Северная сага. Хирд

Переговоры завершились, и конунг с князем и приближенными отчалили обратно в город, раздавать указания по перевозке гостей и подготовке к пиру. Хельги отправился к себе в усадьбу, пока есть немного времени свои дела порешать.

***

Тем временем, князь Гостомысл, вернувшись в терем сразу созвал своих приближенных воевод и особо доверенных гридней на совет.

– Воеводы! Власть я себе вернул, теперь настало время советников мне выбрать и достойных людей боярами назначить. Вы, разумеется, после меня над всеми будете, мои главные бояре! Что скажете, кого еще посоветуете?

Белотур, как старший, откашлялся и начал:

– Надо из заслуженных гридней или купчин смотреть! Из тех, кого людишки уважают, перво-наперво. Старого сотника Перенега, например. И Дрозда с Вечерко.

Гостомысл кивнул, соглашаясь. Он знал этих уважаемых ладогжан с рождения, те еще у Буривоя в почете были и не предали молодого князя в трудную минуту, поддержали и словом, и делом, и деньгами. И охранные дружинки у них имеются, десятка по три в каждой. Они, кстати, на его, Гостомысла, стороне выступили, когда князь с конунгом в город вошли.

– Тиун13 новый нужен тебе, помощник во всех делах денежных, торговых, домашних, да за челядью чтоб следил, вот что главное! – добавил Доброга. – Ку́ра-то Пожега запытал, про злато спрятанное выведывая. И вот здесь человек должен быть честным и работящим, чтобы не жалея себя служил, и чужого, то есть, твоего, княже, в свою кубышку не тащил. Горностая бери, он не подведет! Тем более, что он – сын варяга Рыка, что у отца твоего дружинником был.

– Помню такого, толковый человек! – подтвердил Белотур. – И купец из него крепкий! Быстро разбогател на торговле мехами с киевлянами. А сюда от них зерно возит. За несколько лет смог все организовать и шесть ладей больших уже водит.

– Знаю его хорошо, достойный человек! Он меня с детских натаскивал, – ответил юный князь. – Сам он гриднем не стал, потому как ногу сломал неудачно. Он тогда еще отроком был, не успел его отец мой опоясать. Вот Горностай купеческим делом и занялся. Я поговорю с ними со всеми. Что с наместниками делать плесковским и белоозерским?

– А что с ними делать? Воеводы их с дружинами отступились, тебя князем признали. Признай и ты их, княже. От добра добра не ищут! Отправь им грамотки с подтверждением, что оставляешь их на своих местах.

– Грамотки я уже написал. И отвезете их вы. Ты, Белотур, в Плесков пойдешь, а ты, Доброга, в Белоозеро. Никто, кроме вас, лучше не сделает. Там ведь еще и слова правильные подобрать надо! Здесь смогли с дружинами договориться, чтобы от Ладоги отошли и меня признали, вот и туда вас отправляю!

– Сделаем, княже! Отвезем грамотки.

– Заодно скажете наместникам, что за этот год дань я им уменьшаю на полсотни гривен. Думаю, что это их порадует и успокоит люд окончательно.

– Правильное решение, княже! Нам еще на весь идти, может наместники гриди нам дадут.

– Об этом и думаю, Доброга! И надеюсь, что расходы мы окупим, весь разбив. Вот с них все сторицей и возьмем! Собирайтесь, воеводы, время не ждет! И дары от меня прихватите для наместников. С Лютоем и Военегом вместе уйдете, после пира.

– Варяжко за нас останется, конунг не против будет! – сообщил князю Доброга.

Гостомысл кивнул, соглашаясь с кандидатурой временного воеводы. Дружина его знает и уважает, так что проблем быть не должно.

***

Князь призвал выбранных им достойных людей и побеседовал с каждым. Те восприняли эти назначения как честь и пообещали оправдать надежды Гостомысла.

Горностай тут же включился в работу и устроил комплексную инспекторскую проверку в кладовых и на подворье. Челядь носилась по клетям и теремному двору, как угорелая, подгоняемая окриками нового тиуна и двух его помощников. Следовало пересчитать все запасы и закупить недостающее продовольствие, чтобы не допустить голодания княжеской дружины. И оружейную кладовую оприходовать обязательно. Челядь также нуждалась в пополнении своей численности, надо приобрести новых холопов и побольше теремных девок, так как обслуживающего персонала откровенно не хватало. Но у Горностая, несмотря на то, что он только назначен тиуном, уже был составлен четкий план, и он его придерживался.

