Шпион вне времени

А вот гораздо всё происходящее больше похоже на иное.

Во-первых, мне безусловно доверяли. Иначе разоружили бы. Во-вторых, моё преступление, скорее всего, неочевидно, и уж точно непреднамеренно. В-третьих, директор уже принял решение по моему вопросу, но всячески тянет время. Отсюда и речь с постоянными повторениями одной и той же фразы в разном ключе. (Ему же надо как-то удерживать меня. Не анекдоты же рассказывать). Для чего? К чему всё это? Зачем требуется время?

И вот. Едва не упустил, в-четвёртых! Мне не дали переодеться и привести себя в порядок. И вот тут кроется главное.

Первый и основной вариант, приходящий в голову – меня срочно собираются отправить обратно. Вероятно, прямо сейчас специальная команда зачищает следы моей «противоправной» деятельности. Но полностью обойтись без моего в том участия у них не выходит. Либо они пока не могут решить – справятся ли без меня. Оттого и тянет время директор, держа проштрафившегося оперативника на низком старте и накачивая его чувством вины, дабы быстрее и охотнее исправлял свою оплошность.

Поразмыслив надо всем, я с облегчением необычайным пришёл к выводу. И иного объяснения не находил. Нечто произошедшее во время моей командировки возможно было интерпретировать как нарушение закона. При одном, но очень серьёзном «но». Не обошлось без какой-то фатальной ошибки со стороны группы поддержки, либо возвращения. И оттого я до сих пор не арестован. А стою здесь, выслушивая всю эту чушь в полном обмундировании в ожидании команды вернуться на место преступления. Тем более мне хотелось узнать, в чём оно, собственно, заключается?

– Так вы собираетесь мне сказать, господин директор, где, как и когда я преступил закон? – повторил я свой вопрос.

Хороший разведчик (тем более разведчик вне времени) всегда одновременно является и хорошим актёром. Без этого нам не выжить в мирах, где зачастую казнят просто за несоответствие цвета волос общепринятой норме, а женщин жгут за красоту, ибо она вызывает похотливые греховные мысли у принявших противоестественный человеческому существу целибат священников. Любой из нас легко мог выступать в театре. И никакой режиссёр, включая старика Станиславского, не смог бы, не покривив душой, произнести в наш адрес: «не верю!».

Вот и я вложил в свой вопрос такой заряд энергии, после чего директор вынужден был задуматься. Я был на грани, готовый взорваться! Я был взбешён! А мой «слёт с катушек» меньше всего в данный момент устраивал руководство. По крайней мере, я на это рассчитывал.

И босс боссов сдался. Либо пришло время. И моё артистичное выступление неожиданно с ним совпало.

– Ты имеешь право знать, – признал наконец директор то, о чём мог поведать мне ещё час назад.

– Я вас слушаю, – подтвердил я.

– Тебе это не понравится.

Опять тянет время? Мне снова стоит вспылить?

Директор, будто почувствовав мой порыв, успокаивающе поднял руку ладонью вперёд. Таким образом он одновременно требовал моего внимания к своим словам.

– Как я уже тебе сегодня говорил, – начал он издалека, – мы все живые люди, хотя нам и подвластно нечто большее, чем простому обывателю, и всё же все мы имеем чувства. Например, чувство сострадания к чужой беде.

Мне показалось я начал понимать, к чему он клонит. Но решил пока не выдавать своей догадки, не выслушав претензию до конца.

– Мои личные приключения и переживания в прошлом во всех смыслах, – продолжал директор, – но и мне не сразу удалось привыкнуть относиться к тем, среди кого приходилось работать, как к теням когда-то живших людей. Понимаешь? Просто теням! Ибо все они давно и разной смертью умерли. И мы сами для них просто тени. Призраки будущего!

Я не смог удержаться от едкого замечания:

– А убивать нас эти тени бесплотные могут вполне конкретно и насмерть. Как, впрочем, при необходимости, и мы их.

Не стоило этого говорить. Сейчас директор прочтёт мне лекцию, предназначенную для зелёного первокурсника академии. Там сказано и никем ещё не опровергнуто, что всё, что случилось в прошлом – уже случилось. Проще (или сложнее) говоря, если ты даже сам на раскопках откопаешь собственный скелет, значит однажды, так или иначе, тебе суждено оказаться в прошлом и там умереть естественной или насильственной смертью. Без разницы. И избежать этого невозможно. Так как прошлое уже случилось, учитывая и все наши вмешательства. Собственно, для минимизации этого вмешательства в основные стволы временной реальности наша служба и существует.