За все, чем мы дорожим

– Блин! – выдохнула Селина. – Я не знаю, где тебя учили так драться, но я хочу так же!

– Совсем так же не научу, – спокойно отозвался Снайпер, – но чем могу – поделюсь.

Селина скрипнула зубами. «Если этот парень так дерется – то я тем более должна уметь так же. Мы должны уметь так же. Иначе грош нам цена».

6.

5 апреля 3049 года

Первое, что увидел Нил Росс, когда пришел в себя – огромный кактус. По ощущениям – значительно больше человеческого роста. Впрочем, когда валяешься на земле под этим самым кактусом, только чудом не насадившись на колючки, он и в полнеба покажется. Тела Росс почти не чувствовал, но все же попытался отодвинуться. С третьего раза удалось, и это хоть немного, но радовало. А то визор визором, но маячивший перед самыми глазами пучок игл откровенно действовал на нервы. Хотя Росс прекрасно понимал, что этот пучок игл – наименьшая из проблем.

Вообще, если подумать, этот кактус ему жизнь спас. Какой-то там лейтенант Росс оказался леханцам не настолько ценен, чтобы шарить по колючим зарослям. А может, все интересное и так выгребли из шаттла, а его попросту сочли мертвым. На какой-то момент Росс и сам так подумал.

Ощущение тела вернулось, причем сразу и полностью. Вот это было зря. Росс скрипнул зубами и потянулся к инъектору. Так, правая рука действует, уже хорошо. Но если каждое движение отзывается такой болью – зацепили. Левая, похоже, перебита. Еще вопрос, сколько он здесь пролежал. Судя по тому, как его знобило от потери крови, несмотря на жару – довольно долго. Плохо. Лицо расцарапано, визор проще заменить, чем полировать. Ну, свое дело он сделал.

«Тоник» подействовал не сразу, и от попытки приподняться Росс едва не взвыл в голос. Нет. Нельзя выдавать свое присутствие. Кто знает, не бродит ли в округе еще кто-то. Был бы жив кто-то из экипажа – его бы уже нашли по уцелевшему маячку и подобрали. Но думать, что выжил он один, не хотелось. Плохо то, что встать по-прежнему не получалось. Если еще и ноги переломаны – ему конец.

«А то тебе и так не конец», – сообщил внутренний голос с крайне пакостной интонацией. Росс послал его в задницу. Ему было двадцать восемь лет, и он совершенно не был согласен вот так взять и помереть носом в кактус. Должен быть выход. Кто-то из экипажа шаттла мог уцелеть и прятаться до темноты. С корабля могли успеть послать сигнал бедствия, когда их подбили с поверхности. Корабль, в конце концов, мог успеть уйти. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать.

Оптимизм – хорошая штука, но это когда он обоснован. Если подумать – боль отступила, и думать стало немного проще – так вот, если подумать, то положение хуже некуда. Капитан Кларк мертв, Росс сам видел, как он рухнул, прежде чем свалили его самого. Остальной экипаж, скорее всего, или перебит, или в плену, что, в общем, почти одно и то же, и еще вопрос, что хуже. Если здесь появится еще кто-то из леханцев – живым даваться нельзя. Хотя и без всяких леханцев есть все шансы, что его доконает потеря крови и жара. Или после заката доберется местное зверье.

Росс кое-как сумел подползти к краю ложбинки, куда он свалился, и оглядеться. Но обзор заслонял покореженный корпус шаттла. Исследовать окрестности, даже под «тоником», сил не было. Тем более что с такими ранениями действия «тоника» хватит ненадолго. Есть еще одна доза, но много ли от нее прока, если он застрял тут на неопределенный срок? А точнее, на вполне определенный и очень короткий.

Взгляд сам собой упал на пистолет. Нет уж. Сомбриец своей жизнью не разбрасывается. Пока есть хоть какие-то шансы – нельзя. «Сам-то в это веришь?» – снова встрял внутренний голос и был послан еще дальше, чем в первый раз. Надо что-то делать. Хотя бы выбраться из этих зарослей.

