скачать книгу бесплатно
Я кивнул Григорию в ответ и двинулся прочь из кабинета.
Глава 4
Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.
Когда я вернулся на подворье Николая, там меня встретила Людка, тащившая два больших ведра воды с помощью коромысла. Я предложил ей помочь, но девушка отказалась, только сказала, что меня уже ждут в столовой, так что мне лучше пойти туда.
Купец и боярич Никита действительно ждали меня там: оба сидели за столом и поглощали жареных карасей в сметане, запивая их то ли пивом, то ли квасом. Блюдо с карасями было большое, но они уже успели съесть добрую половину, и похоже, что останавливаться на этом не собирались.
Не спрашивая разрешения, я уселся за стол, потянул к себе свободную кружку, наполнил ее из жбана и отпил. Оказались, что пили они все-таки пиво, причем вкусное и очень свежее, похоже, что только сваренное.
– Ну как, – спросил Николай. – Договорились?
Я пододвинул к себе блюдо, схватил рыбину, проглотил ее почти целиком, запил и только после этого сказал:
– Договорились. Спасибо тебе, Николай, огромную службу нам сослужил. Из-под молотков вытащил, спас, считай.
Купец хмыкнул, но ничего не ответил, а я схватил и слопал еще одну рыбину. Хотелось, конечно, поругаться на Николая за то, что он рассказал мэру о том, кто я такой на самом деле, но с другой стороны, ожидать от купца чего-то другого и не следовало. Он своим верен, и это главное, а для меня лучше такого человека в друзья держать. Тем более, что он действительно очень помог.
– А о чем договорились-то? – нетерпеливо спросил боярич Никита. – Берет нас мэр на работу?
– Берет, – я кивнул. – Завтра-послезавтра мы с ним договор подпишем, да отбываем из Киева. Далеко отбываем, там на заставу сядем, да полуденные рубежи охранять будем.
– Что, все-таки решил он вас в Молдавию отправить? – спросил Николай.
– А ты и об этом знал? – удивился я. – А чего ж не сказал тогда?
– Знал-то знал, да уверен не был, – Николай забрал у меня жбан, налил себе еще пивка, отхлебнул из кружки. – Мэр – человек расчётливый, да и себе на уме вдобавок. Предсказывать, что он там себе надумал, глупо. Но теперь все точно хорошо будет, раз договорились.
– Точно? – на всякий случай переспросил я.
– Да, – кивнул купец. – Слово он свое держит твердо. А с того момента, как договор подпишите, можешь уже вообще ничего не бояться. Наместникам вас точно не выдадут.
– А что за земли-то там в Молдавии? – спросил Никита, который на протяжении нашего разговора продолжал расправляться с карасиками, закидывая их в рот один за другим, и щедро запивая это лакомство пивом. – Ты, Николай, бывал там сам-то хоть раз?
– Не, не бывал, – мотнул головой купец. – Я ведь больше с вашими торгую, в Орел хожу, в Белгород, в Оскол. На Полдень другие ходят, но с молдаванами особо не поторгуешь. Земля там, я слышал, хорошая, родит отлично просто, и местные чуть ли не по два урожая в год снимают, только вот народа мало осталось. Да и у нас хлеб хорошо родится, так что за ним особого смысла ездить нет. Купцы, туда заглядывают, конечно, только в основном проездом, в Болгарию или Румынию ходят. Ну, вина возьмут, бывает, оно там дешевое, хранится хорошо, в бочках его нетрудно везти.
Я на мгновение задумался. Купец рассуждал, как ему и положено, больше об экономике, а меня интересовала скорее военная сторона этого дела. Что нас там ждет, как местные относятся к тому, что на заставе сидят наемники, не шалят ли разбойники. Но, похоже, что пока до места не доберемся, ничего толком мне не узнать. Это печально, хотелось бы, конечно, иметь как можно более полную информацию.
– Можно у отца спросить, – сказал Никита. – Он-то там бывал.
– Да то когда было-то? – я снова отхлебнул пива из кружки. – Двадцать лет назад, когда мы с тобой еще и на свет не родились? Там все поменяться могло давно.