Это было первым испытанием способностей нового тиуна. Следующим стал приказ князя организовать к вечеру торжественный пир, на который Гостомысл позвал конунга Хельги, его ярлов и хевдингов, а также гостей – воеводу Лютого и сотника Военега со старшими гриднями. И для плесково-белоозерских дружинников столы накрыть.

Глава 5

На пир к князю Гостомыслу конунг поехал верхом. Решил, что так солиднее, чем пешком топать. Его сопровождающие, из числа командиров и старших хускарлов, поступили так же. С собой Хельги решил взять и юного Магни, сына ярла. Пускай парень опыта набирается житейского, посмотрит, как с князьями да боярами общаться надо. И сейчас Магни ехал рядом с конунгом, внимая его наставлениям по местному этикету.

Конунг заметил, что Магни слушает не очень внимательно, больше глазея по сторонам, и собирался уже сделать юноше замечание, как вдруг неожиданно Магни схватил щит, висящий у него за спиной, и одним движением выставил его прямо перед лицом конунга. Через мгновение раздался звук удара по щиту, напомнивший звонкий шлепок, и в нескольких сантиметрах от глаза Хельги вырос острый граненый наконечник. Стрела, пробившая щит насквозь, предназначалась конунгу, и если бы не реакция паренька, то вонзилась бы прямо в глаз Хельги. Магни еле удержал щит – так силен был выстрел. Ехавшие вокруг конунга хирдманы похватали свои щиты, полностью прикрыв Хельги, и заозирались по сторонам, пытаясь разглядеть, откуда был сделан выстрел.

Безуспешно. Всадники ехали по широкой главной улице, полностью застроенной домами, разными заведениями и лавками с обеих сторон. Выстрел могли произвести с любой из ближайших крыш. Из ближайших – это потому, что издалека пущенная стрела не имела бы достаточной силы, чтобы пробить щит насквозь. Так подумал конунг и тут же спросил Магни:

– Видел стрелка? Откуда он бил?

– Вон с той крыши, конунг! Где харчевня внизу!

Несколько хускарлов, под предводительством Харальда, спешились и рванули в указанном юношей направлении.

– Я его заметил потому, что мне показалось странным – сидит человек на крыше и не работает, ничего не делает, – продолжил тараторить Магни. – А потом он лук поднимать стал. Я сразу за щит и схватился, понял, что тот стрелять в тебя будет, конунг! Я-то ему и даром не нужен, хотя мне казалось, что он прямо мне в глаза смотрел!

– Ты молодец, Магни! Спас меня от верной смерти!

– А как же я мог еще поступить? Ты же побратим отца, родич мой!

– Спасибо тебе! А сейчас посмотрим, что удалось узнать Харальду.

Ярл как раз возвращался из харчевни, в которой закончился быстрый первичный осмотр.

– Лук нашли. Убийца его прямо на крыше бросил. И тул со стрелами. Убийца, конечно, ушел. В харчевне видоков нет, но хускарлы пока что перекрыли выходы. Надо подробно допросить всех, кто там находится. Не верю я, что никто ничего не видел.

– Согласен! Займись этим, Харальд, но постарайся никого не калечить. Дай лук с тулом мне!

Харальд протянул найденное орудие несостоявшегося убийства и, резко развернувшись, отправился обратно в кабак.

Хельги осмотрел лук и колчан со стрелами. Оружие было не из дешевых. Но знакомым оно конунгу не показалось. Он не смог даже определить, где изготовлен лук. Но это не страшно, есть специалисты, которые смогут разобраться.

– Манар, посмотри! – Хельги протянул трофей хузарину. – Что скажешь?

– Скажу, что убийца сильно торопился, раз такой лук бросил! – хузарин внимательно осмотрел лук и тул, и даже понюхал их. – Посмотри, какие стрелы качественные! Перышки одно к одному, древки отполированы идеально, наконечники сплошь граненые, на броню. А сам лук – такому даже я рад буду! Сильный, гибкий, рога усиленные, накладки костяные. Не каждому воину по силам натянуть такой!

– Кому принадлежать мог, определить сумеешь?

– Точно не хузарского изготовления, – уверенно заявил Манар. – И не печенежский. Про ваши, северные, даже говорить не приходится. Ромейская работа. Или откуда-то дальше, с востока. Узоров и украшений на нем нет, так что точнее сказать не могу!

