скачать книгу бесплатно
– Мама, – прошипел мне на ухо Эрни. Я вообще забыла, что он стоит рядом, так что, испугавшись, дернулась и гулко бумкнула лбом об стену.
В комнате воцарилось молчание. К запаху роз прибавился аппетитный аромат свежей выпечки.
– Кажется, птица в окно ударилась? – тонко спросила Бараддира.
– Угу. Разве что размером со страуса. И не в окно, а в стену, что странно вдвойне, – а эта Миладива совсем не проста, не смотри, что блондинка! Подозрительности у нее на троих де Божоле хватит. – Рози, пошла вон, не видишь, леди беседуют. И научись уже стучать в дверь, сколько тебя тетушка учила, все без толку.
Сказано было без злобы, привычно и мимоходом, но Эрни рассержено зашипел, как маленькая кобра. Еще бы. Кому приятно, когда унижают маму? Хотя, вот чем служанка должна была стучать, если в руках тяжелый поднос? Ногой?
– Тихо! Попроси тетю Ам положить им сенну в компот, если такая трава у вас имеется. И пусть еще что-нибудь, вызывающее зуд в носу, положит им в носовые платки, чтобы до конца дня страдали и чихнуть боялись!
Эрни озадаченно притих. Я закрыла ему ушки ладонями. Уверена, разговор между сестрами будет не о погоде, не стоит ребенку этого слушать.
– Кажется, Пупсик всерьез хочет эту самозванку. Она появилась лишь вчера, а он уже объявил, что женится на ней! Может, она владеет какой-то магией и заколдовала его? Приворожила? Он ведь сам не свой, я серьезно тебе говорю! Мила, я боюсь, он нас выдаст замуж! Отошлет от себя! Что нам делать? – чуть ли ни плакала Бараддира сквозь булку или пирожок, будучи не в силах удержать в себе насущные переживания.
– Дира! Не смей разговаривать с набитым ртом! – рявкнула на нее сестра, леди до кончиков ногтей. – Он же вампир, его нельзя приворожить! Увлечение простолюдкой временно, сколько мы уже таких девок пережили. Хоть вон ту же Рози возьми. Тоже жениться собирался, но ведь верные умелые подруги лучше, чем какая-то вялая человечка! И эту дуру мы переиграем и выживем из дворца. Ты посмотри, у нее на лице написано: тупая деревенская корова. Ни манер, ни достоинства. Я бы сказала, это вообще характерно для человечек, как они умудрились добиться матриархата в своей стране – не понимаю. Видимо, мужчины у них еще глупее. Мы будем действовать испытанным методом. Ты ведь знаешь, какой махровый собственник наш господин. Достаточно подозрения в адюльтере, а лучше, конечно, участия в оргии, пусть даже с его разрешения – и он снова разочарован в пассии и снова полностью наш. Мы должны оставаться рядом, несмотря ни на что, быть верными короне и готовыми выпрыгивать из белья по первому взгляду императора. На твоем месте я бы белье вовсе не надевала. Император пока еще благоволит к тебе. Мы просто обязаны это использовать по полной.
Господи, зачем мне это знать? Каждый раз теперь буду думать, не мерзнет ли младшая ящерица. А хотя они же предпочитают прохладу, так что вряд ли. Звякнула чашка, послышался счастливый вздох любительницы выпечки Бараддиры. Гадюка, я с булочек сама моментально становлюсь пышной, как сдоба. Но мысли о неудачной ночи, надо полагать, не отпускали ее и на сытый желудок.
– Пупсик назвал меня ее име… – ее голос пресекся, потому что с другой стороны комнаты открылась еще одна дверь.
