Меня на небе не ищи

Она приняла душ, высушила и уложила волосы, впервые за долгое время сделала легкий макияж. Чтобы создать праздничное настроение в этот обычный день, надела крупные серьги, приготовила на выход шифоновое леопардовое платье в пол, зеленые туфли на каблуке и новую коричневую сумочку.

Как бы медленно ни старалась идти Катя, до центра занятости она добралась минут за пятнадцать, гораздо раньше назначенного времени. В коридоре ждать пришлось недолго. Очереди не было.

Специалист выбирала из перечня вакансий наиболее подходящие, как в дверь постучали.

– Ира… – обратилась к специалисту молодая темноволосая женщина в белой рубашке. – Какое у девушки образование?

– Экономическое, – ответила Ирина. – А что?

– С хлебного звонили. Срочно секретаря ищут. Попросили до обеда кого-нибудь прислать.

– Так вакансии же не было…

– Ну не было, – пожала плечами темноволосая женщина в белой рубашке. – Сегодня срочно-обморочно секретаря рассчитали в связи с переездом.

– Ладно, сейчас все быстренько подпишем, и отпущу девушку на собеседование.

– Спасибо! Они о-о-очень просили!

Хлебозавод – одно из крупнейших предприятий поселка. Его история началась еще в 1970-е годы. Некогда маленькая пекарня, на которой трудились пять пекарей, превратилась в компанию со штатом более четырехсот человек. Раскинулся хлебозавод прямо в черте поселка, на трех гектарах земли. В школьные годы у Кати произошла забавная история, связанная с этим предприятием: водитель местной маршрутки, на которой она возвращалась домой после концерта в доме культуры, всю дорогу развлекал пассажиров анекдотами, а проезжая мимо хлебозавода и вовсе остановился, чтобы подышать ароматом хлеба. Катю, как и многих других, шутки водителя развеселили так, что она забыла выйти на своей остановке и уехала в другой край поселка, до конечной.

Проходная представляла собой небольшое отдельно стоящее здание, выполненное в едином стиле с другими объектами завода.

– Здравствуйте! – поприветствовала Катя пожилого охранника. – Меня зовут Екатерина. Я на собеседование от центра занятости.

– Добрый день! – добродушно ответил охранник. – Ожидайте, сейчас сообщу.

Мужчина набрал короткий номер, прислонил трубку к уху и еще раз оглядел посетительницу поверх стареньких очков.

– Юлия Викторовна, тут девушка на собеседование. Мг, хорошо. Понял, – кивнул охранник и положил трубку.

– Инспектор по кадрам скоро подойдет, а пока заполните анкету, – сказал он и протянул Кате через маленькое окошко лист формата А4.

Генеральный директор хлебозавода – приятная женщина лет пятидесяти. Раньше Катя иногда встречала ее фотографию в местной газете. Мария Михайловна была невысокой платиновой блондинкой с небесно-голубыми глазами и мелодичным голосом. Она проработала на заводе больше тридцати лет и прошла путь от простого пекаря до руководителя.

После успешного собеседования Кате предложили пройти следующий этап – проверку на полиграфе. Согласие подписали быстро.

Кабинеты инспектора по кадрам и специалиста службы безопасности разделял широкий светлый коридор. Юля шла первой.

– Екатерина, как освободитесь, еще раз зайдите ко мне, – напутствовала она.

– Мг, хорошо, – кивнула Катя.

Специалист службы безопасности – высокий крепкий мужчина на вид тридцати пяти лет. Его лицо показалось Кате знакомым.

– Здравствуйте! Присаживайтесь, – сказал специалист службы безопасности и указал на кресло рядом со своим столом. – Меня зовут Андрей Павлович. Мы с Вами проведем небольшое исследование. По итогам я составлю заключение и передам его инспектору по кадрам.

– Очень приятно! Меня зовут Катя.

Андрей установил датчики и приступил к работе.

Опрос шел своим чередом. Катя отвечала не раздумывая, как вдруг ее веки налились свинцом, голову окутал густой туман, а тело обмякло. Голос Андрея, мягкий и знакомый, вытеснил ее внутренний и зазвучал в самой подкорке. Пальцы Кати непроизвольно задергались, перед глазами поплыли размытые картинки.

Окно автомобиля, но не легкового. Его заслоняет мужское плечо в камуфляжной форме с белой повязкой. За посеченным стеклом не видно ничего, кроме клубов ржавой пыли.

