Мастер не приглашает в гости

Мне и на прошлой работе доводилось тайком таскать книги из хозяйской библиотеки. Они стоили слишком дорого, чтобы тратить на них то, что удавалось отложить, а без чтения жизнь была куда менее красочной. Но в прошлом доме из книг в основном были энциклопедии и философские труды. На безрыбье и изучение видов бабочек – чтение, но я была бы рада прикоснуться к чему-то более практическому и интересному. Эх, надо было лучше том про пресмыкающихся изучать, вот бы было практическое применением, но кто же знал!

…спохватилась я на двадцать второй странице, и то, к сожалению, не потому, что осознала кошмар-ужас содеянного, вспомнила про уборку и вернулась к ней, отринув соблазны самообразования, а потому, что громко хлопнула дверь.

Я вздрогнула, чуть не выронила книгу и чуть не свалилась с лесенки. Засунула том на место, торопливо спустилась и выбежала в коридор. Дом периодически начинал хлопать дверями. И вроде бы это было самое невинное из его развлечений, но мое воображение каждый раз почему-то представляло, что он ненароком прихлопнет мистера Ящерицу.

В этот раз, правда, дом оказался ни при чем.

Дверями хлопал мистер Фаулер-старший, который, кажется, вознамерился нас покинуть, хотя раньше всегда оставался как минимум на чай или на ужин, а разок и переночевать. Мужчина выглядел злым, он ввинтил в меня раздраженный взгляд и потребовал:

– Подайте мою шляпу и перчатки, и поживее!

Я метнулась к шкафу.

Фаулер-старший буквально вырвал их у меня из рук.

– Сколько можно возиться!

– Альберт, держи себя в руках, – раздался за моей спиной голос сэра Кристофера. Он тоже звучал взвинченно.

Мужчина рывком повернулся к нему:

– Этот разговор не окончен. И если ты думаешь, что я буду перед тобой извиняться за то, что помогаю тебе выжить в этом мире, то не дождешься!

– Этот разговор окончен, – раздраженно бросил младший. – Я не просил тебя о помощи, Берти.

Мистер Фаулер с шумом выдохнул, пробормотав что-то вроде: “Господи, дай мне терпения!” – и стремительно удалился. Дверь хлопнула еще раз.

Я перевела растерянный взгляд на своего работодателя.

– Предупредите миссис Доул, что я сегодня ужинаю один, – произнес он и скрылся за дверью кабинета, оставив меня наедине с миллионом вопросов.

–

Стоя перед дверью столовой с подносом, я настраивала себя, что я буду приличной, правильной и соответствующей всем строгим параметрам экономкой и ни в коем случае не буду задавать ни один из того миллиона вопросов, потому что они меня не касаются.

Что пошло не так, когда я ставила перед сэром Кристофером тарелку с супом, – ума не приложу!

– Простите, сэр Фаулер, все в порядке?

Мужчина оторвал направленный куда-то вглубь себя взгляд от созерцания того, что ему в этой “глуби”, судя по всему, не очень-то нравилось, или, проще говоря, сфокусировал отсутствующий взгляд на мне.

– Уточните ваш вопрос.

– С вами все в порядке? – “уточнила” я, слегка смутившись. – Вы выглядите расстроенным.

Сэр Кристофер помолчал, глядя на меня задумчиво и как будто оценивающе. И я смутилась еще больше и начала корить себя за глупый язык. Ну если один раз получилось по-человечески поговорить с работодателем, что ж ты теперь думаешь, что он тебе всякий раз душу будет открывать?..

– Простите, – я поторопилась исправить ситуацию, – я ни в коем случае не пыталась вмешаться в ваши дела, просто если я могу чем-то помочь…

– Вы уже ужинали, мисс Ривс? – неожиданно поинтересовался сэр Кристофер.

– Н-нет, – запнувшись, ответила я.

– Вы поужинаете со мной?

