Право на жизнь

Товарищ Фред гордо мотнул головой в сторону зарешеченного окна.

– Вот вам доказательство моих слов. Народ созрел для бунта.

– Этого-то я и опасаюсь, – подумал про себя профессор, но вслух задумчиво произнес. – Кажется, вы правы.

Через три дня Дейча неожиданно освободили. Эти трое суток полнейшей неопределенности повлияли на его мировоззрение. Если несколько дней назад он сомневался в правомочности корректировки событий прошлого, то сейчас у него исчезли последние сомнения. После душа, лёгкого ужина и бокала вина он почувствовал страшную усталость, лёг в постель и тотчас уснул.

Утром Дейч отправился в лабораторию. Там он застал одного Верна.

– Профессор, вас освободили?

– Как видите. А вы откуда знаете о моём задержании? – у учёного возникли смутные подозрения.

– Вообще-то такое событие трудно утаить. Я очень рад вас видеть. Мы за вас очень переживали.

– А где остальные? – Дейч с удивлением оглядел опустевшую лабораторию.

– Вы же ничего не знаете. После вашего ареста президент Академии наук распорядился остановить работу лаборатории. Все сотрудники были отправлены в отпуск. Меня оставили здесь присмотреть за порядком. Лифт опечатали, испытания отменили.

– Почему? – расстроенно спросил профессор.

– Господин Цитрон, выступил на внеочередном заседании Правительства о деятельности нашей лаборатории. Он убедил министров в потенциальной угрозе временного лифта для существования государства. После этого, было принято решение о закрытии лаборатории.

– А что же будет с лифтом?

– Его решили передать на хранение в Центр перспективных исследований. С завтрашнего дня за него будет отвечать лично господин Цитрон. Кстати, профессор, забирайте свои личные вещи, а я пойду закрывать помещения лаборатории.

Верн ушёл, оставив растерянного профессора. Его замешательство длилось недолго. У профессора родился отчаянный план. Он быстро направился на испытательный стенд, решительно сорвал печати с лифта и вошёл внутрь.

Там он задал пункт прибытия в пространстве-времени и нажал кнопку пуска. Могучая, тайная сила, выпущенная профессором на свободу, подхватила его щуплое тело и с невероятной скоростью понесла в глубины прошлого. Он провалился в неведомую бездну, в которой мимо него стремительно пролетали эпохи, страны, люди, обрывки бесчисленных событий и катастроф. Всё смешалось в один вращающийся клубок. Ещё немного и он потерял бы сознание. Но, к счастью, стремительный бег времени неожиданно закончился. Когда Дейч пришёл в себя, то понял, что находится в небольшом провинциальном городке. Его окружали старинные дома. По плохо асфальтированным узким дорогам проезжали примитивные бензиновые автомобили. Люди спешили по своим делам. Именно здесь вскоре должно произойти событие, которое по замыслу господина Крита надо было скорректировать, чтобы изменить дальнейший ход истории.

До места предстоящего события Дейч захотел пройти пешком. Прекрасное утро, свежий воздух, первозданная природа. Как это разительно отличалось от их мира с безвозвратно нарушенной экологией. При ходьбе профессор ощущал необычайную лёгкость. Иногда казалось, что он просто парит над тротуаром, едва касаясь его ногами.

В этом городе проживал доктор Корн – гений генной инженерии, который стал первым проводить эксперименты по модификации генома эмбрионов человека. Его опыты были не всегда были успешными и часто имели нежелательные последствия, но это его не останавливало. Он полагал, что на пути создания идеального человека у него есть право на ошибки, и это право подкреплялось покровительством и финансированием могущественных покровителей. Однако большинство людей считали кощунством подобное вмешательство в человеческий организм. Активисты за прекращение модификации человека устраивали митинги, громили научный центр доктора, но самым решительным оказался молодой человек по имени Марк, решившийся на убийство Корна.