Но прежде чем Россу удалось перебраться за соседний куст (чуть менее колючий), неподалеку послышался шум мотора. Росс прижался к земле. Патроны еще есть, хотя и немного. Хотя бы кого-то он успеет свалить. Главное, чтобы, в случае чего, хватило и на себя тоже.

Шум мотора прекратился. Кто-то шел в сторону ложбинки. Росс с трудом приподнялся на локте и прицелился.

7.

Фернандо Оливейра возвращался домой в отличном настроении. В кузове мотороллера лежали редкие маринесские специи и пряные травы с Азуры – жаль только, что сушеные, но свежие до Леханы не довезти. Все равно пахли они так, что голова кругом шла. И Фернандо уже прикидывал, каких настоек сможет со всем этим наделать. Прошлая партия разошлась очень хорошо. А главное, никого не интересовало, договорился ли с кем надо приезжий торговец и нужные ли люди охраняют его лавочку.

Нет, уехать из города было правильным решением. На окраине дальнего пригорода, а вообще-то попросту деревеньки, жилось куда спокойнее. Ездить, конечно, далеко, но мотороллер пока не подводит, а и подведет – руки у Фернандо всегда росли откуда надо. А главное, в городе слишком многое напоминало о Леоноре. И о той проклятой аварии.

Фернандо резко затормозил, с трудом удержав мотороллер на краю колеи, и выругался. Называется, только вспомнишь об авариях… Только вот за поворотом дороги стоял, неловко завалившись на бок, вовсе не леханский флаер. Если Фернандо хоть что-то понимал в технике – а он в ней понимал – то это был вообще космический шаттл. На борту, среди пробоин и явных следов огня, сохранился герб – встающая из моря звезда на фоне диска планеты. Сомбрийцы. У них с Леханой давние терки – леханцы повадились грабить их конвои, что Сомбре, естественно, не нравится. Но лезть разбираться на саму Лехану – это надо быть самоубийцами. Последствия Фернандо как раз и наблюдал.

Он аккуратно съехал с дороги, поставил мотороллер за засохшим, но ветвистым кустом и направился в сторону разбитого шаттла. Вообще-то на Лехане первым делом отбивается любопытство ко всякого рода происшествиям. Сунешься к аварии, драке или тем более перестрелке – пополнишь собой счет жертв, лишние глаза и уши никому не нужны. Но тут все случилось уже довольно давно, вряд ли кто-то будет караулить. К тому же – мелькнула шальная мысль – вдруг есть кто живой? Это был бы шанс.

На первый взгляд картина была неутешительная. Вокруг шаттла валялось несколько тел – явно меньше, чем он может взять на борт. Забрали с собой? Захватили живыми? В любом случае, экипажу этого шаттла конец. Фернандо снял шляпу, перекрестился и хотел уже возвращаться к мотороллеру, но краем глаза уловил в зарослях какое-то движение. Положив руку на нож, он развернулся.

Молодой русоволосый парень, на вид нет и тридцати. Форма когда-то была песочного цвета, сейчас уделана кровью так, что об этом остается только догадываться. Но шеврон с такой же звездой, как на шаттле, разглядеть можно. И погоны с голубыми звездами. В инопланетных знаках отличия Фернандо ориентировался мало, но, видимо, офицер. Парень целился в него из пистолета – точнее, пытался целиться, потому что держать руку прямо сил у него уже не было. С другой стороны, по закону подлости именно так мозги и вышибают, а это в планы Фернандо точно не входило. Он демонстративно поднял руки, показывая, что оружия в них нет, и проговорил на пиджине:

– Утихни, вояка. Навоевался уже, как я погляжу. Спокойно, я наших донов не люблю точно так же, как и ты. И выяснять, что Сомбра тут делает, не собираюсь. Зовут меня Фернандо, а тебя?

