Тени звезды АРЕС

– Там данные о транзакциях. Электронные кошельки, более ста миллиардов долларов, – Макс говорил почти шёпотом, но в его голосе слышалась гордость смешанная с растерянностью от обрушившейся на нас информацией.

– Сколько?! – я не смог скрыть ошеломления от услышанного.

– Точнее, сто двадцать три миллиарда семьсот восемьдесят шесть миллионов долларов, – уточнил Макс, переминаясь с ноги на ногу.

Его руки слегка дрожали, а голос звучал напряжённо, словно он всё ещё не мог поверить в увиденное. Медленно повернув голову, я с удивлением посмотрел на пленника. Лицо дипломата побледнело, глаза заметались из стороны в сторону, словно он искал выход из ситуации.

– Эдгарс, ты можешь объяснить, как простой дипломат оказался причастен к такой сумме? – произнёс я, наклоняясь ближе.

Мой тон был спокоен, но каждое слово звучало как удар хлыста.

– Это не моё! Я даже не знаю, что это! – голос Эдгарса сорвался.

Слова сыпались быстро и беспорядочно, как камни с горного склона.

– Мне её передал посол! Сказал доставить в центр города, в офис, и передать ее в руки англичанину. Я не знал, что там!

– Какой офис? Где именно? – мой голос стал резким, требовательным.

Я слегка вздёрнул его подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

– На площади Независимости, в торговый центр. Там мне сказали… офисы, – бормотал он, избегая моего взгляда.

Я раздраженно повернулся к Раулю.

– Не понял! – моему удивлению не было предела.

Если эта информация правдива, то это был мой персональный промах.

– У нас разве остались британцы после разрыва дипотношений?

«Торговая миссия. Классика для них. Они всегда используют такие структуры в качестве прикрытия для разведдеятельности!» – мысленно я корил себя за упущение: «Чёрт. Это было очевидно! Почему я не проверил их миссию раньше? Почему эта версия даже не всплыла в наших обсуждениях?»

Я сжал кулаки, чувствуя, как волна раздражения накатывает. Пазл, который до этого не складывался, внезапно обрел форму. Всё, что происходило в последние дни, превращалось в единый хорошо написанный бриттами сценарий.

– Твою мать, стандартная практика. Идеальный фасад: аналитики, опера и связисты. Чёрт возьми, это же стандартная схема МИ6. Как я мог это упустить?! – проговорил я скорее себе, чем Раулю.

Он в недоумении кивнул, явно ожидая моей непредвиденной реакции на происходящее.

– Если это так, и британцы вмешиваются, значит, мы наступили чей-то не прятанный хвост. Обнаружили что-то действительно важное.

Я снова внимательно посмотрел на пленника.

– Да уж, Эдгарс, – сказал я тихо, но в этих словах прозвучал холод, от которого даже воздух в комнате стал напряжённым,

– Ты не просто стукач и заложник, ты ключ ко всему этому. И знаешь, что будет, если ты продолжишь скрывать что-то важное?

Пленник быстро закивал головой и сжался в комок, словно пытаясь спрятаться от реальности. Его замёрзшие пальцы дрожали, лицо покрылось испариной, а дыхание сбилось в рваный ритм.

«Твою мать!» – думал я разглядывая дипломата: «Если всё действительно так, как кажется, то это поезд с отказавшими тормозами, несущийся с горки прямо на нас, а мы стоим на его пути, как идиоты.»

– Шеф! – спокойный, но твёрдый голос Жанны вывел меня из раздумий.

Она вошла в комнату почти незаметно и теперь стояла в дверях, прижимая планшет к груди. Её спокойное лицо резко контрастировало с напряжённой атмосферой в комнате.

– Информация Макса не полная.

Я резко повернулся к хакеру, который, казалось, сжался под грузом её слов.

– Как это «не полная»? – в моём голосе прозвучало раздражение.

– А как же счета с заоблачной суммой?

– Счета и суммы – это лишь вершина айсберга, – холодно объяснила Жанна, делая шаг вперёд.

Её голос был ровным, но в нём звучали нотки неодобрения. Этот холодный тембр-колокольчик звучал для меня похоронным звоном.

– У нас есть только адреса кошельков, но нет ключей для доступа к ним.

– Говори понятнее! – мой тон стал резким, напряжение росло с каждой секундой.

Жанна плавно развернула планшет, показывая данные, и провела пальцем по экрану.

