Серпентариум

– Я здесь не за этим, детка, – его голос был низким и уверенным. Он замедлился, словно подчеркивая свою власть, затем добавил, – Но от твоего предложения я не откажусь.

Отпустив мои ноги, они безвольно опали на матрас.

Я чувствовала, как меня сковывает не только его физическая сила, но и его взгляд, который буквально врезался в меня. Я пыталась сохранить внешнее спокойствие, но внутри у меня все грохотало от страха и ярости.

– Тогда что тебе нужно? – я постаралась звучать холодно, но чувствовала, как самообладание покидает меня.

Давид не спешил. Его глаза сверкнули от какой-то непонятной удовлетворенности, прежде чем он медленно опустил руки к своему поясу.

Звук расстегивающейся бляшки разорвал тишину, и одним плавным движением он вытащил ремень, освобождая свои шлевки, словно это было частью какого-то спектакля, где он был главным действующим лицом.

Мое тело сжалось, будто готово было отразить удар от падения с огромной высоты. Давид начал двигаться огибая кровать, его шаги тяжело звучали в тишине, а его голос был тихим, но уверенным.

– Протяни руки, – слова прозвучали как приговор, резкий и жесткий, как трос, натянутый до предела.

– Еще чего! – сорвалось с моих уст, и я почувствовала, как остриё враждебности ударяет в воздух. Кажется, я почти забыла, какую роль собиралась сыграть.

Давид, не меняя выражения, приподнял бровь, как будто испытывая меня. Он подошел ближе, его глаза не отрывались от моего лица, и я почувствовала, как воздух между нами стал плотнее. – Я думал, мы договорились?

Я сглотнула, но не смогла подавить слабость, что прокралась в мое сердце. Сдерживая дрожь, я сжала кулаки и почти шепотом выдавила:

– Просто скажи, что тебе нужно, и я это сделаю. Не надо причинять мне боль…

– Руки, Ада, – снова потребовал Давид, не отрывая своих серых глаз от моих.

– Пожалуйста… – я опустила голову, не в силах сдержать слезы. Мои плечи задрожали, и я едва тормозила рыдания, которые вырывались наружу, как поток.

Он резко схватил меня за обе руки, дернул их к себе. Мгновение, и мои запястья оказались под его зажимом, а ремень, как стальной пистон, затянулся вокруг моих кистей, сжимая их до боли.

Мой плач стал неконтролируемой истерикой, вихрем, который захлестывал меня. Я рыдала, не в силах освободиться, сбежать, сделать хоть что-то. Каждое движение было – безнадежной борьбой с собственным телом, которое не слушалось.

Давид, по прежнему безмолвно, осторожно поднял мое зареванное лицо двумя пальцами за дрожащий подбородок.

В следующую секунду его рука с размаху опустилась на мое лицо. Пощечина была такой сильной, что мир перед глазами поплыл, а жгучая боль, словно кипучий поток, охватила все мое лицо.

От удара я потеряла равновесие, и моё тело упало на мягкую перину кровати. Удар был настолько сильным, что я не сразу поняла, что произошло. Воздух застрял в легких, я почувствовала, как мой мир будто сжался в одну точку, и на несколько секунд я выпала из реальности.

Только через мгновение я смогла наконец сделать глубокий вдох, который, казалось, разорвал мою грудь.

– Послушай меня, Ада, – произнес Давид, выдыхая, словно сбрасывая с себя всю накопленную агрессию. Он уселся на кровать рядом с моим парализованным от шока телом.

– Ты работаешь на «Аспид»? – спросил он спокойным, почти безразличным голосом, как будто это была самая обычная из возможных бесед.

В моей голове мысли начали формироваться, но они были обрывочными и туманными, как будто я хотела собрать осколки стекла. Я неуверенно попыталась сесть, поджав ноги, как если бы таким образом могла стать невидимой, исчезнуть из его поля зрения. Я чувствовала себя маленькой, беспомощной, как потерянный ребенок, который не знает, куда спрятаться.

– Я… я не знаю, что это такое, – выдохнула я, голос мой едва пробился через сдавленное обидой горло.

– Тогда зачем ты следила за нашим человеком и кому ты слила фотки, которые сняла в переулке? Спросил Давид все тем же спокойным тоном.

Мои глаза расширились от услышанного. Неужели последствия моего любопытства действительно могут быть такими серьезными. Страх захлестнул меня, и я почувствовала, как лед сковывает мои органы.

