Меня на небе не ищи

Сыновья узнали, что стало причиной смерти матери и пришли в бешенство. Через суд они добились раздела имущества. Из богатого дома Игорю пришлось съехать к Марине. После родов она перестала вести бухгалтерию гражданского мужа, и вскоре ее заменили новой работницей – молодой, красивой, незамужней.

Игорь требовал, чтобы в доме была идеальная чистота, вкусная, как в ресторане, еда, а кипенно-белые рубашки резали глаз. О возвращении Марины к работе не шло и речи, хоть их дочери – Виолетте – недавно исполнилось шесть лет.

Лариса Викторовна в семью дочери не лезла. При людях она хвалилась, какая Марина умница и красавица, как удачно вышла замуж, а наедине с собой надрывала сердце. Она знала, что дочь любит мужа, потому и терпит измены, о которых знает весь поселок. Мать боялась, что однажды Марина не сможет вынести обиду, как первая жена Игоря, оттого и люто ненавидела зятя.

…

Ночь выдалась звездной. Через открытые шторы лунный свет падал прямо на постель. Дети давно уснули, Ромашка мурлыкала в ногах.

«Может, это и есть счастье? – спросила себя Катя, разглядывая в темноте букет, подаренный сегодня мужем просто так. – Макар не пьет, работает, мы не скитаемся по квартирам. Что еще надо? Столько лет вместе… Но почему мне так одиноко? Почему я не хочу его обнимать? Почему я… вспоминаю другого человека?»

Катя повернулась к окну, через спину мужа устремила грустный взгляд на ясное небо и вспоминала встречи с Ваней в антикварной лавке, черты его лица, улыбку. В груди опять что-то странно шелохнулось.

Глава 7. Знак

– Да моя ты хорошая! Теперь и хозяйке можно поспать! – ласково приговаривала Катя, поглаживая Ромашку.

Роды у кошки начались глубокой ночью. Катя проснулась от ее жалобных стонов и отнесла Ромашку в укромное место. Стоило хозяйке отойти хоть на шаг, кошка бежала следом за ней. Кате оставалось только сидеть с ней рядом, пока на свет не появится первый котенок.

Катя любила домашних животных. Евгения Васильевна страдала аллергией на кошек, поэтому в родительском доме их не было, зато у бабушки – целых шесть. Каких-то она подбирала на улице, кого-то подбрасывали люди, ну а некоторые приходили сами. Кошки у бабушки иногда пропадали, съедали отравленных мышей, умирали от болезней, хоть она и пыталась уследить за каждой и вовремя вылечить.

Ромашка на деле оказалась непутевой матерью и отказалась от котят на второй неделе их жизни. Роль мамы взяла на себя Катя. Она смотрела, как кушает из бутылочки пушистый комочек, хватает бутылочку лапками и смотрит на нее своими маленькими глазками. Даже исцарапанные в кровь руки казались мелочью.

«Маленькое чудо природы. Ты такой крошечный, а все равно мурчишь, когда я тебя на руки беру», – думала Катя, пока приемный кошачий сын чмокал смесь из бутылочки.

Спустя несколько дней, она заметила, что один из котят отказывается от еды. У малыша началась рвота и понос, гнилостный запах которого нельзя с чем-то спутать. Это были признаки смертельной кошачьей инфекции. Ромашка почувствовала, что болеет и хотела спасти своих малышей. Вылечить котят и Ромашку не удалось. Через два дня их всех не стало.

Катя перенесла потерю тяжело. Она плакала днем и ночью, пересматривая фотографии котной Ромашки. Катя винила себя за то, что вовремя не заметила признаки смертельной болезни. Молнию была уличной кошкой, это ее и спасло. Из двора она не выходила, ночевала на летней кухне, где хозяин сделал для нее в двери специальный вход.

Макар утешал жену и сына, а у самого щемило сердце от тревоги. Появление Ромашки на пороге своего дома он посчитал добрым знаком. Макар наделся, что с Катей у него будет хорошо. А теперь? Знак?

…

– Да я тебе говорю, давай резюме свои отправим. Не побьют же нас за это! Ну? Мы с тобой пять лет пахали, стипендии повышенные получали, – убеждал Артем.

– Думаешь, мы готовы?

– Ну а почему нет? Ты как опыт наживать собрался? Тем более, если нам ответят, мы по-другому к теме дипломных подойдем. Возьмем то, что нам пригодится.

– Может ты и прав… – наконец согласился Иван.

Артем предложил Ване откликнуться на вакансии одной ведущей теле-радио компании страны в надежде получить работу и сделать первый шаг к большой карьере. Иван, по совету Кости, все-таки уволился с завода и начал работать в газете, где проходил практику. Артем устроился видеооператором на местное телевидение. Незадолго до окончания университета у него появилась новая девушка, которая училась в Москве, поэтому для переезда в столицу у него были и другие причины.

