Пролив измены. Часть первая. Страна на цепи

Цукиноэ и другие вожди, заставляя айнов ассимилироваться, тоже получали определённые привилегии и преференции в обществе, выдавали дочерей замуж за японских дворян, становились основателями самурайских родов. Айны были превосходными воинами, японцы учились у них боевому искусству и владению оружием. Тех, кто не хотел становиться японцами, ждали нищета, голод и забвение.

«Галерея вождей варваров» кисти Какидзаки Хакиё в наши дни стала основой для серии почтовых открыток. Один такой выпуск хранится в Сахалинском краеведческом музее.

Можно долго рассказывать о традиционном театре Кабуки и Но, однако у нас тут не семинар по истории японского искусства. Кто хочет, прочтёт сам. Одну пьесу театра Кабуки я смотрел по видеомагнитофону лет сорок назад. Был разочарован донельзя. Странный и страшный грим, несуразные прыжки и зубодробительная музыка. Должно быть, японцы понимают эту несусветную сценическую абракадабру, и она доставляет им эстетическое удовольствие. Но я себя чувствовал так же, как однажды под Душанбе, когда попал на местное празднество, где дудели на огромных рожках – карнаях, настолько длинных и тяжёлых, что их упирали в землю.

Нэцкэ – мелкая японская пластика из дерева и кости, которая давным-давно исполняла роль брелоков. Есть ещё окимоно – скульптура небольших размеров, в основном, из слоновой кости. Сюжеты – гейша с цветком, самурай на коне, мальчик-с-пальчик, мифологический персонаж вроде пузатого Хотэя, одного из семи богов счастья. Всё сделано очень тщательно. И всё. На большого любителя. Работая в журнале «Антиквариат и предметы коллекционирования», я получил представление о рынке антиквариата. Так вот, японская мелкая пластика – не самое массовое увлечение наших коллекционеров. Потому что окимоно времён Мэйдзи, например, может стоить от 200 до 300 тысяч долларов. Впрочем, наши серебряные портсигары с эмалями начала XX века тоже оцениваются в 300 тысяч. Правда, рублей…

Десяток слов о ниндзя, среди которых было много деклассированных айнов. Да, жили когда-то наёмники, подавшиеся в убийцы и диверсанты от голодной жизни. Они хорошо владели техниками боя и маскировки. Чем лучше владели, тем дольше жили – при их-то профессии. В фольклоре осталось много сказаний о героях ниндзюцу. Эпоха беспривязных наёмников закончилась с началом эпохи Токугавы, то есть в середине XVII века. Ниндзя теперь можно увидеть только в кинобоевиках и аниме. Впрочем, нынешние наши мальчишки, которые занимаются паркуром – прыжками по городским стенам, физически подготовлены не хуже ниндзя. Одна надежда, что они это не прочитают.

Нунчаки или, точнее, нунтяку. Это простое оружие, вообще-то, не японское. Его завезли на Окинаву китайцы. А Окинава, как известно, не совсем японская… Причём, завезли в относительно поздние времена. Поэтому, если в кино ниндзя кого-то полирует нунчаками, то это – вздор. Как если бы в кино об Отечественной войне 1812 года стреляли из «калаша».

Гейши. Много говорить не буду. Меня умиляет в японской литературе, посвященной труженицам футона (это японский матрац, основной элемент спальни), один нюанс. Гейши, утверждают японцы, это не проститутки, ни в коем случае. Это женщины, которые помогают мужчинам приятно проводить время. Приятно! Гейши могут поддержать разговор на любую тему, сыграть на сямисэне (аналог нашей балалайки) и рассказать стишок. После концерта самодеятельности японский мужчина собирает манатки и отправляется домой под целомудренный поклон гейши. Вот эту лицемерную сказочку японцы втирают в уши всем не японцам уже много-много лет. И это при том, что женщин на Японских островах всегда не хватало. А тут гейша, значит, с жалостливой песней в сопровождении сямисэна.