– Давид, прошу, поверь мне, – я начала говорить, голос дрожал от волнения, – Я клянусь, это было просто любопытство. Я не знаю тех людей, которых сняла в тот вечер. Умоляю, я не знала, что все так закончится. – слезы снова сыпались по щекам.

– Людей? – Его взгляд стал еще более настойчивым, он нахмурил брови и прищурился, как будто пытаясь разобраться в моих словах. – Сколько их было?

– Двое, там было двое мужчин, – затараторила я, проглатывая очередную порцию слез. – Один был очень высокий, кажется, в кожаной куртке. А другой был в белом или в каком-то светлом пиджаке. – Я судорожно искала в памяти хоть какие-то детали, мои глаза метались по комнате, как будто они пыталась найти хоть одно подтверждение моим словам.

– Покажи мне те фото, – скомандовал Давид, не отрывая взгляда от моего лица.

– У меня их нет, – выдавила я, еще сильнее разрыдавшись, не отрывая жалобного взгляда от Давида. – Кто-то пробрался в мой дом и стащил мой телефон, а на следующий день он снова оказался в квартире, но фото были удалены… Горькие слезы текли по моему лицу, словно они оплакивали нелепость моей версии.

Громко выдохнув, Давид поднял взгляд к потолку.

– Ада… – его голос звучал так, будто я была самым большим разочарованием в его жизни. – Ты думаешь, я в это поверю?

Он снова посмотрел на меня.

– Я клянусь, – рыдая, выдавила я, в надежде, что хоть как-то смогу достучаться до него.

Он развернулся ко мне и дернул меня за ногу с такой силой, что колено протестующе щелкнуло, и я скользнула по простыне, оказавшись на спине. Прежде чем успела осознать, что происходит, он перекинул ногу через мои бедра, оседлав меня. Тяжесть его тела словно цепи приковала меня к кровати, лишив всякой возможности двигаться.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

– взмолилась я, рыдая, пытаясь хоть как-то оттолкнуть его связанными руками.

Моё сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот разорвётся.

Я зажмурила глаза, молясь о чуде, желая исчезнуть, раствориться, стать крошечной. Громкий хлопок, словно удар грома, разорвал воздух. В тот же миг что-то тёплое и липкое окропило моё лицо.

Я резко распахнула глаза. Мир вокруг будто замер. Давид пошатнулся, его лицо исказилось, как будто он пытался понять, что только что произошло. На его рубашке темнело пятно, которое быстро расширялось, зловеще мерцая под мягким светом лампы. Он медленно опустил руку к груди, и пальцы коснулись раны.

– Чт… – прохрипел он, но слова оборвались. Его тело обмякло, и он рухнул на меня всей своей тяжестью.

Я боялась пошевелиться. Тишина резким ультразвуком пульсировала в моих ушах, оглушая. Тело Давида, неподвижное и тяжелое, давило на меня, перекрывая дыхание. Но внезапно эта невыносимая тяжесть исчезла. Я резко вдохнула, наполнив легкие воздухом, как утопающий, который наконец вынырнул на поверхность.

Надо мной возникла фигура. Высокий мужчина, наклонившийся так близко, что я могла рассмотреть его черты. Его карие глаза чайного цвета смотрели прямо в мои.

Не произнеся ни слова, он просунул одну руку под мою шею, другую под ноги. Его движение было настолько уверенным и точным, что я почти не почувствовала рывка, когда он поднял меня с кровати. Он вынес меня из спальни, спасая от кошмара.

Глава 5. Ада

Мужчина нес меня к машине, словно мешок с картошкой, даже не сбавляя шаг. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но напряжённые мышцы рук выдавали скрытую мощь. Высокий, крепкий, с выточенными чертами лица – он мог бы сойти за героя какого-нибудь боевика. В голове мелькнула мысль: этот человек не только опасен, он привык к насилию.

– Могу идти сама, – выпалила я, надеясь хоть немного сохранить достоинство.

– Не доверяю, – коротко ответил он.

Холодный воздух резанул кожу. В карминовом платье без рукавов я ощущала каждый порыв ветра, а босые ноги дрожали от прикосновения к осенней сырости. Когда он опустил меня на землю у машины, я с трудом сдержала рвущуюся наружу дрожь – от холода и страха.

