Магистр и странница

– Леди Хельвиг Aс’Шелл! – магистр каким-то образом оказался между ней и шаром и внимательно смотрел ей в глаза. Это привело Хельвиг в чувство. Она опустила руку и перевела взгляд на бледную мачеху.

– Леди Aс’Шелл, вам следует спокойно, без резких движений покинуть кабинет, – не подразумевающим споров тоном отдал приказ магистр, а Хельвиг просто развернул и увёл в коридор, приобняв за плечи. Странно, но прикосновение дерра не вызвало того чувства отвращения, которое её не покидало с того самого момента, какдо неё дотронулась леди. Ей до сих пор хотелось её ударить. Чтобы она никогда больше не смела её трогать. Она отметила, что распоряжение дерр отдал так, будто не сомневался, что у него есть право здесь командовать. И леди не посмела ослушаться. Хельвиг даже показалось, что та теперь боялась магистра. Она ещё раз внимательно изучила его лицо и так и не поняла, что же напугало леди Амалию. Магистр выглядел совершенно невозмутимым.

Лиловый шар равнодушно следил за их организованным бегством и не пытался преследовать. Дерр Амер Хант отпустил Хельвиг и аккуратно прикрыл дверь. Лёгкий хлопо́к через несколько секунд означал, вероятно, что шар его тоже покинул. Что это такое было? Магистр никак не стал комментировать произошедшее.

Они разместились в малой гостиной у камина, слуги закрыли окна, зажгли осветительные артефакты, растопили камин. Чёрное небо за окном подсвечивали молнии, дождь лил вперемешку с градом, парка не было видно. Зато даже отсюда были слышны ржание лошадей и ругань конюхов. Конец её садику с травами, почему-то подумала Хельвиг. Утренняя тошнота вернулась, да ещё и разболелась голова.

– Хельвиг, – на сей раз первой заговорила бледная леди Амалия, – мне всё же хотелось бы, чтобы ты понимала мотивы моих действий. Да, тебе только исполнится семнадцать лет через два дня, ты, в сущности, ещё дитя и не понимаешь многих очевидных вещей. Но что тебя ждёт дальше, кроме прозябания в этом замке? Как много времени пройдёт, пока ты сама себе не станешь напоминать тётушку Ферейю или Селену? Тебя не возьмут в жены ни в один приличный род, – это не такая уж беда, что ты бастард, ведь ты – древняя кровь, но никому не известно ни имя, ни род твоей матери. За торговца или крестьянина ты и сама не пойдёшь. А что ещё тебя ждёт с твоим-то характером? На службу в Империи без диплома ты поступить не сможешь. А кто возьмёт учиться бастарда без дара? Собираешься давать частные уроки, быть гувернанткой? Зельеваром? Но ты – Aс’Шелл, древняя кровь! И это будет страшным позором нашего рода, – леди помолчала, давая Хельвиг время обдумать её слова, – а быть Тенью удел избранных. Ты сможешь варить свои зелья, сутками просиживать в библиотеке, путешествовать, учиться многому, что тебе сейчас недоступно. Ты станешь среди них своей и обретёшь предназначение. Сейчас ты, возможно, и не поймёшь, но то, что я делаю, – это для твоего блага.

– Простите, мадам, что перебиваю, – ответила Хельвиг, – но тут по-прежнему есть одна проблема, – от меня потребуется отнимать чьи-то жизни.

– Ты привыкнешь, – отмахнулась леди. – И не думай, что ты можешь что-либо изменить, – я, как твой опекун, уже заключила договор с представителем Ордена и скрепила его печатью магии рода. И если ты его нарушишь, весь род Aс’Шелл, твой род, настигнут последствия. Готова ли ты смотреть, как умирает твой брат или сестра?

Что ж, леди-змея не была глупа, именно она после смерти супруга стала сама управлять делами. И их округа процветала, даже несмотря на огромные налоги, которые уходили в Имперскую казну. Она всё правильно рассчитала. Хельвиг не смогла бы причинить вред ни Вернелю, ни даже не особо симпатичной ей Талли, ни глуповатым, но безобидным тётушкам. Ни прочей дальней родне, которую Хельвиг знала потому, что видела каждый год в середине зимы на семейном сборе. Старая, никому не нужная традиция, которой тем не менее следовали все потомки древней крови. Их замок на неделю превращался в осиное гнездо. А она отсиживалась у себя. Но помнила многих из них поимённо. И теперь она не знала, что ответить.