– Прекрасные леди, доброго утра! – голос императора был бодрым, словно бы не его ночную вялость только что обсуждали любовницы. Послышался сочный чмок, затем еще один. Утреннее лобызание руки, надо полагать. И почему это меня так бесит? – О, я смотрю, вы настолько проголодались за ночь, что не смогли дождаться завтрака? Ну что вы, я же могу распорядиться доставлять утреннюю кашку прямо в ваши покои! Как мило, кстати, что вы решили расположиться с утра пораньше в моей гостиной, обожаю просыпаться в окружении съедобных запахов, это так бодрит! Разумеется, вы сделали это исключительно из-за привязанности ко мне, мои умнички, я очень это ценю, – голос был вроде бы и ласковый, но мужчина, очевидно, злился самоуправству своих женщин.
Мда, на такие подробности вампирьей личной жизни я не рассчитывала. Хочется отсюда бежать, теряя тапки. И сломать что-нибудь очень хочется. Значит, нам с Эрни пора сваливать. Император куда внимательнее сестер де Брие и подозрительные звуки не станет списывать на коварную бомбардировку дворца нелетающими пернатыми.
Эрни побежал впереди, стоило мне подать ему знак и одними губами сказать «Уходим!». Отойдя на безопасное расстояние, посовещались и решили идти завтракать, потому что запахи взбодрили меня так же, как императора, и аппетит разыгрался нешуточный.
Значит, специально дразнили меня? Как собачку дрессированную? Гррррр! Невкусно, значит? Он вроде бы меня не кусал, чтобы судить о вкусе. Я лизнула собственную руку. Во всяком случае, не кисло и не горько. Слегка солоновато, пожалуй, и, тьфу, буэ – с волосами от свитера. Или речь не о теле?
«Об ауре речь,» – вздохнула леди Ди, печалясь моей недогадливости. – «Ауру твою он изучает и пробует на вкус, он же вампир. Хайе, не пьют они кровь, много раз тебе говорила. Им интересны эмоции и чувства.»
А зачем ему клыки в таком случае? Вот пусть баб своих и пробует, дегустатор, блин.
«Бабы его, как ты вульгарно выражаешься, малышка, перепробованы со всех сторон, если ты понимаешь, о чем я,» – фу-фу-фу, лучше бы не понимала, честное слово! – «И, кстати, глупость одной из сестриц может сыграть тебе на руку. Ослепленная ревностью, она даже может тебе помочь.»
Ага, как уже помогла одна юная княжна. Нафиг таких помощников. И сама засыплется, и меня выдаст с потрохами. И сидеть мне в местной темнице-камере, пока у вампира опять не перемкнет чего-нибудь, и не родится очередной блестящий план по употреблению гостьи с ТОЙ стороны в хозяйстве.
Кухня даже в загадочном магическом подпространстве отлично находилась по ароматам. Но меня осенила блестящая идея.
– Эрни, а этот лабиринт имеет выход вне дворца?
Мальчик удивленно посмотрел на меня.
– Конечно, даже несколько. А тебе зачем? Ты что, хочешь убежать? – насупился.
И что ж ты такой догадливый, а я совершенно не умею хитрить?
– Малыш, я должна это сделать. Честное слово, ради тебя можно было бы и остаться, но мне надо уйти! Ну, подумай сам! Если бы моим Предназначением было исполнение Пророчества, почему я не оказалась сразу здесь, у вампиров, еще осенью?
Мальчик все еще смотрел на меня исподлобья, но под кудрявой челкой как будто бы наяву что-то скрипело и пощелкивало.
– Ладно. Когда вырасту, я сам на тебе женюсь. А пока можешь побегать. Я знаю, какой выход тебе нужен. Я покажу тебе начало коридора, он потом выходит в городе.
Я едва не запрыгала и захлопала в ладоши от радости.
«Хайе, попроси показать, что поближе. Сдается мне, не все так просто с этим лабиринтом, и тот ход в городе наверняка известен императору.» – охладила мои восторги леди Ди. Вот опять ей неймется! Ну, отличная же идея! Выскочить из замка в городе – и ходу!