Картинка растворилась так же быстро, как и появилась. Катя очнулась. По коже холодными лапами пробежал озноб. Голова загудела. К горлу подкатил ком.

– Екатерина Максимовна, – громче заговорил Андрей. – Повторяю вопрос. Вы когда-либо вступали в сговор с целью личного обогащения?

– Н-н-нет, – судорожно замотала головой Катя, не решаясь посмотреть в его сторону.

Андрей замолчал, склонился над клавиатурой.

– Опрос завершен, – добавил он после томительного ожидания.

Катя сидела неподвижно до тех пор, пока Андрей не освободил ее от фиксаторов.

– Испугались? – спросил он. – Я на последних вопросах подумал, что Вам плохо и хотел уже прервать опрос.

– Да… Извините, пожалуйста, что пришлось мне дважды повторять. Я раньше никогда не проходила проверку на полиграфе, разволновалась. Да и вообще, – обессиленно махнула рукой Катя и улыбнулась, – Я утром и подумать не могла, что попаду сюда.

…

Андрей проводил испытуемую к инспектору по кадрам и вернулся в свой кабинет, где его ждала нетронутая чашка остывшего чая. Первый день после отпуска выдался тяжелым.

Пока на кухне грелся чайник, Андрей ополоснул чашку и открыл новый пакетик в предвкушении хоть короткого, но все же перерыва.

В кармане зазвонил телефон. Эта мелодия радовала его не так часто, как хотелось бы. Звонил брат. Андрей бросил все и ответил.

– Алло! Привет, малой!

– Привет! Наконец-то мы связь поймали! Как вы там? Ты на работе? – тараторил без остановки младший брат.

– Ну да, у меня сегодня первый день после отпуска. Дома все хорошо. Мама работает, папа вчера с Олегом на выставку какую-то в Краснодар уехал. Ну и все. Ты как? – Андрей перевел дыхание. – Честно, я уже волновался.

Младший брат громко выдохнул в трубку.

– Да тут со связью вообще беда! Мы только в гостиницу заехали. Я даже не искупался еще. Включил телефон и сразу тебе звонить. Вон, стою весь в пыли. Только маме там сильно не рассказывай. Ладно?

– Ладно. Ты когда приедешь?

– Ой, месяца через два, не раньше. Мы с Артемом сейчас дома не бываем, – устало ответил Иван. – Ладно, всем привет, всех обнимаю! Пойду быстро в душ, есть и спать, спать, спа-а-ать.

– Давай, малой. Береги себя.

– Обязательно, – ответил Иван.

Глава 10. Не то, чем кажется

Приемную Катя делила с менеджером по продажам Алевтиной.

Аля была девушкой невысокого роста, носила каштановое каре с челкой и рисовала на веках сногсшибательные стрелки. Раньше она работала одна, в своем кабинете на втором этаже, но сейчас там шел ремонт. Поначалу Аля показалась Кате девушкой томного взгляда, но на деле оказалась доброй, открытой и веселой. Ее крылатые выражения хотелось записывать в отдельную тетрадь.

Генеральный директор, Мария Михайловна, тоже была человеком потрясающим. В разговоре с подчиненными она как-то обмолвилась, что ее муж уже несколько лет прикован к постели, а единственный сын, Тимур, учится в магистратуре престижного вуза в Краснодаре.

…

Наступили долгожданные выходные. Иван съездил на участок, где застройщик заложил фундамент его будущего дома, и основательно взялся за контент своей группы в социальной сети. Командировка, из которой он вернулся на прошлой неделе, что-то изменила в нем.

Служебная «Нива» стояла наготове. Из блиндажа вышли двое.

– Дружище, – вполголоса заговорил командир с позывным «Банкомат». – Мы тут месяц без связи… Можно тебя кое о чем попросить?

Иван свел брови к переносице.

– Конечно, какие разговоры? – ответил он.

Седой командир протянул обветренной рукой аккуратно сложенный засаленный клочок бумаги.

– Передай моим, что я живой.

Ваня понимающе кивнул, взял записку и спрятал ее во внутренний карман легкой камуфляжной куртки.

– Ты язычник? – вдруг спросил «Банкомат» и указал взглядом на потемневшую деревянную плашку, что незаметно выбилась из-под ворота серой футболки.

Ваня опустил глаза на оберег.

– Ну-у-у, как бы нет, – замялся он. – Просто эта вещь мне… дорога.

