Поиск: начало. Китеж

скачать книгу бесплатно


Пока полз в пробке, отправил Дане сообщение. Тот ответил почти сразу, подтвердив планы на вечер. Заодно сразу договорились по столу – чего, сколько и кому.

Когда я уже подъезжал к работе, позвонил Москалёв.

– Слушаю, Павел Георгиевич.

– Слава, я собираюсь гостиницу бронировать. Давайте решать, когда выезжаем?

– Я хотел предложить Вам в пятницу, но мы просто не успеем собраться. Всё-таки рабочие будни, а мне нужно ещё машину подготовить.

Мы вчера, между делом, решили, что поедем на УАЗике. Не знаю, насколько это удачная идея для путешествия, но в случае, если нам придётся съехать с трассы, советской рамной железяке, вооружённой злой резиной, лебёдкой и хорошим светом во все стороны, я доверял больше, чем японскому звездолёту. Ладно, пусть он уже не советской, а российской сборки, сути это не меняет. Кстати, о свете, а вдруг мы опять с чёрным дымом столкнёмся? Надо проверить, на свет оно так реагирует или на что? Что именно тогда спугнуло эту штуку?

Ну а речи о том, чтобы ехать на Ольгином БМВ даже не шло – маленький двухдверный то ли седан, то ли купе первой серии категорически не располагал к путешествию компанией на любые мало-мальски значительные расстояния. Да и что делать с задним приводом на природе, я не представлял. И, если честно, представлять даже не хотел. Для меня такая машинка оставалась то ли неудобной палаткой, то ли генератором. В любом случае, её ещё надо до нужной точки как-то доставить, само оно только по асфальту куда-то добраться может.

Вот бы нам самолёт. Как я в игре видел, гидроплан. И пилота. И денег побольше, содержать всё это, ага.

– Слава, а раньше никак? – тон Москалёва сменился на жалобно-просительный.

– Никак, Павел Георгиевич. Мы с Вами затеваем авантюру, причём если не уголовно, то административно наказуемую. А я не хочу попасть в ситуацию, когда органы найдут меня застрявшим в яме, например. К тому же со мной будет жена.

– От судьбы не убежишь, между прочим.

– Ага, а ещё на Бога надейся, а к берегу греби. Пал Георгич, моя задача – минимизировать все возможные риски. Доставить нас туда и потом вытащить нас оттуда. Не мешайте мне, пожалуйста.

– Какой Вы, молодой человек, категоричный, – Павел Георгиевич вздохнул. – Хорошо, тогда гостиницу я беру на субботу?

– Да, давайте так спланируем. Утром выезжаем, днём мы уже там. Располагаемся и затем едем в монастырь. У Вас вещей, кстати, много с собой будет?

– Нет, у меня одна сумка с вещами и ноутбук.

– А фонарями запаслись уже?

– Нет, и это пусть будет на Вашей совести. В экспедиции я буду мозг, а Вы, Слава, руки. И ноги.

Я чуть телефон не выронил.

– Товарищ Мозг, наверное, Вы там уже всю экспедицию продумали. Дорогу, обеспечение, размещение, вход на объект и выход с него, а также, что нам делать, если мы что-то всё-таки найдём. И, особенно, куда и к кому нам потом с этим обращаться.

– Слава, не злитесь, что с Вашим чувством юмора с утра?

– Спит ещё, – пробурчал я и отключился.

Нет, ну каков наглец, а? Мало того, что воспользовался моей доверчивостью, так ещё и шутки шутит. Надо всё-таки будет придумать ему какую-нибудь гадость по дороге.

Заглушив машину, я потопал на работу. И надо не забыть сегодня распечатать маршрут, карты Ладоги и схему монастыря. Чисто на всякий случай.

Андрей Бирюков. 23 июля, день. Эль-Обейд

Манул внимательно изучал окрестности на экране планшета. Картинка с дрона подёргивалась, плыла маревом под озверевшим суданским солнцем. В видавшей виды, хоть и относительно новой Тойоте изо всех сил надрывался кондиционер, но даже он не особо спасал – к такой жаре Манул, он же Андрей Бирюков, бывший контрактник, а ныне инструктор «СГБ Консалтинг», привыкнуть за несколько недель командировки пока так и не смог. С другой стороны, в кунге пикапа прямо сейчас на пулемёте дежурил Липа, прибывший одновременно с Андреем, и вот ему точно завидовать не стоило: помимо солнца, с остервенелой радостью стремившегося выжечь дотла само существование любого иноземца, своё дело делали пыль и тучи мошкары, возжелавшие лишить глаз, ушей и носа каждого, кто окажется у них на пути.

