Между Светом и Тьмой. Том 1

– Конечно нет.

Она почувствовала чьё-то прикосновение и открыла глаза. Поморгала. Перед ней стоял Вит.

– Вит? – удивлённо проговорила Акрилика, садясь на кровати. – Почему ты здесь?

– Ну… – ангел потупил глаза. – Я пришёл извиниться.

– Извиниться? – эхом повторила Акрилика, не веря своим ушам.

– Да. Это же я испортил твою работу… Но я, честно, не специально! Банально не удержал контроль… Если бы я знал, что ты рядом рисуешь, я бы подальше отошёл.

– Ты не должен извиняться, – покачала головой Акрилика. – Это мне следует просить прощения. Мне не стоило так поступать… Я тогда разозлилась, но я не хотела, чтобы всё так закончилось. Просто не подумала. Прости меня, Вит…

– Но с меня всё началось, – вздохнул тот, опускаясь рядом с ней. – Ты здорово рисуешь, и мне правда жаль, что из-за меня такая красота пострадала. Я попытался восстановить рисунок, но полностью вернуть всё, как было, не удалось, хотя ребята и помогали мне. Однако кое-что у нас получилось, может, ты потом сможешь поправить остальное… – он неуверенно протянул ей помятую бумагу.

Акрилика взяла в руки листок. Он был неровный и кое-где сморщенный, с желтоватыми пятнами, линии во многих местах стали размытыми и смазанными, однако сам рисунок почти не пострадал. Акрилика подняла глаза на Вита.

– Спасибо, – выдавила она чуть дрогнувшим голосом. – Ты… так старался ради меня, а я… Я только всё испортила, – в носу подозрительно защипало.

– Не переживай, – Вит осторожно коснулся её плеча. – Ну вспылила, с кем не случалось… Зато твой дар в кои-то веки сработал, как надо, – добавил он с улыбкой.

– Я не должна была ничего сжигать. Лучше бы он не сработал вовсе, чем вот так…

– Тебе простительно. Все знают, что ты с ним не в ладах, – попытался успокоить её Вит.

– Тоже мне, достижение, – горько усмехнулась Акрилика. – Твоим вещам от этого лучше не станет.

– Да забудь ты о них, – махнул рукой Вит. – Чего там важного-то? Да и Аристарх всё восстановил за пару минут, делов-то.

– Правда?

– А с чего бы мне сочинять? – вопросом на вопрос ответил Вит.

– И ты совсем не злишься на меня? – уточнила Акрилика.

– Не злюсь, конечно. Я давно простил тебя, – улыбнулся её собеседник.

– Спасибо, – негромко выдохнула Акрилика, и тут взгляд её скользнул по двери в комнату. – Кстати, как ты попал сюда? Ведь когда кто-то наказан, к нему нельзя приходить…

– Ну, я решил нарушить это правило. Не хотел, чтобы ты чувствовала себя уж очень плохо. Я-то знаю, каково торчать тут одному, – Вит передёрнул плечами. Видимо, его с Белой комнатой тоже связывали не самые радужные воспоминания. – Совесть грызёт меньше, когда знаешь, что всё уже в порядке и ты прощён, не так ли?

– Да… Но теперь ты сам рискуешь остаться здесь после меня, – с тревогой сказала Акрилика.

– Я ненадолго. Никто не узнает. А если и узнает, ничего страшного. Подбодрить загрустившего товарища – дело благородное, – подмигнул он.

– Спасибо, – улыбнулась Акрилика. – И за то, что пришёл, и за рисунок… Теперь мне гораздо лучше, правда, можешь не беспокоиться. Но тебе следует поскорее уйти: я не хочу, чтобы из-за меня у тебя опять были проблемы.

– Ладно, – Вит встал и направился к выходу. – Я рад, что сумел помочь. Тебе недолго осталось тут сидеть, не переживай.

– Хорошо, я продержусь.

– Тогда до встречи?..

– До встречи, – Акрилика помахала ему рукой.