– Девушка, наверное, подарила, – расплылся в улыбке «Банкомат».

– Можно и так сказать, – застенчиво ответил Ваня и неглубоко вздохнул.

– Понял. Не подумай ничего плохого. У нас, просто, здесь много таких.

– Каких

– Ну, язычников.

При первой же возможности Иван сообщил родным Саши, что он жив, здоров и очень их любит. Жена командира сначала еле слышно всхлипывала в трубку, а затем разрыдалась в голос. Ваня ощутил, как что-то болезненно засвербело внизу живота.

Время шло, а вопрос Саши: «Ты язычник?» все никак не шел из головы.

…

Школьный двор встречал нарядных учеников и их родителей. Стихи, песни, танцы, марш первоклассников – все, как и должно быть 1 сентября. У семейства Колган сегодня особенный день – Рая пошла в первый класс.

– А теперь слово предоставляется заместителю директора по воспитательной работе – Еве Федоровне Виноградовой, – торжественно объявила ведущая, ученица десятого класса.

Сердце Макара забилось чаще, когда он услышал заветное имя и чарующий голос Евы. Ему хотелось, чтобы ее речь не заканчивалась никогда. Ведь пока Ева говорила в микрофон, Макар мог сколько угодно любоваться ею. Он знал, что она давно не свободна, и, казалось, смирился с этим. По слухам, Ева собиралась доработать в поселке последний год, выпустить свой класс и снова уехать в Мурманск.

Заместитель директора по воспитательной работе завершила речь и под громкие аплодисменты оглядела присутствующих. Когда их с Макаром взгляды встретились, он с сожалением понял, что ни с чем не смирился.

…

Часы показывали десять утра. Катя отпросилась, чтобы попасть на линейку в школу, и теперь неслась на работу со всех ног.

«…Нет, я фамилию мужа брать не буду», – послышались обрывки Алиной фразы, едва Катя вошла в приемную.

– Здравствуйте! – запыхавшись, поздоровалась она.

Щеки предательски загорелись, а во рту проступил металлический привкус.

– Привет, – сказала Аля и игриво помахала коллеге рукой.

– Привет, Катюша! Ты чего такая красная? Бежала что ль? – улыбнулась Мария Михайловна.

– Да нет, по лестнице… просто… трудно подниматься, – пожала плечами Катя, пока грудная клетка невольно то вздымалась, то опускалась.

Мария Михайловна снова повернулась к Але.

– Почему? – спросила она.

– Ну потому что я – это я. У меня давно готов сборник стихов, который я хочу под своим именем выпустить. А если замуж выйду… – Аля подняла глаза вверх, будто задумалась о чем-то. – Возьму двойную фамилию.

– Тоже вариант, – ответила Мария Михайловна и сделала последний глоток кофе из своей маленькой белой чашки с золотистым ободком. – Ладно, девочки.Если будут спрашивать, то я в цехе.

Катя плюхнулась на свое кресло, убрала сумку, причесалась.

– Аль… – прошептала она, выглядывая из-за монитора, когда Мария Михайловна вышла из приемной в коридор.

– А-а-а… – заговорщически ответила коллега.

– А принеси как-нибудь свои стихи почитать.

Аля оживилась.

– Я в школе тоже стихи писала, в олимпиадах по литературе участвовала, – с гордостью заметила Катя. – Даже призовые места занимала.

– Ничего себе! – всплеснула руками Аля. – И сидишь, молчишь? О чем писала?

– Да что рассказывать-то? Я как уехала учиться, так больше свою тетрадку со стихами и не видела. А писала о безответной любви к соседу по парте.

– Грустненько… – поджала губы Аля. – Знаешь, где он сейчас?

– Пф-ф, – подкатила глаза Катя. – Знаю. На работе. Это муж мой.

Аля засмеялась.

– Безответная, да. Ничего не скажешь. А сейчас пишешь?

– Нет.

– Почему?

Катя задумалась, отвела взгляд в сторону.

– Не знаю… Времени нет.

– Времени никогда нет и не будет, – сказала Аля, уткнулась в монитор и забегала по клавиатуре тонкими пальчиками. – Если захочется снова писать, то хотя бы полчаса в день себе выделяй. Заодно и силу воли потренируешь.

– Да куда мне? Уже столько всего написано не перечитать.

– Я тебя умоляю, – Аля сложила брови домиком и махнула рукой. – Твои стихи будут неповторимыми, кто бы что ни писал.

