел из машины, окинул группу латинос мрачным взглядом. В голове шумело, нарастающая злоба давила на виски, импланты разогревались, и ладонь легла на рукоять «бульдога». Парни не поняли предупреждения, и я почти не запомнил, как они все легли на щербатое дорожное покрытие. Внутри меня что-то словно оборвалось, в голову лезли непрошеные воспоминания: лица друзей из КВ, их привычки, особенности, манера держаться во время увольнительных, мечты и планы…

Глаза жгло. Я смотрел на мост через залив, за моей спиной, постанывая, отползали к своей битой тачке подростки, пытаясь убраться подальше как можно скорей. Мне было на них насрать. Все мои люди – мертвы. Их уничтожили уже после увольнения. Но не добрались до меня. Хотелось спросить за это хоть с кого-то, но я даже не знал, с кого начать. Любой солдат КВ, выполняя боевые задачи, автоматически становился врагом для половины мира. Даже если сидел в штабе за пультом управления боевым дроном, наносящего удары по лагерям наркоторговцев в сельве или пунктам подготовки террористов в пустыне. Но зачистить всю роту…

Не могли же они все в правительстве настолько ебануться. Pidorasy.

Если раньше обстановка только казалась дурнопахнущей, то сейчас дерьмом от нее несло совершенно определенно.

Я сел за руль и вдавил педаль газа в пол. Прочертив покрышками по шоссе жирные черные полосы, автомобиль развернулся и полетел прямиком к моему убежищу. Я брошу машину у входа на соседнюю станцию метро. Даже желание задать Фурии неприятные вопросы померкло перед необходимостью срочно найти Тэа. Девчонка наверняка может дать хоть какие-то ответы, если не вляпалась в очередные неприятности. Или того хуже: если яки полезли в чужой квартал среди бела дня, положив болт на любые договоренности – город скоро полыхнет. И оказаться в центре войны между бандами я не пожелал бы и врагу.

«Мару знает ответы на вопросы. Импланты со встроенными модулями лояльности, попытка захватить контроль над корпорацией, заказ на Тэа, выступление этого гребаного Ксенакиса, – я чувствовал, что информация укладывается в одну картину, но не хватало некоторых важных кусочков мозаики, чтобы она сложилась. Одной интуиции для планирования операции явно недостаточно. И даже разворачивающиеся в фоне стека поисковые запросы, содержащие короткие и по-армейски идиотские данные, не помогали. – Почему именно в настоящий момент? Почему не год назад? И как это связано с зачистками?»

Тачка вошла в очередной поворот, проносясь мимо темного полицейского мобиля с выдвинутыми стволами парализаторов и опущенными бронезаслонками. Но вместо того, чтобы пальнуть мне вслед и включить «люстру», парни в синем даже не пошевелились. На панели моей машины просто мигнул голубым огонек сигнала, и этим все кончилось. Департамент обороны уже взял меня под свое ржавое крыло. Если Вольски прав, то хакеров у меня теперь тоже нет. И пока их найдут, может пройти неделя или две. Я привык к постоянному присутствию невидимых сетевых наездников еще в КВ, да и Фурия тоже редко оставляла меня в покое.

«Если кто-то будет вообще искать тебе хакеров, – шевельнулась мысль. – На фоне происходящего твои допуски могут оказаться lipoi10 и ловушкой».

4.2. Тэа. Рынок

Они не прощались. После того, как Сука понял, кто такая Тэа, он выгреб из тайника одноразовые карты с маршрутами и высыпал их на кровать перед женщиной, кратко пояснив, что это и для каких целей он их предоставляет. В голосе у Суки не было и тени сомнений, что их пути расходятся. Тэа не стала спорить. В принципе, она и так достаточно увидела в этих городских джунглях, чтобы оставаться здесь дольше положенного. Сука ушел первым. Собрал какие-то вещи, зарядил свой старый револьвер и вышел, буркнув через плечо, чтобы Тэа прибрала за собой перед уходом.

