Двенадцатое рождество

Городские улицы понемногу наполнялись жизнью; шумная, беспечная детвора, улыбающиеся розовощекие матроны, отцы семейств, сменившие офисные котелки на шапероны и меховые береты, повозки, сани, экипажи. «Суета сует», – бормотал про себя, целеустремленно лавируя между движущимися людьми, лошадьми и комьями снега, беспорядочно запускаемыми озорниками в толпу, господин Н., крепко сжимая свое богатство и на ходу прикидывая, что закажет в трактире на набережной, где готовили восхитительную утку еще со времен Римской империи, построившей в здешних краях дороги, крепости и оросительные каналы.

«Всегда следуй мечте», – мурлыкал он под нос всю дорогу, а возле ломбарда, согревшийся от активной пробежки, остановился и, смакуя наступающее прекрасное будущее, не спеша толкнул двери с медной табличкой, гласившей: «Сначала подумай, затем входи».

Колокольчик мелодичным голосом сообщил о его прибытии молодой девушке, на вид не более девятнадцати-двадцати лет, с копной русых волос, голубыми глазами и усыпанным веснушками высоким лбом.

– А… – встал в ступор обладатель удивительной, редкой и, по его внутреннему предположению, бесценной монеты, явно ожидавший увидеть за прилавком владельца сего заведения, препротивного сгорбленного старикашку, хорошо известного всему городу, по крайней мере той части его, что прозябала в нищете либо от рождения, либо по причине внезапного разорения.

– Дедушка болен, – подсказала девица и улыбнулась той невинной улыбкой, что заставляет сердца немолодых мужчин биться сильнее, а щеки безусых юношей вспыхивать предательским румянцем. – Я замещаю его.

Н. замялся, перебирая пальцами в кармане свое сокровище, но девушка оказалась проницательной не по годам и снова пришла на помощь посетителю:

– Господин, если вы сомневаетесь в моей компетенции как оценщицы, то напрасно. Последние полгода дедушка доверял мне самые сложные случаи.

Н. выдохнул, скривился в ответной улыбке и осторожно положил монету на прилавок перед юной особой. Эксперту в юбке не понадобилось много времени – бросив короткий взгляд на принесенный экземпляр, она самодовольно ухмыльнулась, но тут же удивленно подняла брови, сморщив высокий лоб:

– Это сребреник Тиберия, совершенно определенно.

– Носатый мужик – римский император? – восхитился Н., по-новому разглядывая орлиный профиль гордеца с выпяченным вперед подбородком.

– Да, – подтвердила девушка. – Именно такими монетами расплатились с Иудой, но… – тут она протянула тонкую ладонь, и Н. опустил в нее реликвию. – Почему она золотая?

– Не знаю, – пожал плечами взволнованный таким оборотом дела Н. – Это подарок.

Он вспомнил вчерашнюю встречу:

– Рождественский.

Девица внимательно посмотрела на посетителя. Человек, принесший только что настоящий артефакт, стоимость коего ей трудно было даже представить, выглядел классическим бродягой с немытой шевелюрой, выпученными от восторга, и не без оснований, глазами, в одежде, на которой безраздельно господствовали грязь и дыры.

– Вид у вас живописный, – мило хохотнула она.

– Если учесть, что несколько часов назад я был единственным посетителем художественной выставки, – парировал Н. и ткнул пальцем в монету, все еще лежащую на ладони оценщицы. – Так сколько?

– Не скажу, – она вернула сокровище владельцу и, заметив, как клиент разинул рот то ли в негодовании, то ли в недоумении, расхохоталась. – И дедушка тоже не скажет. Ни наш ломбард, ни казначейство всего города не имеет такой суммы.

Н. не мог поверить собственным ушам, автор «Первого Рождества» вот так просто отдал ему нечто бесценное? Обладатель редкого артефакта оперся локтями о прилавок, голова кружилась, в горле пересохло, а мысли одна за другой устроили настоящий шторм, отчего закололо сперва в висках, потом застреляло в затылке, и Н. (однако теперь, в связи со сложившимися удивительными обстоятельствами, можно и господин Н.) прохрипел:

– Что же мне делать с ней?

Чрезмерно жизнерадостное создание, не переставая пребывать в прекрасном расположении духа, весело сообщило:

– Жить и… страдать.

– Шутить изволите? – обиделся Н., пряча драгоценность в карман.

– Отнюдь, – девушка вдруг сделалась серьезной. – Иметь такое неслыханное богатство без возможности позволить себе купить кусок хлеба – разве не страдание?

Она снова не сдержалась и задорно рассмеялась.

– Поражаюсь вашему настрою, – пробурчал Н., раздумывая, что делать дальше. – Откуда подобная веселость, необузданная и неуместная?