– Ладно, спасибо и на этом! – конунг кивнул, думая, кому может быть выгодна его смерть. Понятно, что кто-то из недобитых бояр ладожских его заказал, больше некому. Но кто? Искать надо! – Допрос может что-то покажет, выведет на след наемника-убийцы. Посмотрим, что Харальд скажет.

Из ворот детинца навстречу нурманнским вождям выехали несколько конных дружинников князя. За ними бежали десятка два пеших отроков. Среди всадников конунг узнал воеводу Белотура и своего побратима Доброгу. Это хорошо, значит сейчас викинги получат официальное разрешение от властей на допрос. Можно было и без этого обойтись, но не хочется ругаться с князем и воеводой.

– Что случилось, конунг? – крикнул Белотур, подъезжая к викингам.

– Не любит меня кто-то из ладогжан, воевода! – усмехнулся Хельги. – Вот, подстрелить пытались!

– Оцепить все улицы вокруг! – отдал распоряжение подоспевшим отрокам Белотур. – Допросить всех!

– Этим уже ярл Харальд занимается! Ты не против, воевода? – почти утвердительно произнес конунг. – Не хмурься, калечить никого не будут, я распорядился. Но разбойника я найду!

– Хорошо, отроки помогут! – нехотя дал согласие ладожский воевода. – Но людей попусту не бить!

Конунг махнул рукой и направил коня к воротам детинца.

– Поехали, Гостомысл ждет! Тут без нас управятся.

Князь Гостомысл вышел на встречу конунгу, быстро спустившись с помоста и раскинув руки для объятий.

– Что там произошло? – спросил он обеспокоенно.

Конунг коротко описал происшествие.

– Белотур! Помоги людям конунга дознание вести! Найти злодея обязательно! – отдал распоряжение Гостомысл. – Прошу к столу, конунг! Пусть это недоразумение не омрачит нам праздник!

Начался пир в честь восстановления княжеской власти.

Расследование в тот день ничего не дало, ушел тать, не оставив зацепок.

После этого покушения конунг купил специального трэля, главной обязанностью которого стало пробовать всю пищу и напитки, которые ел и пил конунг. Вряд ли здесь кто-нибудь захотел бы отравить Хельги, это слишком сложно. Но, будучи все-таки человеком из двадцать первого века, конунг допускал такую возможность. Тем более, он прекрасно знал, что практика отравлений широко распространена в Византии. И постольку поскольку торговые связи с этим государством имелись довольно широкие, да и самих представителей Византии в городе тоже хватало, то полностью исключить покушение через отравление конунг никак не мог.

Всегда и везде конунга теперь сопровождала дюжина хускарлов, лучших мастеров меча и прекрасных стрелков, в полных доспехах и во всеоружии, отвечавших за безопасность – личные телохранители конунга Хельги Скогатта.

Кто-то желал его смерти и обязательно повторит попытку. Поэтому, пока не ясно, кто недруг, нужно поостеречься. И продолжить следствие, тем более, что кое-какие соображения, в какую сторону двигаться, конунг имел.

Глава 6

С учетом того, что хирд конунга существенно увеличился, для проживания хускарлов требовались новые площади и дома. И хоть уже были приватизированы несколько крупных соседних усадеб, которые раньше принадлежали знатным жителям Альдейгьи, выступившим на стороне боярина Пожеги, этого было мало.

Чтобы удовлетворить нужды хирда, конунг за совсем небольшие деньги выкупил у Гостомысла землю на противоположном берегу. Князь не отказал, а как бы даже и обрадовался такому расширению Ладоги.

Конунг решил построить там отдельную слободу со всей необходимой инфраструктурой. Три местных артели плотников уже споро возводили огромные, так называемые, длинные дома для проживания хирдманов, общие казармы, в которых будут проживать бессемейные воины. Семейным же предлагалось строить небольшие индивидуальные избы тут же, на территории новой нурманнской слободы, как тут же назвали это поселение местные. Нечего расползаться хирду по городу, на случай нападения все должны проживать рядом.

Строились и новые капитальные пристани, причем и в старой усадьбе, и в новой слободе. Имеющиеся причалы не могли вместить разросшийся флот конунга, и к тому же, сообщение между усадьбами будет вестись по воде, посредством лодок, ладей и драккаров.

На берегу же возводились и обширные складские помещения для хранения различных товаров и запасов продовольствия. Для удобства передвижения дорожки и дворы застилались деревянными плашками, чтобы не вязнуть в грязи, когда настанет осень и польют дожди.

Помимо жилых и складских сооружений, строились хозяйственные, такие как конюшни, коровники, свинарники, овчарни, курятники, а также производственные – дополнительные кузницы, ткацкие, кожевенные и красильные.