«Мы поговорим об этом позже, дорогая.»
Мальчик отвел меня к лестнице, показал темный лаз на пару этажей ниже, на этот раз без трехметрового потолка, а вполне себе земляной, сыроватый и заброшенный. Надо хоть раз прогуляться по нему, что ли, вдруг засыпало уже. Впрочем, об этом выходе наверняка знает тот, кто пользовался лабиринтом до Эрни, леди Ди права. Это было, конечно, давно, но вампиры живут долго, стало быть, этот выход небезопасен.
– Я ходил по нему, ход ведет в подворотню у портовой свалки. Вонь там, конечно…
Вонь, говоришь?
– А еще у какого-нибудь выхода воняет?
– Да тут прямо рядом с кухней, – весело попрыгал вверх по лестнице кудрявый козленок.
Эта дверца была, конечно, пигмейского размера, но уже не как форточка. Через нее я вышла, согнувшись и присев, но не плашмя. И в нос сразу же ударил сочный канализационный дух. Вроде бы у вампиров с этим делом все хорошо? Неужели какие-то негодяи сюда горшки ночные повадились опорожнять? Вроде пятен нет на снегу, хотя вдоль стены все утоптано.
– Тут трубу прорвало позавчера, аккурат перед твоим появлением. Охрана здесь не ходит, они ж все оборотни, им нюх отшибает, а дворцовый мастер к родне на праздничную неделю уехал. Окна жилых комнат сюда не выходят, так что запахи никому особо не мешают, только тетя Ам психует, – и правда, задрав голову, я наблюдала только ровную стену, – а чинить не торопятся. На самом деле, в замок понаехало гостей – ух! – мальчишка чиркнул себя по горлу большим пальцем. – Короче, господам не воняет, а нам не мешает, – совсем не по-детски рассуждал ребенок.
Провалиться мне на этом месте, если это не один из вариантов! И забор метрах в десяти, и утоптано все, следы не привлекут внимания, и оборотни тут не ходят. Вон и хозяйственные ворота видны. Что, если в праздничный вечер главная повариха так запарится, что нечаянно забудет их запереть? Случается же такое!
Только непременно надо запастись подходящей одеждой и обувью, причем совершенно новыми, чтобы мой собственный запах не успел впитаться. Это сразу же рождает ворох проблем: где взять деньги, каким образом совершить покупки, не привлекая внимания, куда конкретно уходить, чтобы погоня не догнала. Насчет лошадей вариант я отмела: шагом еще туда-сюда, но галоп я долго не выдержу, уж извините. К тому же брать чужую лошадь – это уже воровство, и у императора, кроме его бредовой идеи размножения, появится абсолютно законный повод требовать выдачи моих головы и матки.
«Диана, иди уже завтракай, завывания твоего живота могут породить легенды о неупокоенных духах, если их кто-нибудь услышит. Есть пара идей насчет побега, которые я сама пока еще обдумываю,» – несколько раздраженно загнал меня внутрь голос леди Ди.
Несмотря на возраст лабиринта, а он был никак не меньше, чем возраст самого замка, ни одна петля не скрипела, ни один камень не шатался. Внутри этого удивительного места все было таким же новеньким, как в момент его создания. Разве что покрыто пылью. Я чувствовала искреннее восхищение.
В общий коридор мы выбрались на винтовой лестнице, чтобы не привлекать внимания. Повариха встретила нас добродушным ворчанием, потому что завтракать надо вовремя, а кое-кого уже двадцать минут как ждут на конюшне. Эрни насупился и молча переправил в рот кашу, которая в отличие от моей была холодной, как и предпочитают вампиры. После его ухода к нам с Амади присоединились уже встреченные мной два веселых орка. Глаза у них были хищного золотистого цвета, и они таки были близнецами. Реми и Рене, сыновья Амади и некоего оборотня из охраны замка, который в разговоре не упоминался толком, а проявлять навязчивый интерес я постеснялась. Но судя по грациозным движениям высоких и крепко сложенных парней, а также временами проскальзывающему в голосе мурлыканью, это кто-то из крупных кошек.