Дейч добрался до места события, затем перешёл на противоположную сторону улицы и посмотрел на часы. Через несколько минут сюда прибудут действующие лица. Вот Марк подошёл к магазину и остановился, делая вид, что рассматривает витрину. В правой руке он держал пистолет, прикрытой плащом. А вот и бодро шагающий Корн. Событие, которое сейчас произойдёт, профессору известно до мелочей. Марк, к сожалению, окажется неопытным стрелком, и пуля просвистит рядом с ухом Корна, который отделается лёгким испугом. В результате человечество станет на путь создания общества генно-модифицированных людей. Чтобы исправить историческую ошибку, Дейч за секунду до выстрела должен окликнуть Корна. Тот остановится, повернёт голову, и пуля, выпущенная Марком, поразит намеченную цель. Всё было задумано просто и элегантно. Вот и наступил исторический момент. Дейч громко крикнул: «Корн!» Но дальше случилось невероятное. Доктор не услышал отчаянный возглас и не повернулся в сторону профессора. Никто на улице не заметил человека из будущего. История уверенно проследовала проторенным путём. Профессор только сейчас отчётливо понял, что в этом мире он всего лишь призрак, который может только наблюдать происходящее и не в силах что-либо изменить.

Что же случилось? В конструкции временного лифта Дейч не сомневался. Вдруг он понял, что данное событие было заблокировано от изменения. Теперь всё стало на свои места. Вероятно, Цитрон инициировал его арест, а предатель Верн, покопавшись в его компьютере, нашел материалы о покушении на Корна.

Итак, выполнить поручение господина Крита не удалось. Что же делать? Если вернуться назад, то его вновь арестуют и поместят в тюрьму, но туда спешить не стоит. А что, если попробовать другой вариант. Надо переместиться во время жизни изобретателя Меркоса и предотвратить несчастный случай, который оборвал его жизнь. В этом случае временной лифт появится раньше, и предшественники, возможно, не допустят возникновение классового общества генно-модифицированных людей.

Профессор вернулся в лифт, ввёл дату и время, незадолго до момента гибели Меркоса. После перемещения в пространстве-времени он увидел дом, в котором изобретатель снимал небольшую уютную квартиру. Рядом с домом находилось живописное озеро, которое было любимым местом отдыха горожан. Дейч с волнением огляделся. Он впервые за много лет оказался в атмосфере зачаровывающего уюта и умиротворения. Он поднял лицо к небу и стал ловить солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву деревьев. Шум леса, плеск воды и щебет птиц ласкали его слух. С непроизвольной улыбкой он осматривал окружающий пейзаж. По периметру озера проходили пешеходные и велосипедные дорожки, обрамлённые деревянными скамейками. В глубине паркового массива находилось уютное кафе, которое манило приятными ароматами. На детской площадке шумно возилась малышня. Немного в стороне на открытой веранде пожилые мужчины играли в шахматы и обсуждали последние события.

Меркос любил побродить вокруг озера и поразмышлять. Вот и сегодня, в этот тёплый летний вечер, он вышел из подъезда своего дома, держа в руках толстую тетрадь. Слегка прихрамывая, Меркос перешёл дорогу и направился к озеру. Дейч сразу узнал его и, стараясь не привлекать внимания, проследовал за ним. Изобретатель дошёл до пустой скамейки, стоящей в тени ветвистого дерева, и присел. Дейч собрался подойти к нему, но остановился. С противоположной стороны стремительно приближалась суховатая фигура господина Цитрона. Он подошёл к скамейке, на которой сидел изобретатель, и поздоровался.

– Здравствуйте, господин Меркос. Я директор Центра перспективных исследований Цитрон. Представляю, как странно будет звучать то, что я сейчас скажу. Надеюсь, что вы не посчитаете меня сумасшедшим. Итак, я прибыл к вам из далёкого будущего с помощью временного лифта, основу которого создали вы, а ваши последователи его усовершенствовали.

– Вы не шутите? Не могу поверить. Неужели я стал свидетелем свершившегося чуда, свободного перемещения человека в пространстве-времени, – восхищённо воскликнул изобретатель. – Я так рад, что моя работа, которой я посвятил большую часть жизни, через много лет воплощена и завершилась успехом. Какое счастье, что благодаря моим трудам, человечество получило поистине фантастические возможности. Разрешите пожать вашу руку.

Меркос встал и с чувством пожал руку Цитрона, которому стало крайне неловко, и он, как бы оправдываясь, заметил:

– Заслуга создания временного лифта принадлежит профессору Дейчу. Это он нашёл в архиве Академии наук ваши рукописи, доработал и исправил их, а затем построил опытный образец лифта.