Ещё одна картинка: дяденька в чёрном, с маской на лице и с длинным мечом. Просто Дарт Вейдер какой-то! На самом деле, это всего-навсего поклонник кэндо – японской школы боя на бамбуковых мечах. Кэндо и значит – путь меча. Развлечения с палками организовало в конце XIX века «Общество воинской добродетели Великой Японии», чтобы укреплять дух Ямато среди молодёжи, возрождая самурайские традиции. Мальчики, поклонники кэндо, потом выросли и научились настоящими мечами рубить головы китайцам. В России в начале 2000-х тоже появилась мода на самурайский бамбук. Причём, что называется, в верхних слоях общества, поскольку палки и одёжка стоят дорого. Я даже снимки видел с преклонёнными на одно колено высокопоставленными чиновниками в чёрных кимоно. И ладно, пусть забавляются – никого же не убили…

Якудза. Японское организованное преступное сообщество, построенное по образцу семьи. Как коза ностра или мафия. Много говорить не буду, поскольку достоверной информации нет.

Мифы и повседневность

Примерно с начала 1960-х я начал активно читать литературу о Японии. И японскую художественную литературу – тоже. Надо сказать, это было время усиленного внимания советских людей к истории и культуре Японии. В те годы издательства «Художественная литература» и «Прогресс» издавали одну за другой книги японских авторов. У меня в библиотеке с тех пор сборники Акутагавы, Басё, японских трёхстиший хокку, «Японская новелла 1960-1970», а также романы Гомикавы Дзюмпэя, Абэ Кобо, Кавабаты Ясунари, Оэ Кэндзабуро, Нацумэ Сосэки и других авторов. И, конечно же, хонкаку (детективы) Мацумото Сайтё, Моримура Сэйити.

А началось всё с Постановления Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей «О приглашении в Советский Союз прогрессивных японских философов», которое вышло 15 августа 1958 года. В ноябре появилась Записка в ЦК КПСС Президиума АН СССР, что в Советский Союз готовы приехать философы К. Янагида, Е. Кодзаи, С. Масита и М. Ои. Действительно, в СССР вскоре приехала делегация японских философов-марксистов, во главе с Янагида Кэндзюро, члены которой рассказали, как они после впечатляющих побед советского народа семимильными шагами пошли от идеализма к материализму.

Впрочем, это уже другая история.

В 1962 году на советских киноэкранах с большим успехом прошёл фильм Марка Донского «Здравствуйте, дети!», в центре которого была судьба японской девочки Инэко, жертвы атомной бомбардировки. Она со сверстниками из многих стран отдыхает в пионерском лагере «Артек», где ей помогают излечиться не только специалисты-врачи, но и товарищи по лагерю, которые делают для Инэко бумажных журавликов и ищут «траву жизни». В основу фильма положена история Садако Сасаки, хибакуся (жертва атомной бомбардировки) из Хиросимы, которая умерла в юном возрасте от лейкемии. В 1966 году с таким же большим успехом у нас демонстрировался фильм совместного советско-японского производства «Маленький беглец», где сыграл Юрий Никулин. Трогательная история японского мальчика вызвала большой отклик зрителей и, конечно же, тоже активно сработала на положительный имидж Японии.

Именно в эти годы началось увлечение всем японским – от гравюр до нэцкэ и от литературы до боевых искусств.

Я тоже подпал под дикое очарование японской культуры. Решил воспитать себя на самурайских традициях. Требовалось немного: неприхотливость и самодисциплина. С неприхотливостью всё было в порядке – работая с младых ногтей в газете, нередко между ранним завтраком и поздним ужином я ничего не успевал проглотить. С остальным, то есть с самодисциплиной, сразу появились сложности: работа в газете оставляет мало времени для глупостей. Так я и не стал самураем.

Не стал я и знатоком японской письменности, хотя пытался учить язык. Сложно на бегу, без систематических и длительных занятий, выучить знаки трёх систем японского письма. Попробуйте с ходу прочитать один и тот же текст в современном русском письме, на кириллице XV века и на глаголице. А ведь у японцев всё ещё сложнее: одновременно, в одном тексте, они могут использовать иероглифы китайского происхождения и две собственных слоговых азбуки – катакана и хирогана. Японская лексика, не имеющая корней в привычных мне языках, плохо поддавалась запоминанию. Один и тот же предмет у японцев мог называться по-разному, в зависимости от контекста. Не собираясь в японоведы, я понял, что нелепо тратить лучшие годы жизни на зубрёжку, чтобы потом читать японские трёхстишия или газеты… Теперь я всё-таки читаю по-японски – слава Святой Кибернетике! В Интернете можно найти газеты Страны восходящего солнца, книги и перевести тексты. И чем больше я читаю японских газет, тем меньше у меня остаётся оптимизма в отношении российско-японских отношений, уж прошу пардону за тавтологию…