Он открыл заднюю дверь, усадил меня внутрь и резко захлопнул её, будто я была проблемным ребёнком.

– Куда ты меня везёшь? – мой голос прозвучал резче, чем я планировала, но паника делала своё дело.

– За кофе, – последовал равнодушный ответ.

Я остолбенела, пытаясь понять, шутит он или нет.

– Кофе? – переспросила я.

– Тебе нужно прийти в себя, – он спокойно завёл машину. – И это неплохое средство, чтобы согреться.

Он так уверенно говорил, что я на секунду засомневалась в своих подозрениях. Но только на секунду.

Я оглядела салон. Чёрная кожа, металлические вставки, запах табака и… оружейного масла? Это была не просто машина. Это был мобильный бастион, где всё предусмотрено. Включая блокировку дверей.

Я повернула голову к окну, стараясь сосредоточиться на окружающих деталях. Деревья мелькали в свете редких фонарей, листья кружились под порывами ветра. Каждое дерево, каждый поворот казались возможным шансом для побега.

Когда мужчина свернул на парковку у круглосуточной кофейни, я почувствовала прилив адреналина.

– Сиди здесь, – сказал он, заглушив двигатель.

– Что, даже выйти нельзя? – бросила я.

– Только попробуй, – он бросил на меня взгляд через плечо, затем вышел, захлопнув дверь.

Дождавшись пока он зайдет в кофейню, я прижалась к двери, пытаясь найти кнопку разблокировки. Сердце билось, как сумасшедшее. Вдох. Выдох. Сейчас или никогда.

Мой палец нашёл нужную кнопку, и я, почти не раздумывая, нажала её. Замки щёлкнули, и я рывком открыла дверь. Холодный воздух обжёг кожу, но я бросилась вперёд, босыми ногами по сырой земле, чувствуя, как острые камни и мокрые листья впиваются в ступни.

– Ада! – голос моего «спасителя» грохнул по ночи, как выстрел.

Я обернулась на секунду – он стоял у входа в кафе с двумя стаканами в руках. Его спокойствие было пугающим. Я бросилась за угол здания, выискивая укрытие.

– Стой, идиотка! – его голос уже звучал ближе.

Паника захлестнула меня, в голове билась одна мысль: спастись! Я нырнула за угол ближайшего здания, задыхаясь от напряжения.

Но через мгновение меня поймали. Его рука обхватила мой локоть, словно стальная хватка.

– Быстрая, но не настолько, – выдохнул он, явно не испытывая ни злости, ни раздражения.

– Отпусти меня! – выкрикнула я, дёргаясь, как могла.

– Ты думаешь, я причиню тебе вред? – он слегка нагнулся, чтобы взглянуть мне в глаза.

– А разве нет? – выпалила я, чувствуя, как холод и страх превращаются в гнев.

Он лишь покачал головой и слегка отпустил мою руку, давая понять, что не собирается причинять вреда.

– Если бы хотел убить, сделал бы это ещё в квартире, – произнёс он спокойно. – Но если ты продолжишь убегать, я передумаю.

– Это совсем не успокаивает, – прошипела я, с трудом подавляя злость.

Его взгляд стал серьёзнее.

– Ада, ты жива, потому что я вмешался.

Эти слова ударили сильнее, чем я ожидала. Внутри что-то оборвалось, но я не собиралась показывать слабость.

– Вернёмся к машине, – он отпустил мою руку, но встал так, чтобы я не смогла снова рвануть в другую сторону. – И, пожалуйста, не заставляй меня снова гоняться за тобой.

Молча я поплелась к машине, чувствуя, как холод пробирает до костей.

Когда мы вернулись к машине, он взял оставленный им на капоте кофе, сел в машину и подал мне стакан.

– Выпей. Это помогает, – его голос снова стал спокойным, почти тёплым.

Я взяла стакан, но так и не сделала ни одного глотка.

Я сидела на заднем сидении, обхватив пальцами горячий стакан кофе, и молчала. Слова будто застряли в горле, а мозг не переставал искать способы сбежать. Бежать далеко, не оглядываясь.

Но взгляд всё равно невольно цеплялся за него – за мужчину, который только что без особого труда вытащил меня из лап смерти, а теперь спокойно пил кофе, как будто ничего не произошло.