Горячий ароматный кофе помог настроиться на работу, но торжественная школьная линейка и разговор с Алей настойчиво уносили в прошлое.

2006 год. Осень

– Что делать теперь? Кто пойдет? – развела руками Елена Константиновна, учитель русского языка и литературы. – Я Машу Кривопалову готовила-готовила, а у нее сегодня температура с утра 38,4. Мать звонила.

– Ну что ты сделаешь, Лен? Отправь кого-нибудь, кто хорошо учится, – посоветовала Светлана Леонидовна. – Понятное дело, что дите с температурой не пойдет.

За дверью учительской послышался топот, будто по школьному деревянному полу пробежал табун испуганных лошадей. Елена Константиновна выглянула.

– О, Круглова! – окликнула она Катю. – Иди сюда.

Катя обернулась и с опаской подошла к учителю. Она боялась, что ей сейчас влетит за беготню по школе.

– Раз ты сегодня такая активная, то к двум часам подходи в сорок восьмую школу. На олимпиаду по литературе вместо Кривопаловой тебя отправляем, – сказала Елена Константиновна, поправляя растрепанные светленькие волосы Кати. – Сейчас берешь свой портфель и идешь домой кушать. На олимпиаде тебе дадут рассказ, и на него нужно написать рецензию. Помнишь, мы недавно в классе такое разбирали?

– Мг… – кивнула Катя.

– Я тебе дам книжечку с примерами, она небольшая. Почитай быстренько дома, если успеешь. Другим учителям я скажу, что отпустила тебя. Встретимся там.

– Поняла… – снова кивнула Катя и спокойно пошла в класс.

Славик, за которым она гналась, теперь преградил ей путь сам.

– На, забирай! Не нужна мне твоя анкета! – с обидой выпалил он и протянул Кате смятую общую тетрадку с жирной розовой надписью: «Анкета для друзей». –Макар твой пусть заполняет!

Катя слегка округлила глаза, расслабила плечи.

– Бери! Завтра заполнишь и принесешь! – скомандовала она и отодвинула от себя руку Славика с помятой тетрадью. – Мог бы нормально попросить.

Славик покраснел и скупо улыбнулся.

Катя жутко волновалась. На олимпиаду ее отправили впервые. В назначенное время она пришла в сорок восьмую школу, но Елену Константиновну так и не нашла.

Поначалу собрать мысли воедино было трудно, но стоило успокоиться, внимательно прочитать задание, и на бумагу посыпался стройный узор из букв, слов, предложений. Казалось, текст шел не из головы, его диктовала душа.

Катя вышла из сорок восьмой школы почти в пять вечера. На улице было тепло и тихо. Она, уставшая, но счастливая, шла домой не спеша и с наслаждением вдыхала пропитанный запахами костров октябрьский воздух.

– Ну что ты, позорница? – спустя пару дней стыдила вечером по домашнему телефону Маша Кривопалова.

– В смысле? – испугалась Катя.

Маша засмеялась.

– Да шучу я! Второе место у тебя! Умница! Звоню поздравить.

– Машка, ё-мое! Аж сердце биться перестало! – с облегчением выдохнула Катя.

– Зато теперь ты мое поздравление надолго запомнишь!

Рабочий день закончился. По пути домой Катя и Макар заехали за дочерью к Евгении Васильевне. Рая поцеловала бабушку и отчиталась о планах на завтра.

– Бабушка, пока! Я же теперь в школу хожу, мне надо вечером рюкзак собрать, вещи приготовить, бантики на утро положить маме. На выходных к тебе приеду в гости, с ночевкой. Не скучай!

– Хорошо, моя родненькая! Давай, следи за своей родней! – засмеялась Евгения Васильевна и поцеловала внучку.

Обычно Макар охотно поддерживал разговор с тещей, но сегодня молчал.

«Устал», – подумала Катя.

Рая залезла в машину, хлопнула дверью и откинулась на спинку сиденья.

– Представляете, а бабушка Женя мне сегодня про всю свою жизнь рассказывала, когда мы в магазин ходили! – деловито похвасталась дочь.

Катя медленно обернулась, взглянула на Раю.

– Ну ничего себе! Нам с дядей Гришей она ничего про себя не рассказывала, не то что дедушка Максим. Одна история про капитана Ложкина чего стоила… Или, как он отработал на заводе две смены подряд, чтобы поехать к друзьям в Ростов, и уснул на вокзале. Наша бабушка, кстати, тогда подумала, что ему плохо. Так и познакомились.

