Арло Гримм и Летиция Браун убийство в Грейленд-Холле

Он резко скосил глаза на Летицию, и на его губах появилась пошлая ухмылка. Он не сказал ничего, но в его взгляде читалось всё. Летиция тут же отступила назад, половиной тела спрятавшись за меня. Я почувствовал её тонкие пальцы, сжавшиеся на моём локте.

Я выпрямился, кашлянул в кулак, чтобы сбросить липкое напряжение и сказал с нарочитым самодовольством:

– Да, это я. Вы правы. И разумеется, вы знаете меня. Кто не слышал о детективе Арло Гримме?

– Ну я вот не слышал, – лениво отозвался Бэзил, потянувшись и зевнув. – Кто-нибудь слышал?

Молчание. Кто-то фальшиво закашлялся, кто-то сделал вид, что рассматривает свою трость или перчатки. Никто не ответил. Я почувствовал, как меня осаждают, как свору собак натравливают на гостя, не удосужившись даже улыбнуться.

Дворецкий Окридж, видя, как атмосфера сгущается, выступил вперёд и проговорил с мягкой, но уверенной интонацией:

– Простите, господа, но, полагаю, не имя делает человека, а его дела. Детектив Гримм прибыл по личному распоряжению нотариата и Совета Магических Дел. Его компетенция – не предмет обсуждения, а инструмент к разрешению вашего… весьма щекотливого положения.

Тон был выдержан, но сталь под гладким бархатом слышалась отчётливо. Комната чуть остыла.

Я кивнул благодарно и продолжил:

– Так вот… Господин лорд Эдмунд Ван Трего. Все вы здесь ради дележа его имущества, я полагаю?

Цоканье. Один из родственников тихо фыркнул. В глазах – хищная насмешка. Да, теперь они смотрели не просто с равнодушием – как волки на добычу. Я сказал правду, но она им не понравилась.

– Прошу вас, – повторил я, – скажите, как именно умер лорд Эдмунд? Или вы все пришли просто выпить бренди и посмотреть друг на друга сквозь туман траура?

Ответ прозвучал неожиданно громко, почти с вызовом:

– Что вы несёте?! – выкрикнул кто-то, неясно кто. – Мы позвали вас не ради этих дурацких театральных реплик! Мы позвали вас, чтобы вы выяснили, кто убил Альберта Трего!

Комната замерла.

Я медленно повернулся к говорившему, но уже все смотрели на меня.

– Прошу прощения, – медленно сказал я. – Альберт Трего? Но я думал, умер Эдмунд Ван Трего, глава дома.

Мадам Августа заговорила впервые, голос её был холоден, как декабрьское стекло:

– Эдмунд умер месяц назад. Упал с лестницы. Несчастный случай… как сказали. Мы собрались по его завещанию, как и положено. Но накануне прибытия адвоката… Альберт был найден мёртвым. В библиотеке. Дверь была заперта изнутри.

Я нахмурился.

– Простите, но, насколько мне известно, тело нашли у него в комнате.

Августа лишь пожала плечами, будто не придавала значения деталям.

Я не успел ничего более сказать, как вмешался Окридж:

– Простите, но… позвольте уточнить. При всём уважении, лорд Эдмунд… не просто упал с лестницы.

Все обернулись к нему. Даже Бэзил выпрямился.

– Что вы имеете в виду, Окридж? – спросила Элоиза.

– Тело… – продолжил он с оттенком сомнения, – тело его было найдено на лестнице, да. Но… его лицо… – он осёкся, глядя на меня. – Простите, детектив, но… оно было искажено. И не от удара. Он умер в ужасе. Глаза выпучены, рот открыт в беззвучном крике. Как будто… – он замолчал, но Летиция прошептала:

– Как будто он увидел нечто, что не мог вынести.

Я кивнул.

– А теперь Альберт. Найден в запертой комнате, мёртвый. Это случайность?

Мадам Клементина, дрожащим голосом, проговорила:

– А… перед смертью Альберт говорил, что видит отца по ночам. Что он приходит… и стоит в углу комнаты. Не двигается. Только смотрит.