Мару смотрела на россыпь карточек еще минут десять после того, как за мужчиной закрылась дверь. Она молчала, не согласившись с его решением и не оспорив его. Как и приказ прибраться. Когда наслаждаться видом одинаковых по форме и цвету прямоугольников ей окончательно надоело, она легла на кровать, свернувшись калачиком и подтянув ноги к животу. Глаза не закрывались. Тэа предполагала, что успеет даже немного вздремнуть, прежде чем решится уйти в неизвестность. Но сна не было. Тело сковало нервное напряжение, взгляд был устремлен в одну точку. Железы внутренней секреции вырабатывали повышенную дозу нейромедиаторов и гормонов удовольствия, но ничего, кроме наслаждения от пребывания в неудобной позе, она не чувствовала.

Тэа смотрела на зеленый огонек над дверью. Следовало решить, куда пойти. Невозможно лежать так до конца дней. Подсознательно она, возможно, даже надеялась, что он вернется сюда. Пусть не за ней, за своими вещами или по другой причине. Но рационализм и здравая логика напомнили Тэа: Сука притащился сюда исключительно из-за нее. Нет женщины – нет проблем.

Тэа встала, с трудом распрямила затекшие ноги и руки, потерла глаза пальцами, массируя веки. Ей некуда было идти, но и остаться здесь она не могла. Нигде и никому Тэарин Мару не была нужна живой. Зато желающих лицезреть ее мертвой столько, что в очередь можно вставать.

Тэа сощурилась, вглядываясь в карточки. Чего она хочет? Вернуться в «Мару Лимитед»? К Дийкстре Ксенакису, кем бы он ни был для нее? Или к мистеру Эдисону и его сыну? Она хочет вернуть свою жизнь. Не куда-то вернуться, а вернуть отнятое. Ей нравилась ее прежняя жизнь. Сдаваться, опустив руки, Тэа не собиралась. Сука мог считать ее кем угодно – взбалмошной богатой дурой, зажравшейся аристократкой. Но это было всего лишь его мнение. «Мне за мою жизнь не стыдно. А Сука может думать все, что угодно».

Да, Хирото оставил ей корпорацию, продукция которой всегда была востребована на рынке. Тэа ничего этого не просила. Но и отказываться не собиралась. Ей очень хотелось вернуть все обратно, но еще больше хотелось найти того, кто отнял у нее привычную жизнь, и жестоко отомстить ему.

В голове завертелись воспоминания. Тэа напряглась, выковыривая из памяти те блёклые картинки, которые, как она думала, она забыла навсегда. Лицо Хирото-сана почему-то вспоминалось только в общих чертах. Они с Тэа были неуловимо похожи, но не настолько, насколько походили друг на друга Кимуро-сенсей и его наследник. Тэа не была ослепительно красивой, но смешение европейских и японских генов дало ей уникальную внешность – яркую, запоминавшуюся и привлекательную. На Тэа всегда смотрели долго. Каждый раз заново пытаясь определить для себя, чьих генов ей досталось больше.

– Пришло время раскрыть ту тайну, о которой я почти забыла. Может, потому и нейросканер не определил ее в числе значимых воспоминаний, которые нужно стереть, – сказала Тэа самой себе. Голос, прозвучавший в пустом помещении, напугал ее. Как, оказывается, давно она не говорила. Даже язык присох к нёбу. Пальцы сомкнулись на карточке с маршрутом. Первой из предложенного десятка…

Черный рынок находился относительно недалеко. Пришлось пробираться через заваленные тоннели и темные, узкие переходы технических шахт, но само расстояние не было непреодолимым. Тэа порвала куртку и сильно ушибла бедро, когда не удержалась на выступе, который тянулся вдоль завала, и рухнула вниз. Освещения в том месте не было, пришлось пробираться медленно и наощупь.

Тэа знала про Черный рынок Йорка из отчетов и докладов оперативников Эдисона. Взломанные импланты, контрабандные поставки оружия в обход стандартных каналов, теневые сделки – все это отслеживали безопасники корпорации. И схема торговли была ей известна. Она ничем не отличалась от сделок на высших уровнях, между корпорациями и их клиентами. Но на Черном рынке все было намного проще, грязнее и, одновременно, честнее: либо ты, либо тебя.