– Смотрите» Криптокошельки работают по принципу двух ключей: публичного и приватного. Публичный – это адрес, который передают для получения средств. Приватный – секретный код, который обеспечивает полный доступ. Без него деньги недоступны.

Я нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное.

– Ты хочешь сказать, у нас только половина?

– Даже меньше. Процентов тридцать, – уточнила она, переводя взгляд на притихшего дипломата.

– А где остальные семьдесят? – мои слова прозвучали как удар.

– У англичан! Где же еще, – уверенно ответила Жанна.

Она внимательно осмотрела флешку, которую я всё ещё держал в руке, и заговорила с лёгкой иронией:

– Инженеры Илона Маска – не идиоты. Эта флешка – не просто носитель данных. Здесь тройная защита, а также модуль Bluetooth, который связывает её с другой такой же флешкой. Это стандартная технология. Если у нас есть одна, где-то есть и вторая.

Она вложила флешку обратно в мою ладонь, её глаза встретились с моими.

– Без второй половины мы не сможем завершить цепочку. – утвердительно заявила аналитик и повернувшись в сторону хакера позвала его,

– Макс? Что скажешь?

Тот вздрогнул, словно только сейчас осознал важность её слов.

– Ты права, – пробормотал он, рассеянно потирая виски.

– Где-то должна быть ещё одна…

Его голос затих, и он, опустив голову, направился к выходу, бормоча себе под нос:

– Вот я идиот…

Его массивная фигура скрылась за дверью, но я слышал, как он раздражённо причитал:

– Как я это пропустил? Чёрт…

Я выдохнул и повернулся к Жанне.

– Ты хочешь сказать, этот парень вообще не в курсе, что происходит? – я кивнул на пленника, который теперь выглядел ещё более жалким.

– Сомневаюсь, что он знает что-то важное, – сказала она спокойно, глядя на дипломата, как учёный на подопытного кролика.

– Всё ценное, вероятно, у англичан. Их торговая миссия – идеальное прикрытие для МИ6. Классика.

Её слова пронзили меня, как разряд молнии.

«Чёрт возьми. Это очевидно. Как я мог упустить эту версию? Почему мы не проверили эту миссию раньше?»

– Они всегда так делают, – продолжила Жанна.

– Можешь не продолжать. Я понял, – расстроенным тоном произнес я, но ее было не остановить,

– Внешне это безобидная структура для «налаживания торговли». На самом деле – аналитики, связисты, оперы. Легенда, которую они отрабатывают годами.

Я сжал кулаки, чувствуя, как волна раздражения накатывает. Мой мозг лихорадочно искал лазейки, как исправить ситуацию: «МИ6… Стандартная схема. А я её проглядел. И к кому теперь предъявлять претензии. Кандидатуры на мальчика для битья не было! Я сам был во всем виноват». Я ошибся. И эта ошибка могла стоить нам слишком дорого:

Рауль внимательно наблюдал за мной, словно ждал моей реакции.

– Если это действительно МИ6, – сказал я тихо, почти шёпотом,

– То ледяная лавина, которая может всех похоронить, уже летит прямо на нас. И, гарантировано, мы уже скоро будем в её эпицентре.

Мои слова повисли в воздухе, как грозовые облака перед бурей. Комната погрузилась в напряжённое молчание, нарушаемое лишь слабым треском старой неоновой лампы под потрескавшимся потолком. Я чувствовал, как взгляды подчинённых впились в меня. Все как-то резко замолчали. Вязкая тишина словно склеила пространство. Некто не осмеливался заговорить.

– Рауль! – я резко повернулся к испанцу, голос прозвучал как хлёсткий приказ.

Тот, привычно сдвинув брови, выпрямился в ожидании команды к действию.

– Заберёшь дипломата и к нему на квартиру. Возьмёшь с собой Сергея и Макса. Переверните всё. Может, вторая флешка тоже у этого типа, – я кивнул в сторону секретаря, который, сидя, не смел поднять голову.

– Установите прослушку. Всё, что может хранить информацию, пусть проверит Макс. Всё понятно?

– Да, шеф! – Рауль резко развернулся и наклонился к пленнику.

– Давай вставай, мне что, тебя на себе тащить?

Его голос звучал сдержанно, но в нём чувствовалось не прикрытое раздражение. Пленник слабо дёрнулся, но испанец, с ухмылкой, грубо поднял его за локоть.

– Ноги! Давай, дипломат, не заставляй меня думать, что ты не умеешь ходить.