Тем же вечером, пока запал не иссяк, ребята составили подробные резюме и откликнулись на вакансии.

…

Костя приехал в начале восьмого утра, заварил ароматный кофе, но выпить не успел. Дежурный медбрат сообщил, что привезли тяжелого пациента.

– Кость, готовься! – скомандовал наставник.

На операционном столе лежала молодая девушка. Костя ассистировал. Рядом с медицинским университетом произошло смертельное ДТП. Трое погибли на месте. В соседней операционной боролись за жизнь другого участника аварии.

Костя пристально посмотрел на лицо девушки.

– Красивая… – подумал он.

Вспышка. В глазах потемнело. Спустя доли секунды Костя почувствовал, как тьма и холод будто выходят из открытой раны на теле девушки, заполняют операционную, обволакивают его самого.

Следующая вспышка.

Песочные часы. Падает последняя песчинка.

Удар. Сильный удар. Крик. Темнота. И холод. Пробирающий до костей холод.

– Зеркало! – строго повторил наставник.

Костя вздрогнул.

– Не спи! – добавил он гневно.

Операция была сложной, но прошла успешно. Девушку перевели в реанимацию. Костя и наставник вошли в ординаторскую и устало упали на диваны.

– Испугался? – по-отечески спросил опытный хирург.

– Нет. Голова закружилась. Не услышал, как Вы зеркало просили… – оправдывался Костя.

– Научись во время операции не отвлекаться ни на что, пусть хоть мыши по тебе бегают. В нашей работе у ошибок высокая цена. Понял?

Костя кивнул. В ординаторской воцарилась тишина.

– Знаешь, Кость, после двадцати лет практики я задумался, что у каждого, наверное, свой срок. Вот, бывает, привозят пациента, у которого полшанса из ста, а он раз-раз и выкарабкался. А бывает, что теряем тех, у которых и прогнозы хорошие, и организм вроде бы крепкий. Главное – научиться с этим жить. Мы не Боги, хоть Он часто и спасает нашими руками.

К вечеру девушка скончалась в реанимации, не приходя в сознание. Это была первая смерть в практике Кости. Домой он вернулся подавленным. Ужинать не стал, сразу лег на кровать и уткнулся лицом в подушку.

«Бросить бы к чертовой матери эту учебу! Опять видение… Второе… А если это повторится, когда я буду оперировать сам? Меня парализует, и я… убью человека? Так, надо вспомнить, как все было. Я посмотрел на девушку и подумал, что она красивая. Потом видение, он во второй раз попросил зеркало, а в первый – я не услышал. А что, если… я увидел эту темноту и почувствовал холод, потому что девушке было суждено умереть сегодня? Да неужели эти видения загубят мою карьеру и восемь лет жизни прахом пойдут? За что мне все это?!

Мрачные мысли одолевали Костю с новой силой. Ему казалось, что он сходит с ума. Костя достал телефон, помутневшим взглядом нашел номер Ивана, нажал на вызов. Длинные губки. Шум.

– Алло, – услышал он голос друга.

– Привет, Вань! Ты не мог бы приехать ко мне в ближайшие дни? Я билеты оплачу. Мне так плохо… – голос Кости дрогнул, в горле стал ком.

– Конечно! Что случилось?

– Приедешь, расскажу.

– Кость, говори! – нетерпеливо крикнул Иван.

– Приезжай побыстрее, пожалуйста… – еле слышно ответил Костя.

– Хорошо, сейчас билет закажу. Ближайшим поездом выезжаю!

– Мг… Спасибо, Вань.

Костя сбросил звонок, укутался в одеяло и уснул.

…

Рая пошла в детский сад и Катя занялась поисками работы. По счастливой случайности, в том же саду, куда ходили дети, была вакансия делопроизводителя. Катя откликнулась. Больших денег на этой работе не платили, потому других кандидатов и не было.

Половину первой зарплаты Катя потратила на косметику, туфли, большую бежевую сумку, которую давно приметила в магазине рядом с детским садом, и сшила на заказ молочное платье-рубашку с короткими рукавами и длинным поясом.

Треть второй зарплаты ушла на средства для лица и волос. Катя снова вспомнила, как ей нравится ухаживать собой. Макар заметил, как жена хорошее с каждым днем. Он стал чаще ловить себя на мысли, что хочет подойти к ней, обнять, поцеловать.

Мужа снова отправили в командировку и Катя осталась с детьми одна. Добираться в детский сад приходилось пешком или на автобусе. Водить Катя не умела, да и второй машины в семье не было.

– Да мои вы крошки! До нитки! – причитала она, стаскивая с детей мокрые от осеннего дождя куртки и шапки.

– Мам, когда папа приедет? – протяжно спросил Сева.

– Не скоро, сынок. Через две недели, – ответила Катя.