Разговор перешел на расспросы обо мне – а это моя любимая тема – так что следующие полчаса орки-близнецы с хохотом слушали байки из студенческой жизни и с выступлений ансамбля. В конце концов, отец близнецов появился за их спинами и, грозно урча и ворча про оболтусов, пропустивших сигнал тревоги, увел под жалобные «Ну, па-ап!». Значит, начальник дворцовой охраны оборотень-барс. Вроде бы о нем вскользь упоминала Кошачий глаз, непрерывно стрекоча о преимуществах и безопасности жизни во дворце императора. Вряд ли он станет мне помогать, поскольку оборотни служат только своему хозяину. А орки не могут врать. И если их спросят, они честно ответят, кому они помогали, когда и каким образом. Стало быть, никто из них не должен знать о плане (которого еще нет) полностью. Свои просьбы надо формулировать кратко, конкретно и без лишних подробностей.
Но мне на все это нужны деньги. Возможно, много. Где их взять? Ограбить сокровищницу на правах невесты или сразу после свадьбы?
«Так себе идея. Во всех императорских семьях украшения маркируют магическим клеймом, так что любой обученный сыщик найдет их по этому излучению, а с ними и тебя,» – моментально отозвалась леди Ди.
Не поняла. Они что, какие-то радиоактивные?
Для начала пришлось объяснять леди Ди значение слова «радиоактивный» и выслушивать нудноватую лекцию о разнице между магией и ионизирующим излучением.
Под эти разглагольствования в голове я неспешно поднималась по винтовой лестнице к себе в покои, там же то ли прогулка, то ли занятия запланированы, а я все еще выгляжу как слегка отмытый бомж, а не высокопоставленная дама. Пролете на третьем мне стало попадаться все больше нелюдей в легких кожаных доспехах и странных худощавых товарищей с гогглами на лице. Они вели носами в мою сторону, но никаких действий не предпринимали, словно я была невидимкой.
Вначале я не особенно обратила на гостей внимания, мало ли, какие мероприятия приняты в это время суток, может, плановый обход какой, но на этаж выше охрана и загадочные товарищи в стимпанковских очках буквально кишмя кишели возле дверей моей комнаты. Божечки, там что, произошло убийство? На меня было покушение? Так и знала, что от внимания коронованных особ не выходит ничего хорошего!
Двери были выломаны из косяка и щепастым ковриком лежали на полу. На софе завывала, раскачиваясь, как блаженная, Кошачий глаз. Возле нее памятником самой себе застыла Рыбья голова, закрыв глаза. На моей постели, измятой и перерытой, прямо в сапогах полулежал главвампир и словно бы спал. По комнате сосредоточенно кружили пара волков и один барс, нюхая углы (хоть бы никто пометить их не вздумал!).
Я замерла в дверном проеме и задала самый логичный вопрос:
– Это что это в моей камере делается, а?
Глава 4 Верните мне Кошачий глаз!
Диана
Я охнуть не успела, как меня закружил вихрь, стиснувший ребра и заполошно бормочущий на ухо что-то вроде «Ты нашлась, мое сокровище, моя прелес-сть! Моя маленькая глупая загадка! Не смей больше пропадать!»
Кожа лица начинала гореть от торопливых жадных поцелуев, покрывавших ее в перерыве между лихорадочным шепотом. Я настолько охренела, что только попискивала, когда вампирьи руки сжимали меня еще крепче, пытаясь выдавить завтрак, словно зубную пасту из тюбика. Да что ж он делает при таком скоплении народа? Да как бы и наедине нет у него никакого морального и тем более юридического права так меня тискать! И почему это так возмутительно приятно? Легкая розоватая дымка (ненавижу розовый цвет!) стала затуманивать голову, и я даже обвила вампирью шею руками, когда он вдруг ослабил хватку и начал отплевываться и чихать. Чего-й-то?