План, сложившийся в голове, предполагал сделку с людьми, которые проворачивают подобные дела относительно честно только со знакомыми. И Тэа должна была убедить их, что она их лучший друг. Аргументом в этом деле послужит армейская аптечка, прихваченная в логове Суки. Мысли о воровстве неприятно царапали совесть. Тэа раньше не приходилось воровать. Для человека ее положения это было просто абсурдным. Зачем тащить чужое, если можно купить такое же и даже лучше? Но Тэа все же призналась себе, что поступок принес незнакомое раньше удовольствие и щекочущее чувство опасности. По дороге то и дело попадались прячущиеся в темноте и полумраке группы людей. Она изредка слышала шепоток за спиной или чью-то возню, но эти люди предпочитали не вылезать из нор, что вполне ее устраивало. Судя по всему, с ней никто не хотел связываться, и она тоже этого не хотела. Мару прошла половину пути, прежде чем уткнулась в завал. Кое-как она отыскала дорожку, ведущую в обход препятствия, но при этом порвала куртку и сильно ушибла бедро.

В какой-то момент она почувствовала голод, съела паёк и запила его водой. Тэа цинично думала, что Сука еще легко отделался. Она могла выгрести у него и биодезы, но что-то подсказывало ей, что этот товар на черном рынке будет слишком приметным. Тэа, скорее, пристрелят, чем станут договариваться с ней.

Пальцы сомкнулись на подвеске-бабочке под одеждой, сжав ее на секунду в кулаке. Единственное, что подарил ей отец – лично преподнес на день рождения. Тогда Тэа исполнилось шестнадцать. Хирото прибыл к ней на другой континент, чтобы сделать подарок, а потом взял с нее клятву никогда не расставаться с этой вещью. Тогда Тэа восприняла это как суровую отцовскую заботу. Старый Хирото-сан не был эмоционален. Легче было заставить кусок льда растаять в морозилке, чем увидеть на лице старика хотя бы тень эмоций, скрытых внутри. Тэа было легче думать, что они там вообще были, чем смириться с их полным отсутствием. Теперь же, когда Тэа попала в переплет, подвеска не казалась ей такой простой. Он не стал бы просить ее сохранить простую безделушку. Она даже не была украшена какими-то очень редкими или ценными камнями. Самые обычные хризопразы.

Догадка о том, что подвеска собой представляет на самом деле, поразила Тэа в минуту крайней задумчивости. Хирото был прагматиком. И никогда не приступал к воплощению плана, если у него не было, по меньшей мере, еще двух запасных. Он всегда оставлял себе лазейку, чтобы, в случае чего, исправить ситуацию и не уронить честь семьи.

Тэа знала, что нейрокорректор имеет встроенную программу отката изменений. Она работала с прибором достаточно долго, чтобы изучить его алгоритмы и прошивку и обнаружить недокументированные функции. Но Тэа не удалось получить доступа к этим подпрограммам. Требовались коды высшего уровня допуска, о которых она даже никогда не слышала.

Мару вспомнила обстоятельства гибели Хирото. Смерть ее отца оказалась весьма несвоевременной: он не успел передать Тэа всех ключей от империи «Мару Лимитед». Коды высшего уровня допуска, личные записи старика, часть секретных разработок – все это должно было храниться в каком-то тайнике. Тэа теперь была уверена, что подвеска – ключ от хранилища. И нужно всего лишь добраться до него.

Но Хирото славился своей предусмотрительностью, и вряд ли разместил тайник в наиболее очевидных местах. Тэа подумала, что ее попытка устранения выглядит теперь несколько иначе. «Возможно, меня пытались захватить ради ключа, – женщина вспомнила побег из корпорации и сражение киберов. – И они думали, что старик спрятал все в штаб-квартире. Там, где он провел все последние годы своей жизни. Но Хирото-сан не был настолько глуп».

