Между Светом и Тьмой. Том 2

– Что, настолько плохо выгляжу? – осведомилась ангел, ощущая, как что-то теплеет у неё в груди от осознания, что наследник Тьмы заметил её состояние и даже проявил к ней нечто вроде заботы.

– Бывало и получше, – бросил он, не оборачиваясь.

Добравшись до суши, Хайрэс отпустил её, устроился на земле, вытянув ноги, и поднял на ангела выжидающий взгляд.

– Ну, заканчивай ледниковый период. Теперь ты нас не утопишь.

Веката усмехнулась и села рядом с ним. Потом тихо вздохнула и повела плечами, будто сбрасывая с них давящий груз. Тут же полупрозрачная корка, покрывавшая их ноги, пошла извилистыми трещинами, по поверхности озера с хрустом зазмеились глубокие разломы. Всего несколько минут, и похожие на стекло коньки осыпались на камни холодной белёсой крошкой, а зеркальная гладь воды зарябила маленькими барашками волн, в которых плескались ставшие почти незаметными осколки льдинок. Веката посмотрела на Хайрэса. Часто по выражению его лица было трудно понять, что он на самом деле чувствует – слишком прочно срослась с ним привычка скрывать подлинные переживания и играть на публику, но сейчас он держался расслабленно и выглядел вполне удовлетворённым.

– У тебя здорово получалось, – произнесла она, чуть шевельнув пальцами и едва ощутимо коснувшись его руки.

– Для уровня детского сада? – недоверчиво хмыкнул он, переведя на неё глаза.

– Нет, правда, для первого раза ты отлично справился!

– Не думал, что ангелов тоже учат льстить, – отметил наследник Тьмы.

– Не учат. И это не лесть. Я действительно так считаю, – голос Векаты вдруг стал очень серьёзным.

– Ладно, ладно, – Хайрэс махнул ладонью. – Спишу это на твой завышенный оптимизм и пониженную планку восторгов от чужих свершений… Я и не ожидал от себя чего-то выдающегося в этой стезе, так что сокрушаться при любом раскладе не намерен. Это лишь очередной занятный опыт, а девяносто процентов моих нынешних экспериментов представляют собой крайне бесперспективные вещи.

– Так занятно или бесперспективно? – уточнила ангел.

– И то, и другое. В целом любопытно и на проверку не так пресно, как я думал. Но в будущем мне определённо не пригодится.

– Многое из того, что ты делаешь, не даёт ничего полезного для твоего будущего. Так что же, всё это бессмысленно? – спросила Веката, прокручивая в голове их многочисленные встречи и то, что успел совершить наследник Тьмы вопреки своей природе.

– Кто сказал тебе подобную глупость? Пока это приносит мне удовольствие, оно не менее ценно, чем те же боевые рейды и работа со смертными. А порой даже намного ценнее, – негромко пробормотал демон себе под нос.

Однако Веката его услышала. И улыбнулась. Гордый упрямец… Ведь прекрасно осознаёт, что происходящие с ним изменения и продиктованные ими странные поступки дарят ему искреннюю радость, но по-прежнему держится за рациональность прагматичных расчётов и потенциальной прибыли, как будто они могли заменить ему живые и тёплые чувства, что пробуждаются в погрязшей во мраке душе, или хотя бы сравниться с ними. И кто из них ещё более наивный… Бедный, бедный демон, слепо цепляющийся за старые привычки личной выгоды… Ты же отрёкся от неё ещё в тот момент, когда принялся проверять ангельские постулаты о добре и Свете. И продолжал отрекаться дальше, помогая людям, учась понимать животных, спасая ангелов, ища и перекраивая самого себя. Когда же ты, наконец, признаешь, что ищешь вовсе не перспективы и способы получше устроить собственное будущее, а нечто куда большее? Нечто, что не под силу предоставить Тьме, но что готов дать тебе Свет?..