– Даже если и поменялось, то несильно, – ответил за боярича купец. – Когда ваши из Молдавии уходили, они за собой только руины оставили, чтобы местным неповадно было. И самых боевитых из местных повыбили, конечно, остались только те, что поспокойнее.
– Не нравится мне это, – честно сказал я. – Вот, вроде бы в глушь едем, туда где нас точно не найдут. Но все равно не нравится. Тем более, что целый год на чужбине провести придется.
– А где для нас теперь не чужбина? – поморщился Никита. – Либо так, либо по лесам прятаться, как мы почти год до этого. И лучше уж на заставе посидеть спокойно, раны зализать, ряды пополнить, да потренировать людей наших. Тем более, что не бесплатно мы там будем сидеть, нам ведь еще и заплатить должны, верно?
– Сколько, кстати, Григорий вам пообещал? – спросил Николай.
– Сказал, что стандартную ставку для наемничьего отряда заплатит, – ответил я. – Но я чуть переиначил. Двадцать гривен рядовому ратнику, по сорок боярам и мне. Это за год, деньги получим, как возвращаться в Киев будем, после того как сменимся.
– Ну, в общем-то, так оно и есть, – Николай почесал в бороде. – Чуть меньше, чем обычно платят, на самом деле, но не сильно.
– Надо было сразу у тебя спросить, – задумался я. – Да я что-то и не подумал об этом, так поторговаться можно было бы.
– В вашей ситуации, я все равно торговаться не стал бы, – махнул рукой купец и оприходовал еще одну рыбину. – Считайте, что это плата за то, что наместникам не выдали, и то уже хорошо. Да и там не такая уж большая разница, ну пять гривен, десять.
– По пятнадцать рублей, – пожал я плечами. – Ну он еще сказал, что на месте заработать можно будет. Мол, местные о помощи попросить могут, поторговать с ними можно.
– Ну или кто из купцов сопроводить попросит, – кивнул Николай. – До Винницы верст сто двадцать, за неделю туда и обратно обернуться можно, так что, если кто сопроводить попросит, спокойно можешь людей отправлять. Если кто сильно в помощи нуждаться будет, могут и по гривне за человека дать. Заодно ваши и купить могут что-нибудь.
– Да, вроде как харчи нам подвозить обещали. Григорий сказал, что нас и кормить будут, и фураж дадут.
– Ну, правильно он сказал, – ответил купец. – На заставы регулярно еду подвозят, там и хлеб есть на случай, если вас в осаду возьмут. Всякое же бывает.
– В осаду? – заинтересовался Никита. – И что, часто такое бывает?
– Нечасто, но бывает, – Николай на мгновение задумался, но почти тут же продолжил. – Но молдаване спокойные, с их стороны такого давно уже не было. А вот крымские в том году осадили две заставы. Одну заставу штурмом взяли и сожгли в конечном итоге. А ко второй подкрепление подоспело, разбили крымчан, да обратно на полуостров погнали.
– Крымские? – переспросил я. – А это кто такие?
– Да, с полуострова люди, – ответил купец. – У нас с ними как бы война. Как бы, потому что сейчас ни они, ни мы друг на друга не нападаем. Они все пытаются хоть клочок большой земли получить. Года три назад ходили слухи, что крымчане большую рать собирают, и собираются на нас идти, совет тогда военный налог объявил, и на эти деньги кучу наемников наняли.
– А кончилось то все чем? – спросил Никита.
– Да, ничем, – Николай махнул рукой. – Полгода платили налог, а крымчане так и не пришли. Потом наемников распустили, конечно, налог отменили, а крымчане, как и раньше, мелкими шайками ходят. Иногда одну-другую заставу осадят, изредка дальше пройдут, купцов пограбят, но почти всегда возвращаются. На Херсон они зубы точат, но никак не соберутся, у них ведь единства нет, вождей множества.