– Помоги… – едва слышно ответил парень, опуская пистолет. – Там… в кармане на рукаве…

Он показал взглядом налево и сполз на песок. Фернандо присел рядом с ним. Ага, в сознании, но не более того.

– Так. Ты мне тут не помирай, с дохлятиной возиться никакого желания не имею. От живого тебя пользы больше… не дергайся! Я от тебя ровным счетом ничего не хочу. Только чтобы дожил до своих. Не будешь рыпаться – я тебе в этом помогу. Ага, нашел. Что, вояка, стрелять тебя еще хватило, а перевязаться – нет? Все как всегда.

Парень тихо застонал. То ли пытался что-то сказать, то ли попытка решительных действий отняла у него остатки сил. Фернандо достал инъектор с вивитоном и ввел раненому препарат, продолжая ворчать:

– Ну ладно, придется вспоминать, чему учился. Я не медик, конечно, но кое-что могу. Аккуратному обращению, извини, не обучен. До своих доживешь, если сам фигни не наделаешь. Да не рыпайся ты! Говорят тебе – все, что мне от тебя надо, это чтобы лежал, не болтал с кем не надо и никакую заразу в себе не завел. Долго ты провалялся-то? Ах да, хрен ты ответишь. Сам вижу, долго. И отделали тебя изрядно.

Изрядно – это было мягко сказано. Левая рука сломана, пара ребер, похоже, тоже. Вторая рука задета пулей. И он еще стрелять пытался, ну, герой с дырой! На теле сплошь синяки и ссадины, ладно, от этого не умирают. Правая нога как-то неестественно подвернута, вот уж не было печали! Да еще огнестрельная рана на бедре.

– М-да, – вздохнул Фернандо, перевязав хотя бы самые серьезные раны. – Надо тебя отсюда увозить, пока койоты не сожрали. Или доны не нашли, что хуже. Хотя, судя по твоему виду, ты с ними уже знаком. В общем, если ты до сих пор жив, то и до моего дома доживешь, я тут недалеко обитаю. Сейчас девчонок предупрежу, чтобы не пугались. Будешь… хм… троюродным братцем по жениной линии. Я вдовец, проверять некому. По-испански говоришь?

– Более-менее, – с трудом произнес парень по-испански. Фернандо кивнул:

– Годится. В общем, ты типа убрался на флаере. На первый взгляд похоже, а ближе, чем я, тебя разве что в морге рассматривать будут, а уж до этого постараюсь не доводить. До любой больницы тут как до Терры без туннелей, страховка золотая, разговаривать ты типа еще не в состоянии – ну, это тебе даже изображать не надо – в общем, обеспечу, чтобы не придрались. Извини еще раз, дорога тут очень хреновая.

Он осторожно уложил парня в кузов мотороллера, написал на домашний терминал: «Девчонки, я подобрал раненого, скоро приеду. Не верещать и не задавать лишних вопросов», – и тронулся с места. Вести он старался предельно аккуратно, насколько позволяла дорога, и перебирал в памяти содержимое аптечки. Вроде должно хватить. Чего у Леханы не отнять – зная нужных людей и нужные слова, можно добыть любые медикаменты, и никто ничего не спросит. Парень молодой, крепкий, глядишь, выкарабкается. Уж если не загнулся, валяясь в кактусах, то уж дальше Фернандо поможет. «А твои соотечественники, глядишь, помогут мне. Или хоть девчонкам», – подумал он.

8.