– Я был бы счастлив с ним познакомиться. Поверьте, он проделал огромную работу, разбираясь в моих трудах. Мой книжный шкаф забит многими вариантами исследований. За каждым из них стоят годы работы. Сегодня я собирался ещё раз проверить теоретические выкладки и технические решения, хотя в их правильности не сомневаюсь. В этот раз я совершил гигантский прорыв: нашёл механизм инициализации параллельной реальности. Кстати, вот у меня последний и самый совершенный вариант лифта, – Маркос похлопал лежащую на скамье тетрадь. – Мои первые варианты временного лифта позволяли только наблюдать голографические проекции событий. Но я развил свою идею дальше и обосновал возможность физического путешествия в заданный пространственно-временной пункт, что убедительно подтверждает ваше проявление здесь.

– Скажите господин Меркос, вы отдаёте себе отчёт в том, что любое вмешательство в события прошлого неизбежно приведёт к появлению новой реальности.

– Безусловно, но почему вы спрашиваете об этом?

– Дело в том, что сразу после создания временного лифта у некоторых влиятельных людей появилось большое искушение использовать его в личных целях. Вы можете себе представить последствия этого вмешательства на ход мировой истории?

Цитрон заметил, как на лице Меркоса появилась тревога. – Пока удалось ликвидировать эту опасность, но нет никакой гарантии, что это не повторится. Лифт стал инструментом безраздельной власти. Его владелец получает возможность стиреть со страниц истории даже упоминания о своих врагах. Всё это может привести к гибели нашей цивилизации. Есть только одно средство устранение этой смертельной опасности: скрыть от людей результаты ваших исследований.

– Я всю свою жизнь посвятил проблеме перемещения в пространстве-времени, а теперь получается, что плоды моих научных трудов могут привести человечество к смертельной опасности? Как это глупо, обидно и несправедливо.

Меркос в отчаянии охватил голову руками.

– Мне понятно ваше состояние, – продолжил Цитрон, пытаясь быть деликатным. – Ваше изобретение бесценно, но преждевременно. Я предлагаю лишь отложить реализацию лифта до того времени, когда человечество созреет до него. Надо всего лишь скрыть, а лучше уничтожить результаты ваших последних исследований.

Меркос протянул рукопись Цитрону.

– Делайте с ней что хотите.

Расстроенный учёный встал со скамейки и, не прощаясь, медленно пошагал по направлению к дому. Дейч, потрясённый увиденной сценой, последовал за ним. Они приблизились к пешеходному переходу, где и должен был случиться тот несчастный случай, который оборвёт жизнь изобретателя. Дейч прекрасно знал об этом. Из-за поворота должен выскочить автомобиль с пьяной компанией, который сшибёт Меркоса. Единственная возможность устранить смертельную опасность – это задержать изобретателя. Профессор окликнул его по имени. Но Меркос, погруженный в грустные размышления, прошёл мимо. Тогда Дейч попытался схватить Меркоса за рукав, но его рука прошла насквозь, не почувствовав ни малейшего сопротивления. Через мгновение из-за поворота появился автомобиль, и уже ничто не смогло остановить роковое событие.

«Временной лифт, на котором я прибыл сюда, не может изменять ход событий, а, следовательно, и создавать параллельные реальности, – размышлял Дейч. – Значит, Цитрон добился своей цели и уничтожил последний вариант рукописи. Из-за него в новой реальности при проектировании лифта я пользовался незаконченными работами, в которых отсутствовало главное, то есть открытие механизма запуска параллельной реальности. Теперь мне потребуются долгие годы, чтобы заново повторить открытие Меркоса».

Знакомый следователь довольно улыбнулся.

– Недолго вы гуляли на свободе профессор. Теперь вам будет сложно отпереться от попытки использовать временной лифт для своих преступных намерений. Вы хоть осознаёте своё положение?

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

– Хватит притворяться. Вы особо опасный государственный преступник, Дейч.

– В чём же состоит моя вина?

– Список ваших преступлений внушительный. Главное – это попытка уничтожения существующего государственного строя. Про остальную мелочь можно и умолчать. Вы заслужили высшую меру наказания.

– Интересно, какими конкретными доказательствами вы располагаете?