Сейчас вот думаю: а почему в те далёкие годы произошёл такой всплеск интереса к Японии? Почему советские издательства и киностудии начали работать на положительный имидж недавнего противника? С 1971 года сначала издательство «Прогресс», а потом «Радуга» выпускали серию «Мастера современной прозы», за книжками которых гонялись все сумасшедшие московские библиоманы и я в их числе. В серии вышло три книги японцев и две – китайцев. Учитывая процентное соотношение китайцев к японцам, несправедливо. Или в огромном Китае не было, кроме Лао Шэ, других хороших писателей? Или потому, что мы тогда расплевались с китайцами во взглядах на Сталина?

Характерна судьба хорошего фильма «Дерсу Узала», которую при нашей поддержке снял японский режиссёр Куросава Акира в 1975 году, во время повышенной напряженности в отношениях СССР с Китаем. В 1969 году произошли кровопролитные конфликты на амурском острове Даманском и на границе под Жаланашколем в Казахстане. То есть «Дерсу Узала» в главной роли с нашим Юрием Соломиным снимался, когда камни на границе, раскалённые советскими «Градами», ещё не остыли. Фильм настолько взбеленил китайскую кинообщественность, что вышел целый сборник (!) рецензий на него, где советских «ревизионистов», снюхавшихся с японскими «реваншистами», обвиняли в имперских устремлениях. Мол, и при царе, как показано в фильме, русские разведчики шлялись по китайским территориям, и теперь они опять хотят захватить нашу землю…

Полагаю, советских руководителей тогда очень напрягало укрепление связей японцев с американцами. Так напрягало, что они в угоду улучшениям отношений с Японией пожертвовали отношениями с Китаем. Отсюда и надежда на советскую «мягкую силу» и мудрость Хрущёва. Отсюда положительное голосование в Совбезе ООН по членству Японии. Однако «самураи» поняли всё правильно. Покланялись русским, посветили в улыбке зубами – и подписали с американцами в 1960 году Соглашение о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности.

А может быть, я всё излишне драматизирую… Профукать китайское направление у Хрущёва хватило бы ума и без заигрываний с японцами.

О креативности и переимчивости японцев.

Моя жена в 1970-1980 годах работала в научной библиотеке одного отраслевого института Академии наук. Как-то поделилась восхищением от усердия японских и китайских аспирантов. Мол, приходят к открытию библиотеки, сидят до закрытия. Читают, не поднимая головы. Конспектируют всё: монографии и сборники статей, рефераты и открытые диссертации.

Я предположил, что половина этих трудолюбивых юношей – шпионы. Жена возмутилась: какие шпионы! Очень воспитанные и скромные – всегда здороваются, улыбаются, благодарят и кланяются.

Второй сюжет. В те же годы я трудился в московской областной газете «Ленинское знамя». По характеру службы поддерживал рабочие отношения с многими строительными руководителями. И с начальником управления «Мособлстройматериалы» Анатолием Степановичем Тяжловым, который в новейшие времена стал губернатором Московской области. Раньше он иногда приглашал меня в поездки по стройкам. В одной такой поездке Тяжлов рассказал любопытную историю.

Якобы японцы предложили нашему правительству купить отвалы под городом Воскресенск, так называемую «Белую гору». За десятки лет гора образовалась из отходов Воскресенского химкомбината. Её видно из окон поездов и электричек, идущих по Казанской дороге. Во времена, о которых я рассказываю, гора занимала почти километр в диаметре и была высотой под сто метров. Уже тогда, сорок лет назад, в горе содержалось более 100 миллионов тонн отходов. Так вот, японцы предложили купить её. Причём собирались сами грузить и вывозить. Да ещё обещали после вывозки фосфогипса рекультивировать местность, посадить лес.

Советские начальники заподозрили, что хитрые японцы нашли в отходах фосфогипса редкие элементы таблицы Менделеева. Потом наши токийские «аспиранты» доложили, что из него в Японии делают детали для строительства домов, а конкретно – внутренние перегородки. Тяжлов рассказал мне, что первые опыты отечественной выпечки этих деталей промышленного домостроения оказались успешными, и решено наладить их производство на базе воскресенской Белой горы.