– Хельвиг, – заговорил магистр, – я согласен с леди Aс’Шелл, – ты станешь среди нас своей. Ты ещё очень юная, но умна, любопытна и наблюдательна, ты ответственна, умеешь контролировать эмоции и принимать решения, даже твоя неброская внешность тебе на пользу, – из тебя выйдет отличная Тень.

– Скажите, магистр, – помолчав ответила она, – а как вы можете знать, что души умерших избранных достаются теням?

– Их имена исчезают со Стены, – пожал плечами Амер Хант, – и, Хельвиг, я бы посоветовал надеть в дорогу брюки.

– Куда мы поедем?

– На юг. Сначала до Хантарина, а оттуда морем в столицу Ахатикайи – Т’Хаш-Садживан.

Что ж, она хотя бы не будет постоянно мёрзнуть, и между ней и леди будет океан, – попыталась найти в этом что-то хорошее Хельвиг.

Дождь подутих, воздух потеплел, проводы были быстрыми, Хельвиг почесала за ухом Хаша и зашла на конюшню – погладить бархатные носы двух своих любимцев. Леди и тётушки пожелали ей удачи на новом месте и гладкой дороги, Вельмар подарил ей колечко собственного изготовления, он шепнул Хельвиг, что в кольце есть магия грёз и оно приносит хорошие сны. Растрогавшаяся Хельвиг поблагодарила и обняла Вельмара, не к месту хихикнув: кажется, теперь она понимала, почему у Вельмара всегда такая короткая стрижка, а руки вечно в порезах. Слуги в лице кухарки и дворецкого вручили ей корзинку со снедью и выразили надежду, что леди их навестит на каникулах. «Интересно, бывают ли в Ордене каникулы?» – задумалась Хельвиг.

До наступления обеда они покинули замок Шелл – магистр торопился. Кибитка выкатилась за ворота, кучер за тонкой стенкой вполголоса ругался на норовистую соловую лошадку, льдистую кашу, в которую град превратил дорогу, и на дождливую северную погоду. Магистр расположился прямо на полу, рядом с сундуком с вещами Хельвиг, уступив ей единственный широкий топчан с кучей цветастых покрывал и ворохом не менее экзотичных подушек, а сам открыл какую-то книгу. Будущая Тень кинула последний взгляд на башни старого замка, и он скрылся за поворотом.

Второй день дороги клонился к вечеру. Прошлую ночь они провели в трактире, где магистр снял две комнаты и обессилевшая от волнений уходящего дня Хельвиг сразу уснула.

– Сегодня придётся ночевать в степи, – магистр оторвался от книги, – к счастью, дождя нет и можно будет приготовить ужин.

– Было бы неплохо, – улыбнулась Хельвиг, – пирожки закончились.

– Постучи, пожалуйста, Джею, чтобы остановился, – мне нужно перебраться на козлы и присмотреть место для стоянки.

Место для стоянки было выбрано, когда солнце уже практически скрылось за горизонтом. Кибитка остановилась и Хельвиг полезла в сундук за тёплой шалью. Что-то мягкое выпрыгнуло из вороха одежды и, отпрянув от неожиданности, она вскрикнула. Что это такое было? Крыса?

– Хельвиг? – в кибитку заглянул Амер Хант, окинул её взглядом и уточнил, – ты взяла из дома кота?

– Кота?

Магистр кивнул на топчан.

– Боги Хаддегардские! Хаш, как ты оказался в сундуке?

Дымчатый кот, бросив когтить подушки, спрыгнул на пол, боднул Хельвиг в ногу, выгнул спину и выпрыгнул из кибитки.

– Кажется, смерть Хаша тоже будет на моей совести, – пробормотала Хельвиг.

– О нет, – рассмеялся Амер Хант, – готов поспорить, он не пропадёт.

– И почему же?

– Он имеет привычку сутками спать в сундуках?

– Раньше не было.

– Значит, он последовал за тобой, – сообщил магистр. Он прихватил пояс, меч и ушёл в сторону реки.

Хельвиг вздохнула и, позабыв про шаль, выбралась из кибитки. Место для стоянки было выбрано идеально: рядом текла небольшая речка, вдоль которой рос почти что лес. Кучер уже насобирал хвороста, развёл огонь и ушёл за водой, Хаша поблизости не наблюдалось, Хельвиг достала корзинку с остатками снеди и расстелила на траве покрывало. Кучер вернулся, поставил над огнём необычный трехногий котёл с водой и занялся чисткой корнеплодов.