Сергей, стоявший в углу, коротко кивнул мне и последовал за ними. Я смотрел, как дверь за оперативниками с мерзким скрипом захлопнулась, и лишь тогда перевёл взгляд на Жанну.

– Жанна, попробуй через нацбанк отследить движение средств этой торговой миссии, – голос мой звучал ровно, но внутри я чувствовал, как нарастает напряжение.

– И, да, заблокируй им все счета к едреней фении! Посмотрим, что они будут делать.

Жанна приподняла бровь, но ничего не сказала. Её пальцы тут же забегали по клавишам экрана планшета, а на губах мелькнула ехидная улыбка.

– Поняла, шеф. Если что, у нас ещё есть доступ к ряду их дочерних компаний.

– Отлично. – Я встал, чувствуя, как груз ответственности давит на плечи.

– У нас мало времени.

Я покинул комнату, оставив остальных за работой. Коридоры казались бесконечными, каждое эхо моих шагов звучало, как удары по нервам. «Что делать, если решение не найдено, а проблема нарастает, как снежный ком?» – этот вопрос не покидал мою голову. Ответ пришёл внезапно. Ехать на встречу к Клименту Стоянову.

Не прошло и часа, как мы сидели у меня дома в кабинете. Окна скрывались за тяжёлыми бронепластинами, а гулкая тишина «Клетки Фарадея» создавала ощущение настолько плотной атмосферы, что казалось, будто мы изолированы от бесконечности вселенной. Настроение было препаршивейшим. Даже любимый восемнадцатилетний виски «Macallan», который обычно согревал душу, теперь ощущался, как обыкновенная вода из-под крана.

– Так ты говоришь о какой сумме? – Климент наклонился вперёд, его голос прозвучал сухо и напряжённо.

В глазах читался неподдельный интерес, смешанный с ужасом, который казалось захватил его всего.

Мой ответ повис в воздухе, давая ему самому осознать причины и масштаб ситуации. Потянувшись к стакану, я отхлебнул порядочный глоток, чувствуя, как терпкий вкус обжигает горло, но не приносит значимого облегчения.

– Повторяю: сто двадцать три миллиарда семьсот восемьдесят шесть миллионов долларов. Как тебе?! – проговорил я, стараясь удерживать спокойный тон, и откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдал за остолбеневшим выражением лица моего друга.

Климент замер. Его пальцы судорожно сжали подлокотники кресла. Он на мгновение отвёл взгляд, будто пытался осознать услышанное, а потом резко перевёл глаза на меня.

– Впечатляет и пугает одновременно! – его голос прозвучал глухо.

– Какова вероятность, что мы, то есть ты и команда, доберётесь до них первыми, а не англичане?

Эти слова ударили, как тупой нож, заставляя меня усомниться даже в своей уверенности. Я сжал руки в кулаки, стараясь подавить чувство тревоги.

– Вероятность действительно мала, – честно ответил я, поднимая глаза на премьера.

– Я бы сказал, процентов десять, от силы пятнадцать.

Климент тяжело вздохнул, провёл рукой по лбу, как будто пытаясь стереть пот, и тихо спросил:

– Это вообще стоит того?

Вопрос повис в воздухе. В кабинете стало так тихо, что я услышал, как тикают часы на стене. Тишина нарастала с каждой секундой молчания, сдавливая пространство вокруг нас. Моя уверенность крепла не из-за просчитанной вероятности, а из-за веры в свою команду и ту секретность, которую мы создали вокруг «АРЕС». Только я и Климент знали истинную цель нашей новой службы. Эта тайна была нашим самым совершенным оружием. Я взглянул на свои руки, побелевшие от напряжения, и понял: отступать нельзя.

– Стоит, – произнёс я твёрдо.

– Если мы промолчим сейчас и не начнём действовать жестко, через год здесь будет их флаг.

Премьер опустил голову, сжал побелевшими от напряжения пальцами стакан и мрачно произнёс:

– Мне нужно больше уверенности.

Мой взбешенный взгляд снова опустился на стиснутые, до хруста, кулаки. Мне хотелось добавить ему что-то ободряющее, но решение говорить правду, было единственно верным решением. Я сделал паузу, собирая мысли, и, вдруг, неожиданно понял, что премьер должен увидеть во мне уверенность. Моя оценка ситуации, не просто просьба – это ультиматум, необходимый для нашего выживания. Если мы сейчас не примем меры, последствия будут необратимыми.