В пути Росс провалился в полусон-полузабытье и очнулся, только когда мотороллер затормозил у небольшого белого домика на отшибе поселка. На пороге их встретили две девочки-подростка. Одна, на вид постарше, была даже не похожа на леханку – таких светлых волос здесь почти ни у кого не водилось. Зато младшая была типичной местной жительницей – коренастая, смуглая, как сам Фернандо, черные косы убраны в узел, огромные карие глаза. Разумеется, предупреждения предупреждениями, а от такого сюрприза девочки переполошились. Старшая так и застыла на пороге, черненькая ущипнула ее за бок:

– Эстелла, не стой столбом. Тащи чистые тряпки и грей воду. Много.

Фернандо одобрительно кивнул, а потом коротко сказал:

– Значит так. Про этого парня никому не трепать, а если кто что случайно увидит – это ваш троюродный дядька, звать… тебя как звать, несчастье?

– Нил, – одними губами выговорил Росс.

– Ясно. Фамилия твоя мне не нужна, прочие подробности – тем более. Чего не знаешь, того не сдашь. Так вот, звать дядя Ники, попал в аварию на флаере, страховка просрочена сто лет назад. Разговаривать противопоказано. Поняли меня?

Девочки синхронно кивнули.

– Ой, вечно дядя Ники на своем флаере гоняет! – пропела младшая, сделав невиннейшие глазки. – Уж мы ему говорили, говорили, а он все девушек очаровывает!

– Отлично! – хмыкнул Фернандо, хлопнув дочь по плечу. – Так, а теперь брысь отсюда обе, рано вам на голых мужчин смотреть. Ну, парень, учти, сейчас будет больно. Но в твоих же интересах постараться не орать. Не в пустыне живем. А то все желающие тебя таки дострелить ко мне на вечерний чай завалятся. Да и девчонок мне напугаешь.

Эстелла пискнула, зажмурилась и убежала на кухню. Младшенькая с достоинством удалилась, как будто всякие там голые мужчины – это вообще ерунда, которая случается в этом доме на каждом шагу.

Фернандо обрабатывал раны Росса, поминутно в очень много этажей поминая стрелявших, их происхождение и интимные пристрастия. Росс узнал несколько новых испанских слов. По крайней мере, это отвлекало. Действовал Фернандо вполне грамотно, но не слишком бережно, и пару раз Росс едва не отключился снова.

– Ну вот, – устало, но удовлетворенно вздохнул он. – Раны паршивые, но жить будешь. Дальше надеюсь на твои силы. А домой попадешь – ваши, слышал, хоть из мелкого фарша восстанавливают. Вот, пей, тебе сейчас много жидкости надо. – Он поставил у кровати непроливающуюся кружку. – Завалялась с тех пор, как девчонки мелкие были, а вот же, пригодилась.

Росс сделал пару глотков и забылся беспокойным сном.

9.

8 апреля 3049 года

С первой тренировки со Снайпером (если это методичное вытирание пола оппонентом можно назвать тренировкой) Селина ушла с крайне смешанными чувствами. Болело все, но это как раз ерунда, не привыкать. При такой разнице в уровне Снайпер с ней, пожалуй, обошелся довольно мягко. Хуже было другое – она категорически не понимала, что происходит. И к такому она как раз не привыкла.

Что Снайпер вытер ею пол – это, в принципе, было ожидаемо. Несколько обидно, что это оказалось так легко, но, учитывая его опыт… С другой стороны, сама Селина тоже, прямо скажем, не кадет желторотый, и вообще, если уж на то пошло, Снайпер ее младше на три года! Но он упоминал, что провел в этой их Сфере десять лет. Это ж во сколько он начал? В четырнадцать? Да нет, похоже, еще раньше – он явно пришел туда не новичком вроде Жени… И где это, позвольте узнать, в столь раннем возрасте такому учат? Снова вспоминалась и бутылка виски в одно лицо, и штурм пиратского флагмана… Но как тогда получается, что он вообще вменяем и способен общаться? Нет, что-то здесь не то.

Чтобы отвлечься, Селина решила еще раз заглянуть в «Спиральку». И не одна. С этим предложением она явилась к Враноффски, рассчитав, когда у него будет свободный вечер. Ариэль пытался отнекиваться и скромничать, но Селина сделала грозный вид и картинно рявкнула:

– Приказ старшего по званию!