Где-то через полчаса вернулся магистр с довольно крупной рыбой, которую также отдал чистить Джею. Тот молча взял рыбу и стал потрошить, кучер вообще был на удивление молчалив и не очень-то походил на кучера, оружие, осанка и взгляд говорили скорее о том, что он был воином. То, что магистр взял с собой охрану, было не странно, но Хельвиг показалось, что воин этот был довольно труслив, – он избегал встречаться взглядом с дерром Хантом и будто боялся его. Зачем магистру такой охранник?

Она тоже внесла свой вклад в общее дело ужина: в зарослях неподалёку, которые она уже успела посетить, нашёлся куст лауреля и несколько листьев с этого куста теперь плавали в котле и добавляли пряную нотку в аромат варева. На запах рыбной похлёбки явился Хаш и требовательно мяукнул. Хельвиг повеселела и почесала за ухом мохнатого беглеца.

– Скажите, магистр, а у служителей Ордена бывают каникулы? – спросила она.

Магистр рассмеялся:

– Что Хельвиг, уже скучаешь по дому?

– Нет, – она пожала плечами.

– Ты можешь навещать родных, если пожелаешь, начиная со второго года обучения. Обучение продлится пять лет. Договор, который подписала с Орденом твоя мачеха, то же самое, что и передача в другой род. Орден становится твоей семьёй.

– Вот как, – протянула Хельвиг. Мне дадут новое имя?

– Дадут ещё одно. Для всех ты будешь Хельвиг Шассер, такое имя рода получают все Тени Ордена. У нас не принято спрашивать имя рода. Его знает только служитель Ордена, заключивший договор и магистр.

– У вас бывают браки или разводы? Дети?

– Смотря среди кого. Мы стараемся относиться друг к другу как к семье. Критерии отбора в Орден очень жёсткие, – носителей древней крови самих по себе не так много, ещё меньше среди них тех, кто не обладает магией. Маги тоже могут быть служителями ордена, но это обычные адепты, не Тени. Случается, что у служительницы рождается дитя. Или служитель приносит своего малыша, от которого отказалась мать. Орден воспитывает их, как своих детей. Тех, кто обладает магией, мы передаём главе рода отца, или матери, – как решат родители. Некоторые дети остаются, если предпочитают стать адептами Ордена и присоединиться к Гильдии магов. И да, среди простых адептов случаются браки и разводы, это не поощряется, но и не порицается.

– А Тени?

– У Теней не бывает браков. Заключая брак, супруги дают друг другу клятву верности. Тени приносят клятву верности теням, принимая посвящение. Это обещание пожизненной службы. Боги ревнивы и не терпят соперников. Брачная клятва, даже пожелай Тень её дать, не будет принята богами. Некоторые Тени образуют семьи с другими служителями Ордена. Другие имеют второй дом за пределами Ордена и семью, которую навещают время от времени. Иногда и детей, которых не отдают на воспитание ни в Орден, ни главам своих родов. Но они не могут рассказать своей семье об Ордене.

– Не могут?

– Им не позволяет магическая клятва, как не позволит это сделать и леди Aс’Шелл.

– А как же леди объяснит мой отъезд?

– Как раз в этом никакого секрета нет, – ответил магистр, – ты будешь учиться в Академии Т’Хаш-Садживана. Именно она официальное лицо нашего Ордена. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство? Устраивайся спать, мы с Джеем будем дежурить по очереди. Доброй ночи, Хельвиг.

– Доброй ночи, магистр.

Ночь была какой угодно, только не доброй. Ничего себе, юг! У Хельвиг зуб на зуб не попадал. Она легла спать в том же, в чём ходила днём – в мягких свободных брюках, собирающихся у щиколоток тесёмками и в тёплой тунике, закуталась в шаль и во все покрывала, которые нашла, но лучше не стало. Чем так мёрзнуть без сна, лучше было пойти погреться к костру. Хельвиг слезла с топчана, и на ощупь в темноте стала пробираться к выходу. Но вместо холодного пола босая нога внезапно наступила на что-то мягкое и тёплое, с тихим вскриком, потеряв равновесие, Хельвиг рухнула на пол кибитки. Но совсем упасть ей не дали. Чьи-то руки аккуратно придержали её, спасая от столкновения с полом.

– Хельвиг?

О, кажется, она свалилась на магистра. Как же тихо он забрался внутрь, она не слышала ни единого шороха

– Простите, магистр! – она отползла и встала на ноги.

– Что случилось? В кустики? Проводить?

– Нет, тут очень холодно и я не могла уснуть, вот, решила пойти погреться у костра.