А, вон чего: он уперся носом в свитер в попытке пробиться глубже к лебединой шее моей, вампиром еще не поцелованной.
– Где вы взяли эту гадость? – сверкая глазами и кривя идеальные губы, спросил император.
Я не обиделась, поскольку идеальной красавицей никогда себя не считала, но возмутилась – в смысле, блин, что не так с шеей?
– Почему гадость? Обычная шея, между прочим, вполне стандартных размеров. И шла в комплекте с остальным, не то, чтобы у меня был особенный выбор! Или вы не о ней? – робко высказала надежду на его адекватность. В конце концов, я тут ему не навязывалась со своей шеей и прочим ливером, скорее даже наоборот!
– Шерсть оборотня, миледи! Что это за Куонова тряпка на вас? – начал порыкивать император. Да чего ж он так нервничает-то? И в комнате, кстати, мы были совершенно одни. Каким волшебным образом улетучились прочие – я не заметила, однако, вампирская дрессура вызывала уважение.
– Вы про свитер, что ли? А что с ним не так? Он очень теплый и большой. У вас тут сквозняки, между прочим, такие, что у меня яичники в Фаллопиевы трубы греться залезают! – смело кинулась я в наступление. Нечего нормальные вещи хаять!
Вампир снова сгреб меня в объятия, но теперь вовсе не для поцелуев. Ребанный йот. Я до этого и не догадывалась, что такие сильные и, как оказалось в сравнении, ласковые руки могут быть настолько холодно-каменными. И эти самые руки вцепились в мои плечи и попытались не то вытряхнуть меня из свитера, не то из меня душу.
– Где. Вы. Взяли. Эту. Гадость? Кто вам это принес, немедленно отвечайте! – капсом заговорил пугающий меня «Лоу». Вот правду говорят, есть у любого существа темная и светлая сторона (и это как минимум), здравствуйте, вот и познакомились с Его императорским Темнейшеством!
Я не люблю, когда меня заставляют что-то делать. Иногда до такой степени, что организм сам решает ответить на агрессию агрессией, а я потом мучаюсь угрызениями совести: ах, зачем же я ему в глаз плюнула, зачем рожу расцарапала – и так далее. Хотя подозреваю, что такие внезапные взбрыки можно было бы объяснить самодеятельностью Валеры. Нет более гордого и свободолюбивого существа, чем гопник с Уралмаша!
Вот и сейчас моя нога дернулась совершенно самостоятельно, ушибив вампиру самое дорогое, чего он, конечно, не ожидал от маленькой девочки с грустными глазами. Выпустив меня из рук, он схватился за пострадавшую часть тела и скорчился на софе.
– Извините, – промямлила я, оказавшись на свободе и отбежав подальше. – Я не нарочно, честно! Но и вы, будьте любезны, не трясите меня больше, я вам не груша в урожайный год. Про одежду можно бы и спокойно поговорить, мне скрывать нечего. По моей просьбе мне его принесла Ко… ах, как же ее… Лида, моя служанка. То есть камеристка. В замке очень холодно, я не хочу простыть, слышите, уже голос подсел, кхе-кхе. Если вам так уж не нравится, я его сниму, но из комнаты тогда выходить не буду, другой подходящей под местный микроклимат одежды у меня нет. Спасибо вам, конечно, за наряды, но минимум на полгода их придется отложить, и то не факт, что в каменной коробке летом мне будет комфортнее. А эту прекрасную тёплую вещь буду носить только в этой комнате.