Мару пришла к выводу, что неизвестные ей обстоятельства заставили Ксенакиса форсировать события. Ему пришлось нарушить разработанные планы, перекраивая их на ходу, и действовать грубо, напролом. Отказавшись от продуманных деталей, играть грязно и быстро. Но это слишком часто приводит к ошибкам.

– Ублюдок. Я до тебя еще доберусь, – прошипела Тэа сквозь зубы. Услышав ее сдавленное шипение, некто, прятавшийся в темноте, метнулся прочь: видимо, решил ограбить одинокую женщину, но принял ее слова на свой счет и решил убраться подальше. Тэа прикусила язык, чтобы не выплескивать злость на Ксенакиса в словах, и заставила себя прекратить унижаться в собственных глазах. Где-то в глубине души она уже ощущала, что правда, которую она хотела вспомнить, ей не понравится.

Глубокие шахты старой ветки метро, участки подземных коммуникаций и даже древний коллектор, по которым пришлось пройти Тэа, надежно глушили сигнал ее маяка. В паре мест, где глубина залегания проходов была не слишком большой, Тэа ускоряла шаг, не надеясь, что пласты земли и толстых перекрытий спасут от следящих устройств. Слишком многие сейчас ее искали, чтобы расслаблено гулять в подземельях. От пыли, плохой освещенности и смрада чесались и слезились глаза. Иммунная система находилась в процессе адаптации к непривычной среде. Все, что было заложено в теле Тэа, сейчас работало на пределе, перехватывая аллергены и чуждые для нее бактерии. Кожа зудела, но Тэа думала, что это просто пот и грязь. К запахам она притерпелась быстро. Вонь уже не казалась такой сногсшибательной, затхлость и облачка грибных спор под ногами заставляли задерживать дыхание только в первые минуты похода.

Но когда Тэа не нашла обходного пути на последнем отрезке дороги, и ей пришлось выбраться из люка канализации наружу, в темную, холодную ночь подворотни, она с наслаждением вдохнула свежий воздух – тот самый, который еще сутки назад казался ей вонючим и отвратительным. Воистину, человек ко всему привыкает быстро. И все познает только в сравнении.

Участок пути до следующего люка удалось преодолеть в полной темноте, минуя всего один переулок. Тэа шла быстро, не останавливаясь и стараясь держаться вблизи стен домов. Всего-то пара минут – и вот уже нужная решетка под ногами. Отбросить ее в сторону, скользнуть в вертикальный зев коллектора, задвинуть решетку… и когда она только наловчилась? Тэа уже опустила тяжелую крышку в пазы, когда ощутила короткий укол боли в щеке. И в этот же момент пальцы у нее разжались от неожиданности. В информационный стек потекли данные от крошечного дрона-передатчика. Малютка Эдисона была настолько нетребовательной к зарядке аккумулятора, что могла пользоваться бесконтактным пополнением батареи, находясь рядом с мощными кабелями городской электросети. Тэа пролетела несколько метров, неудачно упала на липкий пол внизу и застонала. Перед глазами появилось смазанное изображение аватара системы управления «Мару Лимитед».

Юноша лет двадцати, с растрепанными светлыми волосами и грустной улыбкой стоял, опустив взгляд и покручивая в руке какой-то предмет. Его губы двигались, но Тэа не сразу поняла смысл слов.