– Слушаюсь! – тут же отозвался Враноффски, не менее картинно щелкнув каблуками. Да, это точно был правильный человек.

В этот раз Селине не пришлось брать инициативу на себя – Враноффски переговорил с диджеем и уверенно повел в танце. «Вот так бы сразу», – шепнула Селина. «Приказ есть приказ, надо выполнять», – ухмыльнулся в ответ Враноффски. Селина рассмеялась и наконец выкинула из головы все ненужные мысли. Она танцевала с красивым и очень пластичным парнем, и ей было хорошо.

– Как насчет повторить? – спросила она, когда они собрались уходить.

– Как прикажете, лейтенант, – с предельно солдафонским видом ответил Враноффски.

– Ариэль, кончай выпендриваться, – фыркнула Селина. Он заговорщически подмигнул, и оба довольно рассмеялись.

Селина еще пару раз заходила просто в гости – поболтать с Ариэлем, с тем же Снайпером, если он оказывался дома, и погладить Грея. Котенок – хотя, пожалуй, уже кот, рос он не по дням, а по часам – влюбился в нее с первого взгляда, и она охотно платила взаимностью. Впрочем, как говорил Ариэль, отчищая одежду от шерсти, этот кот любил всех, причем везде, где встретит. Таскал лоскутки у Алисы, выпрашивал вкусненькое у Луизы и вдумчиво наблюдал, как работает Алек. Тот смеялся, что кот смотрит в экран с таким видом, как будто все понимает. А еще Грей полюбил охотиться, благо в саду водились мыши. Один раз гордо предъявил хозяину здоровенную полузадушенную крысу. Алиса при виде добычи сказала «беее» и отошла подальше, Снайпер только поинтересовался: «Сам придавишь или мне оставил?». Грей подумал и придавил крысу сам. И пошел на кухню клянчить обрезки мяса.

Однажды, выходя с медосмотра, Селина наткнулась на Габриэль Картье. Удачно – давно хотела еще пообщаться, да все как-то не совпадали. Так что она предложила зайти в фитобар. Селина уже знала, что Габриэль пьет спиртное от силы пару раз в год, а в ее планы входило посидеть и поболтать, а не напиваться. Габриэль держалась несколько скованно, и когда Селина поняла, почему, чуть не грохнула со смеху прямо там же – похоже, доктор Картье заподозрила, что «женщина-винтовка» (Селина прекрасно знала, как ее прозвали во флотилии) хочет к ней подкатить. Хотя, если уж на то пошло, могла бы и прямо спросить. Впрочем, судя по рассказам того же Ариэля, Габриэль вообще очень закрытая в этих вопросах. Как не на Сомбре, честное слово. Ну да каждый волен заморачиваться чем хочет. Селину на данный момент интересовал совершенно конкретный вопрос – какие взаимоотношения у нее с Враноффски. Габриэль облегченно расхохоталась и сказала, что на Ариэля не претендует.

– Откровенность за откровенность, – со смехом ответила Селина, – ты, кажется, от меня ожидала каких-то поползновений. Так вот, не покушаюсь. Ты классная и мне симпатична, играю я на две команды, но с тобой, пожалуй, вышла бы полная фигня.

Они выпили за здоровье друг друга по кружке лимонника и расстались, может, и не подругами, но хорошими приятельницами точно. Правда, уже почти на выходе Габриэль сделала Селине знак задержаться и проговорила:

– Я заметила, что последнее время ты сильно увеличила нагрузки. Не гонись за Стивом, не надо. У тебя могут получиться его приемы, но его эффективность – никогда. И ты не хочешь знать, чем он за нее расплатился.