– Я бы предпочел, чтобы вы его сожгли. Этот свитер из шерсти оборотня – белого медведя, вы чем думали вообще, когда его надевали? – просипел император, уже немного оправившись и перестав зажиматься. Но ко мне не подходил, наученный горьким опытом, молодец, умный вампир. – И почему, скажите… впрочем, с этим я разберусь сам. А насчет холода – вопрос решится сам собой после консуммации и последующей регулярной близости, вы приобретете долголетие вампиров и схожий метаболизм. Обмен энергией придаст вам кое-какие приятные бонусы вместе с беременностью…
Я вполуха слушала его, отвернувшись к кровати и через голову стягивая тяжелый свитер, застрявший на запястье с оборотневым браслетом. Грубая вязка зацепилась за казалось бы цельное украшение без каких-либо острых выступов и никак не хотела отцепляться, словно бы браслет ее сам держал. Почуял волк медведя? Пока я возилась, ругаясь сквозь зубы, вампир подобрался ближе и огладил горячими ладонями плечи под мерзко-розовой пижамой. От неожиданности я резко вскинула голову и долбанула затылком по его подбородку. Да что ж такое-то!
Кажется, «Лоу» самому надоело получать травмы в близком контакте со мной, он окинул меня голодным взглядом, сдул с носа белый жесткий медвежий волос и молча вышел через зияющий дверной проем. Хлопать ему было нечем. Свитер мягко шмякнулся на кровать. Сжечь его я не дам.
«Если медвежья шерсть отбивает нюх у других оборотней, мешая найти тебя по запаху, этого нельзя делать,» – согласилась леди Ди. – «С другой стороны, они могут начать искать тебя по запаху медведя. Надо создать видимость зверского сожжения шерстяного изделия, причем срочно.»
Но ведь император не приказывал уничтожить такую замечательную вещь? Может, достаточно его хорошенько спрятать?
«А он и не прикажет тебе, ты не его подданная, по крайней мере, до помолвки. Он прикажет слугам, и прекрасной вещи не станет, стоит тебе отойти в туалет или на занятия. Давай сделаем вот что…»
Когда через тридцать минут в комнату зашла Рыбья голова в компании хмурых низкорослых бородачей с ящиками, которые немедленно принялись колупать извлеченными из упомянутых ящиков странного вида инструментами раскуроченный косяк, в комнате умопомрачительно воняло паленой шкурой. Бородачи крутили носами, хмурясь так, что их лохматые брови практически слились с бородами, но деятельности своей не прекращали. Профессионалы, уважаю таких. В покоях было очень холодно, поскольку, набрав нужную для сногсшибательного эффекта концентрацию запаха, я малодушно распахнула окно и, высунув только нос из одеяльного гнезда, скукожилась на софе с «Этикетом», чем заслужила одобрительное хмыканье де Божоле.
– Доброе утро, миледи. – сухо продолжила она, присев в четком, как часовой механизм, реверансе. – Император приказал изъять у вас некую кофту из шерсти белого медведя, но, я вижу, вы уже от нее сами избавились. Однако до сих пор не переодеты. Это чудовищная безалаберность. Через десять минут у вас занятия. Но я рада, что вы занимаетесь самообразованием, это весьма похвально для столь юной леди.
– Я не в состоянии упаковываться в пыточные устройства, которые тут не иначе как по ошибке называют платьями, без посторонней помощи, а моя камеристка исчезла. Кроме того, мои покои лишены двери. Зачем, скажите, ее вышибли, если щеколда была открыта?
– Император болезненно переживал ваше длительное отсутствие. Вас искали по всему дворцу, и на кухне в первую очередь. Где вы изволили находиться? – не удержала она любопытство, тщательно ранее скрываемое.
– Где находилась, так там уже нет, – меланхолично ответила я, демонстративно слюнявя палец и переворачивая страницу трактата о правильном поведении. Куда дели Кошачий глаз, спрашивается? Уж не наказали ли за оборотничевый свитер? – Гуляла по замку. И все же где моя камеристка?
– Переведена на другую работу, она не справилась с уходом за миледи, теперь в ее ведении коровник, возможно, там она справится лучше.