Как и Векате, Хайрэсу пришлось по душе их последнее рандеву. Впрочем, когда он на них жаловался?.. Как будто он стал бы тратить столько времени на то, что ему в тягость!.. Несмотря на несколько высокомерные слова и некоторую пренебрежительность, которыми он по обыкновению прикрывался, даже когда в этом не было необходимости, нелепое по первой видимости развлечение пришлось ему по вкусу. Не потому, разумеется, что он всегда мечтал попробовать нечто подобное, но разнообразие в забавах никогда не повредит. И потом, бок о бок с ним была Веката, искренне наслаждающаяся происходящим и заодно заражающая его горячим энтузиазмом. Если бы не она, он не испытал бы и половины недавних ощущений. Если бы не её настойчивость, не её лицо, не её голос, не её глаза, не её руки… Если бы не его привязанность к ней, в которой он убеждался с каждым её словом, каждым жестом, каждым взглядом. Если бы не она…

9

Несколько последующих встреч, которые они назначали попеременно, Хайрэс то и дело отмечал про себя, что его восприятие рядом с Векатой обостряется до какой-то неприличной степени. Стоило ему её увидеть, и все органы чувств будто сходили с ума, натягивая все доступные им струнки ощущений. Глаза впивались в Векату так жадно, будто с момента их расставания прошла не пара дней, а пара веков; уши впитывали её голос, как сладчайшую мелодию, причудливо сотканную из громкости, тембра и интонаций; кожа отпечатывала на себе малейшее мимолётное прикосновение, когда он случайно задевал волосы или руку собеседницы. Это понемногу начинало походить не то на форменное безумие, не то на банальную одержимость. Белокурая светлая занимала все его мысли и воспоминания, и изгнать её из сознания не было никакой возможности. Как, впрочем, и особенного желания. То, что раньше не давало ему её забыть и довольствоваться жизнью без неё, то ли ещё сильнее окрепло, то ли глубже пустило в нём корни, то ли решило полноценно проявить себя, но, как бы то ни было, оно почти физически тянуло его к Векате. Тянуло разумом, эмоциями, телом, всем существом. Ему хотелось говорить с ней, хотелось видеть её реакции и переживать её ощущения, хотелось дотронуться до неё, хотелось быть с ней. Всё, что казалось обыкновенными компонентами их общения, вдруг стало удивительно ярким и вожделенным, что он ни в коем случае не мог потерять.

Свидания с Векатой были ему нужны и не давали снова погрузиться в унылую серую тоску, но одновременно ужасно будоражили. Однако откровенно демонстрировать загоравшиеся в нём чувства во всей их красе Хайрэс не желал – чересчур глупыми и необоснованными считал их внезапные вспышки. И потом, для этого непременно понадобилось бы пробить внутреннюю стенку, вековым фильтром отсеивающую то, что можно и нельзя показывать посторонним, к чему он был совершенно не готов и что не сулило ему никаких преференций. Не для того он столетиями выстраивал вокруг себя барьер отстранённости, чтобы мгновенно сломать его ради Векаты. Он и без того слишком часто опускает планку самоконтроля, когда с ней беседует, позволяя ей понять, что же он испытывает на самом деле. Достаточно послаблений честности… Куда впихивать ещё и дурацкие импульсивные порывы, которые так и норовят вырваться на волю и разрушить весь его невозмутимо-насмешливый образ? Нет, ну каким беспросветным идиотом он будет выглядеть, если с восторженным воплем бросится светлой навстречу? Или если в разгаре диалога ни с того ни с сего ляпнет, что дорожит ею (осознание привязанности к ней подсказывало, что так оно и есть, но произнести это вслух у него бы язык не повернулся – так тошнотворно-приторно звучала эта фраза)? Или поддастся настроению и возьмёт её за руки или, того хуже, заключит в объятия, чтобы покрепче прижать к себе и ещё острее ощутить, что она здесь, убедиться, что она рядом? С ним… Нет-нет, это ужасный абсурд, который стыдно не то что совершить, но и подумать о нём. И демон гнал от себя бредовые фантазии, а когда они отказывались уходить, тщательно замуровывал в крепости выдержки и покрывал лакировкой внешнего спокойствия. Веката не должна догадаться о той буре, что вздымается за маской его бесстрастной ироничности, которую он надевает всякий раз, как чувствует, что его расположение к ней рискует перешагнуть очерченные его статусом границы.

