Ответы

– Ты сам, ожидая меня, как охотник зверя на лесной тропе, попал в силки, а теперь еще и невольно требуешь чуда, подтверждающего истину Слова Божьего, ибо говорю устами своими, но не от себя, а от Отца Небесного.

Сказав это, Мессия коснулся дланью своей окровавленной тряпицы на горле римлянина и промолвил:

– Скинь все, отягощающее тебя, ты исцелен.

Солдат недоверчиво потрогал горло, не ощутив привычной боли, он медленно размотал лоскутину, кожа на шее была чиста и не имела следов ранения.

«Осанна! – взревела толпа. – Ликуй, народ иудейский!»

– Я не дал ребенку встретить тебя, – ошарашенно произнес римлянин, – а ты вылечил меня.

Мессия лучезарно улыбнулся:

– Он никуда не уходил, а был все время и есть сейчас за твоей спиной.

Солдат резко обернулся, и только шлем спас его лоб от встречи с Золотыми Воротами.

– Образно говоря, – рассмеялся Мессия, когда легионер повернулся обратно, окончательно сбитый с толку.

– Пальмовая веточка, – продолжил странный всадник, – которую он принес мне, все равно ляжет туда, где ей место, и он, даже незримый, проследит за этим.

Римлянин горделиво тряхнул головой:

– Отчего, иудей, пусть даже ты и маг, исцеливший мою рану, решил, что я брошу под ноги твои ветку пальмы, как Великому Императору, победителю народов?

Людское море, секунду назад бушевавшее в восторге и обожании, погрузилось в штиль, стоило Мессии поднять правую руку.

– Душа, оставившая земное тело, в Небесном Царствии приходит к таким же вот Золотым Воротам, как и эти, желая попасть в Небесный Иерусалим.

– Не о рае ли ты говоришь, Учитель? – спросил Мессию один из сопровождающих его.

Рассказчик согласно кивнул головой и продолжил:

– У каждых врат есть свой страж, у райских – в том числе.

– Это архангелы, нет, все ангельское воинство, – послышались голоса из толпы.

Мессия отрицательно покачал головой.

– Уж не Отец ли Небесный сам стоит у Врат? – спросил еще один из сопровождающих учеников.

– Нет, – был ответ.

Снова пошли догадки: демоны, бесы, души висельников и самоубийц.

Мессия продолжал несогласно качать головой.

Легионер так же подбирал в голове подходящие кандидатуры, наконец, решившись, он выкрикнул:

– Геракл!

– Нет, – рассмеялся Мессия, – не буду мучить вас, братия, это внутренний страж, вы сами. Вход в рай свободен, он никем не охраняется, но войти туда – дать разрешение самому себе.

– Учитель, – обратился к Мессии хмурый чернобородый сопровождающий, тот, что держал осла за веревку, – отчего не входим в Рай, не бросаемся в объятия к Отцу Небесному?

– Он и не выпускал нас из объятий своих никогда, брат Петр, – не переставая улыбаться, ответил Спаситель иудеев. – Он и сейчас держит тебя за руку, через поводок.

– Не ослом ли ты назвал божество свое, странный человек? – возмутился римлянин. – За слова такие достоин ты побиения камнями.

– Всяк достоин той судьбы, что даровал ему Бог, а Он себя поместил и в осла, и в ветку, что держишь в руке своей, но более себя Он отразил в человеческой душе, от того и трудно войти в открытые двери Иерусалима Небесного, когда знаешь, что не достоин его.

Мессия посмотрел на солдата, затем прикрыл веки, словно видение утомляло его, и сказал:

– Ты, страж Золотых Ворот, пустишь ли меня в Иерусалим?

Собравшиеся возле ворот, все, до единого, кто слышал произнесенное Иисусом, с мольбой обратили взоры свои к легионеру.

– Не вижу причины отказать тебе в этом, – произнес солдат и бросил пальмовую ветвь к ослиным ногам. – Входи, добрый человек.

Люди в очередной раз взорвались криками: «Осанна Сыну Давидову, Спасающий и кроткий идет к тебе, Иерусалим!» – и восторженная волна внесла в ворота Мессию, верхом на осле, испуганно ступающим на мостовую, усыпанную пальмовыми веточками. Римлянин со смешанным чувством провожал взглядом этот дышащий радостью человеческий вал, ликующий, танцующий, наполненный жизнью и надеждой.