Я откровенно растерялась. Ни один работодатель в здравом уме и твердой памяти не предложил бы экономке разделить с ним трапезу. Это какая-то проверка? Но на что? И какой ответ в этой проверке правильный?..

– Как вам будет угодно, – пробормотала я ответ, который, как правило, в отношениях “начальник-подчиненный” работает безотказно.

– В таком случае подготовьте приборы, я подожду, – уведомил меня мужчина и отложил ложку.

Я стрелой метнулась на кухню.

Мы с миссис Доул обычно ужинали вместе и, естественно, совершенно не той едой, которая была приготовлена для владельца дома. Но, когда я, запыхавшись от спуска по лестнице чуть ли не кубарем, сообщила кухарке, что сэр Кристофер по неизвестной причине возжелал разделить со мной трапезу, она выглядела не удивленной и даже не раздраженной. Только всплеснула руками, заглянула под крышки и выдохнула, потому что ужин-то она начала готовить еще до того, как выяснилось, что мистер Фаулер нас покинет, так что дополнительная порция у нее имелась. Она стремительно организовала тарелку и для меня, сказала, чтобы я не беспокоилась, она подготовит второе блюдо к подаче, мне надо будет только забрать.

Я даже не успела сообразить, отчего вдруг такое понимание к столь вопиюще неподобающей ситуации, как уже поднималась наверх с собственной тарелкой ароматного супа.

Я в молчании поставила ее на стол, разложила приборы и вздрогнула, когда сэр Кристофер встал, чтобы, как и полагается правильно воспитанному джентльмену, отодвинуть для дамы стул. Я села, окончательно перестав понимать, что происходит, а мужчина как ни в чем не бывало вернулся на свое место и приступил к еде.

Бросив на него неуверенный взгляд, я тоже взялась за ложку. Суп был с морепродуктами. Почти забытый вкус, я такой когда-то очень любила. Но прислуге он, конечно же, не по карману.

В тишине особенно отчетливо звучал размеренный стук часов.

Было ощущение, что мир преломился неким странным образом и я оказалась в параллельной реальности. Красиво обставленная столовая, изысканные приборы. Мужчина, отодвигающий для меня стул. В моей настоящей реальности всего этого никак не могло существовать.

– Вы хотели о чем-то поговорить? – произнесла я, не выдерживая этой тишины, только усиливающей сюрреализм ситуации.

– Это вы хотели, – отметил сэр Кристофер. – Вы первой задали мне вопрос. Но да, я не против поговорить. Я не настолько люблю одиночество, насколько это может показаться со стороны. И не люблю, когда нарушаются мои планы на вечер.

Наверное, стоит расценивать это как приглашение к диалогу?..

– Я не могла не заметить, что ваша встреча с мистером Фаулером сегодня прошла не так, как предполагалось. И я не могу отделаться от мысли, что это связано все с тем же разговором с мисс Лоуренс.

– Все верно, – подтвердил сэр Кристофер. – Я задал Альберту вопрос по поводу этого заказа. И выяснилось, что “интересы короны” действительно подразумевают под собой безопасность королевской фаворитки. Я высказал свое недовольство этим фактом. Альберт высказал свое недовольство моим недовольством.

Мужчина немного помолчал и вдруг продолжил без каких-либо наводящих вопросов:

– Я совершенно не хотел браться за этот заказ. У меня более чем достаточно средств для существования, и я слишком занят своим текущим проектом, чтобы отвлекаться на что-либо другое. Но Альберт настаивал, говорил об интересах короны и безопасности королевства. – Тут он не удержался и презрительно выдохнул, выдавая тем самым все, что он думает о равнозначности безопасности королевства и фаворитки. – И я уступил. А теперь выясняется, что он меня обманул – и ради чего?

Кажется, вопрос не был риторическим.

Сэр Кристофер действительно смотрел на меня вопросительно, как будто всерьез рассчитывал, что я сейчас объясню ему мотивы поведения его собственного брата.