Однако терпеть бесконечно было нереально, и некоторые из его тайных стремлений просачивались-таки наружу. Не так, как могли бы, предоставь он им хотя бы относительную свободу, но всё же. И в какой-то момент Хайрэс ловил себя на том, что беззастенчиво любуется Векатой, неотрывно сверля её глазами, отчего она уже успела смутиться и сбиться с мысли; или ляпнул нечто до нелепости сентиментальное, отчего хотелось с размаху треснуть себя по лбу и навсегда зашить бестолково-болтливый рот; или, не сумев побороть искушения, как бы невзначай провёл пальцами по её предплечью… Ангел на его выходки реагировала проще, чем он опасался – вопросов почти не задавала и в дебрях его мотивации особенно не копалась. К счастью. Ибо объяснять, что и почему он только что сделал, он желал меньше всего на свете. Но порой она так многозначительно и понимающе улыбалась, что он начинал жалеть о её молчании – лучше бы уж интересовалась, что у него на уме, чем делала самостоятельные выводы… Которые могли оказаться куда ближе к истине, чем он хотел или готов был признать.

Примерно так Веката смотрела на него, когда он посередь разговора словно между прочим накрыл ладонью её руку, воспользовавшись тем, что они сидят бок о бок друг с другом. Заметив выражение её лица, наследник Тьмы тут же пожалел об опрометчивой потере самообладания, и уже собирался передвинуться, убрав подальше обнаглевшую конечность, но спохватился, что это будет выглядеть ещё более неестественно и неуклюже. Пойти на попятную и выдать охватившую его неловкость казалось на порядок хуже, чем выказать само желание дотронуться до собеседницы, и потому он остался на месте, сохраняя самый независимый вид, который позволяло сохранить нынешнее положение. А спустя ещё несколько секунд он ощутил, как пальцы Векаты под его рукой шевельнулись и переплелись с его пальцами, не то выражая одобрение его инициативе, не то подхватывая её, не то намекая, что ангелу тоже приятно касаться его. И пусть Хайрэс упорно не смотрел на Векату в этот миг, но был твёрдо уверен, что она не сводит с него глаз и продолжает улыбаться. И знал, что практически беспричинную, но от того не менее искреннюю улыбку, которая непроизвольно возникла на его лице, она тоже прекрасно видит.

Не единожды Веката упоминала, что не возражает повторить их ледовые катания, но Хайрэс не спешил откликаться на её приглашение – слишком хорошо помнил, сколько сил потратила она на эту забаву в прошлый раз. Что его почему-то не устраивало. Он предпочитал лицезреть Векату бодрой и активной, а не выжатой и уставшей, будто кто на её амулет позарился. И пусть она утверждает, что подобное ей совсем не в тягость, он не слепой, чтобы вестись на голословные заверения. Да, они неплохо провели время, и ангел давно восстановилась, но злоупотреблять её энергией Хайрэс не хотел. Почти как когда она лечила его после дуэли с Дамаском… Только повод использовать светлую магию был весомее, да её самочувствие интересовало его в меньшей степени. Но если уж он отказался тогда, сейчас идти у неё на поводу казалось ещё большей бессмыслицей.