Вит кивнул и, выйдя за дверь, запер её. Акрилика вздохнула и посмотрела на оставленный рисунок. Взяла его в руки, разгладила на коленях. Как хорошо, что Вит не обиделся. Напротив, он беспокоился о ней и даже помог, хотя у него хватало оснований для обратного. Да, ангелы так и должны поступать, но Вит сделал это не потому, что должен, а потому, что сам хотел… Сам хотел утешить её, успокоить, обнадёжить. Если бы не он, ей было бы гораздо хуже. А только ли благодаря ему она сейчас дышит свободнее? Что происходило до того, как он пришёл? Она спала… И было ещё что-то. Что-то очень важное… «Голос!» – вспомнила она. Она слышала чей-то голос! Она говорила с кем-то, кто-то отвечал ей. Но кто это был? И не обычное ли это сновидение? Её собеседник сказал тогда, что придёт, если она снова позовёт его. Простая фантазия или это действительно может случиться? Пожалуй, стоит проверить…

Мысль о таинственном голосе и воспоминания о визите Вита помогли ей скоротать оставшееся время. Магия комнаты всё ещё висела над ней, взывая к её совести и давя на чувство вины, но Акрилика упорно не давала себе провалиться в пучину отчаяния. Каждый раз, когда назойливые мысли кололи её остриями самобичевания и тоски, она повторяла: «Я прощена. Всё в прошлом. Теперь я не одна». Пусть ненадолго, но это помогало. Однако ощущения всё же были не из приятных, и Акрилика с нетерпением ждала, когда, наконец, её отсюда выпустят.

Но вот белая дверь скрипнула, и Акрилика стремительно поднялась на ноги.

– Можешь выйти, – услышала она и торопливо зашагала навстречу наставнику, стоящему у порога.

Больше ангел ничего не сказал: никаких нотаций после Белой комнаты читать не полагалось. Провинившийся и без того успевал так себя накрутить, что хоть волком вой, и дополнительно капать ему на мозги новыми морализаторствами было без надобности. Акрилика ходила, как в воду опущенная, но ни преподаватели, ни однокурсники её не трогали: все понимали, что она ещё не отошла от воздействующей на сознание магии. Акрилика же не столько переживала вину, сколько опасалась новой волны беспокойных мыслей, роившихся в голове до того, как она оказалась в Белой комнате, и которые вытеснились её влиянием. Однако те, если и начинали кружиться в сознании, через некоторое время отступали, стоило ей на чём-нибудь сосредоточиться. Акрилика боялась поверить вновь обретённой свободе мысли, пусть и не такой полной, как прежде. Ближе к вечеру она немного расслабилась и перестала анализировать всё, что приходит на ум. Память раскручивалась сама по себе, выхватывая из вороха воспоминаний эпизоды прошедшего дня. Рисунок, языки пламени, растерянное лицо Вита, белые стены, голос во сне… Точно, голос! За всеми переживаниями она совсем позабыла о неизвестном собеседнике и своём намерении проверить, был ли разговор с ним простой игрой воображения или же чем-то большим.

Когда за окном окончательно стемнело, Акрилика привычно плюхнулась на кровать и, вытянувшись во весь рост, уткнулась лицом в подушку. Непростой выдался денёк… Что ж, пора бы успокоиться и выкинуть все неприятности из головы. А ещё лучше, занять её чем-то более интересным. Акрилика закрыла глаза и, глубоко вздохнув, мысленно позвала: «Приди ко мне!». Как она и ожидала, ничего не произошло. «Приди ко мне!» – повторила Акрилика, хотя на ответ надеялась ещё меньше, чем в первый раз. Снова ничего. «И всё-таки это обычный сон», – подумала Акрилика с некоторым сожалением.

Перед её взором клубился туман, укрывая пространство белёсой пеленой. Который раз она здесь?..

– Ты звала меня? – услышала Акрилика знакомый голос.

– Это ты? – удивилась она. – А я думала, мне всё приснилось…

– Можно сказать и так.

– А почему ты не ответил сразу, когда я позвала тебя?

– Я могу говорить с тобой, лишь пока ты спишь.

– Кто же ты? – спросила Акрилика.

– Разве это так важно?

– Я хотела бы знать, кого благодарить за помощь… – растерялась Акрилика.

– Не стоит благодарности. Я всего-навсего выслушал тебя. Это совсем несложно.

– Но ведь тогда я осталась абсолютно одна, и никто не поддержал меня. Мне было так горько и тоскливо, а тут ты. Успокоил, подбодрил меня… Ты дал мне понять, что я не настолько виновата, и пускай я знаю, что поступила неправильно, мне всё равно стало легче. Спасибо тебе! А знаешь, потом приходил Вит. Я так удивилась, не думала, что кто-то нарушит запрет на посещение Белой комнаты. Представляешь, он извинился передо мной, несмотря на то, что это я была неправа, и даже восстановил мой рисунок. Он простил меня и пытался утешить, хотя я бы поняла, если бы он обижался или злился. Прямо не верится, что всё так благополучно закончилось…

– Тебе и впрямь повезло, – после секундного молчания отозвался голос. – С товарищем в том числе. Это радует. Значит, теперь у тебя всё в порядке?