И вскоре такие перегородки действительно были внедрены в жилищном строительстве Московской области. Лёгкие – их монтировали вручную. Прочные – не хуже, чем из железобетона. И вязкие – в них можно было вбивать гвозди, прорезать технологические отверстия чуть ли не кухонным ножом.

Не знаю, делают ли по-прежнему такие перегородки. Судя по тому, что Белая гора ничуть не уменьшается, от хорошей затеи отказались.

Ещё сюжет. В 1990 году корреспондент газеты «Асахи», бравший у меня интервью, сделал презент – часы-календарь. Это композитная пластинка величиной с банковскую карточку и толщиной в спичку. Кроха показывает поясное время на всех материках, год и число. Есть в календарике и будильник-зуммер, способный поднять с самого тяжелого сна. Очень удобная штука, особенно в командировках и на отдыхе. Это чудо техники, сделанное, напомню в 1990 году, работает до сих пор. Я менял дважды лишь круглые литиевые батарейки.

В 1970-1980-е годы в нашу страну хлынула продукция японских заводов – от тяжёлых кранов до телевизоров. Тогда среди советских людей ходила хохма: насколько Япония обогнала в развитии СССР? Ответ: навсегда. Жестоко, но справедливо, как казалось на первый взгляд. Да, были у нас в 1980-х видеомагнитофоны Shivaki и телевизоры JVS. Очень ценились фотоаппараты «Nicon». До сих пор пользуются заслуженным уважением изделия японского автопрома.

Потом на рынок пошла «китайщина». Поначалу плохого качества. Затем – вполне приличные товары. Они не служат вечно, но нам ведь и не нужна вечная иголка для примуса. Сегодня вся японская линейка телевизоров производится в Турции, Белоруссии, Малайзии и прочих странах «переходного периода». А японские машины собирают в Англии, Мексике и в России.

В чем теперь Япония обгоняет прочий мир? В производстве роботов? Однако китайцы и индийцы стремительно идут к созданию искусственного интеллекта. В скоростном транспорте? Было дело. Но теперь и по Китаю носятся быстроходные поезда, демонстрируя умение китайцев хорошо копировать чужие наработки. Поднебесная исследует Луну. В интернете читаю объявление: «Мощный японский бинокль «Canon» за 2 999 ₽. Старая цена 10 000 ₽». Интересно, можно увидеть в такой бинокль японский лунный модуль? Хотя космосом японцы занимаются вполне успешно. Без шума и пыли, без русских ритуалов и американского пиара. Просто пуляют спутники – связи, геолокации, ТВ, для военных надобностей. Доставляют продукты на Международную космическую станцию. Ракеты хорошие. Не совсем свои, но хорошие.

Хочу в этой связи вспомнить опять А.Н. Мещерякова:

«Уже в семнадцатом веке они пользовались телескопическим шестом и разборной переносной лодкой. И даже складным светильником, сделанным из бумаги. И складной веер, похоже, придумали тоже японцы (очень удобен для ношения в широком рукаве японских одежд), да и складной зонтик – тоже. И умещающийся на ладони телевизор, и самую маленькую видеокамеру. Это при том, что ни один из перечисленных предметов не был изобретен ими. Но именно японцы сумели сделать их предельно компактными. И традиционная живопись у них – не «настенная» (огромное полотно в золоченой раме), но «свертывающаяся», загнанная в свиток, в складывающуюся ширму».

Японское экономическое чудо

Послевоенное «японское экономическое чудо», действительно, было чудом: страна, которая лежала в руинах, за каких-то двадцать лет вырвалась в разряд ведущих мировых держав. Примерно с середины 1950-х и до начала 1970-х годов прирост японской экономики ежегодно составлял 10 процентов. Таких темпов не добивалась до этого ни одна страна. Только Китай потом смог повторить японский рекорд, и то – в более коротком периоде.

Прирост в экономике – любопытная штука. Казалось бы, ежегодный прирост в десять процентов должен дать за двадцать лет двести процентов. Популярно говоря, городок из ста домов увеличится в два раза – станет в нём двести домов. Это арифметика. А в экономике чуть иначе.