Лицо этого человека было словно высечено из гранита. Линия челюсти резкая, острая, будто срезанная лезвием ножа, подчёркивала силу характера. Высокие скулы придавали его лицу выражение строгой скульптурной красоты, а нос – прямой, чуть расширяющийся у основания – дополнял этот идеальный профиль. Свет от фонаря у обочины обрисовывал каждую деталь: кожа матовая, с легким загаром, как у человека, который много времени проводит на открытом воздухе.

Коротко подстриженные волосы, тёмные, но с лёгким рыжеватым отливом в местах, где их касался свет, подчёркивали суровость его черт. Эта практичная стрижка не оставляла ни капли лишнего – каждая деталь была функциональной, как и он сам. Щетина, покрывающая его челюсть и щеки, выглядела небрежно, но при этом добавляла ему ещё больше мужественности. Щетина не была слишком густой, а оставляла ощущение лёгкой неряшливости, которая на удивление ему шла.

Губы были сжаты в прямую линию, уголки чуть опущены, будто он привык скрывать свои эмоции. Но их форма выдавали силу: верхняя губа была тонкой, а нижняя чуть полнее, с лёгкой складкой посередине.

Его широкие плечи, мощные и крепкие, казалось, были созданы для того, чтобы нести невыносимый груз ответственности. Черные, как ночь, тактические штаны плотно обтягивали его мускулистые бедра, а облегающая куртка с высоким воротником подчёркивала рельефную грудь и талию. Даже через ткань чувствовалась сила его тела, будто под одеждой пряталась стальная броня.

Его руки были крупными, с длинными пальцами и жилистыми предплечьями, которые обнажались при каждом его движении. На коже виднелись тонкие шрамы – не хаотичные, а ровные, как линии, нанесенные с особой жестокостью и точностью.

– Долго пялиться будешь? – его голос прозвучал ровно, но с лёгкой насмешкой.

Я вздрогнула, словно он поймал меня за чем-то запретным, и быстро уставилась в окно.

– Я… не пялилась, – ответила резко, больше защищаясь, чем отрицая.

– Ну да. – Он вздохнул и чуть развернулся ко мне.

– Что? – выдавила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Что тебе сказал этот, как его… Давид? – Он говорил спокойно, но в голосе проскальзывало что-то стальное, словно каждое слово было выверено.

Я прикусила губу. Как будто этот вопрос внезапно вытащил из меня весь кислород.

– Он спросил, работаю ли я на «Аспид». – Я сделала паузу, чтобы посмотреть на его реакцию, но он лишь поднял бровь.

– А ты что? – уточнил он.

– А что я могла ответь? Я даже не знаю, что такое этот «Аспид». – Я перевела взгляд на свои босые ноги, которые дрожали от холода и нервов. – Я не знала, что мне делать.

– Логично, – спокойно отозвался он.

– А теперь я не знаю, что делать с тобой, – вырвалось у меня раньше, чем я успела обдумать.

Мужчина не ответил сразу. Он посмотрел на меня, потом снова сделал глоток кофе, словно обдумывая ответ.

– Ты не знаешь, доверять мне или нет, – констатировал он. – Снова логично.

– Если ты это понимаешь, то почему просто не скажешь, что тебе нужно? – Мой голос дрожал, но я старалась держаться уверенно.

– Я скажу… Давид прикрывался работой пожарного, а сам работал на злого дядю. Остальное позже. – он говорил так спокойно, словно это был урок в классе, а не обсуждение моей жизни. – А пока ты можешь захотеть сделать глупость вроде побега.

Мой взгляд снова метнулся к дверям.

– Даже не пытайся, – добавил он с лёгкой улыбкой, не глядя на меня.

– Почему это? – выдохнула я.

– Потому что я тебя поймаю – его слова звучали, как обещание.

Я сжала руки на стакане, чувствуя, как горячий напиток согревает замёрзшие пальцы, но не спасает от дрожи внутри.

– Зачем всё это? – наконец спросила я. – Почему ты вмешался?

Его взгляд встретился с моим, и в этот момент всё остальное исчезло. Я почувствовала, как что-то давит на грудь. Он явно хотел сказать что-то, но вместо этого повернулся вперёд и завёл машину.

– Выпей кофе, Ада. Он остывает.

Его спокойствие бесило меня. Хотелось выбросить этот стакан в окно, кричать, требовать объяснений, но что-то внутри меня останавливало. Словно я понимала, что сейчас каждое моё слово, каждый шаг могли стать роковыми.