– Ага.

– И моя помощь тебе больше не нужна?

– Сейчас нет, но… – Акрилика осеклась. – Подожди, ты что, хочешь уйти?

– Ну да. Ты же больше во мне не нуждаешься.

– Но если всё хорошо, это не значит, что я хочу расстаться с тобой… – Акрилика почему-то не желала терять связь с неведомым собеседником.

– Тебе приятно моё общество? – уточнил голос.

– Да.

– Это меняет дело. Если хочешь, я буду являться к тебе каждый раз, когда ты уснёшь. Тебе нужно только позвать меня, как сегодня. Согласна?

– Конечно, – ответила Акрилика и тут же забеспокоилась. – А тебе самому хочется общаться со мной? Не сложно каждую ночь приходить ко мне?

– Будь это иначе, я бы не заговорил с тобой вчера. А что до сложностей, то ничего непреодолимого, поверь. Поэтому не стесняйся, зови – я всегда к твоим услугам.

3

Утром Акрилика уже ни секунды не сомневалась, что ночные разговоры ей не пригрезились – слишком живыми были её воспоминания и слишком невероятным казалось совпадение, что один сон стал прямым продолжением другого. В течение дня она не раз думала об этом, занимая всё ещё норовившие зависнуть на какой-нибудь мелочи мысли по-настоящему важными размышлениями. Несмотря на всю странность общения во сне ей почему-то вновь хотелось услышать голос неизвестного собеседника. Она не знала о нём ничего, даже его имени, и сама не понимала, отчего так ждёт новой встречи с ним.

Акрилика никогда не отличалась общительностью, и хотя держалась со всеми приветливо, близкой дружбы ни с кем не водила. В разговорах с однокурсниками тоже участвовала редко – они её попросту не интересовали. Зачем тратить время на какие-то пересуды, когда вокруг целый мир, в котором столько прекрасного и увлекательного? Акрилика всегда с радостью растворялась в его ярких красках, расцветивших сотнями оттенков голубой небосклон, зелёную листву, пёстрые цветы, белые облака и золотое солнце, и полных гармонии звуках, в которых смешались и щебет птиц, и шелест ветра, и стрёкот насекомых. С неменьшим упоением она погружалась в занятия, которые любила: это и бесконечно-свободные полёты, и наполненные вдохновением рисунки, и фантастические книжные истории (которые обычно писались смертными и большой популярностью среди ангелов не пользовались, но Акрилику это не волновало). Словом, Акрилика была вполне счастлива и в чьём-то обществе особенно не нуждалась.

Однако беседовать с незнакомцем из сновидений ей нравилось. Он с одинаковой заинтересованностью слушал всё, о чём бы она ни рассказывала, будь то новый вираж, который она научилась выписывать в воздухе, найденная в библиотеке смертных книга, свитое под её окном птичье гнездо или очередной урок рун. Акрилика по-прежнему не видела того, с кем говорила, да и в целом мало что могла рассмотреть в окружающем её тумане, но это не мешало ей и дальше делиться с собеседником ежедневными новостями, чувствами и размышлениями. И он всегда отвечал ей. Не бросал скучное «ладно» или «понятно», после которых задумываешься, а нужны ли вообще кому-то твои излияния, а говорил, что думает по тому или иному поводу. Он спорил и соглашался с ней, строил теории и задавался неразрешимыми вопросами, рассказывал различные истории и спрашивал о её делах. И чем дольше они общалась, тем сильнее Акрилика привязывалась к нему. К тембру его голоса и негромкому смеху, задумчивым интонациям и вкрадчивым ноткам, придающим словам какую-то особую глубину и притягательность. Она и сама не заметила, как эти беседы стали еженощным ритуалом, которого она ждала и ради которого готова была лечь спать намного раньше обычного времени. При всём этом неведомый собеседник никогда не распространялся о себе самом. Спустя какое-то время Акрилика поймала себя на том, что, несмотря на регулярные встречи, не знает о нём ничего, кроме его голоса. Она не знала ни его имени, ни возраста, ни внешности, ни что он за существо. Акрилика уже несколько раз пыталась выяснить, с кем же она говорит, но таинственный голос или сворачивал беседу в сторону, или отвечал, что это не имеет значения.