Конунг приказал построить и асклепион14, как мудреным ромейским словом он назвал отдельный дом для заболевших и раненых.

Для того, чтобы все это огромное хозяйство функционировало должным образом, нужны были трэли с разными специальностями. Решить эту проблему обещал дядька Трувор, который собирался накупить холопов на торжище. Недостающих специалистов он просто заказал у купцов, во множестве приезжавших в Альдейгью из разных мест. Предприимчивые купцы с радостью взялись за этот заказ, почувствовав возможность хорошо заработать.

Пора было и другими делами заняться.

Обстоятельно переговорив с дядькой Трувором, старым варягом, управляющим поместьем, и его заместителем, дедом Эйриком, конунг узнал основные новости, произошедшие в его отсутствие, и принял отчет по торговле и доходах от нее. Складывалось все успешно. Купцы конунга Мрак и Ерш успешно справлялись со своими обязанностями. Они успели сделать одну ходку до Самкерца, где, с помощью родни Манара бар Кофина, распродались с большой прибылью, а также закупили хузарских и ромейских товаров по выгодным ценам. Часть привезли на продажу сюда, а часть взяли с собой и ушли в Полоцк и Смоленск, чтобы присмотреться, прицениться и поторговать там. Ну, и связи приобрести, само собой.

Данное обстоятельство натолкнуло Хельги на одну интересную мысль. Он и раньше уже думал об этом, просто дела не давали продумать идею детально. А вот теперь, после доклада стариков-управляющих, идея быстро оформилась окончательно.

– А что трэли мои, Крив с Мисюркой? Что скажете о них? – спросил Хельги.

– Так чего сказать? Толковый только один – Крив. Это ты и сам знаешь, – ответил Трувор. – Мисюрка – балбес лопоухий. Но исполнительный и внимательный, все в точности делает, что прикажешь. Им Крив хорошо управляет. Они друг друга дополняют. Один умный, а второй сильный. Что еще сказать? Поймали двух воров из трэлей, что на рынке пищу, украденную со склада нашего, продавали. И бабу одну на порче тканей прихватили. Она вместо шести нитей в четыре пряла, остатки тоже продавала. Нормальные, в общем, трэли, Крив с Мисюркой, честно тебе служат, как и клялись. Да, Крив еще и грамоте со счетом обучен оказался, помогал купцам учет вести.

– Интересно, не знал. Тогда так поступим. Пусть Крив ко мне придет, поговорю с ним. Дело у меня для них будет. Только тайно! Чтобы из челяди никто не видел и не знал.

– Понял, Хельги! Сделаю, – ответил Трувор. Сам их приведу вечером.

***

Как стемнело, старый варяг привел в горницу конунга козлобородого Крива. Трэль, за время отсутствия Хельги, как будто бы отъелся, стал круглее и холенее.

Конунг изобразил недовольное лицо и пристально стал смотреть на своего раба.

Крив взгляд выдержал, глаза в пол не уронил. Только голову в плечи вжал, ожидая расправы.

– Что скажешь, трэль? – строго спросил Хельги.

– Стыдиться мне не чему, господин! – Крив поднял голову. – Твой приказ мы выполнили, поймали воришек из холопов, то есть трэлей! Как ты и приказывал. То, что именно мы с Мисюркой их нашли, не знает никто, кроме господина Трувора и господина Эйрика. Так что и дальше можем быть полезными тебе!

– Знаю, Крив! – смягчил голос и взгляд Хельги. – За это вам награда. Держи!

Конунг метнул в руки трэлю мешочек с монетами. Крив ловко подхватил его, поклонился до самой земли и сказал:

– Спасибо за щедрость! Но мы и без этого тебе служим, как поклялись!

– Хорошо служите, поэтому и награда вам. И важное поручение. Слушай внимательно и запоминай.

Крив кивнул и вытянулся по струнке, внимая словам хозяина.

– Под видом купцов пойдете в Полоцк. На небольшой ладье, с товарами. Трувор выдаст, я распоряжусь. Одежку себе купите приличную, купцам соответствующую, охрану небольшую наймете. Там дом приличный снимете и будете торговать потихоньку. А заодно за всем интересным приглядывать, запоминать и мне сообщать. Я слышал, что ты грамоте обучен, так?

– Так, господин. Могу резами писать, рунами, а могу и франкскими буквицами письмо составить.

– Вот как! Откуда умеешь?