Впрочем, её предложение навело его на мысль, что организовать некое совместное занятие – весьма недурная идея. Первое, что пришло ему в голову – ещё один поединок. Ведь им обоим нравится сражаться, и лично его их последняя битва нисколько не разочаровала и даже воодушевила. Да, рискованное мероприятие, ну так и что из того? Опасность лишь подстёгивает азарт! Однако Веката может не согласиться – уж больно её волновали полученные им (лучше бы уж за себя переживала!) в поединке царапины. Конечно, он не оставил задумку вывести её когда-нибудь на второй, третий, пятый или десятый бой, но пока, наверное, рановато. Её инициатива с катком себя оправдала, по крайней мере, как нечто, на что стоит обратить внимание, но часто прибегать к ней – значит заставлять Векату вбухивать туда уйму ресурсов, которые у неё далеко небезграничны. Нет, нужно что-то нейтральное… Что-то потенциально интересное для обоих, но не требующее от них массовых затрат… Что-то понятное и близкое для обоих… Быть может… полёт?..

Очередное рандеву Хайрэс, сломав предыдущие традиции, назначил Векате не на знакомом до каждой травинки пустыре, а среди каменистых горных вершин. Ангел, привыкшая к тому, что наследник Тьмы никогда не заморачивается с выбором места встречи, и порядком удивлённая его выбивающимся из обыкновения поступком, не преминула осведомиться, чем вызвана смена дислокации.

– Сегодня у меня есть для тебя одно любопытное предложение. И если ты соизволишь его принять, пустырь станет не самым удачным местом для его реализации, – загадочно отозвался демон.

– И на что же ты собираешься меня сподвигнуть? – спросила заинтригованная Веката, усердно пытающаяся отогнать опасение, что Хайрэс планирует ещё одно испытание для её психики.

– Соревнование. В воздухе, – коротко ответил тот.

– Это как? – её беспокойство растаяло без следа, окончательно уступив место нетерпеливой заинтересованности.

– Попрактикуемся немного в виртуозности наших крыльев. Судя по тому, что на наши свидания ты в основном прилетала, а не телепортировала, к полётам ты относишься вполне положительно. Как и я. А ещё мы оба не против посостязаться – не зря же ловим азарт в дуэлях. Так почему бы не посмотреть, на что мы способны?

– Только посмотреть? – уточнила ангел.

– И повторить, разумеется. Иначе было бы слишком просто и скучно, не так ли?

– А если не получится?

– Ты проиграешь, – ухмыльнулся демон. – И ещё раз докажешь, что никто не сможет сравниться с подлинным величием наследника Тьмы, будь то его превосходство в баталиях или непревзойдённость в небе.

– Не стоит быть таким самонадеянным. Не то я могу подумать, что ты загордился, и ради твоего же блага постараться вернуть тебе смиренную скромность, – предупредила Веката, отлично понимая, что Хайрэс явно и нарочно её провоцирует, и подхватывая его игру.

– Нельзя вернуть то, чего никогда не было, – хохотнул он.

– Значит, придётся тебе приобрести кое-что новое.

– Какое громкое заявление! Ну тогда попробуй воплотить его в жизнь! – Хайрэс расправил крылья и взлетел.

– С огромным удовольствием! – Веката последовала за ним.

Поднявшись на достаточную высоту, Хайрэс притормозил и оглянулся на ангела.

– Ну что? Не хочешь начать и продемонстрировать мне образец высшего пилотажа? – сказал он, не переставая хитро улыбаться.

Векату так и подмывало ответить в духе «смотри и учись», но рисоваться и хвастаться, да ещё и не имея за плечами уверенности в успехе, было не в её правилах. Яснее ясного, что наследник Тьмы не первый день осваивает крылья и управляется с ними не хуже неё, чтобы легко обставить его в воздушной партии. Однако коли он настоял на этом турнире виражей, она покажет всё, чему научилась с той поры, как впервые поднялась над травой Райского сада. Веката резко взмыла вверх и, не останавливаясь, завертелась в таком быстром и закрученном повороте, что всё вокруг слилось в мельтешащий хаос, из-за чего она на несколько секунд утратила ориентацию в пространстве и лишь чудом сумела выровняться, завершив трудный трюк без плачевных последствий. Восстановив потерявшую чёткость картину мира, ангел перевела глаза на Хайрэса, ожидая его реакции.