– Найдется, тот, кто крымчан объединит, вы кровью умоетесь, – сказал Никита, отправил в рот последнего карася, прожевал. – К кому в этот раз-то за помощью побежите, князя Кирилла-то нет больше, а среди наместников единства нет. Не поднимутся Пять Княжеств вас защищать.
– Думаю, мэры это понимают, – буркнул купец. – Я этого говорить не должен, но вам скажу, вы и жизнь мне спасали, да и вообще… Мутят там что-то, караваны с серебром и оружием в те земли идут. Хочет Григорий одному из вождей подняться помочь, чтобы он остальных прижал. И тогда дела на лад пойти должны.
– Это разумно, – кивнул боярич. – Главное, чтобы это оружие потом против вас не использовали. Да и вообще, я бы с разбойниками таких дел иметь не стал бы. Собрал бы рать, да вдарил, чтобы неповадно было.
– Ну так ты воин, а они купцы и политики, – я усмехнулся и глотнул еще пивка.
– Политики, – проворчал купец. – И хорошо, что политики. Может, будь среди вас политики, то вам и драпать из родных земель не пришлось бы. Очевидно же, что раз среди наместников единства нет, то как раз у одного из них помощи искать и нужно. А там, может, и народ под знамя законного наследника сам пошел бы.
– Наместники отца моего отравили! – я вскочил со стула, цапнул рукой место, где должна быть рукоять меча, но только поморщился, потому что вспомнил, что оружия сейчас не ношу. – И что, я теперь должен у них помощи искать?
– Ну ты же не знаешь наверняка, что они все в этом замешаны были, – ответил купец. – Может кто и отравил, а кто и верен старому князю остался. Шире надо думать, если князем стать собираешься.
Слова его меня слегка отрезвили, я сел на место, и чтобы окончательно успокоиться залпом опрокинул в себя остатки пива в кружке. И чего это я так болезненно реагирую? Вроде не знаю отца своего совсем, на колени он меня не сажал, не нянчил, скорее всего вообще даже не подозревал о моем существовании. А все равно, как подумаю о наместниках, которые его предали, сразу злость накатывает, что только зубами скрипеть и остается.
– Политиком быть тоже полезно, – сказал купец. – А то ты что думаешь, если тебе отцовский престол достанется, так и будешь с дружиной по полям и весям гонять, да мечом махать? У тебя тогда под началом люди окажутся, множество: и селян, и горожан. И обо всех них заботиться придется. Вот решишь войну начать, новых земель к своим присоединить, а отдуваться-то за это им придется.
– Чего сейчас об этом думать? – ответил я. – До княжеского стола мне как до немецких земель пешком, и то я скорее до немецких земель дойду, чем отцовский престол заполучу. У меня сейчас ни сил, ни возможностей для этого нет, ты сам понимать должен.
– Ну, ты молод еще. Успеешь еще и сил набраться и связями обрасти. Это все дело наживное, сам понимать должен.
– Молод-то молод, только меня убить в любой день могут, – я усмехнулся и поднял покалеченную руку, четыре пальца на которой все еще были одеты в лубки. – Уже чуть не убили, причем не один раз.
– А это уже от тебя зависит, – пожал плечами купец. – В любом случае, этот год тебе придется наемником прослужить. И как этот год пройдет, от тебя зависит в том числе. Будете службу порядочно нести, следить за обстановкой, все нормально пройдет.
– Значит, повезло нам, что нас на границу с Молдавией отправляют, – подвел я итог. – Если там спокойнее, чем на границах с Крымом.
– Да как сказать, – пожал плечами купец. – Оно вроде и спокойнее, но места-то дикие вроде ваших воронежских земель. Случиться всякое может.
Дверь столовой отворилась и внутрь вошли боярин Лука с Петром. Оба при полном параде: в доспехах, да при мечах, видимо, ходили пополнение для нас искать, как я и просил их вчера.
– Ну как, Олег, договорились с мэром? – не тратя времени на приветствия, спросил боярин.