Впрочем, не только лишь они. Бирюков потянулся к тангенте радиостанции, не отрываясь от управления дроном.

– Есть контакт! – Манул повёл камеру вслед за предполагаемой целью. – Четыре пикапа, до двадцати бойцов. Идут с востока.

Наводка оказалась верной, аналитики «СГБ» своё дело и правда знали. Налёт на нефтепровод предсказали аж за полторы недели, из-за чего, собственно, группу Андрея и перебросили из Хартума сюда, в окрестности Эль-Обейда.

Вот только как воевать с вдвое превосходящими силами противника на ровной, как стол, местности средь бела дня? Но ведь именно за это заказчик и платил «СГБ» – за возможность оперативного решения проблем, связанных с безопасностью на объектах. И компания эти вопросы решала, надо признать, весьма умело.

Андрей опустил дрон ниже, продолжая вести цель. Можно было даже разглядеть марки пикапов – два Ниссана и два Мицубиши. И пулемётов тоже два, по треноге в первых двух машинах.

– Двинули понемногу, не спешим. Бор, давай к перекрёстку, встаёшь, высаживаешь своих, пусть заходят к северу от дороги. Отрабатываете пулемётом головные машины. Когда рассеятся, давите огнём. Если начнут прижимать, отходите к нефтепроводу по зелёнке, – тут Манул хмыкнул, зелёнкой местную растительность можно было считать весьма условно, – По возможности выбиваете всё, что можно, и уходите. Пусть подтянутся. Ваша задача затормозить их, связать боем. Как начнёте, мы включаемся с юга, поэтому твои пускай не зарываются, не дай Бог, попадём друг другу под раздачу.

– Бор, принял. К перекрёстку, высадить, подавить, связать. Вы с юга.

– Всё, работаем.

Между группой Андрея и боевиками оставалось километра два, когда дороги начали плавно сходиться к нефтепроводу. Дальше расстояние будет сокращаться, местность ровная, кустарник и редкие деревья. Но это не страшно, подойти возможность есть, даже напрямую.

Тойота Бора традиционно белого цвета выбросила шлейф оранжевой пыли и рванула к перекрёстку, пулемётчик в кузове лишь качнулся назад-вперёд, схватившись за каркас пикапа. Время пошло.

Андрей продолжал наблюдать. Дрон с аппетитом съедал батарею, показывая на экране остаток менее сорока процентов. Ладно, до завязки хватит, а там будет не до него уже. Сам сядет, где надо, подберём на обратном пути. О плохом исходе Андрей не думал.

– Лёш, давай направо, прям через кусты. Только аккуратно.

Сидящий за рулём боец кивнул и потянул руль, сбросив скорость. Тойота вломилась в кусты, по крыше хлопнул ладонью стоявший на пулемёте Липа, хватаясь за поручень. Проскочив несколько колдобин и небольшую канаву, пикап вылез на… а чёрт его знает, как это назвать. Песок, редкие кустарники, редкие деревья, трава по пояс. Пусть будет поле.

Триста метров. На картинке с дрона уместились уже все участники сегодняшнего мероприятия: Андрей увидел, как Тойота Бора перегородила путь, выставив пулемёт. Наёмники выпрыгнули из кабины, сразу уйдя от дороги через канаву на северной стороне. Пикапам боевиков оставалась буквально два поворота до прямого контакта. То есть меньше минуты.

– Лёш, чуть левее возьми, – Андрей пальцем указал направление водителю.

Один поворот. Андрей снова зажал тангенту.

– Всё, работаем.

Бросив быстрый взгляд на планшет, Манул увидел, как резко затормозил головной пикап боевиков. Людей в кузове бросило вперёд, сзади за машиной ёлочкой оттормозились остальные. И в этот момент короткими, по три-четыре застучал Корд, установленный в Тойоте группы Бора, звук которого пробил преграду из работающего двигателя, закрытых окон и шума кондея. Ниссановский пикап, остановившийся ближе всех к засаде, затрясся, завибрировал, как-то подвинулся боком, что ли… А нет, это просто пулемёт лишил транспорт возможности передвигаться, снеся оба колеса с правой стороны. Даже электронными глазами дрона картинка с воздуха выглядела жутко.

А на земле меж тем разверзся настоящий ад. Корд методично делал своё дело, доедая то, что ещё минуту назад было пикапом с пятью или шестью боевиками. В плен никто никого, понятное дело, брать не собирался. И если пулемётчику в кузове Ниссана относительно повезло – его просто перебило пополам одним из первых же выстрелов, прошедших насквозь через кабину, то водителю и переднему пассажиру досталось гораздо больше. Стремясь достать всех, кто был в машине и за ней, Боровский (или Боров? Манул даже в шутку спорил на эту тему с Бором) пулемётчик просто пробивал насквозь весь металл, включая и моторный отсек, и раму, и колёсные диски, и сравнительно лёгкий кузов. И никто, включая самого пулемётчика, не взялся бы сказать, где именно сейчас находился, например, водитель Ниссана – только лишь на своём сиденье или в кузове стоящей следом за пикапом Мицубиши.