Десятипроцентный прирост в первый год даст 10 домов. Станет в городе 110 жилых зданий. На второй год – 121 (110+11). Десять процентов остаются прежними, а физическое наполнение их каждый год увеличивается. Короче говоря, к десятому году в городе будет 233 дома. А к двадцатому – 599. Можете сами посчитать. Таким образом, при среднегодовом приросте в 10 процентов за 20 лет исходное количество (домов, машин, мешков с рисом) не удваивается, а утраивается.

В основе сугубо материальных успехов японцев лежало, как потом согласятся эксперты, чисто гуманитарное понятие – гражданское согласие. В разговорах о построении гражданского общества в России, я уверен, не худо вспоминать опыт послевоенной Японии. Гражданское согласие трактуется, как консенсус различных социальных и политических сил общества. Оно основано на совпадении взглядов на стратегические интересы страны и отдельных людей.

Раздолбанная войной экономика Японии к началу 1950-х выправилась. Сказалась помощь США и желание самих японцев быстрее выбраться из послевоенной ямы. И тут переплелись жёсткие государственные институты и гибкий, мобильный бизнес. Японцы показали все преимущества госкапитализма. Вокруг крупного банка формировалась сеть из производителей, поставщиков материалов, продавцов продукции и, внимание, научно-исследовательских групп. Такие структуры назывались кэйрэцу. Правительство поощряло их низкими налогами, поддерживало отраслевые профсоюзы. Работникам кэйрэцу гарантировалась длительная занятость (иногда – пожизненная), социальный пакет и рост зарплаты при условии качественного труда. И эти обязательства фирма выполняла. Свою роль сыграли и японские традиции в личностных отношениях «старший-младший» и «начальник-подчинённый» – жёсткая общественная иерархия.

Повторилась ситуация конца XIX века, когда Япония стремительно выросла из отсталой феодальной страны в передовую державу. В XX веке главный мотор успеха – переход от трудоёмких к капиталоёмким и наукоёмким отраслям производства. Всю фундаментальную науку отложили в дальний чулан, сделав ставку на импорт технологий. За двадцать лет японцы приобрели свыше 15 тысяч патентов и лицензий. На их основе затем получали свой продукт и усовершенствовали его.

В справочной литературе гуляет такой пример японского подхода к чужим разработкам. Американская фирма Du Pont de Nemours and Company, широко известная на рынке нефтехимии с начала XIX века, разработала «чудо-ткань» – нейлон. Научно-исследовательский процесс занял десять лет и стоил компании 25 миллионов долларов. Японцы купили патент на производство нейлона за 8 миллионов в рассрочку. Американцы пошли на это, уверенные, что на внедрение технологии в производство японцам потребуется несколько лет, и мировой рынок нейлона останется за «Дюпоном». Однако труженики нефтехимии из японской компании «Toyo Rayon» запустили производство очень быстро. Выплачивая рассрочку семь лет, они заработали на экспорте ткани почти 100 миллионов долларов.

За двадцать лет – с 1955 по 1975 год – японцы создали передовую металлургию, судостроение, автопром, электронную промышленность. Они тогда не могли похвастаться только достижениями в космической сфере, предоставляя право хвастаться такими успехами своим победителям – русским и американцам. А ещё японцы почти не тратились на военные расходы – поддерживать небольшие силы самообороны было не накладно.

В результате в середине 1970-х Япония стала ВТОРОЙ экономикой мира после США, оставив позади Францию, Германию, Великобританию, Советский Союз и Канаду. Очень почётное второе место Страна восходящего солнца занимала вплоть до 2010 года, когда Китай впервые показал больший экономический рост.

А что сегодня? Японцы выпускают 12% мировой продукции. Суда, автомобили, компьютеры, роботы разного назначения и продукция нефтехимии. В пересчёте на душу населения величина ВВП Японии сегодня составляет около 40 тысяч долларов. В России – 30 тысяч с небольшим. Впрочем, в Китае этот показатель едва перешагнул 18 тысяч. А в/на Украине – и вовсе 9 тысяч с поросячьим хвостиком… Так что подушевой ВВП – из того разряда, когда у одних суп жидкий, а у других жемчуг мелкий.