– Он прекрасен, правда? – прозвучал за спиной знакомый голос.

– Ну, и где же ты прятался? – почти радостно спросил легионер, поворачиваясь к своему утреннему знакомцу.

– Тут, неподалеку, – весело подмигнул маленький сорванец, показывая грязным пальцем на грудь солдата.

– Да, да, – закивал тот головой, – внутренний страж, так, кажется, назвал тебя Царь Иудейский.

– Так что, позволишь себе войти в Рай? – мальчик заулыбался во весь рот.

Римлянин улыбнулся вослед за ним:

– Пожалуй, если ты не против.

Мальчик счастливо покачал головой, грохнули о камни натертые до блеска нагрудник и шлем, бывший солдат поднял с мостовой пальмовую веточку и, помахав рукой, вошел в Золотые Ворота.

Лекция

– Доктор!! – в кабинет, дверь которого обычно открывалась медленно и бесшумно, с грохотом ворвался детина в белом халате, сшитом из двух, самого большого размера, найденных в наличии и с трудом отвоеванных у вечно ворчливой усатой кастелянши, сопроводившей свое вынужденное фиаско фразой «Жрать надо меньше» и громкими проклятиями в адрес главврача, громадных яловых сапогах со смятыми голенищами и красной распухшей физиономией, здорово смахивающей на воинственный Марс, хорошо просматриваемый ясными апрельскими ночами в подбрюшье созвездия Льва.

– Спокойнее, голубчик, – врач-психиатр, уже в годах, едва успел убрать графин с края стола, как тут же в это место невероятных размеров пятерня бухнула листок бумаги.

– Взгляните, доктор, я снял это с палаты номер восемь.

Не торопясь нацепив на нос пенсне, врач взял листок и поднес к глазам.

– Любопытно, – выдавил он из себя через некоторое время, – очень любопытно.

Текст, выведенный пляшущими каракулями, гласил: Сего дня, в восемнадцать часов, в палате номер восемь состоится лекция на тему «Что есть мозг». Докладчик – Сократ. При себе иметь предмет обсуждения и справку о психическом здоровье.

Врач еще раз внимательно пробежался по строкам и, удивленно заметил:

– За справкой ко мне никто не приходил, а ведь уже без четверти шесть.

Медбрат, расправив и без того бесконечные плечи, поиграл бочкоподобными бицепсами, отчего швы на рукавах возмущенно затрещали:

– Что будем делать, доктор?

Старик, сняв пенсне, задумчиво поковырял карандашом в ухе:

– А ничего, пусть развлекаются.

Детина, словно «Титаник», неохотно отворачивающий от айсберга прямо по курсу, повернулся к дверям.

– Впрочем, – врач вынул карандаш их ушной раковины, – сходите, голубчик, послушайте, вам будет полезно.

«Титаник» согласно клюнул носом и, не без труда протиснув корму в дверной проем, отправился по коридору больницы в сторону нужной «аудитории». По пути следования ему встретилась небезызвестная кастелянша, припомнившая проигранное сражение за два халата и вернувшаяся к обсуждению физиологических особенностей слонов, гиппопотамов и, на худой конец, орангутанов, но никак не людей, отчего медбрату стало скучно и одиноко и он, дабы поскорее отвязаться от назойливой хранительницы склянок, шприцов и треклятых халатов, слегка прижал ее своим плечом к стене, погрузив возбужденную даму в спокойное, полуобморочное состояние.

Эта незапланированная войсковая операция отняла драгоценное время, и медбрат опоздал к началу лекции. Дверь палаты номер восемь была заперта изнутри, конечно, не составляло особого труда просто войти в лекционный зал сквозь нее, но стоило ли мешать Сократу, уже начавшему вещать на тему: «Что есть мозг».

Медбрат присел на корточки, перегородив весь коридор, глубоко вдохнул и прислонил ухо к замочной скважине.

– История строительства Вавилонской Башни, – монотонно гнусавил Сократ, – это зеркальное отражение тонкоплановой Идеи Создателя эманировать себя многократно во имя самопознания. Люди, частицы Бога, в процессе познания самих себя, объединенные единым Языком Адама (сознанием Бога), устремляются к Истоку (строят Башню до Небес), но, достигнув определенных высот (уровни самости), разваливают начатое, будучи лишенными объединяющего их начала (Адамова языка), разбредаясь в качестве не понимающих друг друга народов.