Пулемётчика страховал сам Бор, спрятавшись за кузовом пикапа и ведя прицельный огонь по дальним машинам, если можно считать их дальними на дистанции меньше шестидесяти. Из второго Ниссана и из дальней Мицу выскочить успели все, включая водителей, но тут подключились АКМы Бора и двоих бойцов с северной стороны.

Частыми одиночными Бор уронил на землю длинного худосочного парня, а следом и пытавшегося скрыться второго, но гораздо меньше ростом. Длинный истошно орал, хватаясь руками поочерёдно то за развороченное бедро, то за живот, из которого хлестала кровь, заливая жёлтую бесформенную майку. Короткий, как про себя окрестил второго Бор, скрючился в пыли, пытаясь зажать разорванную пулей шею, пока из неё толчками выходила жизнь. «Подростков набрали, что ли?», мелькнула мысль. Предаваться размышлениям Бор не стал, ведя спокойный огонь всё так же одиночными по канаве, где укрылись еще шестеро боевиков.

Проблема была в том, что Манул опоздал. Опоздал буквально секунд на пять, но этого было более чем достаточно, чтобы часть оставшихся с южной стороны боевиков успела скрыться в придорожной канаве, а часть успела зайти на зелёнку.

Да, поле. Да, редкая растительность. Да, рельеф, напоминающий кухонную столешницу. Но здесь, возле дороги, шла полноценная полоса из кустов метров пятнадцать шириной, просматривающаяся примерно никак. Поэтому когда пикап Манула обозначился пулемёту, дабы не плодить ненужные потери, Бор зажал тангенту радиостанции:

– Бор Манулу, юг четверо зелёнка, север шесть зелёнка.

– Манул принял.

Пикап Манула пробил буйную суданскую флору и вывалился на дорогу, пулемёт молчал. Липа, водрузив Печенег на крышу, водил стволом в направлении северной стороны дороги. Внезапно со стороны Бора застучал, захлопал одиночкой АКМ.

Один из боевиков высунулся по пояс из канавы, наставив автомат на Бора и превратившись в классическую грудную мишень.

Липа быстро сориентировался по направлению и включился короткими очередями. Первые же несколько пуль угодили в цель, развалив кучерявую голову мишени, словно тыкву, которую кто-то забавы ради притащил на стрельбище. Тело вместе с остатками шеи и нижней челюсти осело, завалилось, орошая кровью кустарник вокруг.

Лёха, он же Гиви, взявший себе позывной в честь известного командира, сообразил, что пикап вывалился слишком близко к цели, и начал сдавать назад по дороге, стремясь хоть как-то увеличить дистанцию. В этот момент из-за одного из пикапов выскочил здоровенный, тёмный, как ночь, подросток, наставив прямо на Тойоту автомат.

Гиви, выматерившись, нырнул под стекло, вдавив ногой педаль газа и стараясь держать руль ровно. В кузове с криком грохнулся Липа, а автоматная очередь прошла через лобовое, разорвав обшивку крыши салона и превратив в стеклянное крошево заднее стекло кабины. Резко ударив по тормозам, Гиви схватил свой АКМ и прямо через стекло открыл огонь одиночкой по стрелку.

В тот же момент, видимо, пулемётчик из четвёрки Бора заметил боевика. Гиви запомнил вытаращенные от ужаса огромные глаза паренька, безумными белыми пятнами выделявшиеся на иссиня-чёрном лице. А затем показались зубы, желтые или белые, непонятно, но они так же чудовищно сверкали на чёрном фоне, пока верхняя часть туловища подростка проваливалась, оседала на место исчезнувшей средней, оседая нелепой кучей прямо на то, что только что было ногами…

Крупный калибр Корда вновь собрал свою кровавую жатву.

Липа подключился с Печенегом, вновь сконцентрировавшись на северной канаве ровно до тех пор, пока в тангенте не раздался голос Слая, одного из бойцов Бора, зачищавших зелёнку:

– Слай Липе, стоп! Север чисто. Как принял?

– Липа принял, север чисто.

Через активные наушники Липа слышал, как слева от пикапа, в южной зелёнке хлопнул запал.

– Своя!