– Климент, если мы не сделаем этого, все наши усилия пойдут прахом. Их флаг – это не гипотетика, это реальность, которая идёт к нам полным ходом. И активация пятой колонны не за горами!

– Ладно, согласен, – он чуть расслабил плечи, но в глазах по-прежнему читался скепсис.

– Что именно ты предлагаешь, конкретно?

– Мне нужно твоё разрешение на негласный арест и ликвидацию всей этой банды бриттов. В первую очередь всех, кто находится в торговой миссии, – проговорил я, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза.

Премьер молчал, глядя куда-то в сторону.

– Уничтожить всех, кого найду на нашей территории! Особенно в столице! – добавил я, чтобы он понял всю серьёзность ситуации.

Климент, казалось, задохнулся от такого заявления. Его лицо исказилось от неожиданности.

– Ты понимаешь, Валера, чем это пахнет? – голос моего друга звучал резко и глухо, словно каждое слово давалось ему с усилием.

– Это практически геноцид. Ты готов взвалить это на свои плечи?

Его глаза впились в меня, как если бы он искал трещины в моей броне. Он с остервенением продолжал, убеждая сам себя,

– Это нечто большее. Это что, мера твоего отчаяния? Сколько их там, в торговой миссии?

Премьер рассматривал меня так, что казалось он видит меня в первый раз. Его глаза пытливо пытались заглянуть в самую глубину моей души. Его голос звучал глухо, словно каждый звук был отравлен осознанием неизбежности. Вопрос заставил меня на мгновение задуматься.

Сомнений, которые могли пошатнуть мою уверенностей не было. Алекс предоставил всю необходимую информацию, пока я ехал сюда. Он успел выяснить многие аспекты касающиеся деятельности действующей шпионской ячейки Великой Британии у нас в столице. Некоторые действия и факты, которые мы обнаружили за этот короткий промежуток времени, только подтверждали наши расчеты.

Сухие цифры лишь подтверждали наше возможное поражение и рисовали безысходность. Внезапно у меня появились вопросы к нашей контрразведке. Как так получилось, что враждебная деятельность разведслужбы его величества, была не прикрыта и не ликвидирована? Меня интересовало, кто конкретно допустил раздольную деятельность МИ6 на нашей территории? Эти вопросы требовали немедленного ответа. Я выдержал паузу, позволяя словам осесть.

– Насколько я понял из доклада моего заместителя, там работает шестнадцать человек, – ответил я и добавил,

– Решение, которое ты, Климент, должен принять, определит, останемся ли мы как страна или превратимся в воспоминание на страницах истории.

Премьер рассматривал меня так, что казалось он видит меня в первый раз. Он сделал паузу, откинувшись на спинку кресла. Его пальцы сжались вокруг стакана с виски, а взгляд затуманился. Глаза, безмятежные еще час назад, теперь пытливо пытались заглянуть в самую глубину моей души. Его голос звучал глухо, словно каждый звук был отравлен осознанием неизбежности.

– Ликвидировать шестнадцать человек. Даже если это враги, даже если это ради нашего выживания… – он вздохнул, тяжело, как будто этот вдох мог поглотить весь мир.

Но не смотря на все его сомнения, выбор действий в данной ситуации был не особенно велик.

– Ты понимаешь, что это, реально, акт войны.

Слова премьера повисли в воздухе, а тишина в кабинете стала такой густой, что, казалось, её можно было потрогать.

– Да, Климент, это война – отозвался я, холодно и уверенно глядя ему в глаза.

– Это цена за право выжить.

Это было частью наспех сформированного плана нашего выживания. В полутемном свете кабинета, я слышал удары своего сердца и чувствовал, как неопровержимые цифры расчетов нашего аналитика тяжёлым грузом ложатся на мои плечи. Стиснув зубы я повторил:

– Шестнадцать человек! У всех без исключения военная подготовка. Уверен это SAS.

Климент округлил глаза. Его лицо побледнело, а губы приоткрылись, словно он не мог поверить услышанному.

– Ты хочешь сказать, что самое элитное спецподразделение вооружённых сил Великобритании, одно из самых профессиональных и эффективных подразделений в мире, действует у нас под носом все это время?! – его голос сорвался на хрип.

Я видел, как он сглотнул вязкую слюну и тихо прошептал:

– Непостижимо! Это почти взвод убийц! Как, объясни мне, ты собираешься их взять?