А в голове продолжала крутиться мысль: Как отсюда сбежать?

Машина тронулась с места, и я почувствовала, как по телу пробежал неприятный холодок. Улицы за окном выглядели пустынно и безлико, словно отражение моего состояния. Я осторожно огляделась, будто ожидая, что он вот-вот свернёт куда-нибудь в сторону леса или заброшенного склада.

– Куда мы едем? – голос прозвучал резче, чем я хотела, но я не собиралась извиняться.

Он бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида, но не ответил.

– Ты собираешься похитить меня? – спросила я уже громче, срываясь на истерику.

– Похитить? – его тон был таким насмешливым, что мне захотелось ударить его этим несчастным стаканом кофе.

– Я серьёзно, – выпалила я, игнорируя его издевательский тон. – Ты вытащил меня из квартиры, посадил в машину и возишь по ночному городу. Я не знаю, кто ты, и понятия не имею, чего ты хочешь.

Он снова перевёл взгляд на дорогу, но губы дрогнули, будто он удерживал смешок.

– Ты знаешь, что я спас твою жизнь, верно?

– Может, только для того, чтобы убить позже, – пробормотала я, сжимая стакан так сильно, что он угрожающе хрустнул.

– А кофе купил как последнюю трапезу перед казнью? Его сарказм уколол меня.

– Тогда куда мы едем? – Я прижалась к двери, словно это могло меня защитить.

Мужчина слегка качнул головой, будто сдаваясь перед моей паранойей.

– Мы просто катаемся, чтобы дать моим людям время на уборку.

– Какую уборку? – Я нахмурилась, подозревая, что это ещё одна уловка.

– Трупа в твоей квартире, – ответил он с таким спокойствием, будто говорил о смене лампочки. – И двери, которую этот мудак сломал, когда решил вломиться к тебе.

Я замерла, чувствуя, как мысли начали путаться.

– Что? – только и смогла выдохнуть.

– Моя команда сейчас убирает следы, – пояснил он, слегка повернув голову в мою сторону. – Чтобы тебя не отправили в тюрьму за самооборону.

– Т-так… он не выжил? – Мой голос предательски дрогнул, хотя я прекрасно знала ответ.

– Был бы жив, я бы тебя не вытащил, – сказал он холодно, даже без намёка на сожаление.

Я прижала ладонь ко лбу, чувствуя, как голова начала кружиться. Всё, что я пережила за последние несколько часов, навалилось с новой силой.

– Тебе стоит привыкнуть к тому, что люди в этом бизнесе редко доживают до спокойной старости, – добавил он, будто делился житейской мудростью.

– В каком ещё бизнесе? – спросила я, пытаясь успокоиться.

– Аспид, Давид.

Я замотала головой, всё ещё не понимая, почему он вообще решил вмешаться в мою жизнь.

– Не думай об этом, – его голос стал мягче. – Просто доверься мне на этот вечер.

– Довериться тебе? – Я фыркнула. – Ты хоть понимаешь, как это звучит?

– Лучше, чем сидеть в квартире с мёртвым парнем, не так ли?

Он был прав, и это меня злило.

Я не знала, что делать. Всё, что происходило, ощущалось настолько странно, что я никак не могла поверить. Каждая минута в этой машине казалась вечностью. Он сидел рядом, спокойно ведя машину, но я всё ещё не могла понять, кто он. Почему спас меня? Почему не убил, как я думала сначала?

– Как тебя зовут? – наконец, выдавила я из себя, пытаясь хоть как-то разбавить это молчание. И чтобы самой отвлечь мысли от смерти Давида.

Он не посмотрел на меня, продолжая сосредоточенно вести машину. На его лице ничего не менялось.

– Торин, можно Тор, – сказал он, как-то тихо, но решительно.

Ну конечно, так я тебе и поверила. Подумала я. Мне казалось, это банальная ложь. С чего бы ему говорить мне свое настоящее имя.

Мы ехали по городу, и я старалась держать свои мысли в узде. От этой дороги в голове все путалось. Мне не хотелось верить, что он просто вывез меня, чтобы сделать со мной что-то плохое. Я то и дело прокручивала в голове возможные сценарии. Как только я окажусь в своей квартире, сразу бегу в полицию. Пусть он даже и спас меня, это не отменяет того, что я не знаю, что за человек он на самом деле.