– У меня ножки болят ходить пешком.

– Ну потерпи, сынок. Время быстро пройдет. Наверное…

Катя развесила одежду, накормила детей. Сил у нее было, хоть отбавляй то ли от вечерней прогулки, то ли от того, что Макара дома нет. В девять вечера дети улеглись в свои кроватки и уснули, а Катя села на диван в гостиной, чтобы посмотреть телевизор. Она включила комедию, но мыслями была далеко.

«Так, отвела душу и хватит. Надо собирать на права и учиться водить. Будет еще одно достижение в копилочку. Завтра опять тащить детей в садик по дождю. Всю неделю лить будет. Бедные мои малыши… Как права получу, придется кредит брать на машину, хоть на самую простенькую. Нужно с Макаром поговорить об этом, как приедет».

…

Обучение вождению длилось почти четыре месяца. Кредит Кате брать не пришлось, потому что недорогую машину ей купила мама. Поначалу Макар был рад. Теперь жена и дети могли ездить сами. Одно огорчало – машина Кати часто ломалась.

– Слушай, сколько денег уже в нее вложено? То она не заводится, то глохнет, то дым валит из выхлопной трубы, то еще какая-нибудь ерунда случится. Может ну ее, а? Продай и посмотрим что-то получше, – уговаривал Макар после приезда из автосервиса.

– Ты же сам знаешь цены. Что найдешь за эти деньги?

– Не знаю, но и вкладывать в нее, как в бездонную яму – не нормально! Хочешь, сама ремонтируй, я – все, больше не буду! – резко ответил Макар.

Катя стояла к мужу спиной и натирала чистящим порошком дно кастрюли. Как-только его тяжелые шаги отдалились и смешались с тишиной, Катя поставила кастрюлю в мокрую раковину и бросила в нее губку.

«Правду же говорит… На холоде машина не заводится, по дороге ее может затрясти. И все равно с ним ездим. Неужели ее некому отремонтировать? Если бы я в этом что-то понимала… Мама от чистого сердца мне помогла, а теперь продавать? Опять пешком ходить?» – молча злилась она.

Катя поддалась на уговоры мужа. Евгения Васильевна не перечила дочери в надежде, что та, действительно, подберет себе что-то получше. Покупатель нашелся быстро.

– Кать, я тут что подумал, может мы новую машину возьмем? Продадим нашу, добавим эти деньги, а чего не хватит – в кредит возьмем. Впишем нас обоих в страховку и будем ездить вместе. Новая – есть новая. Гарантия будет. Сама знаешь, как эта уже характер показывает, а дальше будет хуже», – убеждал Макар, обнимая.

От их двора, на машине Кати, только что уехал покупатель.

– Ну… давай попробуем, – будто под гипнозом ответила она.

Подаренную на свадьбу машину сдали в тот же салон, где и покупали когда-то. Кредит на недостающую сумму оформили на Макара, автомобиль – тоже.

Покупку решили отпраздновать скромно – шампанским и пиццей. Забирать заказ из кафе Макар поехал один. Автомобиль без номеров он припарковал напротив панорамного окна, рядом с черным внедорожником. Макар резво вскочи по ступенькам, вошел внутрь и почему-то посмотрел влево. Сердце его упало и, будто, разбилось. Он увидел за столиком Еву. Она была с мужчиной, а рядом с ними, на полу, стояла большая корзина белых роз.

Макару хотелось одного – раствориться в воздухе, чтобы Ева не увидела его. Но она увидела, улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Макар поздоровался тоже.

–…это мой ученик, – тихо послышалось за спиной.

«Оправдывается…» – ухмыльнулся про себя Макар.

Ему казалось, что он забыл, как идти. Ноги не слушались, щеки горели. Макар почти бежал из кафе и старался не смотреть в сторону Евы. Пиццу он поставил в чистый багажник, а сам, не спеша, остужая холодным зимним воздухом пылающее лицо, открыл дверь и сел на водительское сидение. Макар украдкой посмотрел в большое окно, на Еву и ее ухажера. Ему хотелось, чтобы кто-то из них заметил его на новой машине, но никто не обернулся.

Домой Макар вернулся расстроенным. Он съел один небольшой кусочек пиццы и, сославшись на трудный день, ушел в спальню. Шампанское так никто и не открывал.

Уснуть Макар не смог. Внутри все ныло и сжималось.

«Неужели у нее появился кто-то? Неужели она… полюбила? Ну конечно… А на что я надеялся? Идиот! Что она на женатого малолетку поведется? Ева никогда не увидит во мне мужчину! Никогда! Что же я с жизнью своей-то делаю, а? У меня жена-красавица, дети маленькие. А я? Как же хочется взять и перестать чувствовать, чтобы стало все равно», – терзал себя Макар, задыхаясь от досады.