Двуликие. Голос крови

– Что?!! Зачем???? Я никуда не поеду, даже не вздумай меня насильно туда тащить!

Волков не сразу понял, отчего Василиса так переполошилась из-за какой-то поездки к врачу.

– Вась, нужно тебя осмотреть в нашей клинике. В районной тебя человеческий врач осматривала, она, я думаю, каких-то нюансов может не знать.

– Поклянись. Только в этом случае я поеду с тобой.

Волков возвел глаза к Небу и демонстративно тяжело вздохнул.

– Хорошо, поклянусь, в чем хочешь.

– Поклянись, что не позволишь им накачать меня снотворным и сделать аборт!

Андрей похолодел – не далее как вчера он именно об этом и заявил Доку. Правда, он высказался скорее риторически, нежели всерьез собираясь так поступить. Нет, если это будет вопрос Васькиной жизни и смерти, то именно так он и сделает. Но сегодня, слава Небесам, у него еще есть время и возможность отложить тяжелое решение, а там, возможно, Васька и сама образумится. А ведь она действительно ему не доверяет, раз даже клятву с него взять хочет!

Скрепя сердце, Волков спросил:

– Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?

Немного подумав, девушка заявила:

– Жизнью своего будущего потомства.

34

В клинике Василису осматривала уже знакомая девушке врач – именно она принимала ее во время прошлого визита. Казалось, с тех пор прошла вечность, и многое изменилось, в том числе и их взаимоотношения с Андреем. Появились обида и недоверие, Васька уже и сама устала от собственных сомнений, но поделать с этим ничего не могла – те снова и снова пробивались к свету, как сорная трава пробивается сквозь асфальт, мешая поверить в саму возможность счастья.

С облегчением покинув ненавистное каждой женщине смотровое кресло и одевшись, Василиса равнодушно уставилась в окно. Выпавший ночью снег укутал ели пушистыми шапками, и теперь они искрились в солнечном свете, будто усыпанные брильянтами. Мимо окна прошла пара – глубоко беременная женщина с большим животом, вероятно, уже на большом сроке, и мужчина, судя по комплекции и чуть хищным чертам лица – амбиморф. Оба с виду совершенно счастливы – женщина хохотала и что-то пыталась объяснить спутнику, слегка толкая его в плечо, а он снисходительно поглядывал и все время норовил притянуть ее к себе ближе. Наконец ему это удалось, и парочка принялась долго и самозабвенно целоваться под елью, совершенно позабыв о том, что вокруг вращается целый мир.

Василисе стало неловко, и она отвернулась от целующейся парочки.

– Ну что же, Василиса, пока что у вас все в порядке, волноваться не о чем. На осмотр следует приезжать каждую неделю, а начиная со второго триместра – каждые четыре дня. Если вдруг что-то начнет беспокоить, срочно вызывайте врача. В обычную скорую не звоните – в нашей клинике есть свое подразделение для таких случаев, они приезжают очень быстро. В общественном транспорте желательно не ездить, попросите мужа, чтобы привозил и забирал из клиники.

– Я не замужем.

Доктор удивленно посмотрела на Ваську.

– Но разве вы не с мужем сюда приехали?

– Мы не пара.

Василисе почему-то непременно хотелось досадить Волкову и всем вокруг доказать, что они не имеют больше друг к другу никакого отношения. Возможно, виной небывалой Васькиной стервозности была беременность и вызванные ею гормональные всплески. Ну и пусть! Ведь может и она иногда не думать о чувствах окружающих людей и делать то, что хочется?

Гинеколог изумленно смотрела на Ваську.

– Вот как? Удивительно. Впрочем, срок еще не так уж велик, возможно, изменения начнутся позже. Прерывание беременности у нас делает хороший доктор, вам не о чем волноваться. Я сейчас выпишу вам направления на анализы, завтра с утра приезжайте, вам все сразу сделают.

– Не надо пока направления выписывать, я еще не решила. Скажите, а если я хочу оставить ребенка? Есть ли хоть один шанс, что он выживет? Я обещаю, что буду соблюдать постельный режим, если нужно. И волноваться не буду, честное слово!

Доктор с жалостью смотрела на Василису, чем убивала малейшую надежду на счастливый исход.

– Всего однажды был такой случай – ребеночек выжил. Но его мать умерла. Неужели вы хотите для себя такой участи? Да и малыш сиротой останется, разве это хорошо? Вы подумайте еще, у вас есть неделя-другая, но не больше. Вы молоды, встретите еще своего мужчину, родите детишек сколько душа пожелает, без трагедий и смертей. Все у вас еще впереди, не расстраивайтесь!