Возникла пауза, звук наливаемой в стакан воды, и через секунду Сократ продолжил:

– Переверните эту историю вверх ногами (сделайте зеркальное отражение), это и будет Идея Творца, Самопознающего себя.

Башня, собственно Абсолют, раскладывает тело свое на кирпичики, дробит собственное сознание на составные части, отдельные слова, буквы и звуки, и рассеивает обитателей Башни по миру в Великом Законе Притяжения к единому частей его по принципу подобия. Обитатели становятся строителями (объединяются, достигнув определенного уровня сознания) и начинают возведение Башни (процесс совершенствования себя на пути становления человека Богом). Строительство Башни завершается на высоте (этапе), определяемой балансом Божественного в себе и самостью.

Превалирующее эго включает программу разрушения возведенного разъединением Адамова языка, далее начинается новый этап эволюционного развития человечества (строительство Башни).

– Попроще, Сократ, голова болеть начинает, – крикнул кто-то из психов, сидевших возле двери.

Не обратив внимания на реплику, Сократ продолжил:

– А теперь представьте, что мы имеем в виду не просто сообщество душ, частиц Божьих, посеянных для своей продуктивной деятельности в плотных планах на отдельно взятой планете, а всю Башню целиком, то есть Вселенную Абсолюта. Масштаб описываемого сокрушает человеческое воображение и даже пробовать представить что-то подобное себе не стоит, человеку просто нечем этого сделать.

– А мы попробуем, – раздались голоса, – кому, как не нам.

Сократ явно игнорировал аудиторию:

– Но когда мы имеем в виду Адамов язык, некий Единый изначальный принцип, одинаковый для всех (формы и содержание плотных материй в разных условиях пребывания сильно отличаются друг от друга), то понимаем под этим что-то особенное, заложенное Создателем в каждую часть себя. И это «особенное» в плотных материях реализовано органом, известным нам, дорогие слушатели, как мозг. Да, друзья, мозг одинаков у всех Богоподобных существ во Вселенной.

Раздались громкие аплодисменты и крики «ура!». Медбрат так и представлял себе самодовольную физиономию Сократа, впрочем, последний не стал долго упиваться славой и продолжил лекцию.

– Тонкоматериальная ткань мозга, эфирный двойник физического органа, отдаленно напоминает морскую губку, но в форме додекаэдра, способную пропускать через себя огромное количество воды (в нашем случае, информации), питая себя и очищаясь от токсинов, то есть самопознавая и избавляясь от негативных вибраций эволюционного развития.

Божественное творение, обладающее мозгом, способно, будучи погруженным в «Океан Божественного Все Уже Есть» воспринимать суть Идеи Творца, впитывая ее через окружающие образы и пропускать через собственную фильтрационную систему, создавая произведения искусства.

– Хватит, голова болит, – захныкал псих у двери, но Сократ был непреклонен.

– Искажения истины, выраженные в различиях между задуманной Творцом идеей и проявленным пониманием Человека (или иного обладателя мозга) воспринимается Создателем как процесс самопознания, то есть способностью «отступать» от Луча Изначальности, раскрывая его в Сферу Бесконечности Возможностей. Мозг «начального Человека» (нынешней земной цивилизации), продолжая аналогию с губкой, хоть и погружен в Океан полностью, но «вжат» в дно одиннадцатью гранями и для восприятия «Все Уже Есть» открыта всего одна грань додекаэдра, от этого и «работает» мозг на одну двенадцатую своих возможностей.

– Я думал, у меня больше, – раздался голос из зала, «я тоже», – подумал медбрат, почесав затылок.

– Более развитые цивилизации, – не останавливался лектор, – используют большее количество граней восприятия «Все Уже Есть», освобождение которых от донного притяжения определяется не интеллектом, а духовностью. Сердце – ключ к дверям Мозга, вот формула Творца, Мозг – гробовщик Сердца – теза антимира.

– Ну, наконец-то, поговорим о делах сердечных, – проворковала женщина-псих (таких в клинике было довольно много).

Голос лектора повеселел:

– Сердце, дорогуша, на тонком плане есть слезинка Творца, «линза», через которую, о нет, не Он, но ты сама можешь следить за собой. Это Кристалл Самооценки, Око Господа.

– Как романтично, – всхлипнула чокнутая дамочка.