Только я открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, как раздался твёрдый, сухой голос, будто щёлкнул замок:

– Господа, – сказал дворецкий Окридж, входя в комнату так бесшумно, будто вырос из тени. – Простите, что прерываю столь важную дискуссию, но, полагаю, на сегодня – достаточно. Уважаемые гости только прибыли в замок, преодолев немалый путь. Им, вне всяких сомнений, требуется отдых.

Окридж исчез так же бесшумно, как появился. Детектив даже не уловил, когда тот покинул комнату. Ведь всего мгновение назад он стоял здесь, говорил, кивал, слушал… И вот снова входит – с тем же безукоризненным видом, будто и не выходил вовсе.

Что ж, либо у этого человека кошачьи лапы, либо он умеет растворяться в воздухе. Или же – и то, и другое.

Он говорил не громко, но в голосе звучало нечто такое, что заставляло всех невольно притихнуть. Даже Огюст, который только что с ехидством смотрел на меня, опустил взгляд в бокал. Летиция с благодарностью кивнула и слегка выдохнула, спрятавшись ещё глубже за моё плечо.

– Позвольте, – продолжал Окридж, проходя к центру зала с плавностью кошки. – Время вопросов ещё настанет. А сейчас, господа… – он обвёл взглядом родственников покойного лорда – от сухопарого, щегольски одетого Огюста до пухлого, постоянно мнущего платок Бэзила, – …дайте нашим гостям уединение.

Склонив голову, он с лёгкой, но безупречной учтивостью поклонился каждому из них. Затем, повернувшись ко мне, отвесил второй поклон, полный безупречного достоинства, и сдержанно протянул руку к дверям.

– Прошу, – сказал он. – Я проведу вас до ваших комнат.

Я уже было сделал шаг, но перед тем, как выйти, мой взгляд скользнул по залу – мимо кресел, рюмок, портрета лорда над камином. Один момент… Я заметил кое-что странное: на полу перед креслом, в котором сидел лорд (судя по старым следам), был отпечаток, будто тяжёлый предмет недавно лежал там. Пыль вокруг была размазана, словно кто-то с усилием отодвигал нечто крупное. Но сейчас кресло стояло аккуратно, как и положено. Я запомнил это.

Мы вышли из зала, и тяжёлые двери мягко закрылись за нами. Коридоры замка были узки и тёмны, освещены только настенными канделябрами. Летиция, не отставая, шла рядом. Служанки с серьёзными лицами тихо проходили мимо, неся бельё, и склоняли головы в приветствии. В их движениях не было суеты, но и тепла тоже – только отточенная обязанность.

– Мрачновато здесь, – прошептала Летиция, подглядывая в один из пролётов.

– Хм. Есть в этом что-то… – я остановился у окна. – Смотри.

За стеклом раскинулся внутренний двор, где мрачные статуи стояли по кругу, как часовые. Одна из них была сломана, а её голова валялась у основания пьедестала. Странно. Почему её не убрали?

– Замок производит впечатление, – заметил я, ускоряя шаг и обращаясь к Окриджу. – Давно ли он принадлежит семье Трего?

Дворецкий не обернулся, но голос его был ясен:

– Замок Грейлэнд Холл был возведён в 1437 году по приказу Генриха Третьего Ван Трего, первого лорда этих земель. Построен он был на голой скале, в месте, где, по легенде, некогда жили друиды. С тех пор замок пережил немало – и пожары, и осады, и… – он на мгновение запнулся, – …и странные исчезновения. Но род Трего держится. Как вы видите.

– Исчезновения, говорите? – приподнял я бровь.

– Старые легенды, мсье, не более, – сухо ответил Окридж.

Он остановился у одной из дверей, обитой тяжёлой тёмной тканью.

– Это ваша комната, детектив. Прошу. Надеюсь, она окажется вам удобной. Если понадобятся слуги – звоните. Вам всегда помогут.

– Благодарю, – сказал я, входя в полумрак комнаты.

Дворецкий прошёл дальше, к комнате Летиции, что находилась всего в двух дверях от моей.

– Мадемуазель, прошу. Ваши покои рядом. Приятного вечера.

Он чуть поклонился, и исчез за поворотом, оставив нас в тишине, наполненной шорохами старого замка.