В кабинет вошел Михаил Артемьевич в сопровождении Волкова.

– Ну что тут у вас? Чем порадуете, Марья Станиславовна?

Доктор, быстро взглянув сначала на Ваську, затем на Волкова, ответила:

– Да, собственно, все хорошо. Пока беременность протекает нормально, но предсказать момент, когда все изменится, я не могу, поэтому жду снова на прием через 4 дня. Никаких особых запретов пока нет, но и перенапрягаться не стоит – отдыхайте, гуляйте, соблюдайте режим питания и ни о чем не волнуйтесь. Анализы все же сдайте завтра, они в любом случае пригодятся.

Протянув Василисе бланк с рекомендациями и названиями витаминов, которые необходимо принимать, доктор мягко проговорила, глядя на девушку:

– И не тяните с решением, не искушайте судьбу.

Васька медленно вышла в коридор и опустилась в кресло. Вдруг ни с того ни с сего на нее накатила необъяснимая усталость – невозможно было поднять ни руку, ни ногу. Казалось, каждая конечность весит тонну, а голова будто сделана из чугуна и так и тянет эту голову куда-нибудь преклонить.

Вышедший из кабинета врача Волков, увидев Василису в кресле, испугался.

– Вась, ты чего? Что с тобой? Болит где-то?

– Нет, просто устала сильно. Поедем домой, хорошо? Что-то так спать хочется…

А дальше Васька вырубилась. И даже не почувствовала, как Андрей, подхватив ее на руки, ринулся обратно в кабинет врача, переполошив и поставив на уши всех присутствующих на тот момент в коридоре врачей и пациентов.

Она пришла в себя лишь дома, проснувшись так же внезапно, как и заснула. Очнувшись, Василиса горько заплакала от мысли, что она все-таки потеряла ребенка. Наверное, ей вкололи что-то, вот она и отключилась.

– Вася, детка, ты что? Успокойся, слышишь! Все хорошо, не бойся, я здесь, с тобой.

– Уходи!!! Убирайся! Как ты мог? Ты же поклялся жизнью своих будущих детей! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!!!

Васька кричала и что есть силы молотила кулаками Волкова, попадая куда придется – по голове, по руке, по груди. И с каждым ударом ярость ее становилась все сильнее, словно подпитываясь от этого сильного невозмутимого мужчины, посмевшего лишить Ваську самого ценного, что у нее было – ее малыша. Да он же и десятой доли того что она, не чувствует! Где ему понять, бесчувственному эгоисту, привыкшему к почти беспрекословному повиновению всех и вся вокруг? Только когда Андрей крепко обхватил ее своими ручищами и рявкнул, Васька наконец-то услышала то, что он хотел ей сказать.

– Вася! Успокойся, я сказал! Никакого аборта не было, и никто тебе ничего не колол. Ты просто внезапно уснула и всё. Случай довольно необычный, но Док сказал, что так бывает – нервы, гормоны, вот и отключился организм, чтобы восстановить ресурсы. Заодно сразу некоторые анализы сделали, чтобы завтра не ехать. Ну что ты, девочка моя! Ну не плачь больше, не рви мне душу. Я же тебе поклялся…

Теперь Васька плакала уже по другой причине – ей было жалко Андрея, которого она обидела своим недоверием – лупила его что есть мочи, а он, оказывается, ни в чем не виноват! Ох уж эти гормоны! Если она так будет плакать по каждому поводу, в ней через пару недель и слез-то не останется. Вдруг ее настроение снова резко изменилось, и она с подозрением посмотрела на Волкова:

– А я точно беременна? Ты не обманываешь меня?

Тот лишь страдальчески закатил глаза.

– Эх, Вася, Вася…

***

Дождавшись, пока Василиса уснет, теперь уже нормальным сном, Андрей спустился в гостиную, где застал Ксению, сиротливо сидящую в одиночестве на диванчике, и попивающую кофе из большой кружки в виде попугая.

Сварив себе крепкий кофе, Волков уселся в кресло напротив Ксюшки. Та долго высматривала что-то в своей попугайской кружке, а затем вдруг спросила:

– А Вася правда может умереть?