– Что ж, весьма неплохо, – демон несколько раз хлопнул в ладоши, изображая овации. – Однако неужели это всё, чем ты можешь блеснуть?

– Прежде чем я продолжу, попробуй повторить хотя бы это, самопровозглашённый специалист по полётам, – парировала Веката.

– Без проблем, – пожал плечами тот.

И Хайрэс действительно почти в точности воспроизвёл её трюк, разве что движения его выглядели более резкими и отрывистыми, отчего пируэт казался не очень изящным и несколько ломаным. Но в технической части придраться было не к чему, и Веката признала про себя, что одолеть наследника Тьмы в небе будет ничуть не проще, чем на земле.

– Убедилась? – спросил он, обернувшись к ней.

– Убедилась, – кивнула Веката. – Хотя визуальный аспект я бы на твоём месте проработала качественнее.

– Ха, кому какое дело до эстетических мелочей? Главное, чтобы функциональность не страдала.

– Всё зависит от конкретной цели, – качнула головой Веката.

– В данном случае цель определённо не в том, чтобы покрасивее взмахнуть пёрышком, – хмыкнул Хайрэс. – Но сейчас о другом. Ты упустила свой шанс победить, ангел. Потому что теперь моя очередь задавать стандарты мастерства. Смотри!

И он ухнул вниз. Веката на миг растерялась, а затем устремилась за ним, поражаясь скорости, с которой он летел. А точнее падал, сложив крылья. У Векаты в груди нехорошо похолодело – Хайрэс тот ещё любитель острых ощущений, и возможность разбиться о камни его мало того, что не испугает, но и подстегнёт не останавливаться до последней капли будоражащего риска. И если он в погоне за адреналином не рассчитает хотя бы доли секунды, промедлит хотя бы миг, то ни за что не успеет выйти из пике и в самом деле врежется в какой-нибудь утёс… Страх скрутил её и нарастал так же быстро и неумолимо, как Хайрэс приближался к безразличным скалам. «Взлетай! Ну же, взлетай!» – мысленно молила она его, будто её немой призыв мог образумить одержимого страстью наследника Тьмы. Ей хотелось закричать в голос, но она знала, что так подвергнет его ещё большей опасности – стоит ему отвлечься, и его шансы на благополучный исход рухнут, опередив даже безрассудного демона.

И вот, когда до земли оставалось всего ничего, крылья Хайрэса раскинулись в стороны, вздымая ветер и уверенно пронося его над неровными камнями, будто это была не жёсткая твердь, а бесплотная дымка иллюзии. Пролетев несколько метров почти параллельно скале, Хайрэс немного приподнялся над её поверхностью и вдруг, к изумлению замершей в напряжении Векаты, прокрутился вокруг своей оси, как юла, позабывшая, куда должно быть направлено её остриё, а затем как ни в чём не бывало выровнял крылья и направился к ней.

– Что скажешь на такое? – осведомился наследник Тьмы, стараясь, чтобы его спокойный голос не перебивался участившимся тяжёлым дыханием.

– Ты безумец, – наполовину негодующе, наполовину восхищённо отозвалась она.

– Это комплимент? – по его губам скользнула самодовольная улыбка.

– Это факт. Ты же едва не разбился! О чём ты только думал?..

– Как раз о том, чтобы этого «едва» не произошло. Не считаешь же ты, что я первый раз проворачиваю нечто подобное?.. У меня в запасе было не одно десятилетие, чтобы научиться всяким эффектным вещам.

– И тем не менее… – начала ангел, но Хайрэс перебил её:

– Когда в твоих руках находится бессмертие, некоторые сумасшедшие занятия начинают казаться не такими уж бессмысленными… Как бы то ни было, ты, я вижу, впечатлена моими достижениями?