Липа присел в кузове, отвернувшись от кустов и прикрывшись кузовом и пулемётом. Громкий хлопок прервал воцарившуюся было тишину, превратившись в истошный вой. Несколько осколков просвистели мимо, что-то даже прилетело в кузов Тойоты.

Вой принадлежал одному из подростков. Перемежая крики, ругань на родном языке и плач один из горе-террористов чуть ли не вывалился на дорогу, поочерёдно перебирая то одной ногой, то торчащими костями на месте другой, и оставляя за собой бордовый след. Бедолага вопил то ли от боли, то ли от ужаса, то ли просто ничего не соображал, часто-часто хватая жаркий воздух гостеприимного Судана.

Манул подошёл к раненому, не сводя с того прицела. Гена (производное от Генерал, как он сам окрестил себя, и что было неиссякаемым поводом для шуток) страховал Андрея, тоже не опуская автомат. Все ноги и пах подростка буквально сочились кровью, видимо, граната взорвалась прямо под ногами. «Минно-взрывная ампутация нижней конечности», подумал Липа.

Подросток кричал. Стонал. Умолял, проклинал, каялся и ненавидел всем своим юным сердцем. Липа отвернулся.

– Ну вот за каким… тебя сюда…? – Тихий и спокойный голос Манула пробился даже сквозь крики раненого.

Вой. Липа не смог бы назвать криком те жуткие звуки, которые издавал раненый пацан. «А ведь ему вряд ли больше лет пятнадцати», подумал он. «Что с вами делают? Как можно так промыть мозги подростку? Ради чего? Нелюди. Сволочи. Ничего, в аду встретимся, за всё спрошу. За всех спрошу!».

Подросток уже не выл. Он просто скулил, рыдая, глядя прямо в ствол АКМа Манула. Слёзы заливали лицо и майку, бурая кровь заливала оранжевую африканскую пыль, мгновенно запекаясь, высыхая и превращаясь в обычные тёмные пятна на дороге. Словно кто-то разлил отработанное машинное масло.

Одиночный.

– Манул всем, юг чисто!

– Бор принял, юг чисто.

– Липа принял, юг чисто.

Среди инструкторов потерь не было. Пострадало лишь переднее левое колесо в Тойоте Андрея, видимо, очередь тот паренёк начал вести чуть ли не от самой земли. Группа быстро провела контроль и начала стаскивать тела и то, что от них осталось, на дорогу, когда у Манула зазвонил спутниковый телефон.

Глава 3. Сборы

Александр Бехтерев. 23 июля, день. Москва

Александр Витальевич, распахнув объятия, горячо поприветствовал старого приятеля. Похлопав друг друга по плечам, они направились в кабинет декана. Крайний раз они со Шмелёвым виделись аж в прошлом году, когда тот приезжал выступить на одной из лекций в МГУ. Бехтерев отметил про себя, насколько погрузнел Шмелёв с момента их последней встречи.

Бросив на ходу секретарше, чтобы та сделала им кофе, Александр Витальевич усадил приятеля за длинный переговорный стол. Сам же он, против обыкновения, уселся напротив, проигнорировав собственное огромное кресло во главе.

– Женя!

– Саша! – Шмелёв расплылся в улыбке и поправил очки.

– Спасибо, что нашёл всё-таки время. Я понимаю, тебе не до всей этой суеты сейчас, и тем не менее ты смог приехать.

– Рад видеть. Действительно рад.

– Как тебе в родных стенах?

– С прошлого года не виделись, я же тогда здесь был крайний раз?

– Да, верно.

– Такое ощущение, что ничего и не изменилось. Только лица меняются, а эта глыба так и стоит, – он обвёл взглядом стены кабинета.

– Как супруга?

– Сейчас в Тыве. Модно, знаешь ли, стало там отдыхать, вот она и бросила меня на целый месяц. Уже больше недели там, кажется. А твои как? Супруга, дети? У тебя же, кажется, внуки уже?

– Да, всё слава Богу. Нечего особо рассказывать. Супруга дома, дети на работе, внуки у меня на шее. «Что ещё надо человеку, чтобы встретить старость»? – процитировал Бехтерев золотой фонд Мосфильма.

– Вот и замечательно! Но давай ближе к делу, ты ведь не просто так позвонил.

– Да, тут ты прав. – Бехтерев вздохнул и замолчал.

Осторожный стук в дверь прервал паузу. Секретарша принесла поднос, выставила на стол пару блюдец, чашек и белоснежную сахарницу, после чего бесшумно удалилась, тихонько прикрыв за собой тяжёлую дверь.

– Женя, я нашёл недостающую пластину.

– Пластину? Табличку? Каменную? Ту, из… Как это место называлось? Кудеверь, кажется?