– Сердце сообщается с Мозгом через кровь, снимая с «губки» увиденное и расшифрованное, оно оценивает и отправляет обратно «мнение» Творца. Мозг либо соглашается, духовно развивая обладателя (растут крылья за спиной), либо «закрывается» перед Сердцем, духовно регрессируя личность (покрывается чешуей).

Как правило, повернуться в скважине ключу не дает Эго-программа, стоящая на защите интересов обладателя, часто подвергаемых сомнению со стороны Сердца.

Психопатка снова всхлипнула.

– Если антимиру удается с помощью Эго полностью заржавить скважину, канал передачи информации от Сердца блокируется, остается только физиологическая составляющая кровеносного потока, но и она, обедненная (не одухотворенная), приносит скорее вред, хоть и отложенный, чем пользу. Всяк, страдающий сердечными недугами, задумайся об этом.

В зале послышались охи, вздохи и тихие причитания.

Сократ выдержал небольшую паузу:

– С другой стороны, оторванный от Сердца Мозг подобен окруженной со всех сторон врагом крепости. Истощенная запасами воды, провианта и подвергаемая ежедневными штурмами и обстрелами, рано или поздно она капитулирует. В случае с человеком это приводит к сумасшествию, с чем всех нас, присутствующих здесь, я и поздравляю.

За дверью раздались дружные хлопки, послышались крики «Браво!», «Спасибо, профессор» и шум расставляемых по местам стульев.

«Идиоты», – усмехнулся медбрат, потирая раскрасневшееся ухо и разгибая занывшую от неудобной позы спину. Он поднялся, похрустел костяшками пальцев и, бросив взгляд на коридорные часы, поплелся в раздевалку, раздумывая о том, как же все-таки здорово быть нормальным человеком.

Еще раз об Эго

Одной рукой схватив за пояс,

Другой толкает прямо в пропасть.

Не встречался ли вам хоть раз в жизни человек, раздражающий с первого взгляда, невыносимый с первого слова, с отпугивающим запахом, отталкивающей мимикой, в одеждах, подобранных безвкусно и, к тому же, не первой свежести, с манерами дикаря и ужимками макаки, в общем, полный и абсолютный ваш антипод?

«Таких полно вокруг, – скажете вы, – практически все».

Что ж, открываю вам секрет (зря ухмыляетесь), – вышеописанный, весьма неприглядный индивид – это ваше Эго. Точнее, не сама программа, а ее помощник, в миру человек обычный, обстоятельный, аккуратный и даже не глупый, но, «вызванный» Эго на встречу с вами, он претерпевает определенные метаморфозы, становясь анти-вами.

Принарядить его нужным образом в данный момент, снабдить «правильным» мнением, «отключить воду», дабы не помыл волосы, «подредактировать» настроение, наступив ему на ногу за несколько шагов до рандеву с клиентом и, вуаля, перед вами тот, кто вам до отвращения не нравится. Об этом позаботилась ваша Эго-программа.

«Да зачем такие сложности?» – спросите вы.

Очень просто, программе нужно убедить вас, что вы – самый лучший. И если мой тон показался вам нравоучительным, знайте, я не собирался (и не хотел) поучать вас, просто сейчас, стоя напротив, я нахожусь на стороне Эго и, кстати, не забывайте, вашего Эго.

«Ну, а как это работает?» – надеюсь я на ваш вопрос и, считая, что получил его, отвечаю.

Эго-программа искажает сознание носителя, не затрагивая (естественно) сознание оппонента, через систему «ментальных зеркал».

Первое «зеркало» – Страх. Сознание воспринимает другого человека глядя в такое зерцало приблизительно так: он опасен потому, что маньяк, насильник, какой-то ненормальный, не лицо, а держиморда, странный, все время оглядывается, не обгоняет, но и не отстает, да и вообще, непонятно, что ему надо.

Истина же при этом заключается в том, что вашему визави от вас ничего не нужно, не обгоняет потому, что не спешит, лицом – точная копия своего родителя, с него и спрос, а про насильников и маньяков даже фильмы не смотрит – противно.

Но вашу «особенность и ценность» (вы же не такой) программа определила и «выставила» защиту – вы ускорили шаг и, на всякий случай, засунули в рот милицейский свисток, а в ладонь – газовый баллончик. Вечером, дома, обнаружив пропажу бумажника (или иной ценности вроде фамильного перстня), не проклинайте судьбу, человек, поднявший его на улице, попытался догнать вас, но вы сбежали – сработала программа страха.