– Более чем, – заверила его Веката, у которой в горле до сих пор стоял нервный комок.

– Не хочешь повторить? – лукаво прищурился он.

– Хочу! – неожиданно для самой себя выпалила она.

– Решила поиграть в самоубийцу? – удивлённо вскинул брови Хайрэс. – Не знал, что в тебе живёт тайный камикадзе.

– Думаешь, ты один с крыльями управляться умеешь?.. Я, к твоему сведению, тоже не первый век летаю.

– Летаешь, а не пытаешься покалечиться, – отметил демон.

– И не покалечусь. Ты ведь хотел посоревноваться со мной, так? В чём тогда проблема? Всё идёт по-твоему, вот и наслаждайся процессом, а не отговаривай от того, на что сам меня подбил.

И Веката устремилась вверх, чтобы набрать высоту для будущего пике. Хайрэс растерянно смотрел на её удаляющийся силуэт. Надо же, просчитался. Светлая и впрямь увлеклась их затеей. Чересчур увлеклась. Рисуясь перед ней, он просто желал подразнить её, но не предполагал, что она всерьёз воспримет его слова. Скверная ситуация… Если она никогда не училась настолько резко выходить из отвесного падения, то ни за что не успеет вовремя расправить крылья, а если и успеет, они банально не выдержат непривычного напряжения, и она всё равно не избежит падения. Чрезвычайно болезненного падения – его опыта хватило, чтобы познать все прелести неудачных выходов из сложных виражей. Надо было сразу остановить её!.. Что хорошего, если она впишется в какую-нибудь скалу и что-нибудь себе сломает?.. Никакого веселья, сплошное расстройство! И кто его за язык тянул?.. Не мог, что ли, обойтись без идиотских подначек?.. Что за дурацкая привычка задирать нос там, где от тебя и так не требуется ничего никому доказывать? Только бы ей хватило благоразумия затормозить раньше, чем это сделал он…

Ответ на его тревожные мысли не замедлил материализоваться в виде несущейся к земле Векаты. Она падала вниз со сложенными крыльями, и Хайрэс начал поневоле отсчитывать секунды, необходимые для успешного взлёта. Веками упражняясь среди Адских гор и равнин, он установил для себя условные планки риска – пространственные границы и временные промежутки, достаточные для безопасного окончания каждой воздушной фигуры. Он учился постепенно смещать их, усложняя предстоящую задачу и ценой многочисленных ошибок выясняя, на что способны его крылья, какой рубеж ему удалось преодолеть, а на какой зариться ещё не стоит. И потому глядя на Векату, он машинально анализировал, к каким показателям она подбирается и на каких ей стоит прекратить изображать упёртый героизм и позаботиться о сохранности бренной оболочки. Расстояние до камней быстро сокращалось, и волнение Хайрэса продолжало возрастать – самые безопасные пределы, за которые он мог не переживать, остались позади, и перспективы Векаты таяли с катастрофической скоростью. «Хватит, тормози! Я понял, ты талантливая, остановись!» Ближе, ещё ближе к скалам. «Проклятье, взлетай!»

И она взлетела. Будто услышав его молчаливый возглас, раскинула крылья и, заложив дугу, вышла в плавное планирование. Хайрэс коротко выдохнул. Строго говоря, ангел не дотягивала до его уровня – он оборвал свободное падение в гораздо более рискованной точке, закончить его было объективно труднее и требовало куда больших усилий, умений, сноровки… Но теперь это практически не имело значения – главное, что с Векатой ничего не произошло. Однако не успел он расслабиться, как ангел подкинула ему новый повод понервничать – видимо, решив, что начатое нужно довести до конца, она стремительно закрутилась, попытавшись повторить его горизонтальный поворот (сложный трюк, между прочим, ещё и с таким бэкграундом), но на этот раз крылья подвели, и её занесло в сторону. Хайрэс ринулся к ней (благо, держался не слишком далеко) и почти чудом подхватил незадачливую каскадёрку, не давая ей удариться о камни и помогая восстановить равновесие. Несколько секунд суетливой неразберихи, и крылья Векаты, перестав судорожно бить о воздух, вернули себе былую уверенность. Они зависли на месте, по-прежнему держась друг за друга, и неожиданно Хайрэс прямо перед собой увидел её побледневшее застывшее лицо. Их глаза встретились. А затем Веката слабо улыбнулась.