– Несколько лет был трэлем у одного франкского барона, пока меня родичи боярина Доброжира не выкупили и сюда не привезли. Там монах один научил. А Доброжир уже меня Лису в услужение отдал, мытарский счет вести и записи.

– Значит, будешь писать мне все новости. И с голубями отправлять, тебе расскажут и покажут, как с ними управляться. У дренга Первака спросишь, почтаря нашего. В Полоцке первым делом найдешь купца Стояна. Передашь ему привет от сотника Вацлава. Стоян тебе расскажет, что в городе творится и как все устроено, и помогать вам будет. Еще Бермята есть там, по прозвищу Полудан, десятник старый. Он тоже тебе поможет, если что. Запомнил? Я буду время от времени тебе задания давать, о том, что мне знать нужно. Ты связи для начала нарабатывай, нужных людей примечай и знакомства с ними и дружбу заводи. Все ясно?

– Да, господин! Не впервой нам шпионить, не беспокойся, справимся!

– Ну и хорошо! Держи серебро на расходы! – Хельги метнул еще один мешочек с монетами, на этот раз гораздо поувесистее. – Не скупись нужным людям подношения делать, на этом жадничать нельзя.

Закончив напутствия, конунг отослал Крива собираться в путь. Выйти они с Мисюркой должны через три дня. Так и ладью успеют подготовить с товарами, и сами соберутся в путь.

Глава 7

Оставшись снова одна, княжна Ингигерда расстроилась. Всего лишь несколько дней провели они вместе с Хельги, которого она полюбила всей душой, после его возвращения из франкского вика. А потом конунг снова ушел в поход, теперь в Альдейгью, вместе со своим хирдом.

Ей было хорошо и спокойно с Олегом, также, как в те времена, когда был жив ее отец. Ингигерда уже и не надеялась, что похожее состояние снова настанет. Но вот, в ее жизни появился Лесной Кот. Сначала она относилась к нему настороженно, не доверяя, хоть и была благодарна за свое спасение из лап эстского разбойника Асгейра Кабанье Брюхо. А потом, как-то постепенно, прониклась к Хельги и доверием, и чувствами. Она увидела в Олеге невероятную силу и недюжинные лидерские способности. Но больше всего Ингигерду поразил его ум, знания и умение моментально принимать правильные решения. Олег мыслил нестандартно, совершенно не так, как все окружавшие Ингигерду когда-либо люди. И эмоционально от всех отличался. Олег был добр. Порой, даже чересчур. И это удивляло княжну. Викинги так себя не ведут. Он даже по отношению к рабам-трэлям относился не как к двуногим говорящим животным, а как к людям, имеющим свои чувства и желания. И это ее немного пугало. Здесь, в ее жизни, доброта считалась сродни слабости, за нее многими и принималась. Правда, все, кто считал Хельги Скогатта слабым, уже умерли, либо убедились, что глубоко ошибались, и кардинально поменяли свое мнение относительно его характера. За короткое время никому неизвестный нурманн Хельги смог собрать огромный хирд, крепкий и сильный, и стать конунгом. Это служило неоспоримым доказательством того, что Хельги невероятно удачлив, умен, силен, ловок и дерзок. Очень результативный поход к франкам только закрепил уверенность в этом у окружающих.

А еще княжну терзали сомнения, что Олег – простой викинг. Он явно был рожден лидером. Не простого рода Лесной Кот. Наверняка его отцом был какой-то северный конунг. Иначе просто быть не могло, с такой-то удачей и харизмой! Но эту тайну ей предстояло еще разгадать, когда настанет время.

Пока Хельги Скогатт ходил в вик, княжна без дела тоже не сидела. Она с энтузиазмом включилась в работу по развитию городка и собственного подворья. Занималась она и активным внедрением нововведений, которые начал перед виком осуществлять Хельги. В полный рост, при ее участии, заработала водяная мельница с лесопилкой. Отличного качества доски с этой лесопилки использовались в Пограничном теперь повсеместно, что существенно ускорило строительство зданий различного назначения.

И контроль за развивающимся земледелием княжна вела строгий, не зря ведь она привезла с собой из Ладоги несколько десятков семейных холопов. Кроме пахарей, с ней пришли и обученные разным специальностям работники – и ткачихи, и пекари, и гончары, и бондари, и кожевенники, и резчики по дереву и кости, и строители, и многие другие нужные люди.