«Да чтоб тебя, – чертыхнетесь в сердцах вы, имея в виду собственное Эго, – там была вся моя зарплата (или жизнь, или память)».

Не ругайтесь, ведь подозрительный прохожий, от которого вы так ловко удрали, мог оказаться настоящим грабителем, и «Зеркало Страха» уберегло вас.

Запутал? Буду продолжать дальше. Второе зеркало – «Зерцало Гордости». Если первое зеркало, Страх, маленькое, незаметное око заднего обзора, куда смотрят украдкой, бросая быстрые взгляды, то второе – роскошное, в золоченой раме, во весь рост. Перед таким стоять приятно, удобно, все хорошо видно и ничего не укроется от восхищенного Мира (так, по крайней мере, кажется наблюдающему самого себя). Оба зеркала выполнены искусным мастером, вашим Эго. Несмотря на скромные размеры «Страха», поверхность его сферична, недаром в народе говорят – «У страха глаза велики». Любой образ, отраженный в такой поверхности, многократно усиливается, увеличивается.

Увидел камушек на пути, а в «зеркале» выросла целая гора, да не просто, а настоящий восьмитысячник. Куда ж идти на такую без снаряжения и кислородной маски.

Другое дело «Зерцало Гордости», волнообразная поверхность позволяет встать так, что «бока» сойдут, «орлиный» нос трансформируется в «греческий», а окружающий мир, наполненный людьми, событиями, природными катаклизмами, локальными войнами, похмельем и прочими бытовыми неурядицами, вдруг отлепится от Божественного Начала и закрутится возле нового центра.

Заулыбались? А почему нет? Стоя возле этого прекрасного зеркала, вы спокойно можете взять на себя бремя называться Осью Мира.

Недурственная мысль, наверняка подумали вы. Да, вращающийся вокруг вас Универс воспринимается легче, меньше кружится голова, Эго-программа щадит ваш «мозжечок», простые и насущные (а значит более «тяжелые» по вибрациям) потребности «облепливают» сознание плотной массой, за которой не видны дальние миры и тонкие материи, но вы сыты, обуты и одеты, кресло-качалка, камин, плед – чем не рай.

«А ведь действительно неплохо, – мечтательно протянете вы, – у тебя все или есть что-то еще?»

У меня нет, но вот у Эго-программы есть третье зеркало – Мнение. Это уникальная вещь, не похожая на своих «собратьев». Эго запрятало его внутрь сознания, оно не видно окружающим до момента контакта, но, начав общение, «Мнение» проявляет себя во всей красе – оно ослепляет собеседника.

«Форма» его воздушна, но не окрыленностью сути, а надуваемостью своей, как воздушный шарик, способный раздуваться из едва заметного пузыря (вспомните свои ухмылки по любому поводу) до размеров дирижабля (у лектора на высокой трибуне, в процессе многочасового монолога). О важности третьего зеркала для Эго говорит тот факт, что программа готова пожертвовать двумя «братьями» ради сохранения «младшенького». Иной раз возможность и даже необходимость высказать собственное мнение превалирует над страхом перед последствиями и наступает на горло собственной самости.

Вижу, согласно киваете головой и что-то хотите спросить.

«Да, – подбоченясь, скажете вы, – есть мнение по поводу вышеозвученного. Три зерцала очень напоминают троицу, идейка не нова».

В точку, дорогой собеседник, и, кстати, в этом заслуга Эго-программы, развернувшей твое сознание в сторону Зеркала Мнения. Оно позволяет проводить анализ услышанного или увиденного и задавать вопросы, суть которых ты уже уловил и ответ на них нужен только для подтверждения твоей правоты.

Антимир, как основной создатель Эго-программы, не способен к творчеству, к созиданию, но исключительно к копированию, к «кривлянию». Триада «зеркал» слизана со Святой Троицы. Зеркало Страха – антипод Отца, который есть Истина, Любовь. Страх искажает Истину, убоявшийся всех и вся разве возлюбит ближнего, как самое себя?

Зеркало Гордости стоит в сознании против Сына, который есть Жертва. Любующийся собой не замечает вокруг ничего и никого, Сын же отдает жизнь свою всем.

Ну а Зеркало Мнения «слеплено» с Духа Святого и его силе, основанной на Вере Создателю, противопоставлено самомнение, опирающиеся на веру в себя. От того и первого зрим в виде голубки крылатой, а второго – шаром надутым.