– Спасибо…

– Не за что, – Хайрэс понимал, что ангела уже можно отпустить, но почему-то не желал разжимать руки. – Ты меня удивила, – добавил он.

– Я не хотела уступать тебе, – вздохнула та. – Но это не имело ни малейшего смысла…

– Кое-что у тебя всё же получилось, – возразил демон. – Не без недочётов, конечно, но база у тебя приличная, – он не мог делать вид, что она всё выполнила идеально, но и не выказать некое признание было бы нечестно. Особенно с учётом, что из-за случившегося он сам чуть ли не впервые в жизни беспокоился за кого-то постороннего.

– Даже если так, это ничего не меняет. Кажется, я только что опять проиграла великому наследнику Тьмы, – усмехнулась она, разжимая пальцы, стискивавшие его плечи с того момента, как она вцепилась в него в поисках опоры.

Хайрэс помолчал.

– Лишь если ты сама хочешь завершить нашу игру, – наконец отозвался он.

– А разве моё поражение не засчитывается автоматически? – изумилась Веката.

– Откровенно говоря, процесс приносит мне на порядок больше удовольствия, чем результат, – ответил Хайрэс. – В целом мне безразлично, насколько успешно выходит тот или иной элемент – сама суть в том, сумеешь ли ты его воспроизвести, выполнив то, что тебе незнакомо. И то, что какой-то из них у тебя не сложился, не означает, что на этом всё закончено. Всё зависит исключительно от твоего желания. Что думаешь?

Размышления его собеседницы продлились не дольше пары мгновений.

– Думаю, что ещё не показала тебе всё, на что я способна, – задорно заявила она.

Хайрэс удовлетворённо хмыкнул и отстранился, предоставляя ей свободу действий.

– Тогда приступай. Мне не терпится увидеть, какие ещё сюрпризы ты намерена мне преподнести, – с улыбкой произнёс он.

Хайрэсу не требовалось много времени, чтобы понять, что Веката тяготеет к изящным виражам и эффектным жестам. Похожие тенденции прослеживались, ещё когда она устраивала ледовое представление, и сейчас просто подтвердились в иной ипостаси. Его самого живописные пируэты никогда особо не прельщали – какая от них польза?.. Разве что покрасоваться. Но в Аду подобным не похвастаешь – там это не вызовет ничего, кроме снисходительно-насмешливого недоумения. Нет, лично он всегда предпочитал высокие скорости, опасные выпады и внезапные развороты, будоражащие кровь в жилах и сбивающие с толку противника. Дублировать фигуры, которые выписывала в воздухе Веката, было для него не столько трудно, сколько ужасно непривычно и потому страшно неудобно. Кроме того, давала о себе знать и разница в строении их крыльев, неощутимая при обычных полётах, но проступавшая в мелких нюансах, из которых складывался целостный образ каждой комбинации. А вот Векате, судя по всему, его рискованные манёвры действительно давались нелегко – если его сковывал недостаток конкретных навыков, то её в дополнение к этому ещё и преследовал страх утратить контроль над крыльями и врезаться во что-нибудь. Хотя Хайрэс, неизменно державшийся поблизости, незаметно страховал её, понимая, к чему может привести серьёзное падение, но вряд ли ангелу это сильно помогало. Однако она всё равно старалась изо всех сил и явно наслаждалась их соревнованием, несмотря на все сопровождавшие его сложности.