Задумкой Хельги было сделать из Пограничного передовой торгово-таможенный пост Ладоги, крепкий пригород со своими мастерскими, производством, торговыми площадями и складами. Здесь же проезжавшие мимо купцы могли бы отдохнуть, продать или купить необходимые товары, запастись провизией. Очень правильная и прибыльная, надо сказать, идея. И Доброге, и самой Ингигерде, она очень понравилась. Да и князь ладожский эту идею полностью одобрил. Жаль, погиб не вовремя. Одна надежда, что Хельги поможет юному княжичу Гостомыслу власть вернуть. Тогда в Пограничном все останется по-прежнему.

А после Хельги обещал княжне разбить Драгомира и захватить Полоцк, вотчину Ингигерды.

Но даже почти не имея свободного времени, ведь все ее время было занято делами по развитию города, Ингигерда чувствовала себя одинокой. Лучезара, жена Доброги, и ее дочери, так и не смогли стать княжне подругами, хоть и старались изо всех сил и были очень добры к ней. Разница в происхождении и образовании была огромна. При этом общественном строе, Лучезара, дочь обыкновенного дружинника, имела совсем мало общих тем для обсуждения и общения с настоящей княжной по рождению Ингигердой, получившей лучшее, из возможного, образование. Спасало только то, что княжна не выпячивала свое классовое превосходство. Да и работа на общее благо все же объединяла.

Настоящей радостью для Ингигерды стала Гретта Грамдоттир, приплывшая с армией конунга в Пограничный. Она была настоящей потомственной аристократкой, внучкой, дочерью и женой ярла, чье происхождение шло от самих Инглингов, нурманнских королей.

И вот с Греттой Ингигерда сдружилась очень быстро, несмотря на разницу в возрасте, ведь жене ярла было уже почти тридцать лет – зрелый возраст по местным меркам.

Сдружились не только хозяйки. Их личная охрана, сотник Вацлав у Ингигерды и хольд Хайнар Длинный у Гретты, очень быстро нашли общий язык. Раз уж их госпожи проводят все время вместе, то и они совместно не отходили от своих подопечных. Так и сошлись, занимаясь постоянно тренировками, учебными боями и индивидуальными спаррингами – всем тем, чем и должны заниматься настоящие воины, хоть викинги, хоть варяги.

Еще одним близким другом для княжны стал прирученный Хельги рысенок по кличке Брысь. Он всюду ходил за хозяйкой по пятам, оберегая ее покой. И боялись в городке этого лесного кота абсолютно все – и люди, и животные. Когда Брысь выходил из длинного дома во двор, все собаки тут же прятались по углам, забивались под крыльцо, таились в узких темных проходах между складами и сараями, только бы рысенок их не заметил. Чтобы завоевать такой авторитет ему пришлось лишь один раз двинуть тяжелой лапой по морде самому наглому, здоровенному псу, который попытался задрать дикого кота. После этого рысенка все обходили стороной.

Однажды Ингигерда отправилась к кузнецу Викуле, жившему на обособленном хуторе неподалеку от Пограничного. Викула ковал для княжны меч, и Ингигерда пошла на примерку – проверить рукоять и баланс клинка, прикинуть, как меч в руке сидеть будет. Брысь, естественно, сопровождал хозяйку в качестве охранника.

Тропинка проходила через большую лесную поляну с сочной травой, куда кузнец отправлял своих коров на выпас. В этот день Викула выпустил и быка-трехлетку, здоровенное животное размером с лесного тура, чтобы тот порезвился с буренками. Ингигерда, выйдя на поляну, даже не заметила зверюгу, занятая своими мыслями. Бык же, чувствуя себя полновластным хозяином округи, тут же навелся на непрошенную гостью и вознамерился напасть на княжну, чтобы затоптать.

Бежать было уже поздно, бык несся на Ингигерду во весь опор. Она в ужасе замерла, но кинжал, подарок Хельги, всегда висевший у нее на поясе, все же выхватила, чтобы принять смерть достойно. Когда быку оставалось всего лишь несколько метров до Ингигерды, откуда-то сбоку промелькнула серо-рыжая тень – рысенок рванул наперерез бешеному животному. С диким рычанием Брысь взлетел на спину быку и вцепился своими длинными острыми клыками ему в холку. Бык резко затормозил, всеми четырьмя копытами вспахав землю, и замотал головой, пытаясь скинуть с себя отважного кота. Брысь еще крепче вцепился в тушу, выпустив все когти и вонзив клыки глубже в мясистую шею. Быку ничего не оставалось делать, как признать поражение. Он униженно опустился на землю, припав всеми копытами к траве, и протяжно замычал. Кот держал крепко.