– Костёр ночью – ненужные сложности. Дикие звери нам не страшны, а вот нежданных гостей привлекать не стоит. Может, достанешь свои тёплые вещи?

– Не получится, – ответила она, – я решила, что они на юге не пригодятся. Кто же знал, что тут ночью так холодно?

Больше Амер Хант ничего не сказал, он просто подхватил Хельвиг на руки, словно видел что-то в этой непроглядной тьме, положил на топчан, улёгся рядом, притянул её поближе и укрыл плащом. Он проделал это всё так быстро, что Хельвиг даже не успела возмутиться. А теперь уже и не хотела. Боги Хаддегардские, он был таким горячим! Хельвиг не должна была спать в обнимку с мужчиной, леди было позволительно такое только с законным супругом, с одобрения богов, но тепло его тела дарило такое блаженство, окутывало её, и холод ночи отступал. Она едва сдержала стон удовольствия. Как же хорошо! Ей ужасно хотелось засунуть обледеневшие кисти рук под его необычную тунику, но Хельвиг мысленно одёрнула себя. Что он о ней подумает? А кстати, что? Для него она наверняка маленькая невзрачная замёрзшая девочка, которая находится под его опекой. Как он там говорил? Неброская внешность? Почему-то ей стало обидно при этой мысли и Хельвиг задумалась, а есть ли у него женщина, с которой он делит свои ночи? То, что он свободен от брака, не означает, что у него никого нет. Наверняка есть. Дерр Амер Хант был красив строгой классической красотой, но даже не это, а аура какой-то спокойной уверенности притягивала к нему взгляд. Он наверняка нравился женщинам. А сама она? Хотела бы она почувствовать его губы на своих губах? Что, если он захочет её поцеловать или… Боги, о чём она только думает! Хельвиг вспыхнула, ей больше не было холодно. Кровь прилила к щекам. Хорошо, что тут было темно.

– Согрелась? – тихо спросил Амер Хант и, не дождавшись ответа, прибавил, – спи.

Хельвиг поворочалась, устраиваясь поудобнее. Сон манил и нашёптывал, но она никак не могла решить, красива она, или нет. Нет, её саму её внешность вполне устраивала, она не была яркой красавицей, но отражение в зеркале скорее радовало, чем расстраивало. Но то её. Амер Хант дышал ровно и было не ясно, спит он или нет.

– Магистр, – сонно прошептала Хельвиг.

– Ммм?

– Скажите, я красивая?

– Красота в глазах смотрящего, – ответил Амер Хант.

– И что это означает?

– Каждый красив в чьих-то глазах.

– А в ваших глазах я красива?

– Ты настойчива, – вздохнул Амер Хант, – очень. Спи.

Хельвиг улыбнулась и уснула.

Глава III. Орнилия Эранта. Эштолль

Орнилия Эранта кусала когда-то белый, покрытый кровавыми пятнами платок. Роды продолжались уже более суток. Ещё недавно стройная кареглазая красавица с шелковистыми каштановыми локонами, теперь она могла разве что напугать кого-то своей внешностью. Тело расплылось, волосы потускнели и походили на паклю. Тёмные круги очертили запавшие глаза, губы растрескались, кровь запеклась в уголках корочкой.

Она не могла просить о помощи лекарей. Он узнает. Они не осмелятся нарушить клятву. Он приказал ей избавиться от ребёнка, и она солгала, что всё сделала, как он повелел. Она выпила отвар у его лекаря, заперлась в купальне и вызвала рвоту. Потом выпила воды и вызвала рвоту ещё раз. И у неё всё получилось! Ребёнок выжил. И он выживет! Орнилия чувствовала, что у неё будет мальчик.

Его императрица не может родить ему ребёнка. Это было понятно. Непонятно было другое. Почему среди всех влюблённых в него красавиц он выбрал её. Зачем? Она была некрасива, а при дворе шептались, что и безумна. Однако ни это, ни то, что она была слишком близка ему по крови, не помешало ему жениться на ней. Где ж это видано – взять в жены дочь родного брата по отцу? Даже если и родит, проживёт ли долго такой ребёнок? А её он простит, когда поймёт, что это его единственный сын. Его плоть и кровь. Она имела право зваться леди, как и все благородные, но не была ни магом, ни потомком древней крови, а её сын – будет! Он унаследует древнюю кровь и императорскую магию льда. Её маленькое чудо, которое она подарит Рагенату. Она станет матерью будущего императора. Боль хлестнула, плетью обвившись вокруг чрева. Орнилия не смогла сдержать крик.