И такая безнадежная тоска прозвучала в голосе этой девочки, по сути совсем ещё ребенка, что мужчине стало стыдно – за своими любовными переживаниями, криками и скандалами они, взрослые люди, оставили Ксюшку один на один с ее страхами и одиночеством. Василиса заменила младшей сестре мать, у Ксюши, кроме Васьки, из родных никого, и, если той не станет, то младшая Сибирцева останется сиротой.

Волков усилием воли отбросил упаднические мысли – он ни за что не позволит Василисе умереть, что бы она там себе не напридумывала. Клятва? Ну что же, он готов и клятвопреступником стать, лишь бы сохранить жизнь любимой женщине. Если на одной чаше весов клятва, а на другой чаше жизнь человека, а, возможно, даже и не одного, то выбор очевиден, верно?

– Нет, Ксюш, Васька не умрет. Мы ей не позволим. Верь мне, хорошо?

Ксюшка скептически посмотрела на Андрея. И эта туда же! Впрочем, удивляться нечему – сам виноват.

– Ксюш, мне нечем оправдать свой поступок, разве что тем, что я боялся потерять вас с Васькой. Поэтому и не сказал ей ничего. Но все это уже позади, теперь вы со мной и это навсегда, поняла?

– А вот Васька не хочет за тебя замуж выходить.

– У Васьки с логикой сейчас беда, что простительно беременной женщине. Замуж она не хочет, а ребенка, видите ли, хочет! Как она собиралась в одиночку воспитывать амбиморфа? А на что жить? Ведь работать, будучи беременной, при таком состоянии здоровья не получится. А нужно покупать продукты, платить за аренду жилья, покупать лекарства и одежду. Так что выхода у твоей вредины-сестры нет – придется ей за меня замуж выйти.

– А с ребенком что будете делать?

– Не знаю, Ксюш – сложно сейчас всё. Но мы что-нибудь решим, я обещаю. Кстати, ты хоть ужинала сегодня?

– Да, за меня не волнуйся, я уже взрослая и вполне способна обнаружить холодильник в доме.

– Взрослая… – хмыкнул Волков. – Ладно, я спать. Ты в школу завтра идешь?

– Да, завтра контрольная, придется тащиться в школу.

–Ладно, я Артёма предупрежу, он тебя отвезет завтра и заберет из школы. Сами договоритесь с ним, во сколько и откуда тебя забрать.

– Это тот, который меня в машину тащил?

– Ну да. А что такое?

Ксюшка скорчила забавную рожицу, выпучив глаза и высунув язык.

– Да странный он какой-то. Все время от меня шарахается, как от чумной.

– Просто он очень трепетный парень, а ты своими познаниями в русском языке поразила его в самое сердце!

– Ну-ну…

Вернувшись в спальню, Волков осторожно подошел к кровати. С виду совершенно здоровая Васька мирно спала, свернувшись калачиком, и подложив руки под подушку. Одеяло сползло, оголив часть ноги и округлую задницу, заставляя Волкова стонать и материться про себя – длительное воздержание давалось ему все тяжелее. Теперь, когда сонная и теплая Василиса спала в его постели, родная и доступная для любой его фантазии, ему стоило небывалых усилий сдерживать свое неуемное амбиморфье либидо.

Она слишком слабая сейчас, пусть отдыхает, зато потом он возьмет свое! Васька принадлежит ему до самого последнего атома своего тела и души, и пусть даже не помышляет о том, чтобы сбежать из этого дома! Ей сейчас вообще лучше быть тихой, спокойной и покорной, иначе он может в какой-то момент сорваться, и исполнить свою самую заветную на сегодняшний день сексуальную фантазию – ту, где он берет ее сзади, грубо, как делали это его предки на протяжении далеких веков, а затем прокусывает клыками нежную кожу на шее и наслаждается вкусом и ароматом теплой крови, утверждая свое право владения этой женщиной.

Андрей тряхнул головой, избавляясь от наваждения, и отправился в душ. Холодная, почти ледяная, вода заставила возбуждение схлынуть, впрочем, скорее всего, ненадолго. Очевидно, что ему требуется разрядка, только вот звонить бывшим любовницам Андрей не собирался.

Он осторожно улегся рядом с девушкой и притянул ее к себе. Эрекция снова вернулась, как будто не принимал он пять минут назад холодный душ. Вот черт! Хоть иди обратно в ванную и помогай себе рукой, как во времена давно ушедшей юности.

Промучившись полчаса в бесплодных попытках уснуть, Андрей плюнул на все и отправился в душ снова, где, иронизируя сам над собой, применил навыки, полученные когда-то давным-давно, в те времена, когда девушки еще не спешили сбрасывать нижнее белье при виде нескладного мальчишки.