Комната, куда меня поселили, была лишена роскоши, но говорила о былом величии. Потемневшие от времени обои с бледным, выцветшим орнаментом, массивная дубовая кровать с высоким изголовьем, тяжёлые бархатные портьеры цвета старой крови, сквозь которые с трудом пробивался лунный свет. В углу стоял узкий письменный стол, а над ним – зеркало с трещиной в правом углу, словно глаз, подслушивающий мои мысли.

Кровать оказалась неожиданно твёрдой. Я лёг, вытянулся, закрыл глаза. В голове крутились слова мадам Элоизы. Призвать духа покойного? Даже при самом смелом воображении – магия не способна выдернуть душу из бездны. Нет таких заклинаний. Нет таких ритуалов. Смерть – это стена, а не дверь.

Я почти задремал. В поезде, по пути сюда, мне не удалось сомкнуть глаз – всё время казалось, что кто-то наблюдает из конца вагона, не шевелясь, не моргая. И вот теперь, едва начав погружаться в сон, я услышал стук в дверь.

– Да-да, входите, – пробормотал я, не открывая глаз.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Летиция. Она просунулась в щель, глаза тревожные:

– Не спите, детектив?

– Нет, – вздохнул я, – а стоило бы.

Она вошла, закрыв за собой дверь, и опустилась на старинный стул у стола. Закинула ногу на ногу, сжав пальцы.

– Если честно, мне не по себе в этом замке.

– Тебя что-то напугало?

– Вы слышали, что говорили о господине Альберте Трего? Он утверждал что видит своего отца. Ночами. Стоящего в углу. Без движения. Просто… смотрит.

Я встал. Прошёлся к окну, отдёрнул одну портьеру. Туман клубился внизу, обвивая деревья, словно пытаясь пробраться внутрь замка. Потом начал медленно расхаживать по комнате – шаг за шагом, каждый шаг отзывался скрипом в тишине, словно пол жаловался на присутствие живого.

– Я только что думал об этом, – наконец произнёс я. – Не могу поверить. Даже самые могущественные заклинатели, даже жрецы крови не могут вызвать мёртвого в телесной форме. Это… против самой природы.

– Но что тогда он видел? – спросила Летиция, голос дрогнул. – Галлюцинации?

– Возможно. А возможно, кто-то здесь играет в кукольный театр, и марионетки – это мы. Или… кто-то хочет свести одного из них с ума.

Она откинулась на спинку стула и зажала ладонями виски.

– Вы меня немного успокоили. Но… этот замок всё равно пугает меня. Он как… живой. Стены шепчут, свечи гаснут сами собой.

Она зевнула, сдержанно, почти извиняясь.

– Детектив… можно я останусь в вашей комнате на ночь? Я могу на полу. Мне просто… не хочется быть одной.

Я посмотрел на неё с мягкой иронией.

– Нет, Летиция. Если кто-то увидит, ещё подумают, будто у нас роман. Мы здесь по делу. Если испугаешься – прибежишь ко мне с криком. Я открою.

Она улыбнулась, но в её взгляде всё ещё была тревога.

– Хорошо… Но вы знаете, я вас предупредила.

– Всегда готов. Иди, отдыхай. Завтра начнётся настоящее расследование.

Она встала и вышла, оставив за собой лёгкий аромат лаванды.

Я остался один. Комната снова погрузилась в тишину. Я уже почти лёг обратно, когда мельком взглянул в угол.

Мне показалось, что там кто-то стоит.

Но когда я повернулся – никого не было.

Я лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам замка. После ухода Летиции в комнате словно осталась её тревога. В углу по-прежнему чудилось нечто – не движение, а само присутствие. Тяжёлое, затаившееся, будто взгляд без зрачков упирался мне в грудь.

Снаружи за окнами скрежетал ветер, вдалеке слышался лай собак. Вероятно, охотники из Данвича снова прочёсывают лес – искать пропавшего смысла нет, но традиция жива. Доски пола глухо стонали, как старик, ворочающийся во сне. Сквозняки свистели в щелях, и казалось, будто кто-то шепчет из-за стены.

Я подумал: зря отказал Летиции. Вдвоём, быть может, и не решились бы на глупости, но, по крайней мере, было бы не так… одиноко.

И всё же, раз не кричит, не ломится ко мне – значит, спит. Наверное. Я пытался убедить себя, что она уже заснула. Что всё хорошо.

А потом кто-то закричал.