– Договорились, Лука Филиппович, – кивнул я. – Отправляют нас на границу с Молдовой, на заставу. Будем дорогу сторожить, да разбойников гонять. В общем-то знакомое дело, только нам теперь еще и где остановиться будет. Ну и о пропитании заботиться не придется, за все Киев платит.
– О, – боярин ухмыльнулся. – Не думал я, что вернусь в те земли еще, честно говоря. А хорошие земли на самом деле, я бы, Олег, задумался бы о том, как их к рукам прибрать. Народишка туда насадить, чтобы было кому землю пахать, да виноград выращивать. А так – тепло, солнечно.
– Боюсь, удержать не сможем, – ответил я. – Если бы могли, их бы еще отец к рукам прибрал бы, он ведь на эти дела скор был.
– Ну, отца твоего на тех землях не очень любят, – качнул головой Лука Филиппович. – Сам ведь понимаешь, он единственный большой город сжег, да князя убил. За дело, конечно, но оно ведь для нас за дело, а для них – нет совсем. Так что, когда мы выдвигаемся в таком случае?
– Пара дней у нас есть, я выпросил у мэра, хоть тот и просил отправляться как можно скорее. Нужно пополнение набрать, а потом подпишем договор, получим еду и фураж в дорогу, да в путь отправимся.
– Вот всегда бы так, да? – снова усмехнулся боярин Лука. – Еда, фураж, все с нанимателя, думать ни о чем не надо. А про пополнение, так мы ведь за этим и пришли. Выбрали уже несколько человек, Петр каждого проверил.
– Выбрали, это хорошо, – кивнул я. – Николай, ты ведь в Киеве почти всех знаешь. Можешь проверить людей, надежные ли? На кого раньше работали, не были ли с разбойниками связаны, родственники кто, ну и все такое.
– Сделаю, – коротко кивнул купец. – Поспрашиваю у знакомых, понимаю, это дело важное.
– Пойдемте наружу, бояре, – сказал, до этого молчавший, Петр. – Парни там ждут.
Глава 5
Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.
И все вместе мы отправились на улицу, где нас действительно уже ждали. Новобранцев было пятеро, трое из них, те что постарше, оказались облачены в стеганые поддоспешники, еще двое были в простых рубахах. Вооружены они тоже были с бору по сосенке: двое с топорами, еще двое с дубинами. Меч оказался только у одного из пятерых, с виду самого старшего, лет тридцати.
Нет, такое никуда не годится. С таким вооружением и без доспехов парней убьют в первой же серьезной стычке, что, собственно говоря, уже случилось с теми разбойниками, которых мы приняли в отряд в Лисице. А ведь на тех трофейные брони были, пусть и плохонькие, да и вооружили мы всех мечами.
Одно хорошо, после всех схваток, которые мы прошли, вооружения и доспехов у нас хватит на целую армию. Они так и лежат в повозке, которую мы спрятали в одном из выделенных нам Николаем складов. Так что доспех и оружие можно будет парням выдать, в счет будущей доли трофеев, ну и в оплату. При условии, что мы вообще возьмем кого-то из них с собой.
Я прошел мимо ряда новичков, заглядывая каждому в глаза. Теперь нужно показать себя, иначе продемонстрировать свой авторитет, иначе слушать они не станут. Договор, конечно, договором, но уважение тоже нужно заработать.
Ага, только попробуй это сделать. Вот Игнат или Петр те сумели бы, причем самым простым и логичным способом: побили бы каждого из новиков в бою, причем так, чтобы их победа выглядела безальтернативной. Заодно и научили бы парней чему-нибудь.
А я даже схватиться с ними не могу, потому что пальцы еще не срослись, да и ребра болят. Так что единственный способ продемонстрировать свой авторитет, это показать, как меня безоговорочно слушаются остальные бойцы моего невеликого воинства.
Осознав, что пауза слишком затянулась, я решил, что неплохо бы для начала представиться. Не титулом, конечно, титулом козырять мне сейчас вообще не с руки, а просто по-человечески поздороваться. Остановился напротив того, что был постарше и вооружен мечом, и начал.