Снова вернувшись в постель, Волков наконец-то смог уснуть. Уже под утро, сквозь сон, крепко прижимая к себе Ваську, он почувствовал, как она заворочалась во сне. Едва слышно простонав, девушка потянулась к Андрею и обняла его за шею, закинув ногу ему на бедро.

– Черт! – пробормотал Волков еле слышно, чтобы не разбудить её. Убрав прядь волос с Васькиного виска, Андрей любовался девушкой, пока та не видит – в лунном свете любимое лицо казалось особенно нежным и исполненным неземного покоя. Может быть, это влияние беременности? И грудь стала больше, уж этого-то Андрей не мог не заметить еще в прошлую ночь.

Не в силах совладать с самим собой, мужчина обхватил одно из полушарий, почувствовав под рукой напрягшийся, словно камушек, сосок. Грудь действительно стала больше, в сравнении с тем, что запомнилось Андрею. Он легонько ущипнул сосок и с упоением вдохнул аромат кожи и волос той, что занимала сейчас все его мысли. Василиса застонала громче и слегка потерлась об него, приведя этим древним как мир движением мужчину в полную готовность.

Он хотел уже было оставить Ваську и отправиться обратно в душ, как расслышал слабый шёпот:

– Пожалуйста, не отпускай меня!

– Не отпущу, не бойся! Ты теперь со мной… Даже если передумаешь, все равно не отпущу.

– Андрей, не отпускай!

Приглядевшись, Волков понял, что Васька говорит во сне. Разбудить её, что ли? Вдруг ей кошмар снится? Легонько потряс девушку за плечо, но вместо того, чтобы проснуться, она вдруг потянулась к нему и поцеловала подбородок, слегка потеревшись об отросшую за сутки щетину. Ее прохладная рука легла ему на грудь и коварно поползла ниже – к тому самому органу, который в последнее время постоянно требовал к себе женского внимания, причем внимания одной конкретной женщины. Наконец-то и ему счастье привалило.

Благородные порывы Волковской грешной души рассыпались в прах, ведь он был совершенно не в силах противостоять ласкам любимой женщины. Когда ее рука коснулась практически каменного члена, Волков громко застонал и, ухватив девушку за талию, подмял под себя. Он бы не смог сейчас остановиться, даже если бы Васька умоляла его об этом, слава Небесам, она и не думала этого делать. Широко раскинув бедра, она, обняв его руками за шею, шептала:

– Пожалуйста, не могу больше ждать…

Андрей пытался быть нежным и осторожным, насколько это было возможно с учетом длительного целибата, но в конце концов природа взяла свое – его движения становились все более резкими и грубыми. Опасаясь причинить боль, он внимательно смотрел на Васькино лицо, но видел в нем лишь отражение собственной страсти – ее тело двигалось в одном ритме с его, с губ слетали стоны и мольбы, а затем ее тело содрогнулось в оргазме, и в этот момент Андрей не сдержался – вонзив клыки в нежную плоть и слизывая теплую ароматную кровь, он был счастлив как никогда до этого.

35

Нахмурившись, Василиса разглядывала в зеркале наливающийся синевой синяк на шее. Или засос? Догадки одна страшнее другой терзали и без того измученный переживаниями последних дней ум. Проблема со сном оказалась серьезнее, нежели она полагала – очевидно, что в дополнение к нарколепсии у нее также обнаружился лунатизм.

Девушка последовательно вспоминала вчерашний день – ссору с Андреем, больницу, пробуждение дома и ужас от возможной потери ребенка. Наверное, все это вместе с беременностью и вызвало стресс, а в результате и приступ лунатизма. Однако это не объясняет происхождения гематомы. Разглядев её более внимательно, она обнаружила две точки, похожие на проколы, уже затянувшиеся и почти зажившие. Память отказывалась сообщать о том, откуда взялось «украшение», после пробуждения и истерики Василисы словно не существовало в этом мире – вместо воспоминаний зияла черная дыра.

Раздались шаги, и на пороге ванной возник Волков.

– Васька! Ты здесь? Напугала, я уж думал, сбежала опять.

– Сбежишь от тебя, как же!

– Вот это правильно! Незачем тебе от меня бегать, отбегалась уже.

– Ты не знаешь, откуда это? – показала Василиса на беспокоивший ее синяк.

Андрей как-то странно на нее посмотрел, затем подошел поближе и, оголив шею, начал внимательно присматриваться, осторожно поглаживая пальцами.