– Скажите, сэр Фаулер… – осторожно начала я. – Этот заказ пришел к вам напрямую и ваш брат узнал о нем и уговорил вас не отказываться? Или же корона передала свое пожелание мистеру Фаулеру, а он уже передал его вам?

– Второе, – ответил мой работодатель, совершенно не понимая, к чему я клоню.

Я кивнула сама себе, подтверждая собственные мысли.

– Видите ли… возможно, для вас это неочевидная вещь. Но обыкновенным людям – не гениям, не выдающимся деятелям и не прочим крайне незаменимым для королевства представителям – как правило, очень сложно, я бы даже скорее сказала – невозможно в чем-либо отказать короне. Я не могу знать наверняка. Но весьма вероятно, что мистер Фаулер прекрасно понимал, что этот заказ вам не нужен. Более того, смею предположить, что даже Его Величество предполагал, какой ответ он получит, если обратится напрямую к вам. Именно поэтому он обратился к вашему брату. И именно поэтому ваш брат скрыл некоторые детали, оказавшись между молотом и наковальней – между вами и короной.

Сэр Кристофер нахмурился.

– Альберту достаточно было мне это сразу сказать.

– И вы бы приняли заказ?

– Нет, я бы сообщил Его Величеству, что в королевстве полно других артефакторов, которые способны обеспечить безопасность его фаворитки. Возможно, мой брат не может отказать королю – я могу.

– Именно про это я и говорю! Теперь вы понимаете, почему мистер Фаулер посчитал, что скрыть правду будет лучше для всех?

– Ваше понимание “всех” включает почему-то только короля, его фаворитку и моего брата. В каком месте вся эта ситуация лучше для меня?

Вопрос, конечно, интересный. Я ведь действительно понимала мотивы мистера Фаулера. Я не готова была утверждать со стопроцентной уверенностью, но окажись я на его месте, я бы могла поступить точно так же. Его Величество, конечно, не славится излишней жестокостью и мелочной мстительностью, но сказать “нет” королю, когда дело касается такой малости, как изготовление артефакта артефактором?..

Это очень сложно было уместить в моей обывательской голове.

Но если попытаться взглянуть на ситуацию под другим углом…

Нет, слишком сложно! Мне не поместить себя в эту картину мира!

А от меня тем временем терпеливо ждали ответа на поставленный вопрос…

– В том, что Его Величество продолжит вам благоволить?

– А для чего мне нужно благоволение Его Величества?

Я окончательно растерялась. Никогда бы не подумала, что объяснять очевидные вещи может быть так сложно!

– Мисс Ривс, – на этот раз сэр Кристофер не стал дожидаться моего ответа, – я независимый артефактор, работа которого имеет первостепенное значение для развития артефакторики во всем мире, а не только в пределах Акристора. А эта наука на данный момент является движущей силой всего человеческого прогресса. Если Его Величество возжелает отозвать свое благоволение, ему это доставит куда больше неудобств, чем мне. Потому что в относительно цивилизованном мире, в котором мы с вами имеем счастье на данный момент проживать, корона не имеет возможности всерьез мне отомстить за неповиновение ее капризам. А отказ работать со мной нанесет ей куда больше ущерба, чем мне. И если мы с вами вернемся к тому, с чего начали, мой брат – человек, которому это прекрасно известно. А потому я по-прежнему не понимаю, в чем был смысл всего этого обмана.

В том, что вы для короны, может быть, и незаменимы. А вот ваш брат – нет. Но, вероятно, очень хотел бы таким стать. Быть единственным человеком, который может повлиять на сумасбродного гения, может быть очень даже выгодно.

Но этого я, пожалуй, сэру Фаулеру все-таки не скажу…

Вместо этого я решилась на вопрос:

– И что вы теперь собираетесь делать?

– Извещу брата и Его Величество, что отныне все заказы от короны должны поступать ко мне напрямую, а не через Альберта.

Ой-ей-ей…

Что-то – интуиция и жизненный опыт! – подсказывало мне, что мистер Фаулер от такого решения совершенно не придет в восторг.