Рая слушала маму с улыбкой до ушей.

– Ма, а ты знала, как баба Женя и ее бабушка, Марфуша, делали конфеты?! Они растапливали сахар, заливали его в специальные формочки, клали спички без этой темной штуковины, а потом, когда сахар застывал, доставали эти конфеты и ели! – не унималась Рая.

– Знала, – улыбнулась Катя. – Мне об этом моя бабушка рассказывала.

– Да-а-а, бабушки знают, что надо детям! – заметила Рая.

Дети разошлись по своим комнатам, Макар остался в гостиной смотреть футбол, хоть никогда его раньше не любил.

– Я гладить пойду в гардеробную. Не теряй, если что, – предупредила Катя.

– Мг, – равнодушно ответил Макар.

Половина измятой стираной одежды аккуратной стопочкой легла на край гладильной доски, когда рука потянулась к пульту от телевизора. Катя нажала на кнопку с красным значком и разбавила наскучившую тишину.

Шли новости. Поначалу Катя внимательно их слушала, но скоро опять погрузилась в свои мысли.

– …из зоны боевых действий ведет репортаж наш военный корреспондент – Иван Кузнецов, – резануло слух.

Катя мимолетом взглянула на экран. Остолбенела. Она увидела Ваню.

Вот он придерживает каску, оборачивается назад, куда-то показывает рукой и перекрикивает ветер. Это был не кто-то похожий. Это был именно он.

Репортаж закончился. Катя дрожащей рукой поставила на доску утюг, убрала с табурета остатки мятого белья и присела.

«Иван Кузнецов, – повторила она про себя. – Добился своего, значит… Интересно, они с Региной уже вместе?» – четко промелькнул в голове самый главный вопрос, от которого по телу посыпались раскаленные искры и вырвались наружу жгучими слезами.

Катя схватила ртом побольше воздуха, потерла щеки. Ей стало невыносимо стыдно за себя.

Ручка двери опустилась. В гардеробную заглянул Макар.

– Зай, ты здесь? – тихо спросил он.

Катя собрала в кулак остатки сил, едва заметно смахнула слезы.

– Мг.

– Ты плачешь?

– Я? Не-е-ет, – попыталась ответить она, как ни в чем не бывало, но сделала только хуже. Голос предательски надорвался, подбородок задрожал. – Тут просто момент такой… Мать и дочка встретились спустя двадцать лет. Представляешь? При рождении детей перепутали… Вот.

– М-м, понятно. Я просто вспомнил, что купил сегодня творожок черничный, печенье твое любимое и сок апельсиновый. Видела? Там на кухне, в холодильнике. Когда Севу забирал, с ним заезжал в магазин.

– О, спасибо! – ответила Катя и улыбнулась. – Как раз думала, чего бы вкусненького съесть?

Макар кивнул и скрылся за дверью. Катя выключила телевизор, нехотя встала с табурета и продолжила гладить. Хотелось, как можно дольше побыть одной, в тишине.

…

В десять утра раздался телефонный звонок.

– Алло, – пробормотал сонный Иван.

– Привет! Спишь, что ли? – бодро выпалил Костя.

– Мг, могу себе позволить.

– А, ну извини, не хотел будить. Перезвонить?

– Не, не надо. Уже встаю, – прокряхтел Ваня.

– Я тебе в группе классов накидал, видел?

– Не-е-ет. Сегодня?

– Вчера. Жанна тебя, кстати, тоже читала. Говорит, интересно пишешь. Особенно о людях. Когда в гости приедешь?

– Спасибо! Мне приятно. В гости… даже не знаю. Работы много.

– Оно-то понятно, – понимающе вздохнул Костя и немного помолчал. – Катя не подписалась еще?

– Нет. По крайней мере, вчера ничего не было. Есть какие-то новости?

– Не-а… Жанна ее не знает. Скорее всего, невестка фермеров наших – Колганов. Ну это я уже говорил.

– Да, помню. У вас там как дома дела?

– Ничего, потихоньку. Хочу Жанне предложение сделать. Попросил Олесю с кольцом помочь. Она вчера у матери взяла одно из шкатулки, будто бы с подружками погулять. В обед сбегаем с ней в ювелирный и выберем.

– Правильно. Если твое – не отпускай, – напутствовал Ваня.

Костя помолчал секунду.