Я уронила челюсть. Если я хоть что-то понимаю в местном табеле о рангах, Кошачий глаз ударилась об замковое дно. Из-за меня. И насчет коров она просто сообщила или это гнусные инсинуации в мой адрес? В том смысле, что разницы никакой? Так. Сначала вежливо говорим, потом лупим в зубы, Валера, уймись, по-хорошему прошу.
– Верните ее, – попросила, выскакивая из кокона в единственном платье, которое имело шнуровку спереди и вшитый в лиф корсет. Давным-давно я уже переоделась в пустой комнате и куталась в одеяло из чистой вредности. Да чего там, у меня отдельная ванная есть и гардеробная, я же дитя общежития, какое уж тут стеснение!
Пышную прическу с локонами по местной моде я бы все равно соорудить не смогла, а вот уложить простую косу на затылке – вполне, поскольку увлекалась подобными изысками в старшей школе, впервые отрастив длинные волосы. Уже на первом курсе, набив оскомину вечными хвостами, я избавилась от длины, сформировав на темени удобный хохолок, легко поддающийся укладке прямо руками. Хотя голый череп по практичности даст ему сто очков вперед. Где же теперь моя чудесная лысинка?
Окинув меня изумленным взглядом (я и не подозревала, что это каменное лицо способно выражать хоть что-то, кроме высокомерного презрения), Рыбья голова молча вышла из комнаты.
– Слышите? Я хочу обратно мою Лидку! – не отставала я, едва не наступая ей на пятки. Учебная комната находилась совсем рядом, так что быстрым шагом мы достигли ее за пару минут молчания гувернантки и моего непрерывного бухтения.
Распахнув дверь, Рыбья голова встала ко мне лицом и процедила:
– Вам к обеду пришлют другую служанку, которая правильно выполняет пожелания госпожи, особенно, если последняя сама не знает, чего хочет! – и сделала приглашающий жест. Типа, welcome to hall.
Который я проигнорировала, застыв столбом на пороге.
– Мне не нужна другая. Я привыкла к этой, верните ее немедленно, – спокойно выговорила я, будто не замечая, как пытается задвинуть меня в комнату мадам де Божоле. Ну как не замечая. На самом деле я крепко вцепилась в косяк обеими руками. Ногти я носила короткими, так что мне ничего не мешало это сделать без ущерба несуществующей красоте.
– Ладалиана давно напрашивалась на понижение, и эта запрещенная вещь стала последней каплей в чаше моего терпения! И императора тоже, – пыхтела вампирша, уже откровенно пихая меня двумя руками в учебный класс. Ну ага, прям вот император всея Залтана собственноручно кадрами занимается!
Тощий, как богомол, преподаватель мэтр де Мерло замер возле доски с мелом, не решаясь помогать кому-либо из нас. И правильно делал, потому что потасовка у двери набирала обороты. Де Божоле, поняв безрезультатность толкания, взялась тянуть меня, вцепившись в локоть одной из рук, которыми я по-прежнему цеплялась за косяк. Последний трещал гвоздями, но пока что мужественно держался.
– Я попрошу императора, и он передумает! – шипела я, не сдаваясь.
И тут Рыбья голова меня удивила. Она наступила мне на ногу каблуком, чтобы я отвлеклась и разжала, наконец, пальцы. Вот же сс… ссамая бесчестная женщина на свете! Хорошо, что мой носок мог бы, пожалуй, выдержать и удар лошадиным копытом, ему вообще была страшна только сырость. И я лягнула мадам по лодыжке что твоя кобыла. Именно я, а не Валера, будем честными. И разжала пальцы, как и хотела мадам, но только одной руки, той самой, за локоть которой она тянула всем своим палкообразным телом.