– Хорошо, заживает уже. Скоро все пройдет, не переживай!

– Что пройдет? – испуганно воскликнула Васька. – Откуда он взялся?

– Значит, ты и правда, во сне… А я засомневался было.

– Что во сне??? Что я сделала? Говори немедленно!!!

Ваське было страшно. Оказывается, есть время, когда она себя не контролирует и ничего не помнит о том, что было! Ведь может случиться все что угодно – например, она может куда-нибудь уйти в одном нижнем белье или даже без него. Она видела однажды фильм, в котором главная героиня именно так и поступила, а потом долго разгребала возникшие в результате снохождений проблемы криминального характера.

– Тише, тише! Все нормально, ничего особенного не произошло. То есть, я хочу сказать, что это было, конечно, незабываемо! Впрочем, как и все предыдущие разы до этого.

– Черт тебя дери, Волков! Ты можешь выражаться яснее? Ты хочешь сказать, что у нас был секс??? А я не помню??? Мы вообще-то, расстались! И я больше не буду спать в твоей комнате, хватит!

– Будешь, теперь точно будешь. Ты от меня теперь на шаг не отойдешь, мой маленький лунатик. Вообще-то, знаешь, это даже по-своему пикантно – у нас был секс, но из нас двоих об этом помню только я. Но я тебе никогда не расскажу, как ты меня соблазнила и развратила, дабы пощадить твою девичью гордость. Как ты могла до этого докатиться, Василиса Сибирцева?

Да он просто издевается над ней! Вместо того, чтобы все объяснить, Волков ржет как конь и заставляет ее краснеть своими подколками. Впрочем, что тут объяснять? Все и так понятно – будучи в сомнамбулическом состоянии Васька исполнила все свои сексуальные фантазии, наверное. Вот почему низ живота немного тянуло, а внутри саднило при движении. Мерзавец! Можно подумать, он сопротивлялся! Да и неизвестно еще, возможно, инициативу проявил именно Волков, воспользовавшись Васькиным состоянием.

Тяжело вздохнув, девушка опять показала на шею:

– Ты меня зачем укусил?

– Захотелось…

– Что значит – захотелось? Как я теперь с этим ходить буду? Придется водолазку с длинным воротником надеть.

– Зачем? Пусть все видят, что ты моя невеста.

– Я не твоя невеста и я не разрешаю тебе меня кусать. Понятно? Волков, мы расстались! – последнее слово Васька почти прокричала мужчине в лицо.

Ну как он не понимает – их ничего не связывает больше, кроме ребенка! Если беременность сохранить не удастся, то тем более ничего связывать не будет. Васька тут же себя одернула – никогда не страдавшая ранее суеверием, сейчас, перед лицом неумолимой судьбы, она боялась накаркать сама себе что-нибудь нехорошее. Лучше она не будет думать о том, что с ребенком может что-то случиться.

– В общем, я не разрешаю тебе меня кусать. Кусать будешь свою пару или Лерку свою. Да кого хочешь кусай, только меня не трогай, ясно?

– Значит, мою пару ты мне кусать разрешаешь?

Васька почувствовала, как ревность вгрызается в душу своими острыми зубками. Больно, но чем быстрее они расставят все точки над «и», тем быстрее начнут новую жизнь.

– Да кусай сколько хочешь, твои сексуально-гастрономические предпочтения меня мало волнуют.

– Ну-ка иди-ка сюда, язва!

Схватив Василису за руку, Волков притянул ее к себе и впился губами в шею.

– Отстань! Отпусти, говорю!!!

Что есть силы, девушка со всего размаху наступила пяткой Андрею на ногу. Тот охнул, но добычу из рук не выпустил. Смеясь, он еще крепче схватил Ваську и зашептал ей прямо в ухо:

– Ты сама мне разрешила, так что поздно оказывать сопротивление.

– Когда это? Я сказала, что свою пару будешь кусать, а не меня. Тебя с возрастом слух подводить стал, что ли?

– Что-то ночью ты не жаловалась на мой возраст. Васька, ты и есть моя пара. Так что я тебя буду кусать, когда захочу, и вообще буду делать с тобой все, что захочу, ясно?

Сумасшедший! Ну сколько еще можно ему объяснять, что вместе у них быть не получится? Появится его невеста на пороге и всё, финита ля комедия.