– Начнём с очевидного. Вы вскрыли опечатанный лифт. Если в прошлый раз вас задерживали по подозрению в заговоре, то сейчас арестовали на основе неопровержимых фактов. Господин Верн утверждает, что поставил вас в известность о закрытии лаборатории и передаче временного лифта в новое ведомство. Я считаю, что ваша вина доказана.

– Если вы считаете мою вину очевидной, то какой смысл в этом допросе?

– Это стандартная следственная процедура. Итак, вы настаиваете на своей невиновности?

– Да!

– Отлично, подпишите ваши показания. Кстати, с вами напоследок хочет поговорить один господин.

Следователь ухмыльнулся и вышел из кабинета. Его место занял Цитрон. Он поздоровался и представился.

– Здесь нас не подслушают, поэтому буду с вами откровенным. Мне жаль, господин Дейч, что мы оказались по разные стороны баррикад. Вы приняли сторону господина Крита и упорствуете в своём заблуждении. Поверьте, это был необдуманный шаг. Я искренне верю в ваши патриотические чувства, но выбранное средство устранения кризиса государства настолько абсурдно и непредсказуемо по своим последствиям, что я не мог не вмешаться.

– Я выполнял указания главы государства.

– Господин Крит – это старый больной человек, неспособный дальше выполнять свои обязанности. Он во многом виноват в сложившейся ситуации. Я полагаю, что его политическая карьера подходит к концу.

– Вы, вероятно, мечтаете занять его кресло, – язвительно заметил Дейч.

– Да, не буду скрывать своих намерений. Я смогу предотвратить катастрофу. Наше государство ещё вполне жизнеспособно.

– Как же вы намерены справиться с надвигающимся восстанием возмущённых народных масс?

– Мне нужно время, чтобы Центр перспективных исследований завершил свои работы по новым источникам жизненных ресурсов. После их появления напряжённость в обществе спадёт, но до этого момента придётся проводить переговоры и искать компромиссы между правящей элитой и руководством антиправительственных сил.

– Почему вы так откровенны со мной?

– Потому, что вы стали невольным участником и жертвой последних событий. Я уважаю вас, как ученого, и мне жаль, что вы не сделали правильных выводов.

– Скажите, почему вы практически уничтожили временной лифт?

– С научной точки зрения лифт, безусловно, является выдающимся достижением, но в руках корыстных и бездумных деятелей он становится страшным оружием. Я не мог поступить иначе, так как многие были посвящены в его устройство.

– А вы устоите от соблазна воссоздать полнофункциональный временной лифт, ведь в ваших руках рукопись Меркоса?

– Да, она у меня, но было бы глупостью восстанавливать то, от чего стремился избавиться.

– Почему я должен вам верить?

Цитрон в ответ лишь пожал плечами.

– Ладно, это и не важно. Но почему меня арестовали?

– Зная ваш научный потенциал, я не могу рисковать.

На лице Дейча отразилась усмешка.

– Вы решили стереть мне память.

– У меня нет другого выхода.

– К черту ваши извинения.

– Процедура не затрагивает интеллекта человека. Из вашей памяти сотрут определенный период воспоминаний. Я возьму вас в свой Центр, где вы возглавите одно из передовых направлений работ.

Дейч с ненавистью посмотрел на Цитрона. Тот молча удалился. Вошедший вслед за ним следователь вызвал конвой, который сопроводил профессора в ту же камеру, где он пребывал в компании с товарищем Фредом.

На этот раз его соседом оказался светлокожий, сухощавый молодой мужчина лет тридцати с продолговатым лицом и длинными рыжими вьющимися волосами. Когда Дейч появился в камере, он поспешно встал, на его веснушчатом лице появилась добрая улыбка. Голубые глаза излучали неподдельный интерес к вновь прибывшему арестанту.

– Меня зовут Рой. По образованию я электроник, а по призванию философ и оппозиционер.

– А я профессор Дейч и, поскольку попал в эту камеру уже второй раз, типичный неудачник.

– Приятно познакомится, профессор. Недавно на митинге слушал товарища Фреда, который упомянул о вас. Он говорил, что к революционному движению уже присоединяются прогрессивно мыслящие деятели науки. Я поместил в сети статью, в которой назвал вас узником совести, преследуемым за свои убеждения. Получился героический образ. Вот за эту статью меня и арестовали.

Дейч рассмеялся. Рой с недоумением посмотрел на профессора.

– Что-то не так?