Поняв, что тот явно не желает освещать свою личность, Акрилика решила поискать ответы в Ангельской библиотеке. Здесь она была не таким уж частым гостем, так как интересовалась более земной литературой, чем небесной, и наведывалась сюда в основном, чтобы восполнить пробелы перед очередной проверкой знаний (в Белой комнате больше сидеть не хотелось) или когда ей доводилось чем-то увлечься. Библиотека, содержащая неисчислимое количество произведений на самые разные темы, заняла бы не одну сотню башен, однако в таком случае поиск нужного фолианта превратился бы в тот ещё подвиг. Ангелы к героизму относились с почтением, но не к такому бессмысленному, а потому потрудились организовать к книгам наиболее быстрый и удобный доступ. Поскольку ценность каждого произведения заключалась в его содержании, именно на нём сосредоточилось внимание тех, кто века назад решил систематизировать все написанные ангелами сочинения. Тексты всех рукописей были полностью скопированы, переведены в нематериальную форму и собраны в больших информационных кристаллах, которыми и была впоследствии уставлена Ангельская библиотека. Поговаривали, правда, что кристаллы предоставляют доступ не ко всем книгам, и что где-то в закрытых отделах библиотеки хранится несколько кристаллов, прочесть которые можно лишь по специальному допуску в силу особой опасности содержащихся там сведений. Правдивы эти слухи или нет, Акрилика не знала, да и не приходилось ей никогда искать ничего, что могло хотя бы в теории представлять такую угрозу.

Чтобы найти при помощи кристалла нужную литературу, достаточно было как следует сосредоточиться и, положив на информационный кристалл руку, передать в него необходимый образ. Все, посещавшие библиотеку, могли отыскать то, что им требовалось, вне зависимости от того, знали они имя автора и название его произведения или имели весьма смутное представление о том, к какой сфере относится интересующий их вопрос. Кристалл ориентировался не только и не столько на чёткие формулировки, сколько на желания и ожидания ищущего, а потому всегда выбирал среди миллионов книг те, которые с наибольшей вероятностью могли их удовлетворить. Прочесть найденный текст можно было прямо в библиотеке, не отрывая руки от кристалла, или в любом другом месте. Для этого использовались маленькие, так называемые карманные кристаллики, созданные из того же самого вещества, которые удобно было носить с собой. Информация из библиотечного кристалла перемещалась в карманный, а после изучалась или при помощи транса, или посредством чтения. В первом случае ангелы зажимали кристаллик в ладони и медитировали, мысленно считывая его содержание, во втором же вставляли его в специально созданные для этих целей книги, на страницах которых тут же появлялся нужный текст. Транс считался более быстрым, но сложным способом, требующим бо́льших навыков и концентрации, а потому юные и неопытные ангелы, как правило, прибегали к обычному чтению, не желая заморачиваться настройками на высокие материи. Акрилике трансы тоже давались нелегко, но всё, что требовалось изучить к занятиям, она постигала как раз с их помощью, чтобы как можно скорее отделаться от скучных обязанностей. Чтение же она всегда оставляла для интересных книг, чтобы в полной мере насладиться не только их содержимым, но и самим процессом.

Библиотечный кристалл откликнулся на её прикосновение мягким свечением. Акрилика прикрыла глаза, сосредотачиваясь на том, что ей необходимо. Разговоры во сне. Она была уверена, что кристалл поймёт её, и даже не уточняла, что говорит не она сама, а кто-то беседует с ней – всё это изначально закладывалось в образ, который она посылала в огромное информационное пространство. Несколько секунд, и она ощутила, как теплеет гладкая поверхность под её ладонью – поиск завершился. Акрилика прикинула объём, который ей предстояло прочесть, и потянулась к карманному кристаллику. Видимо, в этот раз ей всё же придётся воспользоваться трансом.