Остаток ужина прошел в молчании.

Как ни странно, оно не было неловким, скорее задумчивым с обеих сторон.

Не знаю, о чем именно размышлял сэр Фаулер в моем присутствии, а я невольно косилась на его профиль, когда он этого (я надеюсь!) не видел, и пыталась разгадать, что это все же за человек, почему его брат относится к нему так, будто он совершенно беспомощен, тогда как очевидно, что ни в какой помощи (кроме правильного задергивания штор и крепкого здоровья кухарки!) мой работодатель не нуждается. И что теперь выйдет из всей этой истории с заказом для фаворитки?

Ужасно зудело спросить, что решит сэр Кристофер насчет самого артефакта. Доделает? Забросит? Отдаст заказчику? Показательно перепродаст?

Вопросы зудели на кончике языка, но я благополучно затыкала их вкуснейшим бифштексом.

Когда перед тем, как покинуть столовую, сэр Кристофер поблагодарил меня за прекрасную компанию, я не совсем поняла, была эта благодарность искренней или глубоким сарказмом, потому что я уж себя прекрасной компанией в данном конкретном ужине вообще не считала и только ругала за то, что вообще влезла в отношения братьев, хоть и из благих побуждений.

А благими намерениями известно, куда выстлана дорога…

Глава 3

Ядовитые дожди в Акристоре – явление уникально-обыденное. Уникальное оно для всего остального мира, и даже спустя три сотни лет ученые едут сюда в сезон, чтобы изучать это явление и его влияние на флору, фауну, экологию, физиологию, психологию даже и прочие важные “логии”. Для жителей же северного региона страны, куда, собственно, входит и столица, оно давно стало обыденным и воспринимается как привычное неизбежное зло, вроде тополиного пуха.

Все началось, как это частенько бывает, с эксперимента.

Среброцветница, тогда еще совсем не “дремлющая”, а самая обычная, и до всяких там исследований была цветочком довольно полезным, активно применялась в алхимии и медицине, обладая способностью “примирять” в составе одного препарата конфликтующие элементы. Но, к сожалению, свойство это быстро теряла, что приводило иногда к довольно печальным последствиям.

Гильдия алхимиков вместе с гильдией травников долго разрабатывали, долго утверждали, а затем долго подготавливали революционный эксперимент, в результате которого среброцветница должна была мутировать, усилить нужные ученым свойства и даровать наконец прочную стабильность соединениям.

Лабораторные испытания под надзором короны прошли безукоризненно, и было дано высочайшее дозволение применить разработку в промышленных масштабах.

Ну а дальше, как водится, все пошло не так.

Среброцветница внезапно взяла и отказалась цвести в свой традиционный период цветения. За что и получила дополнение к названию “дремлющая”. То ли потому, что соцветия спали и не желали раскрываться, то ли потому, что как тут не дремать, когда целыми днями только сидишь и ждешь, зацветет твой эксперимент или все-таки нет.

А вот когда в регионе наступил сезонный период дождей, длящийся от трех до четырех недель, тут-то она решила: пора!

Ядовитая пыльца, смываемая дождем и уносимая ветром, оказалась везде: в земле, в воде, в воздухе. Она стекала в реки и падала на землю с дождевыми каплями…

В учебниках пишут, что первый год был катастрофой. Люди, попавшие под дождь, получали сильнейшие ожоги, некоторые – вплоть до смерти. Гибли звери, растения, рыбы. Как только сопоставили катастрофу с среброцветницей – ее уничтожили. А на следующий год она выросла снова и снова зацвела еще более буйным цветом – пыльца с семенами разлетелась по всему региону.

Безуспешно бороться с ней пытались несколько лет, начались даже разговоры о переносе столицы на юг, пока корона в союзе с учеными не решила: не можешь предотвратить – возглавь.