Профессор вытер слезу и спросил:

– Хотите знать, как всё было?

– Конечно.

– Ну, тогда слушайте.

И Дейч коротко рассказал о событиях последних дней.

– Чума! – восторженно произнёс Рой. – Я думал, что машина времени – это перспектива далёкого будущего, а она уже сделана. Профессор, позвольте пожать вашу руку.

Когда эмоции улеглись, Рой поинтересовался:

– Профессор, вы уверены, что вас ждёт высшая мера наказания?

Лицо Дейча помрачнело.

– Не сомневаюсь, поскольку для Цитрона я представляю серьёзную опасность.

Немного подумав, Рой заявил:

– Я знаю, как вам помочь.

– Разве это возможно?

– Да. Не буду посвящать вас в подробности моего плана. Ваша память сохранится, но придётся разыграть роль пострадавшего. После вынесения приговора с вами будет работать психолог. Он проведёт тестирование и составит ваш психологический портрет, который будет использован при стирании определённых участков памяти. В конце процедуры заключённому внедряют новые воспоминания и убеждения. На выходе из тюрьмы получается добропорядочный гражданин, довольный властью и своей жизнью. Психолог контролирует результаты выполнения процедуры. Надо умело притвориться, чтобы он не заметил подвоха.

– Значит, казнь будет фикцией.

– Да, но будьте осторожны с психологом.

– Я постараюсь.

– Вот что ещё. Цитрон обещал позаботиться о вас?

– Он хотел использовать меня в своём Центре перспективных исследований.

– Чтобы избавится от его опеки, вам придется исчезнуть из этой жизни и воплотиться в другой. Иначе он всё поймет и будет вас преследовать.

– Я об этом не подумал.

– Не беспокойтесь, в этом деле вам помогут. Скажите, профессор, у вас есть близкие родственники, друзья?

– Родители умерли, а семьей и друзьями так и не обзавёлся.

– Вот и хорошо. Значит, тело опознавать будет некому.

Дейч вздрогнул.

– Не пугайтесь. Чтобы Цитрон поверил в вашу смерть, надо с максимальной достоверностью представить это событие.

– Рой, а как же ваш арест?

– Самое большое, что мне грозит, это домашний арест с электронным браслетом на ноге и запрет публикаций в любых средствах информации на какой-то срок.

– Как же вы будете действовать, находясь под наблюдением?

Рой весело рассмеялся.

– Профессор, я неплохой специалист в электронике, поэтому под наблюдением будет моя бабушка. Она всё равно дальше соседнего двора не выходит.

Дейч улыбнулся, а Рой продолжил:

– Меня завтра, скорее всего, выпустят. Долго здесь никого не держат. Вам остаётся довериться мне и следовать полученным указаниям. Когда вас выпустят, прогуляйтесь по центру города, а потом зайдите в кафе «Натали», которое находится рядом с кафедральным собором. Знаете, где это?

– Да.

– Вот и отлично. Закажите себе что-нибудь. Там к вам подойдет человек и скажет: «Вы любите кофе по-андалузски?». Вы ему должны ответить: «Предпочитаю классический». Потом следуйте его инструкциям. А сейчас пора спать. Спокойной ночи.

Утром после завтрака дверь камеры с шумом открылась, и вошёл конвоир.

– Рой, на выход.

– Держитесь, профессор. Все будет хорошо, – бросил напоследок Рой.

Дейч остался один. На следующий день ему огласили приговор: «Виновен по всем пунктам обвинения. Приговаривается к высшей меры наказания – стиранию памяти за последние десять лет».

Потянулись бесконечные и тревожные дни. В его камере менялись соседи. Каждый день его водили к психологу, где он проходил многочисленные тесты, отвечал на какие-то глупые вопросы и с нетерпением ждал окончание этого кошмара. Наконец, в один из дней в камеру вошёл конвоир и буднично скомандовал: «Дейч, руки за спину. На выход». На этот раз они долго шагали по длинным запутанным переходам, пока не оказались в зале исполнения наказаний. В этом глухом без окон помещении стояли три кресла за длинным столом. Центральное кресло занимал судья. Справа от него сидел знакомый психолог, а слева – исполнитель наказания. Напротив стола находилась прозрачная кабина и рабочее место исполнителя наказания. Конвоир сопроводил профессора к кабине. После чего судья быстро и буднично зачитал приговор: попытка… свержение… покушение… высшая мера. Исполнитель открыл дверцу, усадил осуждённого на специальное кресло, руки и ноги зафиксировал ремнями, на голову надел шлем с множеством электродов. Всё это ужасно напоминало знаменитый электрический стул. Перед тем, как закрыть дверцу, исполнитель неожиданно спросил: «Вам удобно, профессор?» Дейч удивился, но, поняв намёк, ответил: «Всё нормально». Исполнитель закрыл кабину, сел за пульт управления и, обратившись к судье, сказал: «Готово».