– Андрюш, мы уже говорили об этом много раз. Я не та женщина, которая тебе нужна, а ты не мой мужчина. Мы случайно встретились однажды, как видишь, ничего хорошего из этого не вышло. Знаешь, мне кажется, что, несмотря на разницу в возрасте, в этой ситуации из нас двоих взрослее – я, а не ты. Ты никак не хочешь признавать очевидные вещи…

– Остановись, пока не наговорила лишнего. Еще раз ты начнешь говорить о других мужиках, и я разнесу сначала эту ванную, а потом и весь дом. И тогда мы будем жить на улице. А там зима, если ты не заметила.

– Я не говорила о других мужиках, я чисто гипотетически…

– Даже гипотетически не говори, я от этого зверею. Если бы ты знала, какие извращенные фантазии сейчас бродят у меня в голове, призванные выбить из тебя всю дурь и мысли о других, ты бы бежала отсюда с воплями. Не провоцируй, прошу тебя. Лучше посмотри вот сюда.

Волков развернул Василису спиной к себе и поднес к ее глазам свою ладонь. На ладони пестрел пока еще еле видный узор из красно-синих линий, Василисе казалось, что он наливается цветом прямо на глазах.

– Что это?

– Это брачная метка, Васенька. Знаешь, что она означает? Что я нашел свою пару и пометил ее как принадлежащую мне.

Василиса почувствовала, как к горлу подкатила желчь. Резко оттолкнув Андрея, она еле успела добежать до унитаза и опустошить желудок.

Сил не было даже на то, чтобы встать. Ничего, сейчас она немного здесь отдохнет, наберется сил, а затем встанет и покинет этот дом.

– Вась, так плохо, да? Давай-ка я тебя в кровать отнесу. Не тошнит больше?

– Уйди!!! – рявкнула несчастная из последних сил.

– Еще чего!

Намочив полотенце, Андрей обтер ей лицо, а затем, взяв на руки, отнес в постель.

– Вот так, полежи, отдохни. Чаю принести?

– Не надо. Скажи-ка лучше, что там с нашей квартирой? Можно ли в ней жить? Крышу починили?

– Вась, ну ты в своем уме? Какая сейчас тебе квартира? Да и вообще – зачем? Твой дом теперь здесь и это навсегда. Уясни себе это раз и навсегда, не доводи меня до истерики.

– А ты в своем уме? А пара твоя где будет жить? На улице? Или ты еще один дом купишь? И будешь жить на два дома? Хрен тебе, Волков! Я на такое не согласна! Тоже мне, шах недоделанный!

Волков недоумевающим взглядом смотрел на Василису, а затем начал смеяться. Сначала негромкий смех перешел в гомерический хохот.

Девушка разглядывала мужчину, как некое экзотическое неизвестное науке животное, странным образом издающее неподобающие звуки, и ждала объяснений.

– Ох, Васька. С тобой не соскучишься. Я же тебе говорю: ты моя пара. Ты – моя предназначенная пара! Теперь ясно?

Но Васька верить отказывалась – а вдруг это он врет? Её ведь ничего не стоит обмануть – она мало что знает о традициях двуликих, а значит, любую выдумку примет за чистую монету.

– Нет, не ясно. С чего это ты решил?

– Да вот же, я тебе показываю брачную метку.

Васька с сомнением прищурила левый глаз и поглядела на пресловутую метку.

– А чего она только сейчас появилась?

– Она появляется, когда двуликий помечает свою пару. Я тебя укусил, вот она и появилась.

– Не верю, ты это специально нарисовал, чтобы меня обмануть. Мы столько времени вместе были, почему раньше не кусал?

– Потому что идиот. Видать, ошиблись мы тогда с той девочкой, что-то я не так понял по молодости, не пара она мне.

– А знаешь, что я думаю? Что ты снова хочешь меня обмануть – либо этот узор ты сам нарисовал, либо ты действительно нашел свою пару и решил заодно и меня обмануть, как будто это из-за меня узор появился.

В Ваське снова проснулась стервозина – с удовольствием она замечала, как губы Волкова сжимаются в тонкую полоску, скулы белеют, а глаза начинают метать громы и молнии.

– Но зачем мне это? – рявкнул мужчина.

– Чтобы и пару к себе привязать, и меня не потерять. Я тебе не верю.

– О Небеса! – закатил глаза Андрей. – И как я должен тебе доказать, что ты моя пара?

– А у женщин узоры бывают?

– У амбиморфов сразу появляются, а у человеческих женщин спустя долгое время. Егор рассказывал как-то, что у Ярославы узор перед самыми родами проявился.