– А у меня сегодня Рождество, – сообщила девица, буквально захлебываясь от смеха.

– Вообще-то оно сегодня у всех, – господин Н. повернулся к выходу. – Но никто не гогочет без остановки.

– У всех Рождество Христово, – подмигнула юная хозяйка ломбарда. – А у меня – Четвертое.

Н. вздрогнул: вчерашний разговор в галерее касался Первого Рождества, сейчас он услышал новый номер.

– Что за праздник? – аккуратно спросил он, оборачиваясь к собеседнице.

– Рождество Ребенка,– беззаботно ответила девушка и, поймав изумленный взгляд посетителя, уточнила: – Внутреннего Ребенка.

– Вы узнали, что носите под сердцем дитя? – Н. лукаво улыбнулся.

– В сердце, – абсолютно серьезно откликнулась очаровательная хозяйка заведения. – Внутреннее Дитя – единственное, что может противостоять греху как лекарство против распространения болезни. Рождество Ребенка следует за Рождеством Греха в качестве реакции естества души, Искры Божьей по сути, на появление внутреннего напряжения. Так птица, измазав крылья в грязи, непроизвольно и моментально стряхивает ее с перьев. И, кстати, кается после согрешения именно Внутренний Ребенок, если его нет, он не проснулся, – не будет и покаяния.

Слегка опешивший от таких слов Н. пробормотал:

– Так ты уже успела согрешить?

Девушка гневно вскинула брови:

– Разве грех – атрибут возраста? Если цветок, Божественное творение, олицетворяющее саму жизнь, не вызывает в человеке восхищения (по причине несовершенства сознания души), то он топчет его, но будучи сломанным (как результат акта согрешения), цветок-жизнь, возможно, вызовет чувство сожаления о содеянном, то есть запустит процесс самопознания. Грех свершенный есть начало Рождения Внутреннего Дитя в несовершенных душах, коими и заселена Земля, и годы людские здесь ни при чем.

– Я не спрашиваю, что сотворила ты, прекрасное дитя, – произнес Н. извиняющимся тоном и приложил руку к сердцу. – Но я выслушал давеча, что в Рождество Тела душу посещают волхвы, да и, признаюсь, сам получил дар от них, эту самую монету, а были ли маги с дарами в твоем Рождестве?

– Взрослые мужчины, втроем, к молодой девице, да еще и ночью? – возмутилась юная особа. – Как вы могли такое допустить, мил человек?

Н. смутился и, заикаясь, начал оправдываться:

– Я не это имел в виду, простите…

Девушка за прилавком громко рассмеялась:

– Да бросьте, я прекрасно поняла, о чем вы спрашивали. Конечно, были, все трое, но не одновременно, а по очереди. Такое и вправду не пропустишь. Первым мне приснился…

– Каспар, – попробовал угадать Н., припомнив тонкости картины «Первое Рождество».

– Ребенок, – хохотнула девица. – Маленький белокурый мальчик, чистый ангелок, который поведал мне, что Каспар приносит золотой колокольчик, его «голос» всегда можно уловить в интонациях детского смеха. Он звучит громче остальных голосов мира, когда душа отклоняется от Контракта, люди нарекли его Совестью. Размер колокольчика – величие твоей Совести, научись не только слушать, но и следовать гласу сему. Он послал мне воздушный поцелуй и… исчез, вероятно, я покинула сон.

Следующим видением была крошечная хорошенькая девочка с черными волосами и пронзительными зелеными глазками, прямо настоящий котенок. Ее слова были такими: «Бальтазар дарует семечко смирны как символ принадлежности Внутреннего Ребенка к Искре Божьей, первоначалу человека. Семя, в самом общем смысле, напоминает о цикличности существования всего, оно дает росток, превращающийся во взрослое древо, плодоносящее, в конечном итоге, новые семена».

Здесь я снова потеряла нить сна, но под утреннее пробуждение мое явился сам Господь Бог в виде малыша, скорее, даже зародыша во чреве матери, не знаю откуда, но я была уверена, я точно была убеждена, что это – Бог, и Он, лучезарный и бесподобный, молвил: «Внутренний Ребенок рождается с даром Мельхиора, ароматом ладана, пропитывающим его „кожу“. Вспомни, как благоухает новорожденный младенец, чем „выше“ душа, тем в своем духовном развитии сильнее аромат ладана в человеческой оболочке».

Вот так я проснулась с ощущением невероятной внутренней свободы и… радости.

Она развела руками и одарила собеседника такой улыбкой, что бедняга Н. вспомнил и свою первую любовь, и поцелуй матушки, и вкус тающей во рту сахарной головки одновременно.

– Скажи, – он почмокал сухими губами, – а возможно ли «запустить» Внутреннего Ребенка без согрешения?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.