В себя Акрилика пришла уже вечером. Голова гудела от обилия информации и нескольких часов концентрации. В целом на подготовку к занятиям у неё уходило около часа, и прежде проводить столько времени в трансе ей не доводилось. Самое обидное, что, несмотря на все старания, узнала она до смешного мало. Сон, как писали многочисленные авторы, есть состояние, в котором сознание, господствующее в обычное время, отодвигается на второй план, уступая место подсознанию. Подсознание же подкидывает различные образы и моделирует ситуации, перемешивая реальные воспоминания с фантазиями, желаниями и страхами спящего. Однако самое главное в нём другое – подсознание, в отличие от сознания, не обладает контролем над собой и потому гораздо более восприимчиво к импульсам извне, в первую очередь, к импульсам энергетическим. Этим объясняется, например, что предрасположенные к тому ангелы во снах могли видеть события, свидетелями которых не являлись, но которые происходили на самом деле или должны были произойти в будущем. Кроме того, именно во время сна проще всего установить связь с чужим сознанием, практически неспособным дать отпор постороннему вмешательству, чтобы передать кому-то послание или видение. Естественно, провернуть подобный фокус могли лишь высшие создания вроде ангелов или демонов, а также перебейщиков, ещё не растративших силы, поскольку для этого требовалось не только определённое умение, но и немалый энергетический запас. Чем дольше нужно было удерживать связь и чем более чётким и ярким получался образ, тем сложнее становилась задача и тем больше сил тратилось на её выполнение.

Однако оказалось, что самостоятельно установить того, кто конкретно вторгся в сновидение, чрезвычайно сложно. Для этого спящему необходимо полностью взять сон под контроль и, нащупав ниточку связи, по которой с ним установлен контакт, послать по ней ответный импульс, не дав собеседнику разорвать её, когда он осознает, что происходит. Поскольку для проникновения в чужой сон требовалось погрузиться в транс, сознание вторгшегося тоже частично утрачивало власть над телом и эмоциями, создавая для него ту же уязвимость перед ментальным воздействием. В результате при помощи ответного импульса спящий мог «прощупать» энергетику своего оппонента и понять, что за существо перед ним, а также запечатлеть в памяти её уникальный след, по которому в дальнейшем можно его опознать. Однако всё это реально было проделать, лишь обладая внутренней силой и сноровкой, если не равными навыкам проникшего в сон, то хотя бы сопоставимыми с ними. И это уже не говоря о том, что для подобного действия нужно обладать незаурядной силой воли, способной не только заполучить контроль над происходящим во сне, но и удержать в нём чужое сознание, в которое ещё надо суметь войти и считать необходимую информацию. Словом, Акрилика такой трюк осилить явно бы не смогла. Ещё бы, где уж не закончившей Ангельскую школу ученице, которая, к тому же, особыми успехами не блистала, сравниться со знающими и опытными ангелами, у которых за спиной десятилетия, а то и века практики и тренировок?..

Из всего прочитанного напрашивался только один вывод – неизвестным собеседником Акрилики было такое же высшее существо, как она сама, и выяснить, с кем именно она говорит, самостоятельно у неё не выйдет. А значит, следует или напрямую задать этот вопрос, или смириться с тем, что ответа на него она никогда не получит. И ночью, услышав уже ставший привычным голос, Акрилика долго колебалась, стоит ли вновь спросить о личности таинственного незнакомца. Она столько сил потратила на то, чтобы в этом разобраться, но всё напрасно… Слишком обидно было бы так и не попытать удачу ещё раз.

– Почему ты никогда ничего не говоришь о себе? – спросила она напрямик.

– Потому что это неважно. Гораздо важнее то, что можешь рассказать ты.

– Но я и без того постоянно что-то рассказываю. Ты столько времени выслушиваешь все мои переживания, поддерживаешь меня, но я по-прежнему ничего о тебе не знаю. Ты никогда не делишься своими проблемами, не упоминаешь о своём прошлом или настоящем, словно бы в твоей жизни не происходит и не может произойти ничего, о чём бы стоило поведать. Но мне правда это интересно, я тоже хочу знать о тебе хоть что-то! Для меня это важно!

– Акрилика, – вдруг произнёс её собеседник чуть изменившимся голосом, – а ты не боишься?

– Чего я могу бояться? – Акрилика меньше всего ожидала подобного вопроса.

– Не боишься узнать обо мне нечто такое, что вызовет у тебя отвращение ко мне?

– Нет… – Акрилика окончательно растерялась. – Я не думаю, что такое может случиться…

Она привыкла видеть ночного собеседника заботливым и сдержанно-терпеливым, и сама мысль, что в действительности он может оказаться не таким, казалась ей странной и чужеродной.

