скачать книгу бесплатно
– Я согласна остаться. И работать в академии.
– Но я и не… – попытался возразить инквизитор.
– И взять на себя ваши заботы и хлопоты.
– У меня нет забот и хлопот! – возмутился инквизитор.
– Теперь будут. И дом неплох на первое время. Только прикажите, чтобы нам принесли наши вещи, продукты, дрова, сено – наверняка же запасли для живности! – лучшие ваши подушки и приборы столовые, чтобы кадку с чистой водой поскорее доставили, чернильницы и пергамента побольше, веревки толстые, веревки тонкие, глину для щелей…
– И это все? – спросил язвительно инквизитор.
– Завтра список может пополниться.
– Знаете… – Киану Бхавин явно хотел выругаться, но покосился на Анику, наносящую последний штрих, и не стал, – Почему то, что вам надо, делать должен я?
– Привыкайте, – пояснила ему охотно. – Теперь это часто так будет.
Бедные пресветлые
– Ма-ам… разве у пресветлых на всех не хватает денег? – Аника сидела на стуле, смотрела на огонь в печи и задумчиво качала ногой, – Мы же бывали в других замках, у наставниц, там по-другому! Почему в этой академии все так странно?
И бедно. И неуютно. И грязно… У малышки за плечами уже столько ля и событий, что иному и не снилось. Потому ее рассуждения были порой настолько взрослыми и совершенно в искру.
Пресветлые не бывали бедными.
Как и оракулы в нашем королевстве, они всегда были близки с властью – сами представляли власть! Это означало собственную армию, казну, драгоценные камни, лучшие ткани, книги, дворцы. Мы в этом убеждались – и не раз – в Агре и окрестностях. Чего только стоит главная академия инквизиторов, в которую мы с моей наставницей ездили в гости, посмотреть, как там всем ведьмы управляют?
Точнее "перенять опыт преподавания", но ведьмы называют вещи своими именами.
Белоснежный замок в багряном лесу – сам как государство в государстве. С настолько роскошным убранством что мне делалось постоянно не по себе. Будто я неловким движением могу уронить какую-то особенно дорогую статуэтку, а потом в жизни не расплачусь. Суровое на вид Его Светлейшество, марширующие нога в ногу инквизиторы в роскошных одеждах.
И хитрые ведьмочки, прибравшие там все к рукам.
Я полагала, что все прочие учебные заведения такие же. Я видела подобные в Агре. Мне рассказывали, что пресветлые всегда берут лучшее и самое дорогое. И ведьм теперь берегут. Ждут. Но то, что здесь…
Академия “одаренных” – и теперь я четко отслеживала издевательские нотки в этом названии – разместилась на самом неудобном, влажном, холодном и продуваемом месте. Я насчитала семнадцать неказистых домов разного размера. Хозяйственные, учебные, несколько одноэтажных длинных построек для учеников – даже не заглядывала туда, и так понятно, что все вповалку. Все они на разном удалении друг от друга, ни единой мощеной дорожки, кругом грязь, топи, неуютные скалы…
Не знай я, о чем идет речь – приняла бы за тюрьму. Из которой каждый волен уйти, но никто не уходит, потому что некуда.
Не имей я дела с пресветлыми прежде, теми самыми пресветлыми, которые каждого своего мальчишку, одаренного искрой, пестовали со значением – решила бы, что учеников здесь унижают и наказывают просто за факт их существования.
Не увидь я славных фамилий в списке учащихся, который мне нехотя предоставил комендант Чирага Мишти, была бы уверена, что сделано все только для бедняков.
Что скрывала эта академия? И пресветлые?
Почему здесь не просто ведьмы не приживались – их, в конце концов, никто не ждет – но женщин тоже не было? Даже среди слуг?
Зачем создана такая академия на самой окраине королевства, куда и добраться не то что трудно – не хочется никому?
И почему, Триединая, я вынуждена сталкиваться с этими вопросами?!!
Я ведь не хочу. И не хотела. Иметь проблем больше, чем уже существовали в моей жизни. Я всего лишь искала место, которое могла бы считать хотя бы на какое-то время нашим домом, а нашла это… искажение. По-другому не назовешь.
– Не знаю, милая, – ответила запоздало на вопрос дочери, – Возможно, чтобы воспитать их характер такими трудными условиями.
– Взрастить злость, чтобы они сильнее кидались на окружающих, – сделала свои выводы ведьмочка.
Она и сама злилась. Не нравилось ей здесь. А может просто устала. Два дня мне помогала отмывать домик, чистить, прилаживать. Торф училась собирать болотный. Пусть нам принесли все, что я потребовала, но дрова, продукты и прочие важности, которых потом можно и не дождаться, следовало расходовать экономно. Потому параллельно с обустройством нашего жилья я исследовала окрестности – что растет здесь, что горит.
Что убить может – а что оживить.