Резкий, короткий женский крик. Он взрезал тишину, как нож плоть. Я подскочил, сижу на кровати, сердце колотится как в клетке. Хотел встать – и в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла Летиция. Вся в испуге, волосы выбились из пучка, лицо побледнело, глаза расширены – в них металась настоящая паника.

– Детектив!.. – выдохнула она, запыхавшись, – Я… я не уйду отсюда этой ночью. Я вам сейчас такое расскажу…

Я бросился к ней, подбежал, схватил за плечи, опустил на стул.

– Успокойся. Сядь. Всё в порядке. Скажи мне, что случилось – медленно, подробно. Ты в безопасности.

Она глотнула воздух, дрожащими пальцами отодвинула с лица прядь. Несколько секунд она просто молчала, будто собиралась с силами.

– Я… – начала она сдавленно, – я лежала на кровати. Пыталась заснуть. Всё время слышала, как что-то царапает за стеной. Поначалу думала – мыши. Или сквозняк играет с портьерами.

Она оглянулась на дверь, будто боясь, что кто-то услышит её.

– Но потом я услышала, как кто-то… дышит. Прямо за дверью. Тяжело. Как будто из самых глубин лёгких. Я подошла… и думала – может, вы? Я приоткрыла дверь…

– И?

– Я увидела силуэт. Высокий, худой, в чёрном. Он стоял, не двигаясь, будто ждал, пока я выйду. У него… были руки, но… слишком длинные. И тень от него была… неправильной. Она изгибалась вверх, по потолку, как будто от свечи, которой не было.

Она сжалась в комок, глядя в пол.

– Я хотела крикнуть, но горло перехватило. Я просто захлопнула дверь, заперлась и… вылетела сюда, как только смогла.

Я молчал. Слушал. С каждой её фразой в комнате становилось холоднее, как будто с каждым словом она выпускала часть ночи внутрь.

– Ты уверена, что это не кто-то из семейства Трего? – спросил я осторожно.

– Это… не был человек, – прошептала она. – Я чувствовала это. Это было… старше, чем человек. И оно знало, что я его вижу: А потом… оно исчезло.

Мы вышли в коридор. Стены, казалось, дышали – замок стар, и дерево в нём скрипело, как суставы старика. Пол под ногами был холоден и каменист. Летиция держалась ближе ко мне, хотя старалась это скрывать.

– Посмотрите, – прошептала она, указывая на пол у своей двери. – Это…

Я наклонился. В воске, капнувшем от свечи, кто-то оставил символ. Полуразмытую пентаграмму, тонкую, словно нацарапанную когтем. Рядом – следы… не ног. Лап? Три когтя. Слишком малы для собаки. Слишком странны для человека.

– Магия? – спросил я, играя голосом. – Что скажете, мисс Браун, вы ведь читали «Теории духовных проекций»?

– Это не проекция. – Она опустилась на корточки. – Это… фамильяр. Но странный. Очень слабый. Похоже, его не сумели до конца вызвать. Или нарочно не закончили обряд.

– То есть… кто-то хотел, чтобы он пришёл, но не стал вкладываться по полной?

– Или скрывает, насколько он силён. Такой фамильяр – как… как осколок чего-то большего. След. Предупреждение.

– Хм. – Я встал и посмотрел в темноту коридора. – То есть, кто-то здесь играет в некромантов, но не хочет, чтобы мы знали, что он способен на большее?

– Именно.

– Великолепно, – сказал я бодро. – Мне всегда нравились вечеринки с сюрпризами. Особенно когда в них участвуют анонимные заклинатели теней.

– Детектив…

– Что?

– Можно… остаться у вас? Ну, в смысле… – Она смутилась. – Просто… для безопасности.

Я смерил её взглядом, затем с видом великодушного героя кивнул:

– Ну, если вы не против моей ночной рубашки с драконами…

– Лучше драконы, чем тени, – пробормотала она.

Мы вернулись в мою комнату. За дверью замок шептал дальше свои древние тайны, и казалось, что в каждом углу кто-то притаился. Но, по крайней мере, мы были не одни. И теперь было ясно: кто-то в этом доме не просто хочет нас напугать. Кто-то проверяет, как мы отреагируем.

А фамильяр, пусть и слабый… был только началом.