– А вот я боюсь, – донёсся до неё горестный вздох. – Боюсь, что узнав, кто я, ты никогда больше не позовёшь меня и проклянёшь тот день, когда впервые услышала мой голос. Боюсь, что потеряю и это… Тебе будет противно даже вспоминать, что ты когда-то говорила со мной. Нет, я не хочу подобного… Не снова. Лучше тебе не знать.

У Акрилики защемило сердце. Почему он так говорит? Что ему пришлось перенести и что вытерпеть? Что он потерял и почему боится открыться ей? И что такого страшного он совершил, за что она должна его возненавидеть?.. Нет, что бы это ни было, она не намерена отступать! Он дорог ей, и она не отвернётся от него, что бы ни узнала!

– Клянусь, такого никогда не будет! – твёрдо заявила Акрилика. – Я ни за что так не поступлю, что бы ты ни рассказал мне! Я не брошу тебя!

– Ты слишком самонадеянна, – в голосе мелькнуло сожаление. – Ты не знаешь, о чём просишь. Не только я пожалею о своём откровении, но и ты о своём любопытстве.

– Я не пожалею! – воскликнула Акрилика и вдруг совсем по-детски добавила. – Честное слово, я не передумаю!

В тумане послышался едва различимый смешок. Видимо, её собеседник тоже улыбнулся такой непосредственности.

– Кажется, ты не оставишь этой затеи… – он вздохнул. – Будь по-твоему. Я расскажу тебе, кто я… Завтра. Согласна?

Как она могла не согласиться?

4

Весь следующий день Акрилика не могла дождаться ночи. Мысли, которые по-прежнему иногда цеплялись за несущественные мелочи, вертелись теперь лишь вокруг предстоящего рассказа. Её томило нетерпение: неужели она, наконец, поймёт, с кем столько времени общалась, кому поверяла свои мысли и изливала чувства? Неужели, наконец, приоткроет завесу тайны и узнает, кому принадлежит ночной голос? И в то же время ей было немного боязно. Как бы она ни храбрилась накануне и ни лелеяла внутреннюю решимость, её душу то и дело подтачивал червячок сомнения: что же такое скрывает её собеседник? Вдруг он действительно совершил нечто ужасное? Кого-то предал? Обманул? Причинил боль? Или… убил?.. Нет-нет, это невозможно. Как мог тот, кто был так чуток и добр с ней, оказаться способным на подобное зло? Она сама себя накручивает, на самом деле всё не так страшно. Наверное…

Когда стемнело, Акрилика нетерпеливо юркнула в кровать, желая поскорее погрузиться в сон и связаться с загадочным собеседником. Волнение мешало уснуть, и Акрилика долго вертелась, повторяя «Приди ко мне!», прежде чем увидела перед собой знакомую долину, устеленную туманом.

– Рад снова видеть тебя, – услышала она до боли знакомый голос.

– Доброй ночи, – улыбнулась Акрилика. – Ты выполнишь своё обещание?

– Ты на самом деле этого хочешь? Не передумала? – он словно бы и впрямь надеялся, что сейчас она откажется.

– Хочу, – ответила Акрилика, отгоняя сомнения.

– Жаль… Я надеялся, что наше с тобой знакомство продлится несколько дольше, – вздохнул невидимый собеседник. – Что ж, так тому и быть. Ты хочешь знать, кто я?

– Да.

– Моё имя Ха́йрэс. Оно знакомо тебе, не так ли?

Акрилика молчала, поражённая его словами. Не может быть, этого просто не может быть! Хайрэс… Знаменитый демон, наследник Тьмы, обретший могущество и бессмертие, которое неспособны уничтожить даже самые сильные ангелы… Лжец, убийца и искуситель, упивающийся страданиями смертных. Это он?! Невозможно!

– Ты… ты шутишь?.. – выдохнула она со слабой надеждой.

– Увы. Я серьёзен, как никогда. Это действительно я. Демон. Твой враг. Воплощение зла.

– Но как же… – потерянно пробормотала Акрилика. – Ты ведь такой… такой… ты не можешь быть им!

– Могу. Я Хайрэс, Акрилика. Я же предупреждал тебя, что, узнав, кто я, ты больше не заговоришь со мной. Как и любой ангел на твоём месте. Я всё понимаю и не стану тебя принуждать. Какой в этом смысл?.. Пожалуй, мне лучше уйти. А тебе – забыть обо всём, что было, – голос его чуть дрогнул. – Прости, что воспользовался твоим незнанием, но я правда рад, что провёл это время с тобой… Прощай.