– Моя госпожа! – в спальню вбежала караулившая за дверью девушка, – госпожа, позвольте привести лекаря!

– Нет! Подай мне ещё отвара, – Орнилия дождалась, пока та наполнит стакан, отпила, собралась с силами и продолжила:

– Послушай, Триса, пошли в лавку к торговцу Хамару. Пусть скажут, что я жду его, да поскорее.

– Хорошо, госпожа.

Орнилия закрыла глаза и принялась молить богов, чтобы тот оказался в городе и согласился прийти.

Хамар пришёл ближе к ночи, когда она уже и не надеялась. Торговец всем тем, чего было не купить в Империи, если не знать одного адреса незаметной грязной лавки в столице.

Боль измотала её, ребёнок больше не толкался, и сил молить о помощи у неё уже не было. Она просто молча смотрела на него. Триса подала тазик с тёплой водой и полотенца. Он ополоснул в тазике руки, задрал на ней рубашку и быстро осмотрел. Снова ополоснул и вытер руки.

– Ребёнок умрёт через три часа. Ты – через пару суток.

– Помоги! – произнесла почти беззвучно Орнилия.

– Я могу тебе помочь, но взамен ты согласишься дать мне его волосы и кровь.

Она в ужасе смотрела в его бесстрастное лицо. Орнилия и сама не могла понять отчего, но сейчас этот невзрачный старик показался ей страшным.

– Не бойся, я не причиню ему вреда, – усмехнулся он. – И решай быстрее. Скоро и я ему помочь не смогу.

Её сил ещё хватило на едва заметный кивок, из глаз Орнилии потекли слёзы.

Хамар поднял с пола и раскрыл на столе небольшой саквояж. Достал из него и надел на её палец кольцо.

– Магия воды. Это придаст тебе сил.

Капнул пару капель зелья в стакан с водой.

– Пей. Будет не так больно.

Достал металлический диск размером с монету в один реал и положил ей на живот. Тот словно приклеился.

– Магия грёз и магия теней. Поможет душе младенца удержаться в этом мире. – Хамар достал небольшой нож и добавил: – Лучше больше не смотри.

Глава IV. Дерр Натан Рифтер. Хантарин

Первый заместитель главы Имперской Службы Безопасности дерр Натан Рифтер не любил такие дела. И когда ему сообщили, что он должен срочно отправиться в Хантарин для расследования смерти правителя Шираса Аз’Дайса и его супруги, он, мысленно помянув недобрым словом хаддегардских богов, главу ИСБ и свою удачу, как-то сразу понял, что ничего хорошего ждать от этой поездки не надо.

Дорога в Хантарин заняла около двух суток, дерр Рифтер за это время останавливался, только чтобы перекусить, пока кучер менял лошадей.

Местные представители закона оставили все в том же виде, в каком и нашли, опечатали и выставили стражу. И теперь зеленоватого имперского дознавателя, многое повидавшего на своем веку, выворачивало в парке дворца бывшего правителя Хантарина, Шираса Аз'Дайса, внутренности и прочие разные части которого, он только что имел несчастье лицезреть.

Кто расправился с Аз'Дайсом, было не ясно. Стража клялась, что посторонних никого во дворце в тот день не было.

Помимо нашинкованного с воображением правителя, там же лежала и его супруга, скучно убитая единственным ударом трехгранного острого предмета в основание черепа. Залитый кровью зал, в котором было найдено то, что осталось от правителя Хантарина, был оборудован для пыток. А еще в подземелье были клетки. И тяжёлый застарелый запах крови, который не могла перебить даже вонь от того, что когда-то было дерром правителем, и пролежало там в небогоугодном виде более двух суток на жаре.

Дерру Рифтеру доложили, что все клетки в подземелье были открыты, однако в пяти из них были обнаружены жертвы со следами истязаний, они не отвечали на вопросы дознавателей. Они не могли назвать даже своих имён и, вероятно, не понимали, о чем их спрашивают. Их увезли в городскую лечебницу и приставили стражу, одна из жертв за это время умерла. Как показало вскрытие, от внутренних повреждений. Протокол стыдливо утверждал, что все жертвы были женского пола, приблизительный возраст – двенадцать – пятнадцать лет.

Императорскому дознавателю дерру Натану Рифтеру надо было зайти и осмотреть все ещё раз. Тут, однако, была одна проблема: он не понимал, как заставить себя туда зайти.