Он развёл руки, словно хотел обнять мир, который был готов рухнуть. Его взгляд искал поддержки, но я знал, что её не будет. Это решение мы должны принять сами.

Премьер с укором посмотрел на меня и его речь замедлилась как горная река на резком повороте судьбы:

– Что у тебя, Валера, есть? – и он начал считать,

– Ну хорошо – двое молодых оперативников. Плюс твой боевой заместитель, который ещё помнит свою бурную молодость! Кто там еще? Ах, да, пацан – хакер и молодая баба. И все! – Климент печально усмехнулся, подведя скромный итог.

Он был совершенно прав. С таким воинством не только нельзя было атаковать подразделение вооруженного до зубов спецназа, но предпочтительно было и не думать об этом. Единственный аргумент, который я смог привести был не очень убедителен. Скорее жалок. Но все же я не удержался:

– Ты забыл про меня!

– О, да, – продолжил премьер, стерев вымученную улыбку со своего лица,

– Точно – старый волк! Ну и что это все нам с тобою дает? – сказал он, слабо усмехнувшись.

– Валера, опустись на землю! Посмотри вокруг, вы хорошая команда разведчиков. Финансовых разведчиков. А вот как диверсанты, вы не ахти какая команда, да?

Климент обхватил голову руками, его глаза были полны тревоги.

– И всё же, мой друг, я смотрю, ты уверен, что сможете?

Он на секунду замолчал, стряхнул навязчивую мысль со лба, пронизанного сетью морщин, и вдруг безапелляционно заявил:

– Ты знаешь, Валера, а я тебе верю. Как не странно, но моя убежденность основана не только на твоих знаниях и навыков, а прежде всего в твоей вере в свою команду. А это, я тебе скажу, много стоит. Когда есть такие друзья – весь мир у твоих ног. Ты ведь знаешь, я не ошибаюсь.

Он поднялся, подошел ко мне, приобнял, крепко пожав мой руку и глядя мне прямо в гала добавил:

– У те есть мое добро. Уточняю, – он слегка улыбнулся,

– Почти, как фильме. Но, да. У тебя и твоих людей есть лицензия на убийство.

Премьер, тяжело вздохнул, огляделся по сторонам и без пафоса добавил,

– Генерал, ликвидируй эту угрозу, во что бы то ни стало. Мы должны выжить!

Я на мгновение замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем кивнул, говоря больше себе, чем ему:

– Да. Я это сделаю, господин премьер. Иного выхода у нас просто нет!

Глава третья

Чем короче зимние дни, тем длиннее и беспокойнее становятся ночи. Казалось, ещё вчера было лето. Осень пронеслась незаметно, словно старая облезлая лиса, оставив за собой лишь горстку воспоминаний: почерневшую рыжую шерсть с деревьев, скомканные, пожухлые листья, слегка припорошённые первым снегом. Они цеплялись за почерневший асфальт, примерзая к нему, и молча указывали на долгий путь во мраке.

«Не бывает невыполнимых задач, юнец», – слова моего наставника в центре подготовки диверсантов, сказанные сорок лет назад, вновь ожили в голове. Тогда это был простой совет для новичка, но теперь они звучали как приговор. Эти фразы, настойчиво возвращающиеся в память, как заезженная мелодия, не оставляли воспалённому сознанию ни минуты покоя.

Снег усиливался, за окном мелькали редкие огни, а внутри меня всё сильнее крепло ощущение, что это не просто бессонная ночь, а ночь решений, где на весах всё – от воспоминаний о прошлом до шанса на будущее.

Задача, которую предстояло решить, была не похоже на все что я знал. Как получить интересующую нас информацию, попутно ликвидировав шестнадцать подготовленных и вооруженных до зубов мордоворотов SAS? Что необходимо сделать, чтобы защитить жизнь моих людей, не привлекая дополнительные силы полиции, армии и спецслужб? Где та отправная точка, которая будет стоять в конце последнего предложения присутствия бриттов на моей земле? Ответов пока не было…

Подземный бункер, ставший нашим постоянным убежищем, гудел вентиляторами, разгоняя затхлый воздух. Тишина этого места была гулкой и мрачной. Тяжелые бетонные стены, окружавшие нас, постоянно навевали грусть, а счастье, на которое каждый из нас рассчитывал, явно забыло сюда дорогу. Шаги сотрудников «АРЕС» изредка нарушали пыльный покой закоулков. Редкий шелест ветра, прорвавшегося в створ изредка открываемой бронированной двери, эхом перекатывался по длинным коридорам, напоминая о том, что мы здесь заперты – в ожидании, под давлением, в почти безысходной ситуации.