Селина покивала, но про себя фыркнула и обозвала Габриэль перестраховщицей. Нет, все понятно, она медик, ей вверено здоровье экипажа, и она это здоровье будет охранять всеми силами. А заодно здоровье тех, кто подвернулся под руку. Селина этот подход не разделяла. Конечно, как почти любой сомбриец, она заботилась о себе и поддерживала себя в форме, но к своему телу она относилась скорее как к инструменту. Даже, наверное, оружию. Женский пол был для нее чем-то вроде одной из моделей винтовок, стоящих на вооружении. Выдали такую – будем учиться обращаться именно с ней. Есть свои минусы и свои плюсы. Противнику, скажем, можно вышибить мозги, засев в укрытии, а можно очаровать в баре и незаметно чем-нибудь ткнуть или чего-нибудь подсыпать. Все варианты Селина воплощала уже не раз. И когда она упиралась во что-то такое, чего сделать не могла – она не списывала это на возможности тела, а искала способ эти возможности немного расширить. Да, ей регулярно влетало на осмотрах за перегрузку на тренировках, за несоблюдение пауз между установкой противозачаточных имплантов и за злоупотребление «тоником», но Селина знала свои пределы и знала, что при необходимости их можно и подвинуть. А сейчас подвинуть не получалось, и это выводило ее из себя.

Снайпер то и дело звал ее повторить спарринг. Она охотно соглашалась, хотя заканчивалось все одинаково. Кажется, ей все-таки удавалось продержаться чуть подольше, чем в первый раз – но с ее точки зрения, это был позор и разгром. Однажды в зал в то же время забрел Дарти, и Селина уговорила его присоединиться к тренировке на ее стороне. Ну что ж, она покатилась кубарем на пару секунд позже – только потому, что первым покатился Дарти. Но Снайпер опять довольно лестно отозвался и о нем, и о ней. Нет, он все-таки издевается.

В довершение всего она застала тренировочный поединок Снайпера и Асахиро. Сначала Селина просто с удовольствием наблюдала – эти двое друг друга стоили. Но постепенно она стала замечать, что именно Асахиро то и дело оказывается на полу, со Снайпером ему это провернуть удавалось очень редко. И самое удивительное – он, похоже, принимал этот расклад как должное. И это человек, который с одним ножом вышел на трех нордиканских гвардейцев! Ну и что прикажете об этом думать? В какой-то момент Селине даже пришла мысль о стимуляторах, но быстро ушла обратно – со Снайпером чуть не полгода возились такие светила, как Лев Враноффски и полковник Темпл, которые это чудо природы изучили насквозь, и это ни разу не метафора. Они бы заметили. К тому же Селина ни разу не видела у него ни повышенного возбуждения, ни других симптомов такого рода – наоборот, Снайпер был образцом спокойствия и сдержанности. Ну и что, ураган его побери, тут происходит?

Селина крайне не любила чего-то не понимать. Ее это раздражало. А раздражение она сливала проверенным способом – шла колошматить грушу. Чем и занялась. Какое-то время все было хорошо, но внезапно перед глазами замелькали оранжевые круги, в ушах зазвенело, и окружающая реальность куда-то ушла.

Первое, что Селина услышала, был знакомый ровный голос:

– Ты перетренировалась.

Селина скрипнула зубами:

– Да вот еще… Просто что-то голова закружилась.

Снайпер пристально взглянул на нее:

– Слушай, ты не выглядишь тепличным созданием, которое валится в обморок от любой нагрузки. Даже больше скажу, вот я сейчас на тебя смотрю и с трудом представляю, что надо сделать, чтобы настолько себя загонять. Ты в очень хорошей форме.

Оранжевые круги все еще не ушли, но от возмущения Селина даже привстала с матов, на которые Снайпер ее оттащил:

– Стив! Я понимаю, ты не станешь мне грубо льстить, но ты это непотребство называешь хорошей формой? Да ты меня уберешь как школьницу одним движением мизинца!