Глава V. Хантарин

Хельвиг проснулась в обнимку с Хашем, под мерный топот копыт и скрип кибитки. Солнце явно было уже высоко. Магистр что-то обсуждал с Джеем. Она вспомнила вчерашнюю ночь и покраснела. Что теперь будет думать о ней магистр? А главное, она уже не была уверена, что именно он ей ответил? Что она очень красивая, или что очень настойчивая? Вряд ли она наберётся решимости спросить ещё раз. Хельвиг вздохнула, потянулась и расплела косы, жаль, что тут не было умывальника. Хаш просыпаться не желал. Интересно, чем он занимался всю ночь? Кибитка остановилась, и Амер Хант заглянул внутрь.

– Хельвиг, ты проснулась? Я уже собирался тебя будить. Мы подъезжаем к Хантарину, через час будем на постоялом дворе, там пообедаем и переночуем, – сегодня приходит в порт наш корабль в Т’Хаш-Садживан. Завтра отправляемся. Если хочешь, можем после обеда прогуляться по городу – я всё равно собираюсь заглянуть в порт и ещё посетить пару мест.

– Конечно, магистр, я очень хочу увидеть море! – обрадовалась Хельвиг. Наконец-то она сможет увидеть то, о чём так много читала.

– Поверь мне, на море ты ещё насмотришься, – рассмеялся магистр.

Море Хельвиг увидела, но издалека, рассматривая его в окошко кибитки. Хантарин располагался на полуострове, который соединялся с материком узким перешейком, движение здесь было достаточно оживлённым, вероятно, это объяснялось тем, что в Хантарине располагался единственный на этой части побережья Империи крупный порт.

Страж остановил их ещё до выезда на перешеек и получил плату за проезд. Насколько она могла судить, проезд стоил довольно дорого. На подъезде к полуострову был ещё один сборщик податей. Тот останавливал путников, которые выезжали с полуострова. Вскоре они миновали ещё один пост, на въезде в город. За это тоже взимали по́дать, пришлось даже немного подождать, – страж объяснял недовольному молодому господину, похожему на ученика ремесленника, что на въезде на полуостров по́дать собирает стража Империи. А они – в казну Хантарина. А если молодой господин был чем-то недоволен, то ему следовало записаться на приём к правителю и не задерживать гостей славного города. Не удосужившись досмотреть их кибитку, он просто взял с них плату за проезд. Наконец, они въехали в город.

Постоялый двор располагался рядом с портом, сюда доносились крики торговцев с пристани, а проезд был через ворота и охрану. Отчего-то их пропустили сразу и бесплатно.

Хельвиг с наслаждением мокла в чане с горячей мыльной водой. В распахнутое окно светило солнце. Обед магистр назначил через час. Комната ей досталась небольшая, зато светлая и со своей купальней. Таких излишеств ей не полагалось даже дома. Дерр снял апартаменты из трёх комнат, вторую он занял сам, а третья была проходная и использовалась как гостиная. Хаш обнюхал углы, потоптался по дивану и улизнул куда-то вниз по лестнице, пока заносили вещи. Хельвиг подозревала, что на кухню. Она с грустью вздохнула и перевела взгляд на стопку полотенец – следовало ещё расчесать и просушить волосы.

Обед подали в гостиную, магистр ел и одновременно просматривал письма, а Хельвиг присматривалась к странному блюду, пытаясь понять, десерт это, или салат.

– Это разные виды сыра с мёдом, горчицей, фруктами и орехами, – заметив её интерес сказал Амер Хант.

Эти фрукты были незнакомы Хельвиг, а сыр и вовсе выглядел странно, но любопытство победило и это оказалось вкусно!

– Если ты закончила, идём, – отбросил последнее письмо магистр.

Порт встретил их гомоном людей, криками чаек и запахом солёной рыбы. Всюду сновали продавцы и зазывалы, некоторые говорили на незнакомом ей языке. Слуги, моряки, обычные горожане, приезжие, женщины, дети, старики, нищие и попрошайки. Тут и там сушились сети, лежали перевёрнутые лодки, а в отдалении стояли огромные величественные корабли. Хельвиг видела раньше такие на рисунках в библиотеке замка.

Магистр отпустил извозчика и, взяв Хельвиг под руку, подвёл её к пирсу.

– Море.

Море пахло солью и чем-то ещё.

– Оно такое огромное! Можно, я спущусь и его потрогаю?

– Если хочешь, можем потом прогуляться вдоль моря. Потерпи десять минут. Одну я тебя тут не могу оставить.