«И все же, – возразите вы, – глядя на проблему даже сквозь «надутый шар», возникает вопрос: Эго – это хорошо или плохо? Что делать-то с ним?»

Эго – не хорошо и не плохо, это «Условие Пребывания». Душа, частица Бога, Чистый Свет, беззащитна перед материями плотных планов, ее ткань соткана в других мирах. Эго-программа – скорлупа, скафандр, прикрывающий, содержащий, страхующий, защищающий душу от… Эго антимира. Антимир создал программу, чтобы «питаться» излучениями Божественной частицы, опущенной в «бульон» проявленного мира. Казалось бы, парадокс, антимир выделяет «принцип» для потребления, но наделяет его свойствами защитника. Дуальность проявленного ликвидирует, «объясняет» подобную нестыковку.

В Мире Творца, им же созданном, даже антиподы с предоставленными им свободами, большую часть которых они присвоили себе по собственному разумению и желанию, имеют «пороги» своему безобразию (анти-творчеству), «выставленные» первоэнергией всего сущего, Любовью.

Как сказал бы поэт:

Меч разящий хоть и крепок,

Разрывая ткани жил,

Все ж не вечен, как и слепок,

Что его на свет явил.

Эго, дорогой собеседник, – показатель дуальности мира, и вот как он «работает».

Создатель намеренно «идет» на частичную потерю энергии Света (душевной ткани) для «нужд» антимира при воплощении души на плотные планы, обменивая ее (энергию) на защитную «броню» Эго-программы, позволяющей удерживать душу в воплощении длительное (заданное) время. Некий идеальный баланс можно представить следующей метафорой:

Волчья стая не режет до последнего (бездумно) отару овец, забирая себе исключительно хворых и хилых, но отыскивая заблудших и отгоняя неразумных («чистых» и наивных) от края пропасти или от бурных горных ручьев.

«Резковато как-то – сравнивать человечество с отарой овец», – возмутитесь вы.

Наверное, неудачная метафора, соглашусь я, но речь в ней не о форме или содержании в виде интеллекта, а о соотношении негативно-активных (хищных) вибраций антимира и беззаботности и безобидности чистой души, пребывающей в лучах Мира Бога, но сошедшей, даже на краткий миг вселенского времени, в плотные слои.

Отдельно взятая «овечка» в отаре, за которой пристально наблюдает голодный, брызгающий вожделенной слюной «волк», быстро научается не пользоваться коллективным (стадным) разумом, а определяет себя как отдельную жертву и, соответственно, начинает выбирать способы поведения на «пастбище», дабы не попасться в когти соглядатаю.

«С этим понятно, – скажете вы, наконец-то оценив мои усилия, – как появляется, как действует Эго ясно, а что делать то с ним?»

Сосуществовать – самый короткий и самый правильный ответ. Ваша задача на воплощение «взвешена» с размерами Эго, вот и вся подсказка. Чем сильнее наложена на вас программа, тем сложнее будет удержаться на подъеме, но тем выше достанет сил подняться (или глубже упасть). Все соразмерно – желания, потенции и… плата.

«А как же заповеди?»

Это и есть узда, инструмент, прежде всего сознания, те самые «пороги», переход через которые дает волю одному (Эго-программе) и обессиливает другого (душу). Заповеди – ось балансира.

«Тогда последний вопрос – как с этим управлялся Христос?»

Иисус не нуждался в Эго-программе, он находился под прямой защитой Бога (отсюда его называли Сыном, а он Создателя Отцом).

Спаситель является носителем нулевого Эго, Свет души его столь ярок, что любая попытка антимира подключить программу (искушение Христа в пустыне и Гефсиманском саду) терпела неудачу. Сознание Христа – это сознание Бога, сознание Человека – начертанная, но не прочитанная (пока) история о добре и зле, первая глава которой начинается словами – Еще раз об Эго.

Три Марии

Рожденный любовию Божьей, белое на белом, луч в Луче, Истина, разделенная между всеми, и Жертва во имя каждого, что тебе саван, обернувший истерзанную плоть, что тебе слезы, омывшие замученное тело, что тебе поклонение, не меняющее сути, и только руки, воздетые к небу в прославлении милости Господней, и только глаза, полные Света и счастья, и только Слово, что стало надеждой мира от трех великих жен, трех Марий, тебе, Иисус.