Те самые свойства, ради которых среброцветницу и видоизменяли, никуда не исчезли, и Акристор выбился в лидеры мировой алхимии, сделавшись главным и единственным ее поставщиком. А природа и люди постепенно привыкали и видоизменялись вместе с ней. Отчасти силами современной магической науки, отчасти – просто в связи с естественным ходом эволюции. Среди животных появились устойчивые виды, неприжившиеся растения исчезли, зато прижившиеся чувствовали себя еще более комфортно.

Что же касается людей… у потомственных жителей столицы попадание под серьезный дождь уже давно вызывало лишь крайне неприятный зуд и покраснения с легким ухудшением самочувствия. Приезжим, конечно, было хуже, но магия не стояла на месте, и на помощь всем пришли датчики погодных условий, расставленные по всему городу защитные купола, под которыми можно найти укрытие, если непогода все же застала вас в пути, более эффективные средства лечения ожогов…

Среброцветница дремлющая теперь красовалась даже на столичном гербе, и считалось просто неприличным даже заговаривать о том, что, может, стоит как-то от нее все же избавиться.

Хотя я уверена, что ученые до сих пор ломают голову, как бы сделать так, чтобы и свойства сохранить, и от ядовитых дождей избавиться, но пока что – увы! – безуспешно.

Так что, в принципе, для всех жителей столицы переключение на жизнь в режиме цветения среброцветницы проходило планово и не вызывало потрясений. Но это если ты знакома с тем, как проходит это переключение в конкретно твоем доме. А поскольку дом сэра Кристофера был далек от обычного, перемены в его рутине тоже были необычными.

Помимо падающих на дом вместе с дождями ядовитых девиц (вернее, я, конечно же, хотела сказать “вместе с ядовитыми дождями девиц”!), внезапно обнаружилось, что сэр Кристофер серьезно занимается спортом.

–

Я и без дождя знала, что артефактор бегает. Каждое утро, ровно в семь, он покидал свой дом, одетый в легкие светлые брюки, просторную, такую же легкую рубашку и мягкие туфли на прочной подошве. А возвращался обратно в восемь – взмокший, раскрасневшийся, тяжело дышащий. Он поднимался к себе наверх, а через сорок минут к завтраку уже спускался безукоризненный джентльмен в строгом костюме и с идеальной укладкой. Признаться, я невольно потихоньку подглядывала за его возвращениями – сама себе говорила, что я просто должна быть в курсе передвижений своего работодателя, но мне было почему-то приятно смотреть на него такого: растрепанного и взъерошенного. Похожего на человека, наверное, а не на безукоризненно идеальную машину.

Так что да, тот факт, что сэр Кристофер хорошо слушает докторов и при сидячей работе находит время для физических упражнений, давно мне был известен. Однако я полагала, что бегает он, пока хорошая погода да не наступили холода…

Ночью пошел дождь – уже не примеряясь, а как следует, всерьёз.

Ливень барабанил по обработанной специальным раствором крыше, а я, засыпая под эти звуки, размышляла о том, какие изменения он запускает в моем лю… в городе моего детства.

А утром оказалось, что изменения пришли не только в город, но и в наш дом.

Малая гостиная, предназначенная для укромного распития джентльменами своих напитков и выкуривания сигар в обсуждении чисто мужских разговоров (пока дамы распивают свои напитки и обсуждают чисто женские разговоры в большой), на моей памяти была всегда закрыта – хотя что там, конечно, той памяти. Пенни заглядывала туда раз в неделю – обмести пыль да протереть пол. Я заглядывала ровно столько же – просто убедиться для галочки, что работа выполнена безукоризненно. А потому распахнутая дверь в эту самую малую гостиную меня несколько озадачила.

Я заглянула туда и замерла с приоткрытым ртом.

Мебель – несколько глубоких кресел – была сдвинута, ковер свернут, а пол посередине был просто вырезан. В этой прямоугольной дыре возвышалась странная движущаяся конструкция, на которой и находился мой работодатель. И он на ней не просто стоял, но бежал, при этом оставаясь на месте.

Ничего подобного в этой жизни мне еще видеть не доводилось, а ведь я девушка вроде бы образованная и, кажется, начитанная!