Сила инерции и гравитация – вот истинные виновники того, что произошло в следующие несколько мгновений. Мадам де Божоле, путаясь в ногах и платье, задом наперед устремилась в центр учебной комнаты. К ней наперерез бросился де Мерло, однако, не рассчитал траектории полета дамы (все же его епархия не физика, а история) и грохнулся вместе с ней на ковер, хитро запутавшись руками-ногами. Пока эта «винная лавочка», сдавленно стеная, разбирала одинаково тощие конечности по парам, я отдышалась и подошла ближе, предложив Рыбьей голове руку помощи. Ну, а что, я над пострадавшими никогда не злорадствую, хотя рвущийся наружу хохот страшным усилием воли приходилось держать внутри. Это не дружеские посиделки, нельзя об этом забывать.
Мадам де Божоле смерила мою руку гневным взглядом, но после короткого раздумья все же приняла, воздвигнувшись над все еще распластанным учителем.
– Думаю, вы больше похожи на императрицу, чем мне это казалось ранее, – соизволила выдавить она вместо благодарности. – К обеду Ладалиана будет в ваших покоях.
Фух. Что-то я устала за это утро.
Говард де Глоттарини
Как же она меня раздражает! Куонова недотрога, инфантильная идиотка с опилками вместо мозгов! Это просто изумительно: пропасть в замке, полном оборотней, сыщиков, шпионов, да, в конце концов, слуг! Ам с честными глазами послала всех к Куону в зад, и ведь к ней не подкопаться – не умеет она врать! Правда потом, когда от нее отстали, с такими же честными глазами продержала малышку у себя, а то «на девчонке мяса почти не осталось!». В комнате посторонних запахов полно, тут побывали и горничная, и гувернантка, и я сам, и какой-то оборотень, как я сначала думал, из охраны. Ну не должен же я всех, кто работает во дворце, знать в лицо? Теперь понятно, что эта поганка-горничная притащила второй поганке – гостье с ТОЙ стороны изумительную вещичку. Причем такие вещи строго внутрисемейного пользования: ни один оборотень не позволит никому постороннему использовать свой подшерсток. И уж точно такие вещи не продаются в лавках. Где, спрашивается, маленькая вампирша его взяла? Надо дать задание Рэсту поднять ее личное дело и выяснить генеалогическое древо.
Ну, допустим, ее не смогли засечь оборотни, запах действительно крайне навязчивый. Но сыщики! Не все могут видеть ауры так же легко, как я, но снабженные специальными артефактами – могут и видят. Хотя знаю почему. Ее аура нестабильна. Она меняет форму, хотя это противоречит основным известным нам постулатам. У каждого живого существа есть энергетическая оболочка. У каждой разумной расы форма ауры и ее цветовые особенности отличаются, плюс эмоциональные всплески добавляют новых красок. Например, у оборотней аура напоминает зверя, сидящего внутри, волка, медведя, тигра… У вампиров она имеет форму идеальной сферы и в ней преобладают серебристые и стальные оттенки. У эльфов аура напоминает яйцо – имеет сужение кверху и вся состоит из прохладных оттенков синего от бирюзы до индиго. Мне нравится говорить, что человеческая аура похожа на задницу – в отличие от эльфов в ней отчетливо видны два слегка ассимметричных полушария солнечных желтых и оранжевых оттенков со «складкой» посередине, где и расположено, собственно, тело носителя.
И в очередной раз гостья с ТОЙ стороны поставила меня в тупик. Ее аура, которую помогли мне разбудить мои верные подруги, была похожа на человеческую, но лишь отдаленно, более всего напоминая радужную бабочку. Вот только в тот момент, когда эта девочка вернулась обратно после «прогулки», ее аура походила именно на эльфийскую. И сразу стало понятно, почему ее проглядели сыщики – они приняли ее за юного эльфеныша, которого кто-то из гостей, начавших собираться во дворце еще с ночи, привез на помолвку! Я и сам так подумал, когда услышал хриплый голос, больше подходящий мальчику-подростку. Простыла?