Ну и готовилась к занятиям. Мне дали передышку…
… ой, да ладно, забыли вовсе. Ко мне глава больше не подходил, с другими магистрами не знакомил. Можно было подумать даже, что мы одни здесь. Не считая периодических воплей из-за деревьев, никого и не видели особо. Ничем не огороженная территория была огромна. И то, что меня это вполне устраивало – я сама не рвалась общаться – странным не было. Странно, скорее, что никто не пытался нас задеть.
Но завтра я сама позвала всех к колоколу. И сообщила коменданту новое расписание. Хотелось еще отложить немного, конечно, потому что понимала – просто не будет. А чего ждать – не понятно. И подготовиться невозможно.
Но лучше уж одним махом, как в ледяную прорубь.
Я уложила Анику, дождалась, пока она заснет крепко. Подкинула еще торфа в печь и вышла на улицу, Триединую поприветствовать.
Здесь-то меня и поджидала ловушка.
Личный счет
Если бы это была магия – я бы почувствовала.
Если бы не усталость и нехватка времени – я бы охранки успела сделать не только по периметру дома.
Если бы я не ощущала себя в безопасности в Джалгаоне – прежде мне и в голову не пришло так беспечно ходить даже возле собственного жилища – я бы что-то да заметила. Хотя бы чужое присутствие.
А так…
Один шаг, второй, резкий рывок… и со звуком “хоп” я взлетаю вверх.
“И не побоялись же проклятия, пришли, – удивилась я мимолетом, – неужто оба дня вязали это?” Не петлю даже – от петли на лодыжке, кстати, сложнее избавиться. И юбки задираются. Простейшую сеть, которую положили на землю и прикрыли мхом. Если кто встанет на нее, а те, кто устроил это, вовремя дернут веревку – болтаться тебе на ветке дерева как спеленутой коконом гусенице.
В “бабочку” я не стала превращаться.
Крика не подняла.
Пугаться и не подумала.
Это все – время. А оно мне нужно было для другого.
Раз.
И я прозрачной дымкой накрываю лесок вокруг дома – становлюсь этим леском – чувствуя инородное. Их пятеро. Едва сдерживающих дыхание и смешки от вида подвешенной ведьмы. Пятеро идиотов. Потому что…
Два.
И каждого мягко, незаметно для них касается Тень. Небольшая метка, не видимая никому, кроме тех, кому понадобится посмотреть. Завтра, например. Завтра я вас найду, недоросли, и впишу ваши имена в особый список. Потому что кто к ведьме со светлыми своими мыслями и ручонками придет – тот по ним и получит. Всегда так было.
Три.
И я запеваю Песнь. Ведьмову. Старинную. Про Лунный полдень и тени, что утаскивают прочь…
Можно было бы, конечно, менее эффектно. На поясе у ведьмы – даже если она чувствует себя в безопасности – всегда ножик болтается. Не видите на поясе – загляните ведьме под юбку. Хотя нет, лучше не заглядывать. Но если нож не на виду, то на ремешке над правой коленкой. Всегда. Даже когда она босая. Хорошо пропитанный заклинаниями и травами нож – так чтобы и голову врагу отрезать, и, невесомо, локон ребенка для оздоравливающего зелья. Двуликий нож, как и все в нашем мире: карающий и спасающий. Им веревки перерезать или сеть – дело минуты.
Можно было бы.
Но тогда бы менее эффектно получилось, да. А я прям чувствую, как хочется развернуться темной силе и напитать уже не гибнущее место…
Суть вскипела еще на первых строках и вздыбила землю. Запутала лес и выпустила Тень, которая с давящим гулом бросилась на моих обидчиков, окружая их крепкими объятиями и гнилыми поцелуями.
Тут же раздались полные паники громкие визги и прелесть какая ругань.
Я расхохоталась.
– Запомните меня веселой! А завтра я приду учить! – крикнула.
Хотя вряд ли меня услышали. Слишком громкие недоросли.
Ну правда смешно было – все эти вопли и ломящимися через сухие кусты инквизиторы, которые от страха не видели ни дороги, ни спасения.
До конца-то спетая песня-заклинание не представляла угрозы для жизни – если, конечно, не совсем камень вместо башки. А уж неоконченная могла разве что напугать.
– Но чтобы это знать, надо на мои занятия ходить и слушать о мастерстве иллюзий, – продолжала хихикать в затихшую ночь, освобождаясь от мягкой “клетки”. Даже нож не доставала, пара щелчков пальцами – и я на земле. Потягиваюсь, – Видимо завтра мне даже не придется искать ведьмину метку. Посмотрю только, какие инквизиторы самые бледные, поцарапанные и у кого глазики дергаются.
– Зря ты показала, насколько сильна. Они могут что-то заподозрить, – назидательно сообщил мне вспорхнувший на ветку Ворон.
– Я еще ничего не показала, – улыбнулась хищно.