«Госпожа Тэа, с вами говорит Адам Эдисон. Или его часть, если точнее. Если вы еще живы и находитесь в здравом уме, настоятельно рекомендую не возвращаться домой. Время, оставшееся до моего полного уничтожения, на исходе. Взломать мои системы невозможно, и вы это знаете. Их можно только уничтожить. Физически. Мой отец передает вам свое глубочайшее почтение и уважение и просит сообщить, что не предавал вас и вашего покойного отца, Хирото-сана. Напавшие на вас киборги были идентифицированы, как продукция вашей компании, списанная несколько лет назад ввиду устаревания программной структуры. И в связи с невозможностью обновления прошивки устройств. В данный момент временным управляющим «Мару Лимитед» назначен Дийкстра Ксенакис. После утреннего выступления временного управляющего перед советом директоров корпорации Мару, вы признаны пропавшей без вести, возможно, находящейся в плену у одной из террористических ячеек Халифата. Совет директоров еще не принял окончательного решения по данному вопросу, но ваше появление не склонит чашу весов ни в какую сторону. Вас уничтожат, госпожа Мару. Вам даже не удастся пересечь периметр закрытой зоны района Старых Денег. Мне удалось отправить на ваши поиски несколько дронов. Первый получивший подтверждение вашей личности автоматически передаст сигнал остальным на самоуничтожение. Также мне удалось получить генетический материал на месте крушения вашей спасательной капсулы. Досье на тех, кто пытался вам навредить, вам ничего не даст. Однако, – тут юноша поднял взгляд и посмотрел прямо на Тэа, заставив ее отпрянуть от неожиданности и упереться лопатками в стену позади, – я предоставляю вам досье на человека, с которым вы покинули место встречи с криминальными элементами. Данные прилагаются. Как на него, так и на его постоянного партнера, – аватар замолчал, позволяя налетевшей метели из помех и данных постепенно начать стирание его фигуры, снизу вверх. – Не пытайтесь выйти на связь. «Мару Лимитед» падет в любом случае. Уничтожение моей сетевой личности – дело времени. Дрон, принесший вам эти сведения, самоуничтожится с окончанием записи. Удачи вам, госпожа Мару. Вы всегда были крайне добры ко мне и моему отцу, мистеру Эдисону».

Юноша вскинул ладонь, в которой крутил незримый предмет, и Тэа увидела, что он держит пистолет. Выстрел разнес голову на мелкие осколки. Кружащая вокруг информ-метель тут же подхватила и поглотила остатки кода, превращая их в неидентифицируемую пыль в сети.

Тэа медленно опустилась на задницу, сползая спиной по шершавой стене. Глаза защипало, изображение темного коридора слева странно расплылось. Тэа сморгнула, и по щекам прокатились горячие слезы, от которых зачесалась кожа. Она растерла влагу по лицу тыльной стороной ладони, встала и пошла дальше.

Вернуться домой она пока не могла.

И просмотреть предоставленную информацию тоже надо. Через несколько секунд, вскрыв первый пакет с данными от Адама Эдисона, Тэа не удержалась от улыбки. Сука имел полное право не называть своего имени. Тэа даже остановилась в проходе.

– Тэньши… ангел, – хмыкнула она. – Думаю, для своей напарницы ты даже тэншин-тиги11, уж я бы точно так считала на ее месте.

О том, что Сука, по сути, оказал и ей подобную услугу, послужив ангелом-хранителем при первой встрече, Тэа даже не задумалась. В ее истории денег, расчета и выгоды для Суки было больше, чем благородства.

Черный рынок оказался огромным подземным ангаром. Оставалось только догадываться, как именно он тут помещался и для чего служил изначально. Возможно, когда-то это место было продовольственным складом под каким-нибудь моллом, но подниматься наверх и осматриваться Тэа не хотелось. В данный момент вокруг было шумно и светло. Кто-то кричал, люди толкались плечами, тут же жарили мясо. Даже думать не хотелось о том, что можно готовить на небольших вертелах над открытым огнем. Если это были не крысы, то их близкие родичи. Употреблять это в пищу можно было либо с большой голодухи, либо от отчаяния. Впрочем, местных не особенно волновало, какое именно мясо лезет им в рот. Главное, чтобы не пищало и не пыталось выбраться обратно. Тэа сначала едва не ослепла от яркого света. Запутанные темные переходы подземелий вывели ее к рынку. Редкие, свисающие со стен, лампочки кое-как позволяли различить дорогу под ногами. И тем сильнее оказывался контраст: рынок, огромный, испещренный узкими проходами между палаток, боксов и навесов, оглушал светом, звуком и запахами.

Вопреки логике, от аромата жареной крысы во рту выделилась слюна. Столько часов на безвкусных рационах давали о себе знать. Желудок заурчал, но Тэа стиснула зубы. Денег, которые она отыскала в убежище Суки, вполне бы хватило для покупки обеда, но Тэа решила не рисковать здоровьем. Светить наличку тоже не следовало. В памяти хранился небольшой список оборудования, которое, в теории, могло помочь установить, что открывает ключ-кристалл, который она носит на шее, и координаты сейфа.