– Уберу, – спокойно согласился Снайпер. – Но я – не показатель. У меня, знаешь ли, своя специфика. И я бы никому не посоветовал на нее равняться. Чревато.

Они сговорились, что ли?

– А я хочу на тебя равняться, – упрямо заявила Селина. – И на капитана Да Силву. Гиллмартина. Бенецки. И много на кого еще. Потому что если и равняться, то на лучших.

Уникальное зрелище – Снайпер чуть улыбнулся:

– Нет, мне, конечно, льстит, что ты меня ставишь в один ряд с Да Силвой. Остальных не знаю, но готов поверить, что все это достойные люди. Только вот равняться именно на меня – занятие в лучшем случае малополезное, а в худшем и просто опасное. Здесь уже многие в курсе, откуда я такой взялся. Но меня, если угодно, еще в детстве постепенно сформировали по нужному образцу. Я ни к кому не в претензии, моя жизнь меня вполне устраивает, тем более что другой я не знаю, но те, кто пытался самостоятельно повторить этот путь уже взрослыми, кончили очень плохо.

Он сел на маты рядом с ней и очень серьезно проговорил:

– Ты себя сломаешь. Ты очень хороший боец, против меня мало кто может так держаться. Не нужно растрачивать такой потенциал на то, что ты все равно сделать не сможешь.

Селина сглотнула.

– Так ты… из этих? Я-то думала, это все киборги, человека там почти нет… И это в основном терране были…

– Из этих, из этих, – чуть усмехнулся Снайпер. – Я не стал говорить сразу, потому что привык не распространяться на эту тему, а здесь мою специфику обычно сразу опознают. Видимо, я был неправ. В общем, на Терранове, моей родной планете, эти ребята пустили хорошие корни. Похоже, едва ли не все легендарные бойцы нашей Сферы – их рук дело. Про киборгов я только здесь от капитана О'Рэйли узнал. В моем случае, как мне объясняли, это коррекция метаболизма и психики. Еще в детстве, когда все это предельно пластично. Так что получается именно перестройка, пусть и весьма радикальная. В случае взрослого это будет ломка об колено. Со всеми вытекающими. В лучшем случае букет травм, в худшем – выгорание, куда более стремительное, чем то, из которого выдернули меня.

– Бррр! Да уж, чего я точно не хочу – это чтобы мне в мозги лезли всякие там… корректирующие. Это ж хуже имплантов!

– Знаешь, я не могу тебе сказать, чего оно хуже или лучше. Когда меня выбрали, мне было восемь лет. Я не слишком хорошо помню, как оно начиналось, все как будто само собой вышло. И не видел ни одного взрослого, с кем бы это сработало.

– Бррр! – повторила Селина. – Да, пожалуй, ты прав. Такой судьбы я себе точно не желаю. Но послушай – это получается, что, кому и этого мало, в тех напихивают железяк, как выражается сержант Каррера, и отправляют всех крошить без разбора? Хорошо, что в твоем случае до такого не дошло!

– Скажем так, насколько я понял, в нашем Треугольнике таких технологий нет, до этого дозрела только Терра и, возможно, еще какие-нибудь последователи. Так что запихать в меня что-нибудь металлическое в основном пытались уже мои противники, – он недобро усмехнулся. – Но пока вот жив и надеюсь еще какое-то время продолжать в том же духе.

– Надеюсь, что ты со своими умениями проживешь еще долго, – искренне сказала Селина. – И знаешь… я тут думала тебя позвать пострелять сегодня, но теперь думаю – а ну их в задницу, эти тренировки, в один день все не влезет. Может, в бар? Не знаю, как ты обычно насчет выпивки, но там вообще очень вкусно.

– Я просто не люблю бесполезный перевод продукта, – улыбнулся Снайпер. – Все равно же не действует. Хотя от хорошего виски, как правило, не отказываюсь. Думаю, я без одного вечера в тире вполне проживу.