Птица посмотрела на меня, но без упрека. Его перья блестели при свете Луны, да и сам он выглядел сытым и довольным. Как я. Потому что будучи проявленной я чувствовала себя живой. Что не позволяла себе уже очень давно. Год? Два? Я будто проснулась, стряхивая сковывающий меня лед. А значит и Ворон воспринимал себя совсем не тенью.
Огляделась: Луна взирала благосклонно на мое баловство, дерево, на которое меня подвесили, будто крепче стало, соками наполнилось.
Хорошо.
Потопталась босыми ногами по влажной земле, впитывая силу места.
Еще лучше.
Радостно вздохнула – настроение сделалось совсем замечательным – и вернулась в дом. Где достала свою ведьмовскую книгу, открыла на нужной странице и дополнила записью:
“Поймали ведьму в клеть – один балл. Напугала инквизиторов до мокрых штанишек – один балл”.
Выше была еще одна строчка.
“Засунули ведьм в ужасные условия – один балл. Ведьма теперь сама по себе ужасное условие – один балл”.
Посмотрела на все это, закрыла книгу и пошла спать.
Но я так и не решилась сделать первую запись.
“Поцеловал ведьму без спроса – один балл. Узнала, что у инквизитора есть собственная тайна – один балл”
Ведь она не имеет значения, правда?
Федорино горе
– Ах вот какая она, наша ведьма…
– Ведьма принадлежит только себе.
– Что мешает отделиться и уехать, чтобы ничьи указания не исполнять?
– Желание досадить как можно большему количеству инквизиторов. Такой ответ устроит?
Щурится и прячет улыбку.
Я тоже стараюсь не улыбаться широко.
Потому что, несмотря на вопросы – уколы, старший магистр Вихаан Гур оказался первым инквизитором в этом месте, к которому я ощутила хоть какую-то приязнь. И почувствовала определенную благодарность. Потому как он единственный решил действовать согласно должности и вызвался нас проводить и до завтрака, и до учебной комнаты, которую мне определили на все время преподавания. Вырос как из-под земли – или про инквизиторов говорят только, что они спустились с Солнца? – на полпути к тому, что здесь называли “основным домом”, где расположилась столовая, кухня и несколько классов. Высокий, худощавый и довольно возрастной мужчина с седой бородой. На дочку магистр Вихаан Гур посмотрел вполне благосклонно, а вот меня засыпал насмешливыми вопросами. Но удовлетворился тем, что я легко отбиваю его нападки и принялся рассказывать, какие группы мне придется обучать.
“Дом” выглядел также уныло и неуютно, что и все вокруг. Мы с дочкой не ходили сюда с момента приезда. Незачем травмировать инквизиторов заранее. Но сегодня пришлось. И гонг подсказал, что мы вовремя.
Я осмотрелась внимательней.
Вот не понимаю.
Неужели так сложно обтесать бревна и пропитать их маслом, чтобы в труху не превращались? Окно разбитое поменять? Подмести пол и паутину по углам? Скребками по столам пройтись? С темного тамбура же в зал общий попадаешь и бросается это все в глаза. Будто мы не в академии, не у инквизиторов, не у людей с мечами в ножнах и разумом во взглядах, а в самой что ни на есть пахотной глубинке, где довольствуются куском заплесневелого хлеба и навесом над головой.
– Разве пресветлые не избегают грязи? – не удержалась замершая в тени дверного проема Аника. Но тихонько спросила. Кажется, ни она, ни я пока не готовы были, чтобы развалившиеся на лавках дикари, которые шумно хлебали что-то серое из глубоких чашек, обратили на нас внимание.
– Возможно вдали от городов они более искренни. И показывают свое нутро наружу, – пробормотала, поморщившись.
– Мальчишки. Что с них взять? Больше заняты искрами и навыками боя, – мне показалось, что в голосе старшего магистра, который так и стоял рядом с нами, проскользнуло что-то вроде оправдания. Да и лицо его сделалось задумчивым. Будто он другими глазами взглянул на эту картинку.
– Чистота, труд и дисциплина еще ни одну искру не погасили, – пожала плечами, выискивая нам с дочкой место. И понимая, что я не зря сегодня сама приготовила завтрак. Судя по запахам, то, что здесь подавали по утрам, есть мы бы не стали. Но появиться должны были, – Перед вашими лицами пауки задом дома настроили. По мне так этот бой вы проиграли.
Старший магистр посмотрел в затянутые серыми клочьями паутины углы, посопел немного в бороду, нахмурился, но ничего не сказал.
Мы шагнули ближе к свету и расположились на краю одного из столов. Чавкающие рядом ученики отодвинулись чуть – полагаю, больше из-за Гура. А слуги шмякнули перед нами такие же плошки с кашей, что и у всех.
Я вот честно предположила бы, что над ведьмочками просто издеваются. Но магистр спокойно взял ложку и начал есть.
Моя Аничка со вздохом сложила ручки на переднике. Пробовать это она точно не собиралась.