Такие ключи, или кей-кеи, всегда содержали цифровую подпись банка или хранилища, которому были приписаны. Они применялись в разных областях, как и кристаллы с данными, и потому в списке Тэа значились медицинские считыватели и армейские распознаватели информкристаллов с дронов слежения. Любое устройство могло дать ответ. А могло и уничтожить ключ. Но для начала стоило отыскать место с подобным оборудованием.

Тэа уже понимала, что просто подойти к первому попавшемуся торговцу и спросить, где тут продают перебитые считыватели, будет не слишком удачной идеей. Пришлось осматриваться лично, заглядывая в витрины и подсматривая в приоткрытые двери. Вывески, щедро украшавшие стены и притолоки павильонов, не особенно помогали. Допустим, Тэа хватило бы ума отличить бордель от закусочной, но разобрать, какой из этих магазинов торгует сетевыми приблудами, а какой – запчастями к приборам хакеров, это вряд ли. Ничего похожего на то, что она искала.

– Эй, мадам! Потерялась? – звонкий и бойкий мальчишеский голосок последовал сразу же за ударом в бок. Тэа дернулась, опустила взгляд и увидела острое личико мальчишки лет десяти. Худой, разодетый в цветастые тряпки, он был смуглокожим и очень подвижным. Темные глаза, темные волосы, торчащие из-за лопоухих ушей, быстрые, почти неуловимые движения, ужимки, переминания с ноги на ногу.

– А тебе что? – неласково обронила Тэа. Но отойти не попыталась.

– Могу подсказать, могу проводить, могу объяснить. Даже трахнуть могу, если ты тут за этим, – нагло добавил пацан, попытавшись сделать свой голос грубее и глуше, чем он был. Тэа смерила шкета взглядом. Этот бы и крысу не трахнул. Разве что, по голове кирпичом.

– Считыватель для кей-кея. Оплата на обмен, – сухо произнесла Тэа, следя за взглядом бегающих глаз пацана. Тот сразу преобразился, почуяв выгоду.

– А что мне за это будет? – спросил он, вертясь вокруг Тэа, как юркая мышка.

– Я тебе руку не сломаю, которой ты в моем кармане шаришь, – произнесла женщина. Едва заметно оттянутый карман куртки, в котором не было ничего, кроме бесполезной уже карточки с маршрутом, тут же вернулся на место. Пацан, ничуть не смутившись и подбросив на ладони монетку, найденную в другом кармане Тэа, задорно улыбнулся.

– Пошли, мадам. Джо знает тут все! Сейчас покажу тебе твои считыватели. Ты, кстати, так ничего не найдешь тут, – сказал Джо, потянув Тэа за собой, – тут не считыватели говорят, а «вертушки». Они же внутри там шумят и что-то такое крутят. Вот и вертушки. А если ты будешь тут свои слова заумные толкать, только тухлую крысу получишь…

Пацан заливался соловьем, шмыгая между покупателей и торговцев, как блоха. Тэа старалась держаться рядом, но Джо всегда сохранял такое расстояние, чтобы Мару не успела цапнуть его за шиворот. Мальчишка подвел ее к неприметной палатке, похожей на переделанный узел связи. Толстые стены, крылечко с тремя ступенями, внутри какие-то столики, полки, пара диванов.

– У Мартышки лучшие приблуды для хакеров. Все, что с кристаллами, все у нее, – ткнул Джо пальцем в витрину. Пыль густым слоем покрывала ее снаружи и изнутри, давая скудный обзор. Но Тэа заметила бурно жестикулировавшую девушку. Или женщину, трудно было судить снаружи. Видимо, это и была Мартышка. Наличие клиентов внутри павильона нисколько не успокаивало. Если Мартышка захочет, она может убить ее на глазах своих посетителей, и все сделают вид, что ничего не заметили.