– Приступайте.

Исполнитель запустил процедуру стирания памяти. Установка мерно загудела. Дейч закрыл глаза. Вскоре в его мозгу вспыхнул яркий свет, и он потерял сознание. Его руки обвисли, а голова упала на грудь. Он пришёл в себя от резкого запаха аммиака. Около него стоял психолог.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, прощупывая пульс на запястье Дейча.

– Хорошо, – еле шевеля языком, ответил профессор.

– Как вас зовут, где работаете?

Немного помолчав, он произнёс:

– Я профессор Дейч, возглавляю лабораторию в Центре перспективных исследований.

– Каковы ваши политические взгляды?

– Целиком и полностью поддерживаю Правительство объединённого государства.

Психолог вопросительно посмотрел на судью. Тот одобрительно кивнул и провозгласил:

– Заседание закрыто.

Конвоир вывел его в соседнее помещение, где предложил отдохнуть. Дейч в изнеможении прилёг на кушетку. Через некоторое время головокружение стало отступать. Он поднялся и сел на стул. Испарина тотчас покрыла его лицо. Профессор вытащил из кармана пиджака носовой платок и отёр лицо. Некоторое время он просидел без движения, пока не почувствовал облегчения. Только сейчас он обратил внимание на платок, в уголке которого было вышито «Рой». Это был подарок его приятеля и соседа по камере. «Я всё помню!» – воскликнул Дейч. На его душе стало спокойно и радостно.

Воздух свободы пьянил. Дейч покинул тюрьму и теперь пытался сориентироваться на местности. Глухой звон колоколов старого кафедрального собора указал ему дорогу. Он хорошо помнил наказ Роя, поэтому, не торопясь, пошёл на их призывный звук.

– Как хорошо! – воскликнул он, созерцая золотые купола на фоне перистых облаков, неспешно проплывающих по лазурному небу.

Он взглянул на часы. Пора идти в кафе. Внезапно он ощутил, что страшно проголодался. Кафе было полупустым. Дейч сел за свободный столик и сделал заказ: стейк с кровью, пару салатов, бокал красного вина и кофе. Несмотря на то, что все блюда и напитки в кафе были приготовлены из искусственно синтезированных пищевых материалов, они смотрелись привлекательно и аппетитно. Поглощая пищу, он старался рассмотреть посетителей. Единственным кандидатом в проводники ему показался мужчина у стойки. Он пил виски, а длинноногая эффектная блондинка легкого поведения приставала к нему. Дейчу принесли кофе. Он едва его пригубил, как обнаружил, что жрица любви уже подсела к его столику. «Вот уж некстати», – раздражённо подумал он.

– У вас свободно? – манерно произнесла она, и, не дожидаясь ответа, спросила. – Вы любите кофе по-андалузски?

Дейч от неожиданности подавился и, немного откашлявшись, произнёс: «Предпочитаю классический».

– Ладно, классический, так классический. Да, от пирожного я тоже не откажусь, – уже низким голосом добавила она.

Дейч с радостью обнаружил в блондинке черты Роя. Немного замешкавшись, он сделал дополнительный заказ.

Несколько позже из кафе вышла парочка: фривольно одетая высокая блондинка и немолодой мужчина, ниже её ростом. Блондинка вызвала такси, и они отправились в район дешевых гостиниц. Остановив такси у входа в одно из сомнительных заведений, блондинка повлекла мужчину внутрь. Стараясь не привлекать внимание посетителей, они молча прошли по лабиринту коридоров и вышли из здания с противоположной стороны. Потом, пересекая задворки старых домов, они вышли к глухому забору, заросшему кустарником. Рой быстро огляделся и шмыгнул под полог зелённых ветвей.