Оторваться от зрелища было сложно.

Ровное шумное дыхание, ритмичные отточенные движения, равномерный мягкий шум шагов, растрепавшиеся светлые волосы, взмокшая на спине белая тонкая рубашка…

Я сглотнула сухим горлом, облизнула губы и… аккуратно закрыла дверь.

Сэр Кристофер не любит, чтобы его отрывали от какого-либо занятия!

Такое простое, казалось бы, правило, но некоторые его даже за много лет не усвоили.

Стук двери был злым и громогласным.

Фаулер-старший ворвался в дом, игнорируя льющий дождь, ранний час и элементарные правила приличий.

– Кристофер!!! – рявкнул он на весь дом, отбрасывая в сторону зонт и стаскивая с себя серьезный защитный плащ, а следом и плотные перчатки, напрочь игнорируя тот факт, что растекающиеся ядовитые лужи могут попортить непривычный к такому обращению паркет.

И я бы задалась вопросом, что за муха его укусила, если ему приспичило явиться сюда в самый разгар ливня да с утра пораньше. Но я, к сожалению своему, знала. К сожалению – потому что предпочла бы не иметь к этой истории никакого отношения. Теперь я чувствовала себя так, будто в своей попытке разъяснить младшему мотивы старшего и как-то их слегка примирить – и тем самым укрепить свое положение в доме, снискав благодарность обоих, – только сделала еще хуже. И не факт, что они без меня с этим “хуже” не справились бы. Но в том-то и дело, что лучше бы справились без меня!

– Сэр Кристофер сейчас занят. – Я вспомнила о своих должностных обязанностях, перестала машинально пытаться слиться со стеной и выступила вперед. – Может быть, я могу пока предложить вам чаю? Или подать завтрак?..

Альберт прожег меня яростным взглядом и, не удостоив ответа, прошагал мимо, чтобы распахнуть дверь в ту самую малую гостиную.

Я же направилась к брошенным мокрым вещам.

Из малой гостиной доносились голоса. Вернее, голос. Что отвечал орущему брату мой работодатель, мне расслышать не удавалось, но достроить диалог не составляло труда.

– Нам нужно немедленно поговорить!

– …

– Нет, прямо сейчас. Ничего с тобой не случится, если ты раз в жизни прервешь свою идиотскую тренировку!

– …

– Прекрати! Ты можешь хоть иногда не докапываться до каждого малейшего слова?! В конце-то концов, после стольких лет…

– …

– Катись к черту!

Под новый грохот захлопнувшейся двери Фаулер-младший снова оказался в коридоре. И может быть, мне показалось, но на этот раз дверь захлопнулась не по его воле?..

– Несите ваш чай и завтрак, – раздраженно бросил он мне, удаляясь в столовую.

–

Как и следовало ожидать, разговор между братьями случился, только когда сэр Кристофер позанимался, принял душ, привел себя в порядок, позавтракал…

Фаулер-старший, успевший отзавтракать и протереть шагами дырки в ковре гостиной, встретил его многообещающе бешеным: “Наконец-то!”

Дверь в гостиную закрылась.

Подобрав юбки, я на цыпочках приблизилась к ней и прижалась ухом.

Все слуги подслушивают, а кто не подслушивает – тот сам дурак.

Информация – наше главное оружие. И я вовсе не про то, чтобы применять его против хозяина (хотя в целях самозащиты иногда может и пригодиться!). Но знать больше, чем полагается, – это практически прямая обязанность экономки наравне с хранением ключей.

А за дверью тем временем орали.

– …выражают высочайшее недовольство! Да как тебе вообще в голову такое пришло?!

– Я не понимаю, в чем проблема. Если король желает, чтобы я выполнял какие-то заказы, то пусть он обращается ко мне напрямую.

– Чтобы ты отказался их выполнять?

– Чтобы тебе не приходилось мне врать. Может быть, у тебя есть проблемы с тем, чтобы отказать королю. У меня – нет.