– Меня зовут Олег, – начал я. – И я капитан наемничьего отряда, который, надеюсь, станет для вас своим. Давайте знакомиться что ли? Назовитесь, да расскажите, раньше как жили, чем занимались.
– Михал, – первым отреагировал тот из новиков, напротив которого я и стоял.
Имя его резануло слух. У нас обычно говорят Михаил, как и звали того новика, с которым я подрался на празднике урожая в Васильевском селе. А тут было что-то другое, польское, может быть, литовское.
– Поляк? – уточнил я.
Не то, чтобы происхождение значило для меня что-то важное, просто непростым человеком мне показался этот старший из новиков. Похоже, что в боях он уже успел побывать, правда непонятно, почему не обзавелся доспехом и оружием получше. С другой стороны, у него был меч, а наличие любого, даже самого плохонького меча, уже значило многое. Стоили-то они недешево.
– Мать из польских земель, да, – кивнул тот. – Отец местный. Раньше в охране Игоря Смоляка работал.
– Так ведь ограбили караван Игоря Смоляка, и всю охрану перебили, – вмешался в разговор Николай.
– Всю, да не всю, – качнул головой Михал. – Мне по голове дубиной ударили, я упал. Добивать не стали, видимо, за мертвого приняли, только одежду и оружие все забрали. Потом я в себя пришел, а вокруг трупы ободранные валяются, да груз, естественно увели. Кое-как до Житомира добрался, местным купцам доложился о том, что случилось, один из них меня выходил.
– Как купца звали, люди которого тебя выходили? – продолжил спрашивать Николай.
– Славка Бодун, – без запинки ответил тот. – В Киев я с его людьми добрался, кое-какие сбережения у меня имелись, вот и хватило на меч, да на поддоспешник. Решил снова в охрану к купцам наниматься, всю жизнь этим занимался. На рынке с твоими людьми и встретились, Олег.
– Покажи меч свой, – попросил я.
Михал, не задавая лишних вопросов вытянул меч из ножен, протянул его вперед на вытянутой руке. Меч был плох, примерно такой же в свое время я взял с трупа Федьки Широкого: куча зазубрин по всему лезвию, и кромка раскрошилась.
– Умеешь им работать? – спросил я.
– Более-менее, – без ложной скромности ответил Михал. – Еще могу топором, дубиной. Самострельному бою учился, из лука не умею, слишком сложно оказалось.
– Верхом драться умеешь? – продолжил я расспрос.
– Приходилось, – кивнул Михал. – Если посмотреть хочешь, как я бьюсь, так пусть кто из твоих меня проверит. Все, что умею, покажу.
– Покажешь, но позже, – кивнул я, дал знак спрятать оружие и двинулся к следующему из новичков, как раз одному из тех, что одеты были в одни рубахи. – Ну а ты кто?
– Леха, – ответил тот. – Алексей, то есть, но все Лехой зовут, и ты зови.
– Понял, так и буду звать, – согласился я. – Ну а ты, Леха, откуда?
– Мы с Богданом из одной деревни, из Погоста. Землю пахали всю жизнь, бою особо не обучены, но если отметелить кого надо, то ты только скажи, Олег, все силы для этого приложим.
– Точно, – согласился второй из новиков, одетый в рубаху. – Все сделаем, не боись.
– А чего вы вдруг землю пахать бросить решили? – спросил я. – За каким хером в наемники отправились?
– Вот скажи мне, Олег, ты землю когда-нибудь пахал? – вопросом на вопрос ответил Леха. – Весной, летом, осень горбатишься целыми днями от зари до зари, в земле ковыряешься, зимой – снасть чинишь. Ну на охоту сходишь иногда, или рыбу половишь. И из всего, что своим трудом заработаешь, почти половину отдавать приходится.
– Так все так живут, – пожал я плечами. – Жалуются конечно, куда без этого, но живут.
– Вот все живут, а нам это не по нутру, – снова ответил Леха, он, похоже, в этой парочке был за лидера и говорить предпочитал за двоих. – Нам другая жизнь люба, в сече себя попробовать хочется, мир повидать, себя показать.