– Алекс, есть какие-нибудь мысли? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но даже самому себе прозвучал глухо, почти обречённо.

Алекс поднял голову от монитора. Его лицо, измученное бессонными ночами, напоминало маску с тенью усталости под глазами. Он смотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, но передумал. Это молчание было хуже любого ответа.

– Пока ничего, – сказал он наконец, протянув слова, как будто они стоили ему невероятных усилий.

– Этот офис, как «Форт Нокс». Двадцать первый этаж, камеры, охрана. Даже просто войти туда – миссия самоубийства, не говоря уже о зачистке.

Он шумно отодвинул стул, привстал и облокотился на край стола, продолжая смотреть в мерцающий синими бликами экран. Его глаза бессмысленно блуждали, наблюдая за броуновским движением посетителей офисного здания. Казалось, он пытается найти хоть какую-то логику или лазейку, но ответов там не было.

– Мы зашли в тупик, – добавил он тихо, словно ставил точку в нашей битве с неуловимым противником.

Я почувствовал, как внутри закипает раздражение. Не на Алекса, нет. На всю эту чёртову, сносящую разум ситуацию, которая оставляла нас с пустыми руками. Мы, как шахматисты, были сейчас зажаты проходной королевской пешкой в угол доски, где каждый следующий наш ход – проигрыш.

– А может, ты хотя бы скажешь, что нам делать дальше? – спросил я, стараясь удержать твёрдость в голосе.

– Или нам просто сидеть здесь и ждать, пока они нанесут удар первыми?

Алекс усмехнулся, но в этой усмешке не было и капли радости.

– Если у тебя есть гениальный план, я весь внимание, – произнёс он, не отрывая взгляда от монитора.

Его плечи казалось прогнулись под тяжестью груза, который он, как и я, нёс.

В этот момент дверь в помещение распахнулась, и Макс ворвался внутрь, как порыв свежего ветра. Его оживлённое лицо на мгновение разрушило атмосферу уныния.

– Шеф, Алекс! Есть новости! – запыхавшись, выпалил он.

Его энтузиазм был настолько заразительным, что я на мгновение перестал дышать. Даже Алекс повернулся к нему, в его глазах промелькнула слабая, но заметная искра интереса.

– Новости? – полковник напрягся, выпрямляясь.

– Ну, выкладывай.

– Камеры, – Макс размахивал руками так, будто его слова не успевали за мыслями.

– Что камеры? Я в них сейчас смотрю! – раздраженно выдохнул мой заместитель и с укором взглянул на нашего хакера.

– Да причем тут камеры? – вспылил хакер и уточнил,

– Камеры это средство достижения цели! Бритты используют новую схему передачи зашифрованных данных. Я вскрыл код и думаю, нашёл способ подключиться к их внутренней сети!

– Думаешь? Или уверен? – жёстко спросил я, чувствуя, как нарастает едва заметная надежда.

Макс замер на секунду, его взгляд метался между мной и Алексом, пока он не кивнул.

– Уверен, шеф. Но мне нужно ещё немного времени, чтобы это подтвердить. Если получится, мы сможем узнать, что у них внутри.

– Время? – Алекс покачал головой, но в его тоне было больше напряжения, чем сомнения.

– Макс, времени у нас меньше, чем ты думаешь. Если они догадаются, что мы копаем под них…

– Я понимаю, полковник ваше сомнение. Однако, мы уже в их закрытой сети. Прямо сейчас! Смотрите – перебил Макс взъерошенного заместителя.

Он, подняв руки в жесте извинения, щелкая попутно клавишами и играя тумблерами аппаратуры, затем удовлетворенно отошел с сторону наблюдая за нашими оторопелыми лицами и продолжил,

– Но если я прав, это наш единственный шанс.

– Ни хрена себе! Алекс смотри, – я прямо уперся лбом в экран монитора наблюдая за совещанием в рабочей комнате руководителя МИ6 в моей стране – Эдварда Лэнгстона.

На экране появилось изображение, заставившее меня прищуриться. В центре кадра – кабинет, где глава британской миссии просматривал документы, время от времени нервно потирая затылок. «И где это он вшей нахватался?» – подумал я с удовлетворением, пристально разглядывая его лицо.