Существует одна проблема: Япония стареет. Вовсе не потому, что долгожителей много, а потому, что женщины рожать не хотят. Класс пенсионеров увеличивается, класс работников уменьшается. На мигрантов, как в Европе, надеяться не приходится. «Гастарбайтеров» принимают только в качестве так называемых рабочих-стажеров, что позволяет нанимателям манипулировать и с зарплатой, и со сроком пребывания. В Японию отправляются на работу, в основном, граждане Вьетнама, Филиппин, Камбоджи и даже Бразилии. Хватает китайцев и южных корейцев. Но жители Ближнего Востока не едут, потому что слишком отличается их менталитет от менталитета японцев…

Зачем тогда вообще нужны японцам Южные Курилы?

Это я рассказал, чтобы читатель хорошо представлял, с каким упорным и креативным народом мы соседствуем на Дальнем Востоке. Он регулярно стучится в нашу дверь. Вот цитата из передовицы в газете «Санкэй симбун»: «Нет никаких перспектив по разрешению проблемы «северных территорий», которая стала первым в послевоенной истории примером нарушения государственного суверенитета и нанесения тяжелого ущерба другой стране. Сегодня каждый японец должен чётко осознавать всю несправедливость этой ситуации. А весь японский народ обязан сплотиться вокруг задачи по возврату островов».

Сплотиться – и шабаш! Против нанесения тяжкого ущерба… Призывы к сплочению в японском обществе раздавались регулярно перед первой японско-китайской войной, перед первой русско-японской войной – и далее по списку.

Предмет политических спекуляций

Нынешняя ситуация с Курилами возбудила нашу «патриотическую» и «либеральную» общественность настолько, что представители этих двух течений российского политического мейнстрима объединились на полях СМИ под лозунгом: «Не отдадим Курилы!». Я поставил определения в кавычки, чтобы разграничить их видовую принадлежность, и только. Уже несколько лет «либералы», как широкая общественная прослойка, вполне себе патриоты, а «патриоты», наконец-то, осознали вкус некоторых либеральных ценностей. Вместе они работают на благо и крепость державы. И слава Богу. У нас лишь оппозиция беспривязная – хоть «либеральная», хоть «патриотическая». Беспривязная, а потому готовая укусить кого угодно и за что угодно. «За что» выступает здесь в качестве побудительного мотива, а не реперной точки тела.

Вот примечательная заметка: «В Госдуму внесён на рассмотрение законопроект «О территориальных претензиях к РФ со стороны Японии», который запрещает передачу Курильских островов другим странам. Автором инициативы стал депутат от фракции ЛДПР. В тексте законопроекта указывается, что Курильские острова принадлежат России на основании правовых документов, принятых по итогам Второй мировой войны. Поэтому «правовые акты, содержащие положения об отторжении территории Курильских островов, не подлежат ратификации, опубликованию, введению в действие и применению». Хороший законопроект. Но хочется спросить: а какова судьба похожего документа, внесённого ЛДПР ещё в 2009 году, при председательстве Б.В. Грызлова? Тот законопроект тоже так назывался. Вероятно, мы присутствуем при складывающейся традиции: раз в десять лет вносить на рассмотрение Государственной Думы проект закона о противодействии самурайским посягательствам.

Главное сделано – есть законопроект. Осталось проголосовать. Хотелось бы посмотреть в глаза депутату нашего парламента, который проголосует «против». Более того, положение о неотторжимости нашей территории закреплено в новой редакции Конституции. То есть, вопрос по существу решён, и дело можно сдать в архив? Думаю, это не так. Вопрос был решён в 1960 году, когда СССР отозвал свою подпись с Декларации 1956 года с обещанием «вернуть» Японии два острова. Советская подпись была отозвана в связи с тем, что Япония, как мы уже говорили, заключила с США соглашение о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности, что явилось юридическим оформлением военно-политического союза. Ну, и зачем надо было одаривать островами ненадёжного соседа? Чтобы наш потенциальный противник ставил там новые базы?

Дискуссия о Курилах постоянно подогревается японцами. Каждый новый премьер-министр, вступая в должность, ритуально обещает в программной речи всенепременное возвращение «северных территорий». Японская «мечта» будоражит общественность – и мировую, и российскую. Появляется опасение, что замалчивание (как и бесконечное обсуждение) японских инициатив может плохо сказаться на общественных настроениях в нашей стране.