Мы наконец подъехали к моему дому. Я почувствовала, как камень упал с души, но одновременно в груди все сжалось. Мы приехали. Мы здесь. Но меня всё ещё не покидало чувство, что я в ловушке.

Торин вышел первым и, обойдя машину, открыл дверь с моей стороны. Я была готова выскочить наружу, но застыла, когда он снял куртку и протянул её мне.

– Надень. Замёрзнешь, – коротко бросил он.

– Что? – Я уставилась на него, сбитая с толку.

– Платье красивое, но босиком и с голыми плечами ты рискуешь заболеть. – Он поднял бровь, видимо, считая, что этот аргумент достаточно убедителен.

Я взяла куртку, по привычке пробормотав «спасибо». Куртка была тяжёлой, пахла табаком, кожей и чем-то ещё, незнакомым, но странно успокаивающим.

Мы поднялись на этаж. Когда мы подошли к моей двери, я сразу заметила, что вокруг собрались несколько соседей. Из-за шума этой ночью они, видимо, не могли уснуть и, не выдержав, решили выйти проверить, что происходит.

У двери стояла пожилая женщина, которая всегда любила заглядывать ко всем в квартиры и приносить угощения. Она взглянула на нас с беспокойством в глазах, и её взгляд сразу задержался на Торине. Вероятно он казался ей чужаком.

– Ада, ты в порядке? – спросила она, подходя ближе.

Я открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Тор, не давая мне шанса, быстро обнял меня за плечи, почти прижимая к себе. Его вторая рука на моем локте сжалась сильнее, чем я ожидала, и я почувствовала, как напряжение стало буквально выпирать из каждой его мышцы. Он не позволил мне ничего сказать, мне казалось, что он как-то мгновенно взял контроль над ситуацией.

– Всё в порядке, – спокойно сказал он, не замечая ни взгляда женщины, ни множественных вопросов, которые явно маячились на её губах. – Были попытки ограбления, пробовали взломать дверь. Ада в безопасности, теперь с ней всё хорошо, ей нужно немного отдохнуть. Завтра мы с Адой пойдём в полицию и подадим заявление.

Соседи на мгновение замолчали, не зная, что ответить. Все они выглядели обеспокоенно, словно не верили, что такое может происходить прямо в нашем доме. Но Тор говорил с такой уверенностью, что я даже начала сомневаться в собственной правоте. Как-то странно было чувствовать, что он контролирует этот момент так легко, а я оставалась лишь сторонним наблюдателем.

Женщина с соседнего этажа, та, что всегда носила розовый халат и рассыпала сплетни, казалось, немножко смутилась. Её взгляд на нас был долгим, с опаской, но она наконец кивнула, осознавая, что она просто не может вмешаться.

– Понимаю… – сказала она с явным облегчением. – Главное, что ты в порядке. Мы на всякий случай всегда рядом, если что.

Тор покивал в ответ, не позволяя ей говорить дальше. А я стояла, сжав зубы, ощущая, как моя рука болит от его хватки. Он не отпустил меня, даже когда соседи начали расходиться, тихо перешептываясь. Они уходили, но их взгляды всё равно оставались на нас. Всё это время я ощущала себя как на перекрёстке, как будто момент, когда можно было всё изменить, ускользал от меня. Но что я могла сделать? Мои мысли путались, и каждый раз, когда я пыталась что-то сказать, Тор как будто запирал меня в клетке своим молчаливым командованием.

Когда дверь за соседями закрылась, я почувствовала, как его рука наконец отпустила мой локоть. Я не сразу двинулась. Всё ещё ощущая давление его хватки, я сделала шаг вперёд и вошла в свою квартиру. И тут меня как будто ударило – всё было совершенно другим. Это была не моя квартира.

Сначала я заметила диван. Он стоял на своём месте, но теперь его синий цвет был таким насыщенным, а желтые подушки, которые когда-то казались мне немного выцветшими, теперь выглядели новыми, как будто только что купленными. Я оглянулась, графитовый ковер, который казался запылённым и вечно мялся, теперь был пушистым и идеально ровным, как будто никто не ступал по нему. В воздухе не было ни малейшего следа того беспорядка, что я оставила после того, как меня вырвали из этого мира. Всё выглядело так, словно не было никаких ночных сцен, криков или хаоса.