– Не отпущу, – ответил он.

Иван почувствовал, как друг улыбается в трубку, и невольно просиял сам.

– Ладно, я в ванную. Надо просыпаться, – сказал он и потянулся.

– Хорошо, спишемся. Давай, – ответил Костя и сбросил звонок.

Первым делом Ваня пошел не в душ. Он включил компьютер, зашел на страницу своей группы и проверил новых подписчиков в надежде увидеть заветное имя «Екатерина Колган». Но его так и не было.

…

После репортажа Вани Катя стала сама не своя. Как ни крути, но не думать о нем не получалось. За пару недель она умудрилась два раза заболеть, сильно похудела.

Будничный вечер.

Макар лежал на диване в гостиной и листал ленту в социальной сети. Катя сидела за столом в спальне и пыталась вытащить из себя хотя бы строчку, но слова будто разом вылетели из головы.

«Да что же такое?! – с досадой подумала она и остервенело заскоблила синей ручкой исписанный листок бумаги. – Деревянная башка!»

Рифма никак не ложилась. Предложения не строились. Катя даже не знала, на какую тему писать. О жизни? Скучно. О семье? Не хочется. О любви? Даже думать не хотелось.

Катя закрыла блокнот, откинулась на спинку компьютерного кресла, зажмурилась. На мгновение поток мыслей прекратился, и ей привиделась размытая печатная строчка на пожелтевшей бумаге: «Путь души не пройти без души».

Глаза испуганно распахнулись. Катя подвинулась ближе к столу, записала увиденную фразу на обложке блокнота и схватила телефон.

В студенческие годы у нее тоже была страничка в социальной сети. Ей нравилось читать красивые цитаты, рисовать миниатюры по мотивам сохраненных картинок и видеть, чем живут другие люди. После замужества Катя почему-то стала заходить в соцсеть все реже, пока не забыла о ней совсем. Недавний разговор с Алей о поэзии натолкнул на мысль восстановить свою старую страницу. Для вдохновения. Катя там по-прежнему была Кругловой.

Пальцы бегали по экрану быстрее, чем соображала голова. Катя вбила в строку поиска слово «ведьм», получила длинный список сообществ и подписалась не менее, чем на десяток из них.

Час ночи. Семья давно спит. Рано утром вставать на работу, а оторваться от телефона никак не получалось. Среди множества сообществ нашлось одно, непохожее на другие – с простой картинкой, без громких заголовков, формата «вопрос-ответ». Подкупило, что там о магии говорили, как о чем-то естественном.

Макар заворочался, пробормотал что-то. Катя вздрогнула, потушила экран и убрала горячий телефон на прикроватную тумбочку. Она испугалась, что муж проснется, потребует показать, с кем она общается в такое позднее время, и поднимет на смех, когда узнает правду. После повышения до начальника отдела Макар сильно изменился. Он стал грубым и через чур ревнивым.

…

Рабочая неделя пролетела, как выстрел. Наступившие выходные сулили много хлопот.

– Гриш, может, отдохнем? – канючила Катя.

– Не, давай еще немножко. Если сейчас сяду, а тем более лягу, то уже не встану, – ответил брат и вытер лоб рукавом.

Гриша, Макар и Катя помогали Евгении Васильевне с переездом.

Матери стало трудно ухаживать за домом в одиночку, а просить кого-то о помощи она не любила. Евгения Васильевна давно хотела переехать в квартиру покойной свекрови, но не могла оставить без присмотра двор, в котором прошла их с мужем совместная жизнь. Сын дорожил полученным наследством, как памятью, но селиться в родительском доме, а тем более пускать туда квартирантов не хотел. Однажды Гриша обмолвился, что они с женой подумывают взять ипотеку на строительство или покупку нового жилья. Первоначальный взнос планировали внести с денег, вырученных от продажи дома Ани, который она тоже унаследовала когда-то. Евгения Васильевна хорошенько обдумала слова сына и убедила Гришу сделать важный шаг – продать родительский двор и не держаться за прошлое.

– Вы этот чертов шкаф никак не разберете?! – сердито выпалил Макар.

Он только что отвез в квартиру тещи сумки со всякой всячиной и вернулся за новой партией вещей.

– Мг,– еле слышно ответила Катя, опустошая очередную полку.

Гриша промолчал, будто не услышал.

Макар был явно недоволен тем, что в свои выходные ему пришлось горбатиться не у себя дома.